Казнить нельзя поцеловать

— POV Пауля — Первым звуком, который разбудил меня этим утром, был стук в дверь Рихарда и неловкий вопрос, можно ли войти. Шнайдер, лежащий рядом со мной, в миг сел на кровати, будто его молнией ударило. Рихард медленно вошёл и уставился на меня, прислонившись к дверному косяку. — Пауль, прости. В этот раз я правда перегнул палку. Мы со Шнаем немного поболтали, и он убедил меня, что я был неправ, — он издал нервный смешок. Я улыбаюсь, и улыбка растягивается на моём лице буквально до ушей. Я не могу долго злиться на людей. — Ты меня тоже извини. Все эти подколки того не стоили. Я правда просто шутил. Я в курсе, что Дарон Малакян тебе не нравится. — А я в курсе, что ты не хомяк. И не мартышка, — он ехидно улыбается и направляется прямиком к нашей постели. Сев рядом со Шнайдером, он невзначай кладёт ладонь на его щиколотку. — Спасибо, что образумил меня, Кристоф. Я буквально ощущаю, как истерично бьётся сердце Шнайдера, отдаваясь в руке, которой он приобнимает меня за плечо. Время как будто замедляется, когда Рихард ложится на кровать так, чтобы его лицо было на уровне чужого уха. Он шепчет: — Может быть, вам следует меня наказать?.. — POV Рихарда — Интересно наблюдать за реакцией этих двоих. Кристоф нервно сглатывает, а его дыхание сбивается, пока он, очевидно, воображает разные пути развития этой щекотливой ситуации. Он думает, как меня наказать, и ещё не знает, что наказывать тут будут только его. Пауль же настолько смущён, что это просто восхитительно. Я пододвигаюсь чуть ближе к нему, рукой поглаживая грудь Кристофа, и целую. Выплёскиваю на него все те чувства, которые накопились у меня за долгое время. Он до того обескуражен, что даже не отвечает на поцелуй, так что я решаю сменить тактику. Моя рука невзначай проскальзывает под резинку домашних брюк Кристофа и обхватывает его член. Думаю, Пауль был бы очень сердит в любой другой ситуации, но только не в этой. Я прекрасно вижу, как его заводит вид Кристофа, откинувшегося на спину и извивающегося под моими цепкими пальцами. Он ещё и стонет натурально, как проститутка. Я всем телом разворачиваюсь к Кристофу, стягиваю с него злополучные штаны и кидаю их Паулю. Развожу его колени в стороны. Я бы сам мог его смазать, но нет. Это слишком банально, и никакого элемента неожиданности. Я хватаю Пауля за волосы (точнее за то, что от них осталось после его стрижки) и притягиваю к себе. — Ты сам подготовишь его для меня, — шепчу. Он нервно кивает, потом берёт что-то (действительно, что же) с прикроватной тумбочки и делает то, что я ему велел. Когда Пауль заканчивает, я тяну его обратно на себя, стягиваю теперь уже свои брюки и бросаю их куда-то за пределы кровати. Несколько секунд я размышляю, что бы сделать дальше. Решаю. — Ты знаешь, чего я от тебя хочу, — говорю я, мягко, но настойчиво наклоняя его голову вниз. Я издаю стон и откидываюсь на спину, опираясь на локти, пока Пауль ублажает меня ртом. Он дразнит меня языком, а я поглаживаю его шею кончиками пальцев. И хотя мне безумно нравится это действо, оно не может продолжаться вечность. Я легонько отталкиваю его от себя, заставляя лечь рядом со Шнайдером. Не разрывая наш с Паулем зрительный контакт, я подхватываю Шнайдера под коленки, да так, что они достают до самой его груди, и начинаю наш «акт любви» так резко, как только могу. Он издаёт хриплый стон. Пауль невольно вздыхает, наблюдая за гримасой боли и наслаждения, расползающейся по чужому лицу. Он тянется к резинке