***
Первый кошмар Гарри приснился летом перед вторым курсом. Парень видел искаженное от ярости лицо Волан-де-Морта на затылке Квирелла. Что именно тогда говорил темный волшебник, Гарри уже и не помнит, однако пронизывающий взгляд черных уродливых глаз остался в памяти навсегда. В середине второго года обучения Поттеру часто снились кошмары, но он практически не запоминал их содержания. Лишь липкое, в каком-то смысле зудящее ощущение тревоги где-то на задворках сознания после пробуждения. Будучи студентом третьего курса Гарри изредка видел странные мрачные сны. В основном ему мерещилась погоня, разница была лишь в личности преследователя. Что ж, вполне логичное последствие, когда на тебя регулярно кто-то охотится и пытается убить. Во время Турнира Трех Волшебников Гарри уставал физически и морально настолько, что, едва забираясь в кровать, мгновенно отключался и крепко засыпал. Настолько, что не видел никаких сновидений. Отличное было время. В каком-то смысле лучшее. Жаль, что недолго. Смерть Диггори стала контрольной точкой, на которой Поттер окончательно понял, какое именно будущее его ждет. С этим осознанием пришли и кошмары, что сводили с ума. Нескончаемые, слишком реальные, отвратительные и зачастую кровавые. В какой-то момент начало казаться, что Гарри и вовсе больше не проснется. Однако к середине пятого курса парень перестал пугаться. Место страха заняли смирение перед неизбежным роком и давящая усталость. В конце концов, человек способен привыкнуть к чему угодно. Из-за регулярности кошмаров Поттеру пришлось выработать у себя пару привычек. В первую очередь сжать кисть руки как можно сильнее. Боль отрезвляет и возвращает ощущение реальности. Затем заставить себя подняться, принять хотя бы сидячее положение. Это важный шаг, потому что именно так будет проще дышать. Дальше самое сложное. Вдыхать три секунды через нос. Столько же выдыхать. Еще раз. И еще. Повторить такое количество раз, чтобы сердечный ритм пришел в норму. Звучит вроде и просто, но на деле — форменное испытание. К тому же иногда и самый проверенный метод дает сбой. … Гарри пытается сосредоточиться на дыхании уже минут пятнадцать, но сердце продолжает с чавканьем биться о грудную клетку. Перед глазами то и дело мелькают мрачные картины после кошмара, не давая покоя. Поттер скользит туманным взглядом по спящим соседям в спальне, подсознательно желая отыскать в них поддержку. Но разбудить Рона парень так и не решается. Друг и без того слишком часто жертвовал своим сном ради Гарри в последнее время. В момент, когда оставаться без движения становится совсем невыносимо, гриффиндорец сползает с кровати и кое-как натягивает на себя первую попавшуюся одежду, берет неизменный набор из мантии-невидимки и карты и выскальзывает из спальни. Ему нужно проветриться, выйти на свежий воздух и переварить все произошедшее. В комнатах слишком душно, а ощущение, что парень в ловушке, не дает покоя. Поттер сам недоумевает, как так вышло, что вместо внутреннего двора он оказался напротив двери в спальню Малфоя. Около минуты Гарри переминается с ноги на ногу, не решаясь разбудить слизеринца в середине ночи. Но царапающее чувство тревоги в груди и отчаянное желание поговорить хоть с кем-то, чтобы отвлечься, заставляет Поттера постучать в дверь несколько раз. Минута. Вторая. Наконец-то с другой стороны слышится шорох вперемешку с ядовитыми ругательствами, и перед глазами Гарри возникает хмурое и помятое после недолгого сна лицо Драко. — Какого хера ты тут забыл? — недовольно интересуется блондин, явно не впечатленный поздним визитом. Поттера рывком затягивают внутрь спальни, захлопывая за ним дверь. Малфой скрещивает руки на груди и всем видом показывает, что ждет от Гарри объяснений. — Мне… просто не спалось, — неловко улыбаясь, давит Поттер, растирая ладонью шею. — Подумал, что отличный повод для ночного свидания, что скажешь? Драко хмурится, прикрывая кулаком рот во время зевка. — Совсем рехнулся? — ядовито интересуется слизеринец. — Какое еще, к черту, свидание?.. — Я же сказал, ночное, — терпеливо улыбается Гарри. — Давай же, Малфой, не ломайся. Тебе понравится! — Нам вставать через пять часов. — Мы