Кукольный дом

      Лололошка знает — он не человек. Он просто сосуд великой божественной силы. Ее пристанище. Лололошка знает, что в нем нет ничего человеческого. У него нет ни эмоций, таких же живых и ярких, ни даже, казалось иногда, органов у него тоже нет.Потому что в теле его ощущался лишь поток силы неугасаемый, и в тоже время холодящий до дрожи. Потому что тело его казалось слишком легким, для того чтобы там находились органы. А что больше того оно казалось ему слишком пустым, точно обычная стеклянная банка, внутри которой ничего нет.       Лололошка — сосуд, хранящий силу, мудрость веков и знаний множество-множество. Лололошка не живое существо, он не был рожден так же как рождаются люди—из утробы матери, он был создан из частиц таких же холодных и пустых. Лололошка был создан без прошлого, и порой кажется без будущего, потому что у кукол нет этого будущего. Они просто существуют в мире, болтаясь на ниточках, да не смея желать чего-то большего.       Но Лололошка желал. Всегда желал быть похожим на людей, желал испытывать те же эмоции, что и испытывали они, те же ощущения, что ощущают они. Потому то он в каждом мире так и тянулся к людям этим загадочным и великолепным, пытался понять их, познать, да вкусить все то, что было ему не дано при создании.       Но внутри у Лололошки все так же глухо. Лишь ощущается как искра его пульсирует все так же холодно. Внутри Лололошки все так же пусто и холодно.       А потому в новой реальности он не приживается, даже еще больше чем в остальных. Здесь нет бесконечных погоней за злом, нет целей спасти мир и всех на свете, здесь просто жизнь обычная мирская, такая спокойная, что Лололошка по первости теряется. Не знает, что ему делать. Как вести себя. Потому что строить героя всегда было легче, за героем и лидером идет народ, герою то и нужно, что показывать свою силу и разить противника мечом, для этого ему в общем то и не нужны эмоции, только холодный разум и строгий расчет. У героя почти нет времени остановиться, вот так вот, как сейчас и подумать о себе. Потому что ты в этот момент — это второстепенное. Ты в этот момент не важен, и всё твои чувства пустые тоже не важны.       Здесь же никакого зла нет, просто обычный университет, вечеринки, а что еще более важное еще больше людей, почти таких же как он...по крайне мере по внешности.       И Лололошка тянется к ним еще сильнее, загорается желанием, быть похожим, да вот только плохо получается, люди шарахаются от него как от чудовища, крутят у виска, да шепчутся за спиной. Люди говорят, что он пугающий, такой весь странный, такой весь... неживой точно. И услышав это в первый раз, Ло замирает, несколько раз хлопает глазами, а потом вдруг понимает, прислушиваясь к себе, в груди у него что-то закололо неожиданно остро. В груди колышится что-то горючее, горькое. Обида ли это?       Он не знал, но понимание того, что кажется начинает что-то ощущать приносит облегчение.       А оттого странным и стремным ему быть не страшно. — Ну, чувак, ты действительно мерзкий, —говорит Дилан, косо глядя на него со стороны, Лололошка смотрит в ответ все так же безучастно, жмет плечами, а после и вовсе отворачивается к окну.       В груди все так же что-то колышется, что-то еще более резкое, что-тот горячее растекается по его существу.       «Ты мерзок,»—отдает в черепной коробке, и однажды Лололошка понимает, что ему становится больно.       Действительно больно, точно так же как пишут в книгах про чувства и эмоции, которых он уже перечитал сотни. Действительно больно. Боль заполняет его бездушное ледяное тело. Боль смешивается с силой, создавая какое-то совершенно немыслимое комбо, клубок из всего и сразу.       И из боли рождается радость. Потому что помимо жара он ощущает нечто легкое и мягкое.       