†††
Руслан жвачку жуёт, вроде, арбузную и на пальцах ключи крутит, а те звон свой по полю разносят тихому, где-то в стороне звон колоколов слышится. Глухо-глухо. Восемь утра же. Ровно. Шатен лицо своё разом сжимает в недовольство и руки в карман джинс обтягивающих просовывает. Вансами траву утрамбовывает, шагая в сторону дорожки красиво уложенной. А на футболке надпись красная красуется «THE SON OF SATAN» и череп позади. Сам в татуировках крутится по Ачинску и с железными фигурами в носу. Грех сплошной. В Бога вышнего не верит, ну а кто верить будет в мужчину с бородой где-то на небе, который нам жизнь подарил. Чушь полная. Вот и он, пока все мальчики и девочки в его возрасте маме аттестат красный таскают с оценками отличными, он в квартире очередной девчонке блондинистой засаживает. Дороги белые снюхивает с табурета и под губу закладывает, нос вытирая. После всего этого выпить успеет с Ильёй и покурить с Колей за гаражом дяди Толи. Парень совсем отличается от общего круга лиц, стекающих за ворота священные, чистые, безгрешные. Девушки с косами золотыми в платочках проходят внутрь. Кланются и на колени перед иконами встают и шептать начинают молитвы. Об Отце нашем всевышнем. Аминь. И губы их тонкие подрагивают вместе с ресницами, пока воск жёлтый по пальцам стекает. Мужчины тоже в тонах спокойный по лестнице хрупкой поднимаются. Поклон делают, креститься начинают и к столу одному подходят. Вокруг сбора обходит священник всех. Служители некие. И во весь голос речи толкать начинает голосом хриплым. Эхом по залу раздается. Об купола бьётся звук, отскакивая и приземляясь в лица святых, изображенных на стенах старых. Руслан входит в зал этот. Поклон не совершает, уже взгляды чужие ловит на себе. Вот уже женщина крещенная платок с головы ловит от вида внешнего. Парень рукой по орнаменту проходит, узорам. Останавливается перед Иконостасом и взор очей ловит голубых. На него со стороны парень посматривает. Волосы у него рыжие, как солома, на лице веснушки рассыпались. Одеянье у него чёрное длинное, словно платье, прикрывающее все тело до кусочка. На груди у него крест висит золотистый, он его руками сжимает и речь свою начинает. – Ох, вы сюда направились для очищения души своей? Ответьте мне, простодушный. - диакон рукой своей приглашает в помещение соседнее. Руслан оборачивается по сторонам и всё же ступает подошвой грязной на ступень и входит в помещение с окном широким. За ним дверь захлопывается и теперь служащий книгу в руки берёт, в другой свечу придерживает. Губы свои смыкает и поглядывает в зорьки карие. – Милостивый, дайте мне возможность осветить душу свою грешную.. - проговаривает Тушенцов, стоя на коленях, упираясь рваными джинсами на подол накидки черной. Он ладони смыкает, молится словно, а носом утыкается между ног худых, но прикрытых тканью чёрной. Специально близко так. – Да простит вас батюшка светлый. - Парень молодой руку к губам прижимает и ресницами хлопает. Корочку благословенной книги сжимает, пока нос чужой трётся в месте непристойном. Вздрагивает. Тушенцову нравится издеваться. Он глазами щенячьими глядит на лицо это безжалостное, пока тельце крестик сжимает и продолжает молитву начитывать. Лепетать, чтобы грехи его чёрные и мрачные простить. Парень останавливается, чтоб имя спросить служащего. – Сын божий, да простит бог меня за прерывность слов моих честных. Я б хотел узнать.. Имя ваше. Можно? - Старший уже вовсе без стыда залезает между ног рыжего парня, ластится. – Прошу прощения, Отец божий. Имя моё Данила.. - на выдохе проговаривает парень младший и руку всё же кладет на макушку темную, оглаживает волосы. – Рад слышать ваши слова прелестные, я Руслан. - и отходит от туши чужой, встаёт с колен и несколько секунд в очи светлые всматривается. Чистоту видит. И резким движением разворачивает младшего парня к себе спиной, заламывает и задерживает руки святые за спиной того. Пока по сторонам расходятся свечи ритуальные и вода священная по скатерти на пол стекает, прямо под ноги диакона. Тушенцов под подол платья залезает, рукой обводит ноги бледные, бедра округлые обходит милостиво, осторожно. А сам нащупывает ткань белья нижнего, спускать начинает, пока незнакомец голову в сторону не поворачивает и переживать не начинает. – Батюшка будет не рад увидеть такое в стенах храма православного. Может нам стоит отложить..? - дрожащим голосом проговаривает служащий церкви и на двери массивные глядит. – Не стоит паниковать. Нас никто не увидит. Я сейчас начну молитву читать. Никто даже не услышит... Данила. - словно мартовский кот, он выделяет имя парня, заставляя щеки того покрыться румянцем. – О милосердный Отец! Отче Наш! - шатен стягивает резко нижнее белье чужое. Мнёт ягодицы бледные, кожицу оттягивает, заставляя ту сразу краснеть, опыляя