уже встали, — фыркает Поттер и подходит к комоду с вещами, нагло запуская туда руки. — И ты всегда успеешь выспаться. Как насчет короткого полета на стадионе? Небо ясное, должно быть прикольно… — Я тебе что, сова, чтобы ночами летать? — Боюсь, для совы у тебя слишком строптивый характер, — фыркает Гарри, достав из ящика кофту и бросив ту на кровать. — Какой же ты эгоист, честное слово… — закатывая глаза, ворчит слизеринец, но вопреки показанному недовольству натягивает на себя водолазку. Гарри молча проглатывает неосторожно брошенную колкость в его адрес. Он и сам прекрасно понимает это, и, будь такой выбор, парень бы объяснился, что поддержка Драко ему жизненно необходима. Если Поттер сейчас останется в одиночестве, то наверняка сойдет с ума от тревоги. Но Малфой сам запретил ему поднимать любую тему, прямо или косвенно связанную с Волан-де-Мортом. И Гарри приходится с этим считаться. — Один полет, — едва слышно выдыхает гриффиндорец, вытягивая из ящика первые попавшиеся штаны. — Это… не должно занять много. Малфой тихо подходит к нему и мягко отстраняет в сторону. Гарри хмурится, и блондин, копошась в собственных вещах, ворчит под нос: — Ты бы хоть посмотрел, что мне достал… Нужны спортивки, придурок. Никто из адекватных людей не летает на метле в деловых брюках. Гарри чувствует неимоверное облегчение. Он усмехается и шутливо толкает парня плечом. — Ты слишком паришься из-за шмоток. — Вопрос комфорта. И я все еще не простил тебе испорченную рубашку, — огрызается Драко, ловко вытаскивая из ящика сверток серого цвета, и отходит в сторону. — Тебе понравится, правда, — заверяет Гарри, торопливо кивая и не сдерживая благодарную улыбку. Малфой тем временем натягивает на себя штаны, сидя на краю постели. Он поднимает взгляд на парня и насмешливо хмыкает, качая головой. — Ну-ну. … После довольно быстрых сборов парни незаметно выбираются из стен школы и идут к стадиону для квиддича. Так как это было идеей Гарри, Драко не перестает демонстрировать свое недовольство на тему ее «гениальности» (как это происходило каждый чертов раз, если Малфою приходилось следовать плану не своего авторства). — Отличная идея, Поттер… — брюзжит за спиной блондин, пытаясь угнаться за быстро идущим на поле гриффиндорцем. — Если поймают, то уже завтра вся школа будет смаковать новость того, что спустя пять лет вражды Поттера и Малфоя застукали вместе на ночной свиданке!.. — Разоблачение тебя пугает больше, чем наказание от Амбридж? — язвительно фыркает брюнет. — Амбридж не успеет до меня добраться, твои фанатки скорее меня сожрут. — Нет у меня никаких фанаток, — ворчит Гарри и останавливается в центре стадиона. — Это ты так думаешь, — Драко подходит через пару секунд и становится неподалеку, поправляя на себе перчатки. — Ты ж в своем репертуаре… — неразборчиво ворчит он. — Не видишь дальше собственного носа. — Ауч, — усмехается Поттер, поудобнее перехватывая древко метлы. — А ты уже досье собрал на всех несчастных, кто на меня не так посмотрел? — Да пускай смотрят, сколько влезет, — Гарри косится в сторону блондина и замечает на себе предупреждающий взгляд. — Но очень не рекомендую наглеть. Большую часть времени Драко ведет себя сдержанно, позволяет лишь язвительные шутки и колкие замечания. Потому довольно просто забыть, насколько ревнивым он может быть. И, к собственному стыду, каждый раз, когда Малфой теряет осторожность и показывает, какой он на самом деле собственник, Поттер приходит в восторг. — Иначе что? — вскинув брови, игриво улыбается Гарри. — Лезь на метлу, Поттер, — хмыкает Драко, перекидывая ногу через древко. — Я еще не потерял надежды выспаться. — И вот так мы узнали, что больше всего в жизни Малфой ценит сон… — с усмешкой качает головой гриффиндорец. — Я бы женился на нем, если б мог, — подыгрывает блондин. — Теперь ревновать начинаю я. Парни быстро поднимаются в небо и делают пару кругов над стадионом, с ловкостью натренированных ловцов обгоняя друг друга и по привычке совершая различные маневры. Поттер несколько раз веселья ради пролетел над Драко, рукой задевая то плечо слизеринца, то макушку, но вскоре перестал дурачиться, когда блондин проворно схватил