Часть 4
26 марта 2024 г. в 13:46
На следующий день Алекс все так же лежала на своем пыльном диванчике. Она притворялась что спит, пока Хиробрин находился в комнате, а после того, как он ушел, она мгновенно встала и обдумывала свой план побега, который она придумала еще со вчерашнего вечера. Ей пришла в голову мысль сделать канат из занавесок, поэтому она стала стягивать занавески, которые можно сцепить между собою, образуя прочный трос для спуска через окно. Она стянула с себя куртку, которую в нее вечером швырнул Хиробрин и, собрав необходимое, она взяла занавески в одну большую кучку и глянула в окно для оценки высоты: высоко, но ей хватало, чтобы спуститься и удрать. Она прочно связала между собой занавески и закрепила один конец за ножку дивана, а потом начала потихоньку спускаться, когда другой конец был опущен в окно. Она старалась не дергаться сильно, чтобы канат ненароком не порвался, но когда она спустилась несколькими этажами вниз, в одном из окон она заметила Хиробрина, который грозным взглядом смотрел на нее, отчего она сильно испугалась и взвизгнула. Канат порвался и она стремительно полетела вниз.
Среагировав моментально, Хиробрин выпустил из рук то, что у него было, и молнией телепортировался куда нужно. Успел вовремя, девчонка упала прямо в его руки. Монстры, расхаживающие по улице, даже не заметили промелькнувшие мимо тени и продолжили свои дела даже тогда, когда они понеслись обратно.
Хиробрин, едва почувствовав под ногами твердый пол, швырнул легкое тельце, словно это была мягкая игрушка, на холодный камень и выхватил кинжал.
— Идиотка! — заорал он, прижав ее к стене и приставив острое лезвие к лебединой шейке. Девчонка жмурилась, а ее оголенные плечи одаривали Хиробрина чудным теплом, — Еще раз увижу тебя за пределами этой комнаты, то…
Из робкой девчонки перед Хиробрином мгновенно встала решительная и бесстрашная девушка, которая не боялась ронять дерзкие слова в адрес белоглазика.
— То что? Убьешь меня? Силы у тебя от этого не прибавится, — Алекс пронзала мужчину своим дерзким взглядом и действовала тому на нервы, но не боялась болтать лишнее.
— Даже если и убью, — Хиробрин оскалился, вдыхая обжигающий легкие воздух совсем рядом с кожей девочки, — убью так, что ты будешь орать во всю глотку все, что я тебе прикажу.
Он приблизился еще.
— Сниму с твоего мерзкого тела кожу по маленьким полосочкам…
В порыве тихой ярости он не заметил, как девчонка своими маленькими ручонками ухватилась за воротник его футболки и, стоило ему слегка отодвинуться, сразу же стянула его, как петлю. Хиробрину мало чего стоило оторвать ее цепкие пальцы от себя — всего лишь куска воротника и, возможно, пары маленьких царапин на ключицах — и поэтому он, не теряя времени, резко швырнул ее сильно в стену, а потом, будто не услышав ее взвизг, вновь и вновь швырял в стену, пока ярость не иссякла и пока девчонка не замолкла.
Хиробрин смотрел, как по ее лбу и вискам льется г о р я ч а я темная кровь, как г о р я ч е й кровью из разбитой брови застилает ее закрытые от боли и страха глаза, и только хлопнувшая о каменную стену тяжелая дверь.
— Господин! — обеспокоенный слуга вбежал в апартаменты и сразу же увидел упавшую замертво девчонку в ногах у Хиробрина, — Вы пропали так внезапно…
— Принеси одеяло, — твердо сказал Хиробрин.
— Я захвачу лекарства, господин, — слуга поспешно покинул комнату.
Девчонка лежала на холодном полу как мертвая, изредка издавая тихие звуки дыхания. Из-за страха она не смела пошевелиться, но ноющая боль, проходящая по всему телу, заставляла ее дрожать и прикрывать окровавленные места ручонкой. Она попыталась приподняться, но боль все так же тянула ее к полу и она снова рухнула, тихонько прохрипев. Ее тело выглядело как безжизненное, и оставалось все таким же, даже когда слуга Хиробрина принес все, что ему было велено принести.
— Подожди секунду, — Хиробрин преградил путь слуге, который все тянулся к девчонке, дабы помочь.
Он большими шагами подошел к ней и грубо, как котенка, поднял за шкирку так, чтоб ее глаза были на уровне его.
— Уже не такая бесстрашная? — в его словах не было злорадства или ехидства. Алекс смотрела на него сквозь пелену боли и вряд ли понимала, что он говорит, но Хиробрину мало это нравилось. Он видел, как внутри нее бушует решительность; и эту решительность он стремительно заглушил, резко кинув ее лицом в пол.
Слуга подбежал к его ногам, переворачивая девочку, чье сознание ускользнуло так же быстро, как и появились новые раны на ее фарфоровом лице. Хиробрин махнул рукой, давая слуге полную свободу действий, и принялся отвязывать пыльные занавески от ножек не менее пыльного дивана.
— Повторится такое еще раз, свяжу ее цепями… — бормотал он.
— Люди — не куколки, которых можно починить у мастера, господин, — тихо говорил слуга. Хиробрин слушал его, но не придавал значения его словам.
— Умрет, значит, заслужила.
— Ваша воля, господин, — выдохнул слуга, поднимая легкое тельце и заботливо укладывая его на хозяйскую кровать. Хиробрин хмурился, но не протестовал.
Хиробрин расхаживал по широкой комнате, уложив свои руки за спину, и продолжал все так же недовольно хмурится, пока покорный слуга обрабатывал раны и царапины девчонки. Закончив залечивание разбухших ушибов и кровоточащих ран, слуга вопросительно посмотрел на своего хозяина, мол, нужно ли одеть во что-нибудь пленницу. Хиробрин пофигистично махнул в сторону слуги рукой и продолжил расхаживать по комнате, а слуга метнулся искать для Алекс любую ткань. Ему удалось найти относительно старую рубаху, тонкую, едва не прозрачную для света от лампы. Слуга бережно одевал девушку, стараясь не причинить ей вреда, а после он снова посмотрел на хозяина. Хиробрин ответил слуге кивком, отчего последний понял, что больше ничего не требуется, аккуратно уложил рыженькую на кровати, прихватил за собой медикаменты и удалился из комнаты.
Хиробрин продолжал считать пройденные метры, а когда ему это надоело, он подошел к кровати, на которой лежала девчонка в отключке. Он еще немного окутывал ее своим суровым взглядом, иногда проводил своей могучей рукой по ее огненным волосам, растрепанным в результате наказания, по тонкой ручонке, по красным горящим щечкам, убирал пальцами упавшие на ее лицо вьющиеся локоны. Он отошел к двери и закрыл ее на замок, а после снял с себя всю верхнюю одежду и лег в свою кровать, осторожно взяв с собою девочку. Закрыв свое мускулистое тело большим алым одеялом, он осторожно обнял нежное тело и прижал к себе. Он осматривал ушибы и раны, который нанес ей, но которые уже были обработаны слугой. Алекс выглядела все так же не подающей признаков жизни. Ее легкое дыхание можно было услышать только если хорошо напрячь уши.