Мой молодой Уилфред

До Ротервуда мы добрались без происшествий. Там нас встретили. Меня сразу же проводили до главного зала , где я занял место у камина, чтобы погреться и следить сразу за всем помещением, а Бриана сначала в его покои , чтобы он мог переодеться. Я сидел и глядел на отца из под полы шляпы , для того чтобы он не узнал меня. «Ох как же он состарился с того момента , как я покинул его!» –появилась мысль. Отец весь осунулся, волосы поседели окончательно, глаза уже реже вспыхивали тем самым революционным огоньком. Наверное , потеря единственного сына добила его. Я чуть слышно вздохнул. В этот момент вошли Бриан с аббатом. Они сели рядом с отцом. Тут подали еду и завязался разговор. С такого расстояния было плоховато слышно , да я и не пытался что либо услышать (Бриан бы все мне потом рассказал). Я преспокойно допал похлёбку что мне предложили и грелся у камина, иногда поглядывая на хозяина замка с его гостями. Тут в зал вошли двое. Я чуть не подпрыгнул от радости! Это были Гурт и Вамба! Они были моими лучшими друзьями, до того времени как я покинул замок. К моему удивлению Седрик начал ругаться на них. Мол что они опоздали и он разпереживался за своих свиней. В этом мне отца не понять. Я хоть и люблю свинину , но не настолько чтобы переживать за неё. Потом они уселись среди слуг и принялись за еду. Вдруг двери отворились и в зал вошла Ровена в окружении служанок. Я невольно задержал дыхание. Хоть я и решил связать свою жизнь с Брианом, красавица Ровена всё равно вызывала во мне нечто вроде симпатии. Бриан тоже с начала обмер при её появлении, потом не отрывая от неё взгляда , чтото сказал аббату, а потом , делая вид что пьёт вино уставился на меня, силясь понять что я опять не влюбился в прелестную саксонку. Я слегка кивнул ему , что мол , все нормально и он все равно самый дорогой мой человек и он успокоился. Когда Ровена села , он сделал вид что поражён её красотой и уставился на девушку в упор. Я знал с каким усердием отец охраняет Ровену и стал наблюдать что он скажет на такое поведение храмовника. Отец, заметив это, явно разозлился и я услышал: –Сэр Бриан, наши девушки так редко бывают на солнце, что врятли выдержат испепеляющий взгляд храмовника! Бриан при этом смутился и взглянул на меня, а потом чтото ответил Седрику. Из-за этого на лицо отца пала тень и аббат поспешил исправить это дело, дабы не допустить соры. В итоге все спокойно продолжили есть. Все, кроме моего тамплиера, которого доставала Ровена вопросами о Палестине. Через некоторое время к отцу подошёл наш кравчий и чтото шепнул ему. Тот сказал чтобы кого-то пустили. Кажется прибыл ещё один гость. Интересно кто? Я глянул на Бриана. Тот спокойно продолжал есть. Кажется он ничего не услышал. Вскоре в зал вошёл человек. Он был весь сгорбленный и с бородой. Я увидел что Бриан обрадовался его появлению , но так чтобы никто не заметил. Когда он подошёл ближе я увидел что это еврей Исаак из Йорка. Самый богатый из всех. Вот повезло так повезло! Поскольку никто не хотел ему уступать, я оставил свое место , указал ему на него, а сам подошёл к столу для господ, чтобы послушать о чём разговор. –Разве в английском войске никого не было, — спросила Ровена — чьё имя было бы достойно стать наряду с именами рыцарей Храма и иоаннитов? — Простите меня, леди, — отвечал де Буагильбер, — английский король привёл с собой в Палестину толпу храбрых воинов, которые уступали в доблести только тем, кто своею грудью непрерывно защищал Святую Землю. — Никому они не уступали, — сказал я. Если бы меня внезапно узнали, надо чтобы все были уверены что мы враги. Все посмотрели на меня. Бриан понял и слегка махнул рукой. — Я заявляю, — продолжал я твёрдым и сильным голосом, — что английские рыцари не уступали никому из обнаживших меч на защиту Святой Земли. Кроме того, скажу, что сам король Ричард и пятеро из его рыцарей после взятия крепости Сен-Жан д′Акр дали турнир и вызвали на бой всех желающих. Я сам видел это, потому и говорю. В тот день каждый из рыцарей трижды выезжал на арену и всякий раз одерживал победу. Прибавлю, что из числа их противников семеро принадлежали к ордену рыцарей Храма. Сэру Бриану де Буагильберу это очень хорошо известно, и он может подтвердить мои слова. Храмовник сделал вид что разневан и схватился за меч. Отец же просто сиял от счастья. – Я бы охотно отдал тебе этот золотой браслет, пилигрим, — сказал он, — если бы ты перечислил имена тех рыцарей, которые так благородно поддержали славу нашей весёлой Англии. — С радостью назову их по именам, — ответил я— и никакого подарка мне не надо: я дал обет некоторое время не прикасаться к золоту. — Хочешь, друг пилигрим, я за тебя буду носить этот браслет? — сказал Вамба. Я еле сдержал смешок. Яб шуту не только браслет бы отдал... Из многих бед он меня выручал.. Дальше