древко метлы Гарри и предупреждающе дернул в сторону, пригрозив скинуть парня на землю. Спустя полчаса активных полетов ребята спустились на поле. Пока Малфой, бурча что-то вроде: «Какого дьявола я вообще сюда поперся?», приглаживал руками растрепавшиеся волосы, Гарри наколдовал пару светящихся шаров, что повисли в воздухе, слабо рассеивая ночную темноту. Смахнув запястьем пот со лба, гриффиндорец, небрежно бросив метлу на ровно подстриженный газон, завалился вниз. Поттер блаженно вытягивает ноги вперед, откидываясь назад и облокачиваясь на согнутые локти. Гриффиндорец молча рассматривает Малфоя напротив себя, что в этот момент стягивает с рук перчатки для полетов и прячет те за пояс штанов. Гарри сладко зевает, чувствуя, как в присутствии Драко все внутри расслабляется и успокаивается. Тревоги уходят, а их место занимает долгожданная сонливость. — Ты очень красивый, — вдруг улыбается брюнет. Малфой, выгнув бровь, выразительно скользит взглядом по своим спортивкам серого цвета и черной водолазке. Насмешливо фыркает и наклоняет голову к плечу, посмотрев на Гарри. — О. Ну конечно, это же мой лучший наряд, ты не знал? — язвит слизеринец. — Ты отлично выглядишь в любой одежде, — качает головой Поттер, давно привыкший к тому, что на любой комплимент или похвалу Малфой неизменно отвечает шутками. — Дело в тебе самом, а не в том, во что ты одет. — Знал бы ты, как много всего решает одежда в моих кругах, — хмыкает Драко. — Может быть, но мне-то плевать, — пожимает плечами Гарри. — Не поверишь, я давно это заметил, — ехидничает блондин. — Если я наконец-то сдамся и разрешу тебе выбрать мне одежду, ты перестанешь донимать своими постоянными замечаниями о моем стиле? — вскидывает брови Поттер. — Единственная моя претензия в том, что он у тебя полностью отсутствует. — Ох, ну простите, у меня не было личного стилиста!.. — У меня тоже. — Врешь же. — Может быть, — с лукавой улыбкой сдается Драко. Гарри коротко смеется и качает головой. Не без удовольствия рассматривает платиновые волосы Малфоя, подтянутую фигуру, тонкие и аккуратные запястья. Осанка, поза, выразительный взгляд. Неподражаемые интонации, мимика. Каждая мелкая деталь и черта — все до последней составляющей в этом парне идеально. Даже характер и манера общения с окружающими. Гарри без ума от всего, что из себя представляет Драко. — Знаешь… — в тон своим мыслям усмехается гриффиндорец. — Ты просто потрясающий. В костюме или мантии, это действительно для меня не важно. Ты — это ты. Малфой скользит по Гарри взглядом. Медленно, словно пытается отыскать какой-то подвох. Цепляется за старую растянутую футболку. Лохматые волосы, очки на носу. Затем парень наконец улыбается и, поднеся сжатый кулак к губам, фыркает. — Пф. — Что я не так сказал? — хмурится Поттер. — Такой банальный комплимент, что мне подурнело, — выразительно вскидывает брови слизеринец, явно издеваясь. — Посмотрите на него, он еще и жалуется, нахал, — закатывает глаза парень. — Я всегда жалуюсь. Будто ты не привык, — скрещивая руки на груди, отзывается Драко. Парень запрокидывает голову, лениво рассматривая ночное небо. Ночной прохладный ветер едва заметно тормошит светлые волосы. Лицо Малфоя кажется белее обычного из-за холодного света Люмуса. Даже в абсолютно обычной одежде слизеринец выглядит статно, словно дворянин, что великодушно почтил своим присутствием обычный народ. Поттер задерживает взгляд на фигуре блондина и тепло усмехается. — Это точно. Не скажу, что мне это в тебе не нравится. Скорее мне даже кажется это милым, — признается Гарри. — Иногда. — Или это просто смирение, но ты не хочешь этого признавать? — подтрунивает Малфой. — Ни ты, ни я не верим, что я могу смириться с чем-либо. Максимум какое-то время терпеть. — Да и то, очень непродолжительное, — согласно добавляет Драко. — Не согласен. Бывают исключения. Малфой вопросительно косится в сторону Поттера, незаметно кивнув. Как бы говоря: «Объяснись». — С тобой я веду себя иначе, чем с кем-либо еще. Драко насмешливо качает головой и ладонями растирает предплечья. — Угу… мне это тоже знакомо, — почти не слышно, будто обращаясь к самому себе, говорит Малфой. Гарри, не поняв смысла