Радость Лололошке нравится.       Радость ощущается, как самый сладкий десерт или же яркое солнце, слепящее глаза.       Этот мир, совершенно обычный, но кажется именно здесь он может наконец разобраться в себе. Понять свои чувства, выстроить их наконец. Потому что спокойствие этого места только и подталкивает к раздумьям.       Лололошке слишком хочется быть похожим на человека, а потому он ввязывается во всё передряги и авантюры, предложенные новыми знакомыми и просто незнакомомыми людьми. Потому что только так кажется, что он на верном пути, только поступками он может выразить всё то, что копится и гниёт в его холодном пустом теле.       И вроде бы постепенно даже начинает получаться. Вроде бы он даже начинает походить на человека. Копаясь в огородах и парниках вместе с Карлом, он наконец улыбается не так наигранно и скованно, как ранее, а по-настоящему. Ходя в тренажерный зал вместе с Брендоном ему становится легче на душе. А рубясь в очередную игру с Диланом, он испытывает мало по малу, но азарт. Действительно азарт такой весь из себя пылающий, точно вулкан.       Постепенно в душе его что-то бурлит, воет. Что-то режет ещё сильнее. «Эмоции»— благоговейно понимает он, и улыбается. — Ло, ты изменился, —однажды сказал Дилан, —стал, что ли более живым. Правда стремный всё ещё, но к этому мы уже привыкли.       И Лололошка расцветает, улыбается глупо, да так широко, что кажется его фарфоровое лицо и вовсе лопнет сейчас, расколется. Лололошка смотрит на Дилана с благодарностью, а после вдруг подлетает к нему, заключая в объятья крепкие-крепкие.       Дилан от неожиданности давится воздухом, дёргается и пытается выбрать из его рук. — Эй, ты чего это вдруг, Ло? —Лололошка не отвечает, на его глазах появляются слезы, первые настоящие и такие горячие. Неужели все эмоции — это всегда так горячо? Но Ло не против, всё лучше нежели тот холод, что был раньше. Раньше то он и существом разумным не был, скорее так, безвольной куклой, которую за нитки дергали. Скорее он и был тем, кто делал всё, что говорят и говорил то, что все хотели услышать и как хотели услышать — сухо и по фактам. А потому сейчас слова соседа его приносят лишь облегчение на душе. Радость самозабвенную. — Ну всё-всё хватит. Прекращай эти нежности, — вновь говорит Дилан, хлопая его по плечу. Лололошка тут же отстраняется неловко жмёт плечами и улыбается так же неловко. —И чего это на тебя нашло? —вновь бурчит Дилан, а после серьёзно смотрит в глаза, — в следующий раз предупреждай хотя бы, прежде чем вот так вот кидаться! Понял меня? Я бы, конечно, предпочёл чтобы ты и вовсе не обнимал меня так, не люблю я все эти ваши объятия. Но что с тебя взять, чудик, потому хватит с тебя и предупреждения. Один черт, всегда делаешь то, что в голову взбредет..       А у самого на шее алые пятна от смущения появляются. Лололошка замечает чужую неловкость, а потому улыбается ещё шире и светится, как лампочка. Дилан отводит взгляд, неловко мнется, а после машет на него рукой и вновь отворачивается к ноутбуку.       Только вот уши соседа краснеют ещё сильнее и Лололошка находит это до ужаса забавным и милым.       А потом он думает, что эмоции на самом деле это очень здорово. Эмоции это то, что делает людей такими прекрасными.       И значит ли теперь, что и сам Лололошка стал наконец-таки человеком?       А потом начинает неожиданное — к ним на порог приходит известие о пропавших людях. Это известие волнует весь университет, но Лололошку затрагивает оно больше всего. Потому что вот он собирается, надевает свою маску героя и вновь отправляется в погоню за невидимым никем ранее злом.       