Положи меня, как печать, на сердце твое, как перстень, на руку твою: ибо крепка, как смерть, любовь; люта, как преисподняя, ревность; стрелы ее — стрелы огненные; она пламень весьма сильный.
Песня Песней 8.6
— Нам нужно поговорить о Се Ляне. Му Цин был похож на призрака. На призрака их прошлой жизни, когда они вдвоем делили эту квартиру. У него тогда был свой комплект ключей, и ему не нужно было использовать домофон, чтобы попасть внутрь. Теперь Му Цин — в этой своей отстраненной колючей манере — просто стоял у двери и ждал приглашения. — Не начинай, — Фэн Синь поморщился, но сделал шаг назад, приглашая зайти внутрь. — Ты гребаный параноик, — добавил он после. Оба ощущали эту неловкость. Последний раз Му Цин был здесь, когда забирал чемоданы со своими вещами. Он тогда взял с собой ту дурацкую старинную вазу, которую купил на блошином рынке. Уродливый фарфоровый горшок, почти достающий до пояса. Фэн Синь нес его несколько кварталов в своих руках и не переставал ворчать. Только изредка отвлекался на то, как расцветал Му Цин, когда отвечал, что им очень повезло найти эту вазу, которая едва ли не стояла в императорском дворце когда-то в прошлом. А потом Му Цин увез с собой эту уродливую вазу, и Фэн Синю вдруг стало казаться, что без нее в гостиной теперь невыносимо пусто. — Может быть и так, — тихо ответил Му Цин. Он все еще слабо напоминал призрака. Фэн Синю хотелось дотронуться до его бледного, почти прозрачного, лица, но вместо этого он только скрестил руки на груди и продолжил молча наблюдать. Му Цин слишком хорошо знал этот маленький коридор, поэтому снял с себя намокший от дождя плащ и даже в потемках нашел вешалку. — С Се Лянем что-то происходит, — аккуратно повесив плащ, произнес он. — Или произошло. Фэн Синь устало прикрыл глаза прежде чем ответить. — У них просто сложное время. У них... c Хуа Чэном были проблемы. У них тоже были проблемы. Фэн Синь потер переносицу, а затем кивнул в сторону кухни. Впрочем, это было лишним — Му Цин направился туда без приглашения. Только у порога он словно осознал, что теперь он здесь гость, поэтому остановился, чтобы пропустить Фэн Синя вперед. — Чай? На улице обещали шторм. Не нужно было приезжать ко мне, — Фэн Синь, не дожидаясь ответа, включил чайник и посмотрел в окно, в котором виднелись бегущие по небу свинцовые тучи. — О Хуа Чэне я тоже хотел поговорить, — произнес Му Цин, проигнорировав его слова. Он сел за стол и сразу же прикрыл ладонями лицо. — Ты спал? — поинтересовался Фэн Синь. — Выглядишь неважно. Оказалось, это сложно. Они расстались почти год назад, а Фэн Синю все еще хотелось заправить спадающую на лоб прядь волос за ухо. Наверное, поэтому он встал подальше у окна, опираясь ладонями на подоконник. — Тебе какое дело? — ожидаемо отмахнулся Му Цин. — Прости, — впрочем, тут же извинился. И кажется впервые за все это время не стал избегать взгляда и посмотрел в глаза. Фэн Синь сразу же отметил синяки под глазами и осунувшееся лицо. И только убедился: Му Цин не спал как минимум пару суток. Это зашло слишком далеко. Му Цин написал ему пару недель назад. Спросил, когда последний раз он связывался с Се Лянем. «Он не отвечает мне уже несколько дней. Он никогда не пропадал настолько. Се Лянь всегда мне отвечает,» — написал он тогда. Фэн Синь даже не стал обращать на это внимание. Он слишком хорошо знал Му Цина. — Я правда о нем беспокоюсь, Фэн Синь, — голос Му Цина смягчился и он сам немного устало ссутулился, задумчиво переводя взгляд на узоры деревянной столешницы. — Я чувствую, что произошло что-то... что-то плохое. — Ты просто устал. Как у тебя дела на работе? — на самом деле, Фэн Синю хотелось спросить: у тебя появился кто-нибудь? Но вместо этого он глупо улыбнулся и сказал: — Тебе нужно взять отпуск. Ты ведь так и продолжаешь работать без выходных? — Давай не будем, — холодно бросил Му Цин, а затем достал из кармана джинс мобильник. — Я здесь не для того, чтобы говорить о