я начал перечислять главных участников тоже турнира, на котором мы с Брианом познакомились. Тот раскраснелся от воспоминаний, но поняв это, начал хмурится как будто красный от злости. Я был 6м из этих рыцарей, но то ли из скромности, то ли из страха разозлить отца, я решил умолчать про меня. Это разозлило Бриана по настоящему. Храмовник желал чтобы меня чевствовали в каждом доме и поэтому он выкрикнул: –Сэр пилигрим, такая притворная забывчивость после того, как вы успели припомнить так много, не достигнет цели. Я сам назову имя рыцаря, которому из-за несчастной случайности — по вине моей лошади — удалось выбить меня из седла. Его звали рыцарь Айвенго; несмотря на его молодость, ни один из его соратников не превзошёл Айвенго в искусстве владеть оружием. И я громко, при всех, заявляю, что, будь он в Англии и пожелай он на предстоящем турнире повторить тот вызов, который послал мне в Сен-Жан д′Акре, я готов сразиться с ним, предоставив ему выбор оружия. При том коне и вооружении, которыми я теперь располагаю, я отвечаю за исход поединка. — Ваш вызов был бы немедленно принят, — пришлось ответить мне — если бы ваш противник здесь присутствовал. А при настоящих обстоятельствах не подобает нарушать покой этого мирного дома, похваляясь победою в поединке, который едва ли может состояться. Но если Айвенго когда-либо вернётся из Палестины, я вам ручаюсь, что он будет драться с вами. По лицу Бриана пробежала тень. Ему точно не хотелось драться со мной. Мне тоже это было не нужно. Но нам надо было играть врагов. И он продолжил разговор: — Хороша порука! А какой залог вы мне можете предложить? — Этот ковчег, — сказал я, вынув из-под плаща маленький ящик из слоновой кости и творя крёстное знамение. — В нём хранится частица настоящего креста господня, привезённая из Монт-Кармельского монастыря. Это был тот самый ковчежец , что мне дал еврей за спасение от Бриана. Аббат сразу же начал читать «Отче наш» и все последовали его примеру, кроме сарацин Бриана и еврея. После храмовник поднялся, бросил на стол свою золотую цепь , которую когда-то снял с шеи сарацинского эмира и сказал: –Прошу аббата Эймера принять на хранение мой залог и залог этого безымённого странника в знак того, что, когда рыцарь Айвенго вступит на землю, омываемую четырьмя морями Британии, он будет вызван на бой с Брианом де Буагильбером. Если же означенный рыцарь не ответит на этот вызов, он будет провозглашён мною трусом с высоты стен каждого из существующих в Европе командорств ордена храмовников. Внезапно, голос подала до этого тих сидевшая Ровена: –Этого не случится. За отсутствующего Айвенго скажу я, если никто в этом доме не желает за него вступиться. Я заявляю, что он примет любой вызов на честный бой. Если бы моя слабая порука могла повысить значение бесценного залога, представленного этим праведным странником, я бы поручилась своим именем и доброй славой, что Айвенго даст этому гордому рыцарю желаемое удовлетворение. Я поглядел на неё. Что ещё можно ожидать от этой саксонки? Я ещё с детства знал что Ровена может такое придумать , что война начнётся. Ох лижбы не усугубила ситуацию... После я глянул на отца. На его лице высвечивались разные эмоции. Из-за того что они так часто менялись я их не успел разглядеть и не знал что от него теперь ждать. –Леди Ровена, —внезапно сказал он, — это излишне. Если бы понадобился ещё залог, я сам, несмотря на то, что Айвенго жестоко оскорбил меня, готов своей собственной честью поручиться за его честь. Но, кажется, предложенных залогов и так достаточно — даже по модному уставу норманского рыцарства. Так ли я говорю, отец Эймер? — Совершенно верно, — подтвердил приор, — ковчег со святыней и эту богатую цепь я отвезу в наш монастырь и буду хранить в ризнице до тех пор, пока это дело не получит должного исхода. Он сгрёб все золотые ценности что лежали на столе и бормоча молитвы отдал их своему второму монаху брату Амвросию. Дальше они завели разговор про вина и старые времена и мне стало скучно их слушать. После все поднялись и отправились спать. Перед этим Бриан обратился к своим сарацинам на арабском. Он прекрасно понимал , что его здесь знают только я , он и сарацины. – Следите за евреем. Он нам завтра понадобится. Попробуем еще раз раздобыть Уилфреду доспехи. Уилфред, спокойной ночи! Люблю! –закончил он делая вид что еще говорит с сарацинами. Я легонько кивнул. А после направился к кравчему чтобы узнать где мне отдохнуть. По дороге до места для моего отдыха , меня хотели расспросить слуги об Уилфреде Айвенго, то есть обо мне но я отказался. Через некоторое время с той же просьбой ко мне обратилась Ровена. Ей уже я отказать не мог и ответив на все её вопросы я отправился на боковую в комнату , что была рядом с комнатой Исаака из Йорка. Я с разу же улёгся. Завтра мне предстоял трудный день.