Любовь зла... Полюбишь и Морозова!

Две недели спустя:

— Мне пришли результаты вскрытия Артёма Калинина, — Виктор Николаевич смотрит в окно, а его руки сжаты за спиной. Все эти дни мы носили траур по другу, а я же старалась поддержать каждого из ребят. Да, я не знала Тему так же как они, но я старалась, честно… — Причиной смерти стала передозировка наркотиками и алкогольное отравление! В этот самый момент, Поляков смотрит на нас, от чего я вздрагиваю. В карих глазах директора разочарование и злоба, которую я видела лишь единожды: Когда отец ударил меня… — И как давно, вы балуетесь этой дрянью? — в руках директора бумага размера А4. Ребята же переглядываются между собой, азат5м вновь смотрят на директора. — Мы не принимаем наркотики! — всеобщим голосом выступил Рома, чей голос дрожал, словно сумасшедший. За эти две недели, я провела около его кровати больше, чем с другими. Кошмары, крики и слёзы. Я стала личной подушкой для каждого… — Конечно! Артём в одиночку пил и накачивал себя наркотиками, — строгий голос директора пробирает до костей. Страшно настолько, что просто хочется заткнуть уши. — Вы же как всегда, ни сном, не духом! — Да мы в тот вечер только по банки пива выпили! — я видела как начинает злиться Павленко, по этому встала рядом с ним и сжала руку своими ладонями. — По банки пива.? Вам сейчас кажется, что вы бессмертные? И что с вами ничего не случится? — спрятав руки в карманы брюк, Поляков переводит взгляд на каждого из нас. — Только позвольте мне напомнить вам кое что! Артём — умер! Шутки кончились! И я не поверю, что он от нечего делать накачался этой дрянью! — У него разводятся родители, — тут уже не выдержала я. Стоящие не далеко от нас с Павленко, Вика и Даша ели сдерживаю слёзы. — Мы не знали, что Тёма подсел на колёса, так как он просто ничего не говорил нам! — Хорошо. Где Максим, вы тоже не в курсе? — на этот вопрос я отрицательно качаем головами. — Все, свободны. — аккуратно толкаю Рому к двери, а за ним идут девочки. Когда же и брат покидает кабинет, я смотрю на Виктора Николаевича. Мне хочется утешить мужчину, так как ему тяжелее чем нам всем, но он только отрицательно качает головой и отворачивается обратно к окну. *** — Итак, что мы имеем? — с разговора в кабинете директора прошло пара дней, во время которых у нас с ребятами нашли пакетики с белым порошком. Господи, какой же был скандал… Виктор Николаевич с неверием смотрел на меня с Андреем, а на ребят он вообще даже взглянуть не мог. Так же на нас свалилась проблема того, что в подземельях, которые находятся за потайным ходом, были пусты. Те трупы, которых нашли ребята — исчезли. — Сейчас в столовой проходит собрание родительского комитета, решением которого нас могут исключить! Так же трупы, которые были в той комнате — пропали! Но и это ещё не всё! — Инга, сядь уже! — Нет, не сяду, Рома! Мне страшно не меньше вашего, особенно после того поиска наркотиков! Так же мы не знаем где потерялся Морозов, который, возможно, может быть мёртв! — чья-то рука тянет меня назад, и в тот же миг я оказываюсь в объятиях Андрея. — Господи, в какую же хуйню вы залезли? — Это ещё что. Вот сейчас все предки вынесут вердикт, и побежим мы вещички собирать, — кулак Павленко ударяется о подушку, после чего парень падает в неё лицом. — А может сходим, да подслушаем? Ну, а, что, нам терять всё равно нечего. — Пойдём, — встаю на ноги и покидаю спальню парней. Я знаю, что слова Ромы были обычным сарказмом, но что-то просто толкнул меня на эту авантюру. Медленно подбираюсь к дверям столовой и стараюсь вслушаться в фразы взрослых. Виктор Николаевич обещает родителям, что ученики больше не возьмутся за наркотики, а последняя фраза про отказ от должности лишает меня дара речи. Вовремя спрятавшись за стеной, я слышу как Виктор говорит сначала с Еленой Сергеевной, а затем уходит. — Мы с родителями обговорили кандидатуру на пост временного директора. — незнакомый мужской голос режет мой слух, но я всё равно смотрю на две фигуры. — Елена Сергеевна, это ваша кандидатура. И я уверен, что временная должность постепенно превратится в постоянную. *** Взгляд на циферблат часов. 