нас, — разблокированный дисплей подсветил лицо Му Цина, и из-за полумрака казалось, что это белая фарфоровая маска, висящая в воздухе. — Я знаю, — кивнул Фэн Синь. Чайник закипел одновременно с тем, как за окном прозвучали раскаты грома. Фэн Синь вздрогнул. Ему почему-то стало тревожно. И он, чтобы отмахнуться от пугающего чувства, принялся разливать чай. Он знал, что Му Цин не станет пить, но ему нужно было занять чем-то руки. — Последний раз Се Лянь написал мне перед тем, как они уехали в Ирландию, — быстро заговорил Му Цин. — Он написал, что... надеется, что эта поездка поможет восстановить их отношения с Хуа Чэном. Потом он прислал фотографию из аэропорта в Дублине. И это было последним его сообщением из Дублина. Далее четыря дня молчания. Он просто игнорировал меня. Это не похоже на него. Глаза Му Цина блестели. Он говорил торопливо и взволнованно. И это было совсем на него не похоже. Фэн Синь поставил перед ним крепко заваренный чай. Черный. Без сахара. Он все еще помнил, что ему нравилось. — Давай по порядку, — попросил Фэн Синь и сел напротив. — То, что он не отвечал тебе во время своего отпуска заграницей, это нормально. В конце концов, он поехал отдыхать. И у него могли быть проблемы со связью. — Все мои сообщения были прочитаны, — тут же ответил Му Цин. Он посмотрел на Фэн Синя, будто раздумывая о чем-то, а затем протянул свой телефон. — Сам можешь посмотреть. — Я верю тебе, — спокойно произнес Фэн Синь. Ему не хотелось спорить, но он все же взял его телефон и взглянул на переписку. — Он ответил мне спустя четыре дня. Написал, что с ним все хорошо. Прислал фото какой-то исторической улицы, озера... Типичные туристические фотографии. Когда я спросил у него, как у них... с Хуа Чэном дела, то он ответил... — Му Цин замолчал. Его лицо вдруг сделалось очень уставшим, и он произнес: — Ты можешь сам посмотреть, что он мне ответил. Фэн Синь проскролил диалог вверх и остановился на сообщении, о котором говорил Му Цин. — Все в порядке, — прочитал он вслух, а затем задумчиво свел брови. — И? Лицо Му Цина сделалось удивленным, будто Фэн Синь не замечал очевидного. — Не смотри на меня так, — не выдержал Фэн Синь. — Я действительно не понимаю, что здесь странного. Му Цин медленно вдохнул, а затем также медленно выдохнул. Фэн Синь понимал, что это значит только одно — он начинает выходить из себя. — Он написал, что у них с Хуа Чэном «все в порядке», — терпеливо повторил Му Цин. Его взгляд блуждал по столу, чашке с остывающим чаем и рукам Фэн Синя. Складывалось ощущение, что он прямо сейчас пытался сложить все кусочки пазла. В конце концов, он поднял глаза и сказал: — Но у них с Хуа Чэном все было не в порядке. Се Лянь хотел расстаться с ним. Фэн Синь знал, что у них кризис. Се Лянь говорил об этом, когда они виделись с ним в последний раз. Но тогда это не показалось Фэн Синю чем-то серьезным. Ведь все пары проходят через это. Даже такие идеальные как Се Лянь и Хуа Чэн. — Они именно для этого и поехали в Ирландию. Чтобы пережить этот кризис и... — Это не было просто кризисом, — перебил его Му Цин. — Он хотел с ним расстаться. Се Лянь сказал мне об этом сам. — Ты тоже собирался расставаться со мной после каждой нашей ссоры, как и я с тобой, — не выдержал Фэн Синь. Му Цин поблекнул на глазах. Он равнодушно пожал плечами и сказал: — Это другое. — Все проходят через это, — произнес Фэн Синь. Они тоже проходили через это. И не справились. — Я беспокоюсь за тебя, Му Цин, — Фэн Синь заблокировал его телефон и отложил в сторону. — В последний раз, когда мы виделись с Се Лянем, он сказал, что ты выглядишь уставшим. Он решил не озвучивать то, что он спрашивает о Му Цине каждую их встречу. В последний раз Се Лянь даже не выдержал и сказал: — Вы должны поговорить. Спроси у него сам, как он себя чувствует. Я ведь вижу, что он тебе еще не безразличен. Му Цин не был ему безразличен. Фэн Синь этого не отрицал, но все равно так и не осмелился