Любовь зла... Полюбишь и Морозова!

— Вы так и не поговорили? — кивнув в сторону русоволосой, Даша чуть хмурится. — Почему она просто не может принять то, что происходит вокруг нас? Это же уже не шутки… — Может именно по этому она и не принимает? — наши взгляды падают на Вику, которая только и может, что сжимать собственные плечи. Сидящие рядом с ней Артём и Рома поддерживающие гладят её по спине, но Кузнецова, словно не замечает этого. — Даш, а ты не думала, что Инга просто боится? Она боится за себя, Андрея и Надю. Может она думает, что с ними может случится нечто подобное, что произошло с их родителями? — Вика… — Нет, хватит, — Кузнецова встаёт с места, а затем идёт в сторону кабинетов. Мы же провожает её взглядом. — Капец, — Даша зарывается ральцами в волосы, а мы продолжаем молчать. Я же вновь смотрю на Ингу, которая о чём-то разговаривает с Харитоновым и Тимофеевой. Ещё вчера вечером она лежала без сознания в медпункте, а сейчас уже смеётся с чужих шуток. — Макс, а ты как считаешь? — А с каких пор тебя волнует моё мнение? — спрятав ладони в карманы брюк, я отправляюсь вслед за Кузнецовой. Что-что, а уроки с Войтевичем лучше не пропускать. *** — Инга, Андрей, — поднимаю взгляд на улыбающегося Константина Викторовича, и чуть напрягаюсь от его пристального взгляда. — Зайтиде к Виктору Николаевичу. — Сейчас? — голос брата холоден, и всё из-за того, чтт он просто не хочет менять своего мнения по поводу Полякова, — мужчина кивает, и мы с братом покидаем кабинет. До кабинета директора мы добираемся в тишине, и только около дверей Андрей останавливает меня. — Инга, нам нужно поговорить! — Андрей, давай после того, как Виктор Николаевич расскажет нам о том, что произошло? — место, за которое держится брат отдаёт слабой болью. Вчерашняя хватка Морозова была настолько сильной, что на коже запястья остался синяк. Андрей кивает, а я стучи по дубовой двери. — Виктор Николаевич, вы нас звали? — Да, проходите, ребят, — мужчина улыбается, а затем сжимает в руках какие-то документы. — Присаживайтесь. Как вы в общем? Освоились? — Можно и так сказать, — киваю, после чего мужчина улыбается и протягивает нам бумаги. — Что это? — Копии документов. С этого дня, я ваш официальный опекун, — Виктор Николаевич неуверенно улыбается. Я же отвечаю ему улыбкой, но вот Андрей… Откинув документы на кофейный столик, брат со злобой смотрит на директора: — Нам не нужен никакой опекун! Мы вам говорили, что наши родители пропали, но не погибли! — Андрей, мне очень жаль, но тебе всё же придётся смериться с этим ужасным фактом, — Виктор Николаевич старается держать лицо, чтобы хоть немного поддержать нас. — Нельзя закрывать глаза на очевидное. Даже Надя начинает всё принимать. — Я так не думаю! — Андрей! — хлопаю брата по плечу, но сказать что-то ещё просто не успеваю: — Она сама мне сказала, — маска строгости слетает с мужского лица. Карие глаза опускаются на пол и мне кажется, что ещё пара мгновений подобного разговора, и директор пустит слезу. — И вы подтвердили? — брат начинает злиться. — Как вы только могли?! — Андрей, он сделал всё правильно! — тут взрываются уже я. Каждый раз вспоминаю маму и папу, я радуюсь тому, что мне не столько же лет как и Наде. Я могу принять ужасные факты, а она… — Мы и так уже закопали друг друга в яму из «лжи во благо». Уж лучше она будет знать правду, чем мы продолжим врать. — Инга… Как ты.? — вскочив с кресла, Андрей выбегает из кабинета директора, а я, наоборот, падаю в обратно на диван. *** — Осталось десять минут. Всё что вы сможете написать, вы сможете использовать на