этого риторического высказывания, лишь рассеянно пожимает плечами и заваливается на траву, складывая руки под головой. Парень совершенно не чувствует холода и влажной земли под собой. Ему удивительно комфортно и уютно в этот момент. Словно Драко охраняет его от всех невзгод в этом мире, одним лишь холодным и колючим взглядом пресекая любую угрозу. — Смотри не усни здесь, балда, — слышится насмешливый голос, когда Поттер с наслаждением прикрывает глаза. — Хочу, чтобы эта ночь не кончалась, — выдыхает Гарри. Малфой долгое время не отвечает, и тогда гриффиндорец добавляет. — Чтобы даже спустя годы мы с тобой могли выбраться ночью вдвоем, просто развеяться. Как сейчас. Драко молчит, и Поттер приоткрывает глаза, недоуменно посмотрев на блондина. Тот все так же стоит в паре шагов от него, не опустив головы. По лицу словно на мгновение скользит неясная тень, но тут же исчезает. — Так и что мы здесь забыли? — наконец-то тихо спрашивает Малфой. — У нас спонтанное и жутко романтичное свидание, — пожимает плечами гриффиндорец. — Почему именно здесь и сейчас, Гарри? Гриффиндорец жмурится и глубоко втягивает воздух носом. — Потому что давно хотел провернуть что-то такое… В конце концов, будет что вспомнить, а? — улыбается он. — Из тебя никудышный лжец. Больше Драко ничего не говорит, совершенно не настаивает на откровении, не пытается влезть под кожу. Всегда так. Малейший отпор, и слизеринец вскидывает руки над головой, фыркая: «Как знаешь». Подчеркнутое равнодушие, хоть и напускное. А что за ним — неизвестно. — В школе… я чувствую себя в ловушке. Даже дышать становится сложно порой, настолько сильное это… ощущение, — расплывчато отвечает Гарри. — Из-за Амбридж? — В том числе, — Поттер принимает сидячее положение, подгибая под себя ноги. — Знаешь… Иногда так много всего в голове, что я просто теряюсь. Кажется, что я слабак, не способный справиться с чем-то, и это пугает. А успокаиваться я совершенно не умею, — вымученно усмехается он, лохматя рукой свои волосы. Взгляды парней пересекаются на мгновение. — И чувствуешь, будто земля уходит из-под ног?.. — почему-то уточняет Малфой. Гарри растерянно кивает, удивляясь, насколько точно Драко смог описать его чувства. Словно сам с этим сталкивался регулярно, хотя в подобное верится с трудом. Возможно, несколько лет назад, но точно не сейчас. — Учись отвлекать себя чем-то в такие моменты, — вдруг говорит слизеринец и отворачивается. — Неважно чем, любой способ хорош. — Я пошел будить тебя, — не сдерживается от улыбки Гарри. — Любой, кроме этого, — не без легкого раздражения цокает Малфой. — Прости, больше не буду, — ворчит гриффиндорец. — Но ничего другого в голову мне не приходит. — Считай что-нибудь. — Что?.. — Концентрируйся на счете. Это помогает, — советует Драко. — Когда начинаешь чувствовать панику или тревогу, просто считай что-нибудь. К примеру… — парень оглядывается по сторонам в поисках варианта и, спустя пару секунд, выразительно кивает в сторону неба. — Те же звезды. Или вроде того. Чем больше предметов для счета, тем лучше. — Серьезно? — недоверчиво вскидывает брови Гарри. — Какое-то бестолковое занятие… — Я бы не предлагал, если бы не помогало, — обиженно огрызается Драко. — Но это же правда глупо, — хмурится Поттер. — Как счет может помочь в концентрации? Идиот справится. — Да-а?.. А слабо насчитать сто и не сбиться? Парни переглядываются между собой и усмехаются. Поттер качает головой и говорит: — Слабо?.. Это же задачка для пятилетнего ребенка. — Ну так начинай, если легко, — машет рукой Малфой. — Драко, спасибо за совет конечно, но… — Начинай считать, или я ухожу. — Черт возьми… — закатывает глаза Гарри и растирает ладонями лицо. — Ты просто… Агрх, ладно!.. — тут же сдается он, замечая, как Малфой наклоняется за метлой, чтобы свалить прочь. — Один. Два…***