позвонить ему. — Только твоей жалости мне не хватало, — Му Цин привычно растянул губы в усмешке. — Со мной все в порядке. Я здесь не для того, чтобы говорить о себе. Или о нас. Послушай уже меня, — он устало потер глаза. — Се Лянь хотел с ним расстаться. Ты ведь знаешь его... Он не тот, кто будет разбрасываться такими словами. Он не вспыльчивый. И все свои решения он тщательно взвешивает. За окном яркой вспышкой сверкнула молния, а затем раздался раскатистый гром. Небольшую кухню освещал только один настенный светильник. Фэн Синь хотел включить основной свет, но с этой полутьмой было безопаснее. Никто не заметит, как дернется мускул на лице, когда будет услышано то, что не хотелось бы услышать. Никто не заметит, как скривится рот, когда захочется сказать то, что лучше не говорить. Полумрак скрывал чувства. Тени искажали эмоции. — Он говорил, что кажется разлюбил Хуа Чэна, — продолжил Му Цин медленно. — Он сказал, что он его душит своей любовью. Понимаешь? Фэн Синь понимал. Так всегда казалось со стороны. С самого первого дня их отношений. Любовь Хуа Чэна была... нездоровой. Казалось, что он готов был вырвать собственное сердце из груди, расковыряв свою плоть ногтями, чтобы предложить его, окровавленное и все еще бьющееся, Се Ляню. И даже если бы Се Лянь не принял его и затоптал ногами, Хуа Чэн продолжил бы его любить. Это пугало. Это не укладывалось в голове. Но Се Лянь принимал это, и Му Цину с Фэн Синем оставалось привыкнуть к этому тоже. — Ему было стыдно и больно, что он больше не может любить Хуа Чэна. Не может дать ему то, что дает ему Хуа Чэн. Это убивало его. Ты же знаешь Се Ляня, — грустно усмехнувшись, Му Цин задумчиво обвел кухню взглядом. — А здесь ничего не изменилось, — заметил он все с той же печальной усмешкой на губах. — Я не хотел ничего менять, — ответил Фэн Синь, на что Му Цин только кивнул и отвел взгляд в сторону. — Он хотел с ним расстаться, — вновь повторил он. — Он был настроен серьезно. А затем... Хуа Чэн придумал этот совместный отдых в другой стране, чтобы спасти отношения, — Му Цин изобразил кавычки пальцами и закатил глаза. И в этот момент он вновь стал собой — язвительным и живым, перестав быть тусклым призраком самого себя. — Он хотел удержать Се Ляня любой ценой. Он не дал бы ему уйти. Понимаешь? — К чему ты ведешь? — нахмурив брови, спросил Фэн Синь. — К тому, что Хуа Чэн что-то сделал с Се Лянем, — наконец произнес Му Цин. И в это мгновенье комнату осветила яркая вспышка молнии. Фэн Синю стало не по себе, и он издал нервный смешок. Му Цин пугал его. — Это уже не смешно, Му Цин, — произнес он. — Ты сам себя слышишь? Это все похоже на навязчивый бред и теории заговоров. Хуа Чэн никогда тебе не нравился... — Как и тебе. Это было правдой. Хуа Чэн не внушал доверия. Все, что они о нем знали, что у него есть неплохой бизнес, а в прошлом были проблемы с законом. Се Лянь говорил, что ничего серьезного. Просто ограбил в тринадцать продуктовый магазин с другими подростками. Но в это почти не верилось. Му Цин пытался нарыть больше информации, но ничего полезного не находил. Сирота, никаких родственников, детская колония. А затем сразу же успешный бизнес. Разве это не было подозрительным? — Он, конечно, мутный тип. Но он никогда бы не причинил вред Се Ляню, — Фэн Синь был уверен в своих словах. — А если бы Се Лянь захотел его оставить? — спросил Му Цин. — Он... — Видишь. Ты засомневался. После Ирландии я писал Се Ляню несколько раз в день. Я предлагал встретиться. Он отвечал мне коротко и сухо. Можешь сам посмотреть. Пароль от разблокировки тот же, — кивнул на свой телефон Му Цин. — Он писал, что неважно себя чувствует. Подцепил какой-то вирус в Дублине, поэтому встретиться не может. И так уже несколько недель. Фэн Синю не нужно было смотреть переписку, чтобы поверить. Он доверял Му Цину. Но никак не мог представить, что за этим всем могло скрываться что-то зловещее. — И что, по твоему, произошло между