дыханием горячим участки шеи Кашина. – К Тебе возношу мольбу о прощении за грешные поступки мои! Умоляю Тебя, позволь покаяться в ошибках и поступках неправедных. Громкий голос проходит по стенам округлых и окрашенных белой краской. Данила уже бога в голове молит, чтобы тот грех его успешный простил. Чтобы черную полосу в его жизни не устроил после случившегося и чтобы не выгнали его с поста его священного. Он ноги сводит вместе, когда слюнявые пальца шатена яростно пытаются войти в узкую промежность, нетронутую. Он фалангами надавливает, но не входит. Раздражается. – Так ты у нас нетронутый?.. Девственное худенькое тельце. - произносит Руслан совсем тихо, заводя жар в чужом теле. И опять начинает в полный голос молитву начитывать. – Подари мне Свое прощение, позволь очистить душу свою от грехов и наполнить сердце лишь любовью к Тебе и искренней верой. Теперь пальцы ладони его усердно вдалбливают и растягивают нутро младого тела. Пока его хозяин поддакивает и стол шатает старый, на который передней частью тела упёрся. Накидка черная отходит в сторону и теперь Тушенцов глазами гуляет по ногам молочным. Худым-худым. Удар и красный оттенок приобретает кожа молочная. – Ох.. Будьте нежнее, милый Руслан.. - с тихим стоном просит Кашин, пока крест на его шее вертится туда-сюда. – Молю, прости меня, раба Твоего, ибо каюсь я! - уже громче начинает молитвенную речь толкать старший. – Да восхвалю я Тебя до небес, Господь мой. Во имя небес и всех святых. Аминь. И после окончания выученной наизусть молитвы с Библии, он пальцы сырые вытягивает из промежности чужой и о ткань вытирает черную. Пару раз хлопает рука татуированная по внутренней части бедер и освободив свой половой орган, от участи скованной, входит по самое основание. Давая малого времени рыжему парнишке свыкнуть с тяжестью внутри себя. Движения начинает размашистые, пока половой орган младшего бьётся о деревянную столешницу и тот тихо телом вздрагивает. – Ну ты и шлюха ебанная. - произнес Тушенцов тому на ухо, закидывая правую ногу парня на столешницу и раздвигая ягодицы чужие. Выглядит замечательно. Шатен руку свою к загривку тянет и рыжие локоны сжимает сильно, натягивая назад и запрокидывая голову себе на плечо. Безжалостно насилуя тело хрупкое. Данила совсем уже плавится в руках старшего, который так умело обходится с ним. Диакон глаза закатывает, как самая мерзкая школьница, с которой весь район поигрался. Он одной ногой на носочках стоит, а другой на столе расслабился. Член неприятно тянется плотью по деревянной окантовке, делая стимуляции. От чего излиться хочется ещё быстрее. – Неужели такой похотливый мальчишка может работать в Церкви? Ммм..? - Тушенцов резко выходит, то опять входит со всей силы, а иногда и нежно позволяя проникнуть внутрь нутра. Ногтями царапая ляжки Данилины, а после переходя к пояснице веснушчатой. Позволяет себе всё что угодно. Ведь Кашин сил в себе нигде не найдет для сопротивления. Ему только нравится, слушая его сладостные вздохи и всхлипы прямо под ухом. – Или тебе больше нравится давать незнакомому парню прямиком на службе? Твоя задница этого так желает. – Нет.. - тихо и глухо поступает ответ. – Не ври, Данила. О великий диакон. Тебе нравится принимать мой член. - шатен опускает взгляд на разогретые ягодицы. Несколько взмахов поднимаются над телом младшим и удары громкое отскакивают. Надеюсь, что в оконной раме их не видать по ту сторону. У Дани в уголках глаз слёзы подступают. Он щеки горячие не чувствует, пока по ним струйки тонкие текут. Тушенцов властен над телом. Он перекладывает ладони то на поясницу, то на шею, то на бедра. Парень делает ещё несколько глубоких толчков, сокращая расстояние слякоти, вязкости между ними. Шатен изливается внутрь тела, вытаскивая половой орган из промежности, пока оттуда вытекает семя и покрасневший анус пульсирует от нехватки Руслана внутри. Старший любуется своей работой, ведь смог положить хуй на религию в очередной раз и заставил служителя церкви дрожать под ним. Данила вздрагивает и окончательно изливается на стол, пока смесь капает на пол, оставляя белые разводы. Он уставший валится всем телом на постройку и выдыхает. Подол спадает и закрывает всю ранее открытость бледную. – Прошу примите мои поклоны за помощь сделанную. Вы осветили мою душу, Данил. - Руслан хитро улыбается и делает поклон, получая тихое мычание в ответ. Он подходит поближе и поднимает чужое заплаканное личико, целуя в самый лоб своими алыми губами. – Ох.. Как будет ваша служба следующая? - он рукой по локонам рыжим проводит. – В следующий четверг. - отвечает Кашин. – Ждите меня в вашей Церкви! - в шутку креститься Тушенцов и с довольной улыбкой покидает зал крохотный, а после и сам храм с жуткими изображениями лиц несуществующих.конец.
спасибо за прочтение!