Осечка

Но если он думал, что тут его оставят в покое, то серьезно просчитался. - Нет! Зурил! – вскрикнула девушка и встряхнула его, заставив снова открыть глаз. - Министр Зурил, пожалуйста, только не умирайте! Не умирайте, Зурил! Прошу вас!.. - Зачем?.. – через силу спросил он. Глаз его закрывался сам собой, сильно хотелось спать. - Зачем... почему ты просишь?.. Вместо ответа она снова слегка встряхнула его, вырывая из смертной дремы. - Вы должны жить, Зурил! – выкрикнула она. - Слышите?! Вы должны жить! - Зачем?.. – снова спросил он, не понимая, почему она просто не оставит его в покое. – Кому... это... нужно?.. - Мне! Это нужно мне! Вот тут он проснулся. Сразу. И уставился на девушку во весь свой единственный глаз, не понимая, послышалось ему или все-таки нет. - Вы не посмеете умереть, Зурил! Не сейчас. Я не позволю вам! Поняли? Слезы срывались с ее ресниц, падали на грудь Зурила. - Я… я не понимаю, - признался он. - Не понимаю, зачем тебе это… И замолчал. Сил на разговоры у него не осталось. Перед глазом его повисла какая-то перламутровая дымка, затуманившая взгляд. Даже моргнув несколько раз, Зурил не сумел от нее избавиться. Сквозь нарастающий шум в ушах, он слышал срывающийся голос девушки: - Держитесь! Слышите? Мы вытащим вас. Только не засыпайте! Слышите? Не спите, Зурил! Коджи, свяжись с доктором Амоном... Дай, я сама! Доктор Амон, доктор Амон, вы меня слышите?!.. Зурил плохо запомнил, что было дальше. Четко запомнились только слова Амона, прерываемые помехами: «Вертолет... может быть поздно... Везите...», да как его несли куда-то в шесть рук... Сопротивляться действиям землян Зурил уже не мог. В себя он пришел уже в кабине Двойного спейсера, в единственном пассажирском кресле, за спиной Коджи Кабуто. Девушка тоже как-то ухитрилась втиснуться в кабину, и весь полет сидела рядом с Зурилом прямо на полу, не отводя от него встревоженного взгляда, прижимаясь плечом к его колену и крепко держа его за руку. Временами его снова начинало качать на невидимых волнах, унося куда-то, и тогда девушка снова принималась его тормошить, говоря, говоря что-то... Смысл слов ускользал, но Зурил видел слезы, безостановочно текущие по ее щекам, и, удивляясь, сквозь оцепенение, старался удержаться в сознании. Занятно, но, кажется, теперь ему действительно было ради чего жить.