контрольной, — Елена Сергеевна подходит к дивану и раскрывает книгу. Вошедший Морозов светится каким-то счастьем, а вот Артём, наоборот. Как сказала мне Светка, его ещё на биологии попросили перезвонить родителям. — Тём, с тобой всё хорошо? — продвигают чуть ближе к однокласснику, и аккуратно тыкаю ногтем в его руку. Парень удивляется, но быстро приходит в себя. — Не волнуйся, всё хорошо, — врёт, но это его дело. Если ему надо будет, то он обязательно поделится. Не со мной, так со своими друзьями. — Инг, можно вопрос? — Конечно, — откладываю записи в сторону и внимательно смотрю в глаза Калинина. Он же оглядывается по сторонам, а затем вздыхает воздух из легких. — Что ты чувствовала, когда вам сказали про родителей? — Боль. Несгладимая и ничем не спасающая боль. Андрей аж заплакал, а я просто осела на колени, — вспоминая тот день, я невольно чувствую всю ту боль, которую я даже объяснить не смогу. — Мы столько врали Наде, что сейчас я ужасно стыжусь всех тех слов, которые она наслушалась… — Слышьте, я на три дня от сюда сваливаю! — слишком довольный Морозов падает на соседний от Ромы стул. Слишком уж довольная рожа одноклассника начинает бесить, особенно в той ситуации, в которую мы с Артёмом выгнали друг друга, — Батя у Виктора отпросил, да ещё и бабла отвесил. — продемонстрировав нам всем огромную пачку тысячных купюр, Макс оглядел нас всех. — Кому что привезти? Гостинцев, али цветочек аленький? Тут уже разговор прерывает Елена Сергеевна, а затем рядом с Морозовым присаживается Старкова. Их разговор я слушала вполуха, так как всячески старалась поддержать Тёму. В какой-то момент я сжимаю его запястье, и словно пропадаю. Перед глазами тут же бегут картинки его детства, в котором родители только и могли работать. Дальше идёт учёба в «Логос», знакомство с ребятами, их шалости и тот день, когда мы с Надей и Андреем перевелись в эту школу. Последним, что я видела был разговор, во время которого он узнал, что родители решили развестись. — Какова.? — резко отпускаю мужское запястье и оглядываюсь по сторонам. Друзья Андрея смотрят на меня как на ебанутую, но я вовремя отмахиваюсь от ненужных вопросов. *** — Отдали? — стоит мне спуститься с лестницы, как я вижу уж слишком довольных ребят. Старкова прыгает от счастья, а затем сжимает в объятиях Макса. Андрей же стоит чуть поодаль от них и смотрит на парочку с болью. — А я тебя предупреждала, братец… — встаю рядом с ним и осторожно сжимаю его руку. Никакие картинки больше не пробегают, от чего я выдыхаю с облегчением. — Ты ходил к Надюше? — Да, а ты? — положительно киваю, а затем тяну брата в сторону. — Зачем? — Не хочу, чтобы ты чувствовал из-за неё боль. И вообще, я предупреждала тебя, чтобы ты уже успокоился, — прижимаю Андрея к своей груди, и поворачиваю его лицом к стене. Мой же взгляд падает на оторвавшихся друг от друга одноклассников. — И ещё, я хотела бы извиниться. Не могу признать, что виновата во всем, но и святой я тоже не назовусь. — И ты меня прости, — правая рука Андрее плотнее закручивается на моей талии, а пальцы левой зарываются в мои волосы. *** Вечер подкрадывается незаметно, и спустя несколько часов небо над «Логос» покрылось синевой. -Мужики, знаете, а это не плохо, когда родичи живут отдельно! — Артём перестал наматывать круги по комнате и наконец-то сел на свою кровать. — Теперь я каждого по отдельности смогу разводить на бабло! — Зашибись прикол, — Павленко даже не отрывается взгляда от своего ноутбука, чем явно обижает Калинина. — Так у меня теперь же все в двойном размере! И бабло, и юга летом, а так же две