своих боксеров, но я бью его по руке. Осталось чуть-чуть подождать, и я дам ему то, чего он так хочет. Мои фрикции внутри Шнайдера становятся настолько быстрыми, что спинка кровати начинает биться о стену. — Твою… Тво… Ма-а-а-а… — Шнайдер так кайфует от самого процесса, что даже выругаться связно не может. Вот балда. Я уже на самой грани. Картина передо мной, дурманящая разум, и тесный жар его тела толкают меня всё ближе и ближе к самому краю. Я ложусь на него сверху, попутно утягивая Пауля в поцелуй. Я высвобождаю одну руку и начинаю играть большим пальцем с головкой его члена, и ускоряясь (хотя куда уж больше) до предела. Шнайдер буквально выкрикивает моё имя, обильно и быстро изливаясь на свою и мою грудь. Я позволяю себе ещё пару толчков перед тем, как закончить прямо в него. Издаю глухой стон Паулю в губы. Немного придя в чувства, я отстраняюсь от Шнайдера — он мне больше не нужен, и притягиваю Пауля к себе одной рукой. Второй я медленными, но уверенными движениями увеличиваю его и так не маленькую эрекцию. Приходится разорвать наш поцелуй, чтобы отдать голубкам дальнейшие указания. — Шнайдер, сядь на кровати позади Пауля. Да, вот здесь. А теперь держи его крепко, так, чтобы он не двигался. Кристоф охотно делает всё так, как я ему говорю. Руками он обнимает его поперёк груди, а ноги скрещивает чуть повыше изящной талии. Отлично. Он и шелохнуться не сможет, не то что двигаться. Я убираю руку с его члена, чтобы затем плавно обхватить его своими губами. Я беру его настолько глубоко, насколько позволяет мне моё — далеко не солиста, а всего лишь лид-гитариста — горло, пока не начинаю задыхаться. Бог мой, он так хорош не только на вид, но и на вкус. «Я хотел этого слишком давно, мечтал об этом вечность», думаю я про себя. Впервые за долгое время мне не хочется его придушить. Свободной рукой я дотягиваюсь до лица Шнайдера и беззвучно предлагаю взять в рот средний и указательный. Конечно же, он соглашается. Настолько любовно он обсасывает мои пальцы, что мне буквально приходится вытягивать их обратно. Я на пробу проталкиваю их внутрь Пауля, раскрывая его и моментально нащупывая простату. Я начинаю массировать её, заставляя Пауля дёргаться в цепкой хватке Кристофа ещё сильнее. Он дрожит, пытается пошевельнуть хотя бы бёдрами, чтобы глубже протолкнуться мне в горло. Однако у него ничего не выходит — Шнайдер держит его поперёк груди мёртвой хваткой. Наконец, я отрываюсь от его члена. Гримаса предельного возбуждения на его лице — лучшее, что я видел за последние несколько лет. Я продолжаю настойчиво массировать его внутри. Улыбка ликования играет на моих губах, когда Пауль предпринимает последнюю попытку дёрнуть бёдрами в сторону и, крича моё имя (как они со Шнайдером всё-таки похожи), взрывается оргазмом. Его семя попадает мне на лицо, на грудь, и на подтянутые ноги Кристофа, которыми он всё ещё крепко обвивает чужую талию. Я лежу, головой облокотившись на бедро Пауля. Прихожу в себя. Мы все втроём приходим — тут явно есть, от чего. Пытаюсь вернуться к здравому рассудку после всей этой непотребщины. Никто из нас даже не удосуживается протянуть руку за салфетками на соседней тумбочке, чтобы немного привести себя в порядок. Плечом я чувствую небольшое дуновение прохладного воздуха сбоку. Взгляд на дверь — она приоткрыта. Судя по игре теней, кто-то с упоением наблюдал за нашим небольшим представлением. И судя по мигнувшему в темноте коридора красному огоньку, этот кто-то ещё и успел всё заснять…