… Семьдесят три. Семьдесят четыре. Семьдесят пять. — Гарри?.. Что случилось? — звучит за спиной обеспокоенный и тихий голос Гермионы. Проклятье. Снова сбился. Поттер натягивает тусклую улыбку на лицо и поворачивается, бросив взгляд на подругу, что выбирается из палатки в этот момент. — Решил немного подышать воздухом. Ложись спать. Девушка отрицательно качает головой и подходит к Гарри, осторожно присаживаясь около него на траву. — Снова кошмар? — догадывается Гермиона, ежась от ночной прохлады. Поттер невесело усмехается и стягивает с себя куртку, накидывая ту на плечи подруги. Грейнджер пытается сопротивляться, но гриффиндорец предупреждающе зыркает на нее, взглядом обозначая, что в случае непринятия помощи девушку прогонят обратно в палатку. Гермиона смиренно вздыхает и стягивает на груди края верхней одежды. — Мне тоже часто снятся. С недавних пор. — Признается она. — Не представляю, как ты жил с этим годами. — Паршиво, но терпимо, — равнодушно пожимает плечами Поттер. — Со временем привыкаешь и перестаешь придавать этому значение. — Гарри, это так… печально звучит, — с неподдельным сочувствием отвечает Грейнджер. Гриффиндорец хмыкает, снимает очки и растирает пальцами веки. — Как оно есть, так и звучит, — отвечает парень. — Надеюсь, станет проще, когда все… закончится, — вздыхает Гермиона, заламывая руки. — Мы же заслуживаем этого… Заслуживаем прожить спокойную обычную жизнь, — грустно улыбается она. — После всего. Гарри уже практически не волнует, что будет «после». Достаточно и того, что весь этот бесконечный кошмар закончится. Война, Волан-де-Морт, верные ему обезумевшие Пожиратели, фанатичное истребление всех защитников маглов. Парень жил этим желанием годами. Лелеял надежду, что когда-нибудь придет освобождение от груза Избранного. Изо дня в день Гарри повторял себе: «Еще немного. Совсем чуть-чуть продержаться. Выдержать». Гриффиндорец так сильно зациклился на этой мысли, что в итоге просто перестал думать о том, что будет после. И в какой-то момент будущее для Гарри перестало существовать вовсе. Что-то внутри подсказывало — Поттер не переживет эту войну. Веры в противоположное у него совсем не осталось. Гарри молчал об этом. Не хотел пугать Гермиону и Рона своими дурными предчувствиями, знал, что друзья бросятся переубеждать и уговаривать думать лишь о хорошем. Оттаскивать всеми возможными способами от такого необходимого Поттеру смирения. Парню больше не нужно спасение. Хватит и избавления. — Иногда я представляю, что мы все вернемся в школу, закончим последний курс, — мечтательно тянет Грейнджер, незаметно улыбаясь. — Еще не решила, чем буду заниматься после, но мне бы хотелось написать книгу. — Серьезно? — усмехается Поттер, растирая руками озябшие от холода плечи. — О чем? — О-о, — Гермиона широко улыбается. — У меня много идей, теряюсь в выборе… Изначально я хотела попробовать написать несколько исследовательских работ, вопрос был лишь в выборе направления. А потом я подумала… Гарри, — девушка хмурится, заметив покрасневшие пальцы гриффиндорца. — Замерз? — Нет. — И куртку свою ты забирать не будешь? — недовольно ворчит Гермиона. — Не планировал, — хмыкает Поттер. — Потому что не замерз. — Иди сюда, — Грейнджер обхватывает руку Гарри и прижимается к ней, виском прислонившись к плечу парня. — Господи, ты иногда такой упертый!.. — В этом мы с тобой похожи, — усмехается он, кладя голову на макушку Гермионы. — Может, мы на самом деле родственники? Как думаешь? — Было бы забавно, — девушка тихо хихикает и прикрывает глаза. — Будь мы братом и сестрой, то постоянно бы спорили и портили все семейные праздники!.. — Ты бы читала мне нотации о том, как правильно держать вилку, и следила за моей успеваемостью, — продолжает мысль за подругой Гарри. — Ты защищал меня от задир, а в тяжелые дни говорил, что я обязательно со всем справлюсь. — Потому что ты самая умная волшебница из тех, кого я знаю, — с теплотой улыбается Поттер. — И точно войдешь в историю. — Да, именно это ты бы мне и говорил, — аккуратно кивает Гермиона. — Звучит просто великолепно. Дом, где всегда ждет любящая семья. Мама, вечно переживающая по поводу и без. Отец с советами и наставлениями. Порой надоедливая, но очень заботливая сестра. Семейные праздники, поездки на озеро или в горы. Множество общих фотографий, своя комната. Такие обычные вещи, о которых Гарри мог только мечтать. Это все могло быть его. Но... не в этой жизни. — Согласен, — после долгой паузы отвечает парень. Гермиона собирается что-то сказать, но в этот