Казнить нельзя поцеловать

— POV Рихарда — Иногда я буквально разрываюсь между тем, чтобы поцеловать или прикончить этого засранца. Убийство можно с натяжкой оправдать жизненными трудностями, работой в группе, или тем, что даже когда он меня бесит, я не могу никуда от него спрятаться. Но абсолютно точно нельзя оправдать те моменты, когда я хочу толкнуть его, уложить на землю и отыметь так жёстко, чтобы он потом неделю сидеть не смог. И, уж поверьте мне, в последние дни мне становится всё сложнее себя сдерживать. Однако, в то же время я с удовольствием воображаю, как мёртвой хваткой держу его за горло, пока у него из лёгких весь воздух не выйдет. И вот теперь, когда он вновь начинает меня раздражать, я всеми силами пытаюсь игнорировать и его, и эти навязчивые мысли. «Он сейчас в том дебильном настроении, когда чертовски раздражает абсолютно всех вокруг», пытаюсь я себя успокоить. «И он скоро перестанет, если ты не будешь поощрять его своим вниманием». Только вот все мои усилия тщетны. Любая случайность может завести его ещё сильнее. Не спасает и то, что парни из группы тоже здесь, сидят, смеются над его «шутками» и по сути поддерживают весь этот кретинизм. Чтобы отвлечься, я включаю свой CD-диск с первым альбомом Slipknot, выбираю рандомную песню и начинаю крутить бегунок громкости до тех пор, пока музыка не заглушит голос Пауля, который всё ещё несёт какую-то ахинею. Откинувшись на спинку стула, я вливаю в себя остатки из бутылки с пивом и прикрываю глаза. — Эй, Риха! Я с тобой вообще-то разговариваю, — он мельтешит около меня, как белка, и в конце концов плюхается на подлокотник соседнего кресла. — Алё, гараж! — он тыкает меня в плечо, так что я нехотя открываю глаза. — Чего тебе? Он поднимается на ноги. — Просто пытаюсь привлечь твоё внимание к тому, что я тут типа что-то говорю. Я вздыхаю. — Знаешь, это сложно не заметить. Шуму от тебя, как от мартышки на банановой плантации. В догонку слышу пару смешков от Тилля и Флаке. Несмотря на нарастающее раздражение, я натянуто улыбаюсь. Пауль же картинно закатывает глаза и усаживается на пол рядом со Шнайдером. — Но ты на мой вопрос не ответил. Я жму плечами. — Не знал, что это был вопрос, хомяк ты надоедливый. Ещё больше одобрительного смеха. Пауль хочет что-то добавить, когда его взгляд падает на орущий CD-плеер. — Рих, может поставишь что-то менее… Агрессивное? — Это соответствует моему текущему настроению. Сейчас как раз играет «Diluted». — Что же блять я сделал не так, чтобы заслужить всё это дерьмище? — разрывает динамики голос Кори Тейлора. Где-то на минуту — одну блаженную минуту — Пауль наконец затыкается. Но вскоре ему надоедает, так что он идёт к плееру и, покопавшись, вставляет туда диск с System Of A Down. — Смотри, Риха, твоя любимая группа! И гитарист их тоже, как пить дать! — Пауль пошло мне подмигивает, в следующую секунду уворачиваясь от летящей по его курсу пустой пивной банки. — Ой-ой, какие мы нежные! Думаешь незаметно, как ты пускаешь слюни на Дарона Малакяна? Мои кулаки непроизвольно сжимаются, пока я всеми правдами и неправдами пытаюсь сдержаться и не крикнуть ему: «Да пошёл ты нахуй!». Ещё одно слово, и я буквально наброшусь на него в порыве ярости. Однажды я прикончу его, Богом клянусь. Пауль продолжает толкать похожие шутки, пока всем окончательно не надоедает. Мы остаёмся одни в комнате. Он с ногами забирается на свободный стул напротив, поджимая их под себя, и начинает на меня пялиться. — Какая муха тебя укусила, Пауль? Раньше