The Struggle

      — Кормил ее?       Алекс отчужденно смотрела в окно, свернувшись в комочек на диване и поглаживая забинтованное предплечье.       — Я посчитал нужным сначала зайти и проверить ее общее состояние, а уже потом планировал сходить за завтраком, — сказал Энрико, собирая остатки медикаментов в аптечку. — Я думаю, что это стоит оставить в ваших апартаментах, господин.       — Оставляй, — бросил Хиробрин, откладывая тряпку, которой вытирал испачканную в крови руку. Энрико поклонился и поспешил покинуть апартаменты.       Хиробрин какое-то время постоял у двери, расставляя мысли по полочкам, а потом развернулся и быстрым шагом пошел на Алекс.       — А теперь ты постарайся объяснить, что, черт подери, произошло! — рыкнул он, вновь схватив Алекс за плечо больной руки, вжимая ее в жесткую спинку дивана и приблизившись достаточно, чтоб влиять на нее даже зрительно. Алекс подняла взгляд на него и сказала, набрав немного воздуха в грудь:       — Пыталась совершить самоубийство.       Хиробрин ожидал услышать что угодно, потому что в любой ситуации мог бы ударить ее по лицу, но только не это. Как повлияет его удар на человека, которому все равно даже на собственную жизнь?       — Повтори.       — Пыталась совершить самоубийство.       — Повтори!       Алекс смотрела на него с каким-то видом отчаяния, но все же набрала в грудь больше воздуха и крикнула прямо ему в лицо:       — Пыталась, черт возьми, совершить самоубийство!..       Не успела она договорить, как упала на холодный пол, скинутая с дивана разъяренным Хиробрином.       — Кто тебе, дал право так распоряжаться своей никчемной жизнью?! — в ярости прогремел он, схватив Алекс за шкирку и подняв ее на уровень своего лица, — Если Мне понадобится, чтоб ты умерла, Я убью тебя самолично!       Он снова швырнул ее на пол, отчего Алекс сильно шлепнулась спиной и вскрикнула, сжимая в руках красное, как ее кровь, одеяло.       — Хочешь сдохнуть? Я тебе это устрою! — бесновался Хиробрин, вырвав у нее из рук одеяло, откинув его к черту, и подняв ее вновь, только уже за волосы, — Я тебя брошу в снег голышом, замерзнешь там и сдохнешь! Мертвякам на обед отдам, и сдохнешь! Сам разорву на части, кожу сниму, глаза вырву, и сдохнешь!       Он швырнул ее в кровать, но намеренно промахнулся, и Алекс угодила в твердый резной угол, отчего на ее боках определенно должна была появиться пара синяков. Ее крик заставил Хиробрина очнуться от приступа ярости. Гомко дыша, он смотрел, как Алекс сжимается в маленький светлый комочек от боли и холода, пряча слезы за изящными ручками и подрагивая от подступающей истерики. Хиробрин посмотрел на тумбу (ту, на которой все еще лежала ее вчерашняя одежда и большие синие носки) и пошел к ней.       — Одевайся, — сказал он, подхватив теплую Алекс, усадив ее на кровать и положив ее тряпки ей на коленки.       По щекам Алекс по прежнему текли слезки и периодически слышны были всхлипы с ее стороны. Она посмотрела на него безразличным уставшим взглядом и рухнула на кровать, как труп. Это разозлило Хиробрина, но он старался контролировать свою ярость и снова поднял и посадил девчонку, протягивая ей ее одежду.       — Одевайся. Ты еще не завтракала. Хватит выпендриваться. Или ты хочешь получить еще больше?       На лице рыженькой выступила нездоровая улыбка и изо рта поступил тихий истерический смех, хриплый от ноющей боли в теле после ушибов. Она приблизилась лицом к лицу Хиробрина, так, что их губы почти вместе, не хватало лишь пару миллиметров для воссоединения.       — Хочу. Убей меня уже, — холодно произнесла Алекс, обжигая лицо Хиробрина своим теплым дыханием, и снова рухнула на кровать.       Эти слова и жесты снова подливали масло в его огонь, но он по прежнему пытался усмирить свой гнев и строгим тоном с заметной злобой произнес:       — Одевайся. Живо.       Алекс по прежнему упрямилась и проигнорировала его требование, отчего Хиробрин все же опустил руки и сел на кровать, сменив выражение лица на задумчивое и хмурое. Сразу же, после того, как он сдался, она встала и обняла Хиробрина со спины, одной рукой водя по его могучему плечу.       — Что-нибудь еще, мой Господин? Что для вас сделать? — Алекс говорила это почти на ухо, пришептывая. Наверное, она сошла с ума.       В любом случае, Хиробрин пытался отпихнуть ее, показывая, что он все еще зол на нее, но просто не мог или не хотел — теплота ее тела делала Хиробрина ЕЕ пленником:       — Уйди, женщина. Откуда ты взялась? Люди ужасны.       Снова это неизвестное ему чувство! Из-за него Хиробрин чувствовал себя некомфортно, как будто он попал в ситуацию, с которой никогда не сталкивался и из которой никогда не сможет выбраться.       Но Алекс продолжала гладить его своими крохотными ладошками, отчего Хиробрин не мог контролировать себя. Алекс проводила пальчиками по его жилкам, грела спину мягкой грудью, и, совсем охрабрев, мяла ручками щеки и осмеливалась даже проводить пальчиком по губам. Но именно после этого движения Хиробрин не смог больше терпеть столь вопиющей наглости; резко развернувшись, он схватил девчонку, притянул ее к себе, повернулся обратно, отчего Алекс улеглась в его руках как в колыбели.       — Я, мать твою, сказал, чтоб ты шла одеваться! — прикрикнул он, сжав плечо ее больной руки и наклонившись к ней, — Иначе я закончу то, что начала ты.!       — А ты покраснел… — задумчиво произнесла Алекс, внимательно разглядывая лицо своего пленителя, — У тебя щеки как будто свеклой намазанные.       Хиробрин в непонимании отпрянул. До этого момента он свято верил, что чудное тепло, никак не уходящее с его лица — это всего лишь побочный эффект ее прикосновений. Алекс приподнялась за ним.       — Давай же. Снова изнасилуй мою руку, а потом убей, — говорила она четко, мягко поглаживая твердую грудь Хиробрина и смотря ему в глаза. — Это же так легко — пуф, и нет назойливого куска мяса. Так ведь?       Она провела пальчиками за его ушком и приблизилась еще, едва касаясь его губ своими.       — Я делаю такие плохие вещи, мой Господин, — шептала Алекс, чуть прищурившись. Хиробрин сжимал зубы и хмурился, — накажите меня. Убейте.       Она опустила ручку с его ушей на скулу, а со скул на подбородок, провела пальцами по мощной шее.       — Почему же вы меня еще не наказали? — шептала Алекс, — Что мне еще сделать, чтоб вы меня наконец убили?       Хиробрин едва раскрыл рот, чтобы наорать на сумасшедшую девку и напряг руки, чтобы оторвать ее от себя, но не успел — Алекс, воспользовавшись его маленькой заминкой, прижалась к его губам своими и прошла дальше горячим язычком, положив свои ладошки на его скулы. Тепло хлынуло внутрь, наполнило внутренние органы и Хиробрин испытал невиданную эйфорию, встряхнувшую его и заставившую руки, которыми он держал Алекс, задрожать…       — И даже этого недостаточно, чтобы ты меня наконец наказал? — с разочарованием произнесла Алекс, смотря на него из-под ресниц.       По прежнему напряженный от поцелуя Хиробрин пытался выдавить хоть слово, чтобы поставить Алекс на место. Он больше был не зол, а чувствовал себя неудобно и неуверенно.       — Я буду наказывать тебя тем, что ничего не буду с тобой делать. А теперь марш одеваться.