момент за спинами ребят слышится шорох. Грейнджер вздрагивает и поднимает голову, а Гарри оборачивается. В их походной палатке зажигается свет, и Поттер видит промелькнувшую на короткий миг размытую тень от фигуры Рона на ткани. Звук шагов, а затем набирающие громкость помехи. И снова осточертевшее радио. Дни напролет, без перерыва на обед или ужин, с самого рассвета и до отбоя это раздражающее хрипение, скрежет и… имена. Одно за другим пополняющие список жертв войны. — Я больше не могу это слушать, — мычит Гарри, мученически закатывая глаза и отворачиваясь прочь от палатки. — Знаю, — Грейнджер низко опускает голову. — Но так Рону проще справиться с тревогой, ты же понимаешь. — Он так только хуже себе делает, — не соглашается Поттер. — Он боится услышать свою фамилию, так не лучше ли… — Гарри… — с тяжелым вздохом прерывает его подруга. — Пожалуйста, будь с Роном помягче? Всем сейчас очень сложно и страшно, именно поэтому так важно поддерживать друг друга и беречь. После того, как ребята добыли крестраж в виде медальона, все пошло наперекосяк. Уизли расщепило при аппарации, и поэтому трио не могло больше перемещаться на большие расстояния. Информация о новых крестражах не находилась, как бы гриффиндорцы не искали. Время неумолимо истекало, а проклятый артефакт потихоньку сводил всех с ума. С каждым днем Поттер все больше терял надежду, что они смогут выполнить задание Дамблдора. — Я жалею, что вы пошли со мной, — тихо давит из себя Гарри, опуская голову и кладя холодные пальцы на шею. — Что ты такое… — мгновенно хмурится девушка. — Вы в опасности из-за меня. И страдаете. Это меня… убивает. — Гарри… — Гермиона берет в ладони руку друга и крепко сжимает ее. — Мы же твои друзья. Мы сами решили, что пойдем с тобой и… — Ты думаешь, я бы не справился сам? — вдруг спрашивает Поттер, посмотрев на Грейнджер прямым взглядом. Девушка поджимает губы, не решаясь ответить на этот вопрос. Она умоляюще смотрит на друга, но тот лишь настойчиво сжимает пальцы в руках Гермионы. — Я думаю, что да. В итоге ты бы со всем справился и сам, — честно признается Гермиона. Поттер отворачивается, на мгновение прикрывая глаза, чтобы привести чувства в порядок. Он вздрагивает, когда вновь слышит голос подруги: — Но цена за это была бы просто непомерной. Не уверена, что ты осилил бы ее в одиночку.***
«Джимини Мерсер. Кристиан Йонг. Джонатан Грант.» Гарри устанавливает палатку, пока за спиной из хрипящих динамиков радио голос сухо диктует имена очередных жертв. Каждая фамилия проходится хлыстом, оставляет саднящий след. Поттеру хочется обернуться, отобрать гребанный приемник у Рона и взорвать его заклятьем помощнее. Но сдерживается, потому что Гермиона просила быть мягче. Потому что Рон в какой-то момент перестал с ним разговаривать. Вообще. Поттер не до конца уверен, что дело только в проклятом медальоне. Гарри и Гермиона старались лишний раз не тревожить рыжика. Всю возможную работу брали на себя. Поттер надеялся, что это поможет Уизли восстановиться быстрее, но рана даже с зельями Грейнджер затягивалась неохотно и мучительно медленно. Возможно из-за этого Рон больше не смеялся и не улыбался. Бродил по лагерю, словно тень, прижимая рукой к груди чертово радио. «Адайн Палмер. Катрин Бойер.» Гриффиндорцы до сих пор не покинули лес, лишь пару раз сменили место стоянки. Уизли все еще слишком слаб для аппарации, а время безвозвратно уходит, и с каждым днем Гарри нервничает все больше. Гермиона испробовала все заклинания на медальоне — ни одно из них не смогло даже поцарапать крестраж. — Мы обязательно что-нибудь придумаем, не волнуйся, — утешает Грейнджер, пряча палочку в карман куртки. — Не знаю, Миона… — хмурится Гарри, поднимая медальон с земли. — В это становится сложно верить. Девушка делает шаг к нему и легонько сжимает запястье, заглядывая в глаза. — Мы справимся, — решительно кивает она. — Найдем решение. Гарри переглядывается с Гермионой и тускло улыбается в ответ. — Давай сюда. Поттер растерянно смотрит на протянутую ему ладонь Рона. Уизли старательно отводит взгляд и выглядит мрачнее обычного. — Что?.. — хмурится Гарри. — Медальон, — недовольно поясняет парень. — Моя же ведь