ты не был настолько бесячим. Что с тобой случилось? Он ёрзает на своём месте, неловко уставившись в пол. — Со мной — ничего. Я всегда так себя веду. А вот ты… Ты что-то нюни распустил в последнее время. С тобой даже пошутить нельзя. Спрыгнув со стула, он направляется к двери, но внезапно опять поворачивается ко мне. — Ты ведёшь себя так с тех пор, как мы со Шнайдером… Ну ты понял. В этом причина? Или в чём? Тебя это раздражает? Я рывком поднимаюсь с кресла и в два шага оказываюсь около Пауля. Схватив его за запястья, я прижимаю их к стене прямо над его макушкой. Смотрю прямо ему в глаза, и различаю в них что-то неопределённое. То ли страх, то ли… Ещё одно неосторожное действие — и наша дружба будет разрушена навсегда. Спасает меня от этого Шнайдер, так вовремя постучавший в дверь с вопросом, долго ли Пауль ещё будет там возиться. Я без единого звука отпускаю его, позволяя сползти по стенке и убраться куда подальше. Я буквально отпариваю себя в кипятке под душем, долго и настойчиво пытаясь избавиться от всех терзавших меня мыслей. Лёжа в кровати, наблюдаю за танцующими на потолке тенями. В сознании у меня как заевшая плёнка продолжают проигрываться последние слова, брошенные мне Паулем, и это его дурацкое выражение лица. Закрыв глаза, я шепчу себе под нос строчки из той самой песни: — Что же блять я сделал не так, чтобы заслужить всё это дерьмище?.. — POV Пауля — — Шнай… Мать твою… Мой стон заглушают чужие губы, пока умелые руки доводят меня до оргазма. Затем он ложится на кровать рядом и целует меня в лоб, пока мы оба приходим в себя. Притягивает меня к себе, заключая в объятия. — Пауль, да забей ты на этого Рихарда. У него просто период такой — не может выкинуть тебя из головы. Это пройдёт. — Ты уверен? Знаешь, что он сегодня сделал? Впечатал меня в стену! Если бы ты за мной не вернулся, он бы точно меня придушил, а то и чего похуже. — говорю я немного охрипшим голосом. Шнайдер притягивает меня ещё ближе к себе, обнимая. Легонько проводит кончиком носа по моей шее, вызывая мурашки, и шепчет какие-то милые глупости, уткнувшись носом копну волос у меня на макушке. Уже проваливаясь в сон, я чувствую как он встаёт с кровати и куда-то уходит. — POV Рихарда — Я уже собираюсь встать с места, пойти к Паулю и как следует извиниться за утренний инцидент, когда внезапно заходит Шнайдер, садясь прямо напротив меня. — Итак? У тебя есть хоть какое-то объяснение твоему дикому поведению по отношению к Паулю? Нет? Он недоверчиво качает головой. — Ты же понимаешь, что это вообще ни в какие рамки уже не лезет? Ни с ним, ни с кем-либо ещё. Даже если он тебя достал своими шутками, это не повод вот так его запугивать! Я прерываю его небольшой монолог: — Он вообще не выглядел испуганным в тот момент. Я думаю, он только и добивался того, что могло между нами произойти, если бы ты вовремя не пришёл. — Самому себе хоть не ври! Он меня любит, а не тебя. Шнайдер поднимается с места, собираясь уходить. Я перехватываю его за плечо, вновь разворачивая к себе лицом. — А ты? Он выглядит озадаченным. — Что я? — Ты любишь его? Он мешкает несколько секунд, пытаясь подобрать слова, но терпит неудачу. Это говорит о том, что его ответ отрицательный. — А меня ты любишь? — шепчу я, наклоняясь к его лицу. Шнайдер выворачивается из моей хватки и, не сказав ни слова, поспешно ускользает. Я жду пять минут, а затем иду прямо по направлению к комнате этих голубков. Пришла пора закончить с этой маленькой неудачной главой моей жизни.