квартиры, — Артём опирается локтями на колени. — Надоело у отца? Собрал вещи и поехал к матери. Та же система, да наоборот. — А мачехе надоел, катиться обратно в школу, — комментарий Максима окончательно выбивает почву из-под ног товарища. И скорее всего в мужской спальне бы началась война, если бы не нагло открытые двери. — Авдеева, ты чего тут забыла? — Я не к тебе, — девушка аккуратно закрывает двери, а затем подходит к Калинину. — Тём, это тебе. Ты спрашивал, каково мне было после того, как мы с Андреем узнали про родителей, и я невольно вспомнила об этом рецепте. Это старый рецепт, и возможно я не помню его до идеала, но я старалась. Парень с недоумением смотрит на круглую коробку, после чего также неуверенно открывает крышку. В комнате парней тут же появляется душистый запах свежей выпечки, который привлекает не только Павленко, но ещё и Макса. — Ты сделала это для меня? — кудрявый с шоком смотрит в карие глаза одноклассницы. Она же кивает, а затем сжимает его плечо. — Но зачем? — Я слыша твой монолог. Это конечно " круто», что у тебя теперь всё в двойном размере, но я понимаю каково это… — девушка горько ухмыляется, а затем отходит к двери. — Сладкое же немного поднимает настроение. И не дождавшись ответа, старшая Авдеева уходит. Рома, Макс и Артём переглядываются, после чего последний вновь смотрит на горячее печенье. Он до сих пор не верит в то, что Инга решила поддержать его. Дрожащей рукой, Калинин берет одну сладость и тут же кидает её в рот. — Вкусно… — проделав подобный жест ещё несколько раз, Артём чувствует как по его щекам начинают течь слёзы. Только в этот раз эти были слёзы облегчения, а не грусти. *** — В каком, сука, смысле Надя опять пропала?! — возвышаясь над Дашей и Андреем, я ели сдерживаюсь, чтобы не разнести мужскую спальню в пух и перья. Ещё сегодня утром, Андрей обещал был подготовить сестру к празднику, пока я помогала со всей организацией. А так же готовила небольшой номер, ради которого пианино вновь починили и перевезли из музыкального класса в столовую. — Андрей! — Инга, не кричи на него! — стоит Старковой выскочить на ноги, как моя ладонь бьёт её по щеке. Из-за неожиданности и силы моей пощечины, блондинка падает обратно на кровать, а брат обнимает её за плечи. — Старкова, лучше заткнись! Если бы не ты, и ваши милования на чердаке, то Надя была бы в школе! — брат и одноклассница переглядываются, а я только и могу, что сдерживать слезы. — Да, я видела вас… А так же, вас видел Морозов. Господи, я же вас предупреждала! Предупреждала тебя, Даша. Ты просто не сможешь усидеть на двух стульях! И я тебя я тоже предупреждала, Андрей! Когда же ты начнёшь меня слушать?! — Инга, криками мы сейчас ничего не решим! Нужно искать Надю! — но не успевает Даша сказать и слова, как в коридоре слышится паника. Выскакиваем в коридор, и видим как у главных дверей собралась вся школа, а также представители органов охраны. О чем они говорили я не слышала, да и дела мне не было до них. Бегу в комнату и наспех накидываю на себя тёплую одежду. Когда же выхожу обратно, то вижу как большая часть людей разошлась. Андрей стоит около дверей и ждёт меня, от чего я ускоряюсь. Не так далеко в лесу видны мигалки, на которые мы с братом бежим. Несколько деревьев обмотаны жёлтой лентой, а на снегу накрыто чьё-то тело: — Эй, ребят, что тут случилось? Мы с Тёмычем не так далеко стояли квасили, а я мигалками увидел и сюда, — но ответить Роме мы просто не успеваем. Тело перекладывают на носилки, а ткань слетает на землю. Перед нашими глазами предстает мёртвое тело Артёма Калинина.