очередь. — Ты уверен? — Поттер непроизвольно прячет руку с крестражем за спину. — Ты ведь еще не восстановился, а эта штука… — Верно, Рон, — активно кивает Гермиона. — Просто отдохни еще немного, мы и так постоянно на ногах, и ты… — Вы оба издеваетесь надо мной?.. — кривится Уизли, переводя рассерженный взгляд с Грейнджер на Поттера. — Я для вас вообще существую? Или я теперь навечно только обуза?! — Что ты такое несешь?.. — бурчит Гарри и тут же получает осуждающий тычок в бок от подруги. — Если нет, — Рон смотрит исподлобья покрасневшими глазами, — то дай мне чертов медальон. Я не собираюсь отсиживаться в стороне. Поттер крепче сжимает крестраж и настороженно рассматривает посеревшее от слабости лицо друга. Он практически не узнает Рона. — Ты не обуза, — тянет брюнет. — Медальон, Гарри, — с нажимом повторяет Рон и требовательно дергает рукой. — Дай мне сделать хотя бы это. Поттер нерешительно переглядывается с Грейнджер, которая взглядом просит не соглашаться. Очевидно, что проклятый артефакт только усугубляет самочувствие Уизли. Но сведенные вместе брови Рона говорят о том, что недоверие ранит его гораздо сильнее. Гарри коротко кивает и протягивает медальон Уизли, что тут же выхватывает предмет и забирает себе. — Мы просто не хотим напрягать тебя, — говорит Гермиона, прижимая руку к груди. — Я в порядке, — грубо отвечает Рон, накидывая на шею цепочку. — У меня дыра в плече, но она еще не сделала из меня инвалида. — Мы знаем, — кивает Гарри. — Это королевское «мы»? Или вы двое уже настолько неразлучны? — язвит Уизли, выразительно зыркнув на друзей, и уходит прочь. — Ему все хуже… — едва слышно шепчет Гермиона, прикусывая нижнюю губу и провожая Рона взглядом. — Тогда тебе лучше проводить все время с ним, а не со мной, — ворчит Поттер, пряча руки в карманы штанов. — Не могу. Брюнет растерянно смотрит на подругу, и та лишь качает головой. — Боюсь, что стоит мне только отвести от тебя взгляд, и ты тут же сбежишь. «Гарет Шекли. Бетти Буш. Ло Куинси.» Поттер боится услышать знакомое имя. Каждый раз, когда звучит искаженный помехами голос ведущего, сердце испуганно сжимается и дрожит. Это может быть кто-то из семьи Рона. Ребята из Хогвартса. Или члены Ордена Феникса. Кто угодно. Но больше всего Поттер боится другого. По радио не произнесут имени Малфоя. Но это совершенно не значит, что то отсутствует в списке жертв. Это ужаснее всего. Драко уже может быть мертв, но Гарри этого не узнает. — Я тебя прошу, выключи ты уже это, — цедит сквозь плотно стиснутые зубы Поттер, растирая пальцами виски. Рон, что в этот момент сидит на соседней койке, не отвечает. Угрюмо выпячивает нижнюю челюсть, обнимает себя руками и не открывает поганого рта. Голова Поттера раскалывается так, что хочется разбежаться и приложиться о что-нибудь твердое, лишь бы уже отключиться. — Выключи немедленно, или я его сломаю к чертям, — предупреждает Гарри. Молчание Уизли подогревает раздражение. Из-за этого желание встать и ударить парня посильнее игнорировать все сложнее. — Тебе это еще не надоело? — язвительно интересуется Поттер. — Нравится себя мучить ожиданием плохих новостей? Пальцы, усыпанные веснушками, крепче сжимают поцарапанный приемник. — Чем это вообще поможет?! — взрывается Гарри. — Если ты услышишь их имена, это что, резко всех воскресит?! Уизли сутулится, до скрипа стискивая стенки радио. Парень отворачивает голову к стене, но в последний момент Поттер замечат до побеления прикушенную губу. Гул роящихся ос внутри черепа нарастает и заставляет морщиться от страшной мигрени. — Или хочешь сказать, что я не прав? — продолжает беситься Гарри. — Ты только и делаешь, что изводишь всех этим ебанным радио! Тебя прикалывает доводить меня?! — Сними медальон, — наконец-то хрипит Рон, так и не посмотрев на друга. Он встает с кровати и протягивает руку. — Подменю Гермиону, пока она спит. — Я в порядке, — низко рычит Поттер, отпрянув назад. — Отъебись. — Взамен выключу радио, — сухо говорит Уизли, продолжая смотреть куда-то в сторону. — Ох, да неужели?.. — почти плюется ядом Гарри, расстегивая цепочку на шее. — Какая щедрость, просто не верю своему счастью!.. Обжигающе холодный медальон