СОЗДАННАЯ ДЛЯ КОРОЛЯ

Я проснулась рано утром, которое больше походило на вечер. Режим сна давно сбился, но придерживаться его было бессмысленно. В конце концов, самое интересное в Неверленде начиналось именно ночью. Вставать не хотелось, но было нужно. Я потянулась и накинула халат поверх сорочки; в миске ещё осталось немного дождевой воды и я плеснула её себе в лицо. Вода пахла лавандой, которая росла за домом, а её сухие веточки висели у меня над кроватью. Они помогали от бессонницы или я просто хотела в это верить. В кухне стоит приятный аромат свежей выпечки и я понимаю, что эту неделю готовкой занимается Феликс. Среди всех нас он единственный, кто это умел. — Доброе утро, — он заулыбался, увидев меня внизу лестницы. — Кофе? — Чай, — я улыбнулась в ответ. С Феликсом мы всегда хорошо ладили, поэтому я была рада увидеть его первым сегодня. — Тебе помочь накрыть на стол? — Если хочешь. Феликс редко просил о помощи, но мне нравилось это делать и не нравилось сидеть сложа руки. Он был тем ещё добряком, хотя судьба у него сложилась тяжело. Как и у большинства Потерянных мальчиков, с которыми я ежедневно сталкивалась. — Готово, — я поставила на стол последнюю тарелку, пока Феликс заваривал жасминовый чай. Сам жасмин рос у дома и в большом количестве, так что временами меня тошнило от сладкого жасминового запаха. Ждать остальных долго не пришлось. После меня в кухню спустились Гас и Маркус, а следом за ними пришли Кевин и Адриан. Последний в доме занимал довольно важное место. Правая рука Питера Пэна или его советник, кому как было угодно. Да и дружили они крепче, хотя Пэн старался держаться со всеми наравне. Получалось скверно, раз уж все знали, что Адриан занимал подле него «особое» место. Впрочем, про меня думали тоже самое. Если быть честной, я уже и не помню, как давно здесь живу. Кажется, будто прошла вечность, но это точно не так. Иногда я думаю о прошлом и не нахожу похожих воспоминаний, помимо тех, что были связаны с домом на дереве, в котором жили все мы. И тогда мне становилось не по себе, но это быстро проходило. — Пэн всё ещё у себя? — я всегда спрашиваю о нём, когда он не спускается на завтрак. Отвечает мне Адриан, усевшийся за стол. — Он ещё не вернулся. Больше я ничего не спрашиваю. Знаю, что не стоит делать этого при всех, хотя у нас и не было друг от друга секретов. И только дела Питера Пэна могли обсуждать только мы с Адрианом, на что остальные ребята и не обижались. Им до этого дела не было, а лишний раз заставлять их волноваться не стоило. Завтракали мы обычно в тишине, изредка обсуждая что-то или планируя «Буйство». Так мы называли ночные посиделки у огня, куда приходили другие Потерянные мальчишки из поселения и девчонки из города. Все они были достаточно зрелыми, и все они пользовались этим в ночь «Буйства». — Спасибо Король, что на этой неделе готовит Феликс, — Адриан хмыкнул и положил себе на тарелку ещё один пышный кекс. — Меня уже тошнит от стряпни Гаса. — Пошёл ты, — Гас показал ему средний палец. Никто не знает, где он научился этому жесту, но вскоре многие начали повторять за ним. Совсем скоро все доели и помогли Феликсу убрать со стола, оставив только одну тарелку. Привычка, которая была у каждого в этом доме. Даже если в конце она оставалась чистой. Феликс занялся мытьём посуды, тогда как Гас, Маркус и Кевин ушли на улицу. Я хотела пойти вместе с ними, чтобы немного прогуляться, но почувствовала хорошо знакомую вибрацию в груди, как и Адриан. Это означало только одно. Питер Пэн вернулся, и мы должна быть рядом с ним. Мы с Адрианом переглянулись и пошли в одну из комнат, куда всем остальным входить запрещалось. Там почти не было мебели, а та, что была, пропахла въедливым табачным дымом. Пэн любил курить и делал это при любом удобном случае. — Как думаешь, у него получилось? — спрашиваю я у Адриана, который взлохматил тёмные волосы с проблеском серебра. — Должно, — он пожал плечами и кивнул, увидев в небе силуэт Пэна, и ещё один, что безвольно висел у того на плече. Питер шумно приземлился на пол и с него слетел слой пыли, убегая в углы, а я всё смотрела на бессознательное девичье тело на плече у Пэна, которое он свалил на пол будто мешок с грязной одеждой. — Это она? — спрашивает Адриан с нетерпением. Клянусь, он точно хотел потереть руки от восторга. — Да, — Питер закурил, выдыхая через нос густой дым табака. Выглядел он при этом скверно: под глазами пролегли синюшные тени и пальцы дрожали от бессилия. Пэн прошёлся по комнате и я заметила, что хромота вернулась. Он не хотел этого признавать, но силы всё больше покидали его. Никто из нас до конца не знал, что с ним происходило, но Питер запрещал нам вмешиваться. «Динь разберется», — только и повторял он. Динь была верховной феей в Неверленде, хотя внешне походила на девочку лет десяти. На деле ей было не меньше сотни лет и она единственная, кто умел поддерживать жизнь Пэна. А пока жив он — жив и остров. — Отнеси её в спальню наверху, — бросил Питер своей правой руке и рухнул в кресло. Дым красиво клубился, вырываясь из его рта. — До завтра она не очнётся? — задаю вопрос и смотрю, как легко Адриан поднял девчонку с пола. От ветра её русые волосы спутались, а длинная сорочка испачкалась. Видимо, хотела сбежать. Наивная. — Нет. Потом введёшь её в курс дела, но осторожно, — Пэн глубоко затянулся и затушил сигарету о стену, на которой было полно таких же отметин. — Венди Дарлинг нужна нам. Адриан ушел, а я осталась наедине с Питером. Многие в Неверленде боялись его, что было совсем не удивительно. Здесь было не так много тех, кто владел магией, и Пэн был одним из таких «счастливчиков». Только вот магия в нём угасала, о чём большинство было не в курсе. Знание порождает слухи, а слухи имеют свойство доходить до лишних ушей. — Эта… Дарлинг и правда та самая? — спрашиваю я и подхожу ближе к Королю. Его мне бояться не было смысла. — Динь увидела это в видении, — Пэн хитро улыбнулся и дёрнул меня за пояс халата. Я только и успела взвизгнуть от неожиданности, и завалилась к нему на ноги. — Мы должны быть гостеприимными. Помни об этом. — Думаешь, я могу всё испортить? — Никогда, — его прохладные пальцы гладят меня по лицу, а я не могу отвязаться от желания поцеловать его. Пэн и не против. Я давно заняла своё «особое» место рядом с ним и никто не смел трогать меня. В обратном случае их ждал один исход: вдавленные внутрь глаза и только потом смерть — вырванное сердце, которых в саду было зарыто довольно много. Я надеялась, что эта Дарлинг в самом деле вернёт Пэну его магию, а вместе с этим — жизнь.