2:35. С первой попытки, как я пытаюсь уснуть прошло около пяти часов, но всё четно. Мысли о Теме, о ребята и о том, что Виктор Николаевич отказался от поста директора из-за нас, не дают мне покоя. — Да к черту! — откидываю одеяло в сторону и наспех накидываю на плечи олимпийку брата. Убеждаюсь, что Даша с Викой спят и покидаю нашу спальню. Единственным источником света в коридорах является Лунный свет, который попадает в здание сквозь окна. Медленно прохожу по коридорам, а затем спускаюсь по лестнице. Оглядываясь каждый миг, я молюсь, чтобы никто из учителей меня не поймал. Хотя о чем это я? То, что я сейчас буду делать, точно привлечёт внимание взрослых. Пробираюсь в столовую, а затем и к пианино. — Привет, родное… Сажусь на стул и открываю крышку. Мысленно вспоминаю хотя бы одну мелодию и прикладываю подушечки пальцев к клавишам. Помещение тут же наполняется различными звуками, в которых я стараюсь раствориться. Я стараюсь забыть обо все, что меня окружает, а так же стараюсь забыть все плохие моменты… — Я смотрю, тебе вообще плевать на сон бедных учеников, и не менее бедных учителей, — подпрыгиваю на месте, а затем медленно поворачиваюсь корпусом в сторону говорившего. На пороге стоит Максим, которого ребята, да и я, не видели уже две недели. — Привет, Авдеева. Соскучилась? — Морозов… — медленно встаю на ноги, и в тот же миг прижимаюсь к однокласснику. Он в шоке, да и я тоже, но плевать. Подумаю об этом потом. — Где ты был?! Знаешь как ребята испугались?! — А ты? Или же тебе было плевать на меня? — Морозов ухмыляется, а затем смотрит в мои глаза. — Ты чего не спишь то? Время три, а вставать то рано! — Плевать. Сейчас не до сна, — он же не знает… Сука, и почему именно я встретила его первой. — Максим, у нас кое-что произошло… Лучше присядь, хорошо? — Ну раз ты просишь, — сжав мою ладонь, Морозов тянет меня обратно к музыкальному инструменту. Поставив стул рядом с моим, одноклассник тянет меня вслед за собой. — Говори! — Это сложно… — зарываюсь пальцами в волосы и тяну их вверх. Мысли вновь вернулись к Тёме и ребятам. — В общем, Тёму убили, а у нас нашли пакетики с наркотиками. Карие глаза Морозова наполнились шоком, который он просто не смог скрыть. Он неотрывно смотрел на меня, а я старалась смотреть выше его головы. И это он ещё не знает про то, что Виктор Николаевич решил отказаться от должности ради нас… — А причина? — та насмешка, которая звучала всего несколько мгновений назад, сейчас напоминает хрип побитой собаки. — По словам Полякова — передоз наркотиками и алкогольное отравление. Только вот мы с ребятами считаем… Нет, не так. Мы знаем, что Тёму убили. — И с какова момента они стали для тебя «ребятами», а не идиотами, которые бегут вслед за юбкой Старковой? — было странно слышать фамилию блондинки из уст её возлюбленного. — Ну так что, Авдеева? Неужели ты откинула свои принципы «защитить всё и всех», и сейчас так же гуляешь по подземельям? — С каких пор, ты меня отчитываешь? — на мой вопрос, Максим видимо решил не отвечать. Он отвернулся лицом к клавишам, а затем коснулся нескольких пальцами. Звук получился настолько громким, что я реально испугалась. — Ты что творишь, придурок?! — Всегда хотел научиться чему-то подобному… Наверное странно это, да? — следующий звук получился намного тише. — Инга, научишь? — А ты достаточно усидчив? — Морозов ухмыляется, а я встаю за его спиной. Чуть прикасаться грудью к мужской спине и плечам, и веду его руки к клавишам. — Вот, сейчас зажми «до» и «ре», а затем «ми». *** — Попробуй тринадцать, ноль, три, — взглянув на Кузнецову, Рома старательно выдыхал скопившийся в лёгких воздух. Сегодня Войтевич вернул нам телефон, который забрал у Даши ещё до смерти Тёмы. Как оказалось, это был телефон Калинина, а это значит, что телефон Старковой остался там, где нашли Тёму. — Тринадцатый марта — мой день рождения. Случайность? — девчонка хмуро улыбается, а Рома отвечать не спешит. О влюблённости погибшего товарища, я узнала не так давно, хотя можно ли это так назвать? Те картинки, которые я видела в библиотеке… Там был момент, как Тёма особенно заострять внимание на Вике, а два плюс два, сложить не так уж и сложно. Телефон отзывается трелью, после которой вся наша компания становится около одноклассницы. Как оказалось, Артём отправил с телефона Даши смс-ку, которую мы стыковали смотреть. Самым храбрым оказался конечно же Морозов, который тут же выхватывает гаджет и включает запись. " — Чуваки, это просто анриэл! — на записи появился Тёма, который старательно оглядывается по сторонам, а за его спиной видны деревья, чьи стволы окутаны синими огоньками, — Что-то типа светлячков по всюду! Ничего в жизни круче не видел! Зацините. — в этот же момент на фоне послышались чьи-то шаги, а взгляд Калинина упал на ствол одного из деревьев. — Ребят, найдите Ируну! Ируну Ис…» Последним, что мы видели на записи, это как ноги нашего друга и одноклассника держались