ними? — спросил Фэн Синь. — Я не знаю, — честно признался Му Цин. — Я не думаю, что он мог... убить Се Ляня. Он произнес это тихо и осторожно, будто боялся, что озвученные им слова могли стать явью. — Но может он держит его против воли. Я уверен, что все эти сообщения писал не Се Лянь. Это делал Хуа Чэн, — сказал Му Цин. Фэн Синю казалось, что его скулы покрылись нездоровым румянцем. Хотелось прикоснуться пальцами ко лбу и все-таки заставить выпить горячий чай. — Ты серьезно думаешь, что Хуа Чэн гребаный психопат и держит Се Ляня где-нибудь у себя в подвале? — медленно произнес Фэн Синь. Му Цин вымученно улыбнулся и устало потер пальцами виски. Ему не нужно было отвечать — все читалось на его лице. Но он все же сказал: — Я думаю, что он сделал с Се Лянем что-то плохое. Фэн Синь не мог больше терпеть и нервно засмеялся. — У тебя навязчивые мысли, Му Цин, — он протянул руку вперед, чтобы коснуться чужого плеча. Му Цин вздрогнул, когда почувствовал его касание, но выражение его лица не поменялось. — Давай завтра вместе поедем к ним. К Се Ляню и Хуа Чэну. Можем прямо сейчас позвонить ему... — Я звонил ему! — неожиданно повысил голос Му Цин и дернул плечом. — Не говори со мной как с сумасшедшим. — Я... — Фэн Синь растерянно моргнул и убрал руку, сжимая пальцы в кулак. — То, что ты говоришь, действительно звучит безумно. — Разве ты доверяешь Хуа Чэну? Покажи свою переписку с Се Лянем. Вы созванивались с ним последние несколько недель? Ты слышал его голос? — Му Цин действительно был не в себе. Его голос дрожал, а глаза горели лихорадочным блеском. Фэн Синь действительно не слышал голос Се Ляня. И ответные сообщения выглядели от него односложно. — Я связался с его коллегами. Се Лянь решил продлить отпуск. Разве это не подозрительно? — продолжал Му Цин. — Я уверен, что все это провернул Хуа Чэн. Он гребанный психопат. Всегда им был. — Хватит, — терпение Фэн Синя подходило к концу. — Я не понимаю, что с тобой, но иногда такое случается. Пары проходят через трудности и преодолевают их. Се Лянь решил не расставаться с Хуа Чэном. И сейчас они проводят время вместе. Если у нас... — Фэн Синь замолк на полуслове, но Му Цин знал его слишком хорошо. Успел выучить за все эти годы каждую его выбоинку и трещинку. А потому вцепился в не озвученную фразу когтями и зубами. Он знал, что Фэн Синь хотел сказать. — Продолжай, — холодно потребовал он. — Если у нас с тобой не получилось, то это не значит, что у других не может, — договорил Фэн Синь тихо. Му Цин не изменился в лице, но колючий холод, который он излучал, можно было ощутить кожей. — Ты просто не можешь принять тот факт, что они преодолели кризис, а мы нет, — Фэн Синь продолжил говорить. Он сам не знал, для чего. Но некоторые слова должны были быть высказанными. — Зря я пришел к тебе, — наконец ответил Му Цин. Он встал из-за стола и сразу же направился в коридор. Фэн Синь успел схватить его за руку — кожа Му Цина была такой же холодной, но это никогда не мешало Фэн Синю согреваться, прижимаясь к ней. По крайней мере, так было раньше. — Подожди! Куда ты собрался? — он крепко обхватил пальцами чужую кисть. Му Цин запросто мог ударить, но Фэн Синь продолжал упрямо держать его. — Отпусти меня, — тихо прошипел Му Цин. — Ты не веришь мне. Мне не нужно было приезжать к тебе. — Я сказал правду, — также тихо произнес Фэн Синь. — Дело не в нас, Фэн Синь, — в голосе сквозил безразличный холод, и Фэн Синь вдруг сам разжал пальцы. Он почувствовал себя очень беспомощным. Стоял почти неподвижно и наблюдал за тем, как Му Цин быстро надевает свой плащ и возится с ключами в замке. Это вдруг все напомнило тот самый вечер, когда они решили расстаться окончательно. Му Цин тогда также поспешно искал свою куртку на вешалке, а Фэн Синь стоял и не мог ничего сказать. — У нас никогда не было кризиса, — вдруг нарушил тишину Му Цин, прежде чем захлопнуть за собой дверь. — Наши отношения и были одним большим кризисом.