Холодно.

      Замёрзшие статуи друзей безмолвно стояли, непоколебимые даже вьюгой. Всё застыло. Всё умерло. Не шумит больше база Заквиэля, разнося скрежет шестерёнок и прочих металлических шуршаний по заводу Обсидиана. Не движется вода с пирамиды надзирателей, такой большой и великой до мурашек на коже, порой кажущейся жуткой. Не квакают лягушки в пруду на совместной базе Альфёдова и Джаста. Больше никогда не будут мяукать кошки с огромной базы Кавеори, а красивейшие пещеры Диамкея больше не будут посещать. Грустно и холодно на душе. Так холодно, что даже нечего сказать, а если заплакать — слёзы вмиг замёрзнут.       Надежда была, когда на спавн, запыхавшись, с ифритовыми палками и вёдрами лавы, прибежал Пугод. Живой, не ледяной, полный энергии и желания спасти друзей. Но....... Но секунда и его лицо, покрытое веснушками, которые подчёркивала задорная улыбка, застыли. Застыли вечной смертью. Так одиноко. Неадаптер спокойно спустился на заснеженную землю. Ему не страшно, не больно, вообще никаких чувств или эмоций. Холодный блеск солнцезащитных очков, покрывшихся инеем. Таким красивым, но опечаленным и смертельным.       Каштановые волосы растрепались под холодным ветром, а красная рубашка развивалась, готовая в любой момент сорваться с чужих плеч. Кроссовки хрустели снегом медленно, но верно намокая. Богу это безразлично, он мог вообще сделать себя неприкасаемым для бури, но почему-то хотелось почувствовать её. Понять, что ощущали другие, бегая под вьюгой и умирая от холода. Умирая от того, во что Неадаптор не вмешивался. Покрытая снегом фигура Заквиэля отозвалась у спокойного Неадаптора болью. Колющей, прямо в сердце вогнали сосульку. Холодную от того и болезненно обжигающую. Прямо как его привязанность к этому человеку.       Странно, привязанность слово для божеств незнакомое и смешное. Неадаптер бы посмеялся над своей глупостью, над тем как легко и незаметно он прикипел к этому простому, но воодушевляемому механику. Сколько раз он обещал себе исчезнуть и сколько раз это оказывалось враньём.       Неадаптер легко шёл к заледеневшему силуэту, который застрял в позе бега. Убегая прочь от смерти. Удивительно, а Неадаптеру казалось, что Заквиэль её не боится. Так легко он шёл на риски, работая с динамитом и подрывая себя, отправляясь на высоту нескольких тысяч метров, а потом спокойно делал вотердроп, радуясь этому как ребёнок. Уже не важно он всё равно его не услышит. Да, именно не услышит. Тут вообще никто не услышит Неадаптера. Потом может, когда тот создаст новый мир и опять их пригласит, но тогда не будет смысла говорить.       Хруст — наверное какая-то статуя упала. Неадаптер оторвал свой взгляд от Заквиэля и посмотрел в сторону звука. Ох, да, среди плачущего Джаста и, Модди Чата смотрящего в сторону Бори, рухнул Альфёдов. Бедный снеговик замёрз последним, наблюдая за тем, как его друзья быстро умерли. Тот лежал в снегу, с застывшим выражением полного отчаянья на лице. Жаль теперь это просто ледышка. Бесчувственная, безвольная.       Взглянув на неработающий реактор Неадаптер постоял ещё чуть-чуть и опять окинул взглядом статуи. Кто-то желал жить, а кто-то принял смерть или вообще пытался спасти вовсе не себя. Интересно, какие мысли у них были в последнюю секунду. Нео небось думал о своих крылышках, чтобы те застыли покрасивше. Странно, но было тепло, думая о прошлом. Сколько приятных моментов было и сколько могло быть. Не важно, очки опять блеснули и божество открыло консоль. Одна кнопка и мира больше не будет. Скоро он создаст новый, где будет ещё уйма историй, а сейчас он отдастся поглощающему мир количеству нулей и единиц, создающих белое бескрайнее пространство.