в предсмертной агонии. — Ну что, допрыгались? Сыщики хреновы! — подняв телефон, Максим смотрит на каждого из нас. — Из-за этого он и умер! А дальше может быть ещё кто-то! — Макс, ты не прав, — усмехаюсь и невольно подхожу к Морозову, чем удивляю не только брата и ребят, но и самого Макса. — Не прав, Вик? Ты это Тёме скажи, что сейчас Максим не прав! — во мне вновь искрится страх. Неизвестно, что сейчас может случится с нами, ведь мгновение и мы собираем вещи. Окинув ребят последним взглядом, я покидаю мужскую спальню. Нужно отдохнуть, и хорошенько обдумать дальнейшие действия… *** — У Макса Морозова, а так же у его компашки и Авдеевых, — чей-то голос пропитан насмешкой. — Их же теперь из школы выпрут, — трубой же голос сочувствует. — Ну и что? За дело ведь, и самое главное, что никто не заплачет, — выключаю воду и заматываюсь в полотенце. Выйдя из душа, смотрю на двух куриц, а через мгновение ко мне присоединяется Даша и Вика. — Чё вылупились? Мы вроде бы не в картинной галерее, — закидываю на плечи полотенце, и аккуратно поправляю топ. Темненькая девка хмыкает, а вот светловолосая смотрит на Старкову с такой ненавистью, что в моей голове невольно возникает вопрос: «А не из-за Морозова ли это?». — Лёгок на помине… — А ты скучала? — и видимо совсем забив болт на то, что в душевой стоит его девушка, Морозов возвышается на до мной. — Красивый топик. — Вы что тут забыли?! — оставив «комплимент» парня без благодарности, я смотрю на Павленко. — Ром! — Виктор Николаевич оставил пост директора… Теперь временным директором назначена Гиена, — Вика с Дашей переглядываются, а я бью себя по лбу. Знала же, но не сказала… — Родители ему такой кипишь из-за этой подставы с наркотиками устроили. И он сказал, что лучше вместо нас покинет школу. — И нас не выгонят? — в голосе Кузнецовой страх и жалость к самой себе, от чего я невольно наполняют яростью. — Вик, ты сейчас серьёзно?! Тебя волнует только то, чтобы тебя не туркнули с этого пансиона?! — подхожу к одноклассницы и смотрю ей в глаза. — Ты то найдёшь новую школу и продолжаешь получать свои пятёрочки, а у Полякова возможно крест на карьере стоит! Когда вы уже начнёте думать о других, а не о себе?! Выхожу из душа и стараюсь не сбить какого-нибудь ученика. Злость и даже удивление давят на мозги, от чего вновь появляется желание спрятаться. Что будет с нами? Поляков — наш официальный опекун, и если он покинет «Логос», то мы отправимся вслед за ним… — Эй, Инга, ты куда так летишь?! — Ой, Слав, прости, не заметила, — Харитонов улыбается, а я опускаю взгляд в пол. — Ты же уже знаешь о ситуации с Виктором Николаевичем? — Об этом уже вся школа знает. Я от родителей услышал, что они там какие-то правила новые выдумывать собираются. В общем, нам всем пришёл пиздец, — одноклассник упирается плечом о стену и смотрит куда-то в сторону. — А всё из-за компашки Морозова, в которую ещё и твой брательник вляпался. Кто же знал, что они наркотой балуются? — Во-первых, это не так, и попрошу тебя запомнить это! — поднимаю взгляд на парня, а он убирает улыбку с лица. — Я понимаю, что у вас с Максим тёрки, но это не значит, что он на столько плохой! Да, он идиот, которых поискать надо, но… — Ладно-ладно, я понял тебя, вредная! — Слава хохочет, а до меня доходит тот факт, что он специально вывел меня на эту эмоцию. — Полегчало? Если да, то пожалуйста. — Прости… — лпираюсь спиной на стену и чуть скатываюсь вниз. — Я просто не знаю, что нам делать… Ребятам, в какой-то степени, дорога эта школа, и я не думаю, что они захотят уезжать отсюда. А вот на счёт нас… — Я слышал, что Поляков стал вашим опекуном, — киваю, а Слава сжимает моё плечо. — Слушай, не стоит сейчас забивать этим голову. Вернусь в комнату, поспи, или же сбегай к своей младшей и пообщайся с ней на девичьи темы. Завтра же будем думать о том, чтобы устроить родителям тёмную. — С чего это ты решил им помочь? — Харитонов качает головой в разные стороны, а я с непонимание смотрю на него. — Не им, а тебе. И, если честно, то я и ещё несколько ребят не верим в то, что вы подсели на колёса. Да и о Калинине мы хорошего мнения, так как он был чётким пацаном. Завтра придумаем гениальный план, после которого у комитета просто не будет выбора, как оставить вас всех в школе! — Пхах, ну тогда я пойду ждать завтрашнего дня, — быстро чмокнув одноклассника в щеку, я отстраняюсь от стены и делаю первые шаги к комнате. — Спокойно ночи, Слава. — Спокойно, Инга! — Харитонов машет рукой на прощание, а затем скрывается за дверьми своей комнаты.