Быть героем для Лололошки легче, чем быть человеком. А потому он делает то, что умеет лучше всего по мнению общества — становится ещё более странным и подозрительным. Лололошка становится местной темой обсуждений, второй по важности. Первое место всё так же занимает расследование о пропавших. Но ему не важно, ранее он не чувствовал в себе обиды за это. А теперь ему напротив в радость её ощущать. — Ло, мне нужны объяснения, —однажды требует Дилан, да смотрит так пристально, что Ло вновь теряется, глупо хлопая глазами в непонимание, —Почему ты вновь стал... Таким? Что случилось? Это всё из-за расследования?       Лололошка открывает рот, но тут же быстро его захлопывает. А может ли он рассказать, что здесь происходит на самом деле?       Но после, смотря на Дилана, на хмурого, взволнованного не на шутку, понимает — может. Дилан из тех, кому можно верить. И Лололошка говорит, говорит всё как на духу. И чем больше он рассказывает, тем более хмурым становится сосед. — Всё это звучит как бред... Но я тебе верю.       И на душе у Лололошки всё цветёт. Душа, его пустая душа расцветает, да оживает. И мироходец чувствует себя настолько человечным, насколько это вообще возможно.       Лололошка уверен, что всё у них будет хорошо, что вывести преступника на чистую воду они тоже смогут, раскрыть и закрыть это дело раз и навсегда тоже смогут.       Чутье у него столетиями натренированное, а потому никогда не лжёт. А потому и в этот раз оно не подводит. Они действительно ловят преступника. Им оказывается сам директор университета.       Эта новость поражает всё учебное заведение и сотрясает в ужасе общественность. — Мы справились, —только и говорит Дилан, сжимая его руку в своей. Говорит и улыбается устало, но так по доброму. —Верно, мы справились, —и Лололошка смеётся, заливаясь слезами.       Его тут же обнимают, прижимают к своей груди, да поглаживают по голове: —Ну, а сейчас то ты чего, Ло? Всё закончилось, а ты нюни распустил, —а потом глубо вздыхает да наигранно обречённо говорит:—вот что ты со мной сделал, я совсем хватку потерял, стал нежным как зефир? Это даже звучит мерзко. Фуу.       И Лололошка смеётся от слов друга, утыкается ему в шею своим мокрым сопливым носом и заливается ещё сильнее, почти задыхаясь, когда Дилан всё так же наиграно пытается отпихнуть его от себя.       Всё хорошо.       Они справились.       А что самое главное — Лололошка ощущал себя таким до ужаса человечным и счастливым. Таким до ужаса полноценным.       Тепло поднимается в груди, и кажется, на мгновение Лололошка ощущает биение сердца. Или того, что должно быть сердце.       И в следующий миг он ощущает безумную боль.       Лололошка хрипит, валится вперёд прямо в руки Дилану, который в ужасе смотрит на него.       Всё смешивается: гомон поражённой толпы и крик самого Дилана. Всё смешивается, в том числе и перед глазами, смазываясь в единую непонятную кашу из цветов.       Лишь на мгновение зрение Ло проясняется, он видит испуганное лицо соседа, видит как губы его шевелятся, но суть слов доносится точно из под воды. — Эй, Ло. Нет. Нет. Нет. Всё же было хорошо. Пожалуйста. Всё будет хорошо, помощь в пути, — шепчет Дилан, прижимая его холодное тело к себе.       Но время Лололошки пришло к концу. Так же как и всегда.       Сила бушует в теле, воет, да рвётся. Сила его леденящая, до ужаса пугающая вырывается наружу.       И тело Лололошки трескается, под всеобщий шок окружающих и ещё больший ужас самого Дилана.       Лололошка ломается, как фарфоровая кукла.       И на душе у Лололошки всё тот же холод. Тепло уходит так же, как и пришло ранее.       Ведь, в конце концов, он никогда и не был человеком. Он был просто сосудом, оболочкой чего-то более великого.       Лололошка — не человек, и никогда человеком ему не стать. Это физически невозможно. Он просто может имитировать чувства на мгновения.       Он уходит из этого мира точно так же, как и всегда — оставляя на сердце близких лишь рваную рану.