соскальзывает с груди, и Рон выхватывает проклятое украшение из рук Гарри, пряча тот в карман ветровки. Пара секунд, и головная боль уходит, возвращая ясность мышления, а вместе с ней и горечь после недавно сказанных слов. — Рон, я… прости… — Поттер поднимается с раскладушки, но друг уже отошел в сторону. — Забудь, — Уизли выключает радио и направляется к выходу. — Нужно… подышать. — Погоди!.. Рон, я, правда, не хотел этого говорить, просто из-за крестража… Рыжик тормозит и оборачивается. Гарри вздрагивает от того, что во взгляде, направленном на него, замечает разочарование. — Я… понял, как эта дрянь работает, — тихо отвечает Уизли. — Она вынуждает нас вести себя, как мрази, но… — парень криво усмехается и откидывает навес, — но не врать. Рон выскальзывает на улицу, но Гарри не идет за ним. Он разочарованно кривится и стучит себя кулаком по лбу, возвращаясь обратно на свое место. — Болван, какой ты болван!.. — шипит на себя Поттер. «Марвин Уэсли. Корин Гибсон.» Во рту все еще чувствуется неприятный солоноватый привкус консервов, которыми только и питаются ребята последние пару недель. Гермиона что-то ворчит под нос, быстро листая книжку, пока Гарри нетерпеливо переминается с ноги на ногу около подруги, ожидая вердикта. Рона не видно, но звук радио (из-за которого Поттеру уже хочется наложить на себя непростительное, только бы перестать его слышать) снаружи палатки безошибочно выдает местоположение парня. — Меч Гриффиндора может уничтожить крестражи!.. — обескураженно выдыхает Гермиона, откидываясь на спину раскладного стула. — Не шутишь? — Гарри боится поверить в то, что они наконец приблизились к разгадке проклятого амулета. — Нет, я уверена в этом, — кивает Грейнджер и позволяет себе радостно улыбнуться. — Поэтому Дамблдор завещал его тебе!.. — Ты просто гений, — ошеломленно выдыхает Поттер, кладя руки на плечи подруги. — Ты чертов гений, Гермиона Грейнджер!.. Девушка неловко смеется и отмахивается. — Только вот проблема, меча у нас нет, — моментально мрачнеет она. — Он же был украден. — Найдем, — решительно заявляет Гарри. — Мы что-нибудь с этим придумаем. Главное, что теперь мы знаем, что искать. «Люси Финч.» Поттер от неожиданности вздрагивает и оборачивается назад. Гермиона медленно поднимается со стула, нахмурившись. Уизли, возвращение которого никто не заметил, наклоняется и ставит радио на пол около своих ног. Парень выглядит хуже обычного. Абсолютно серое лицо с болезненными тенями под глазами и скулами, осуждающий взгляд покрасневших глаз. Неимоверно отталкивающий и пугающий вид. — Рон, что-то случилось? — осторожно спрашивает Гермиона. — У меня? — вскидывает брови парень. — Тебе правда интересно? — он криво усмехается. — Удивлен, что ты все еще помнишь о моем существовании. «Майк и Эдалин Нэш.» — Что опять с твоим настроением? — бурчит Гарри, насупившись. — Гарри, он весь день проносил медальон… — тихо замечает Гермиона. — Не говори обо мне в третьем лице. Я от этого не исчезну, как бы не хотелось, — резко реагирует Рон. — В чем твоя проблема? Что не так? — Поттер делает шаг в сторону друга. «Оррин Кирк.» У Гарри нервно дергается бровь. Он косится в сторону ненавистного приемника и шипит: — Черт подери, мы можем выключить эту дрянь хотя бы сейчас?.. Рон скрещивает руки на груди и качает головой с ядовитой усмешкой. — Не-а. Мы будем слушать, — заявляет он. — Не считаешь, что мы обязаны знать их все, а, дружище? — Рон, пожалуйста… — Гермиона пытается подойти к Уизли, но Гарри преграждает ей путь своей рукой. — В конце концов, мы же, блядь, соучастники, как-никак, — роняет Рон, награждая Поттера убийственным взглядом. Слова попадают в самую цель, причиняя колоссальную боль. — Следи за языком, — предупреждающе рычит брюнет, наклоняя голову вперед. — Рон, пожалуйста, сними медальон! Гарри!.. «Риган Копленд.» — Ты ведь и сам об этом думал? Пока мы тут шатаемся по лесу, как последние бродяжки, люди умирают!.. Не сегодня, так завтра это может быть Джинни, — голос Уизли дрожит. — Или Фред, или Джордж… — А ты что думал?! — рявкает Поттер, не сдержавшись. — Что мы пойдем и за неделю решим все проблемы?! Найдем крестражи, шарахнем по ним, и войне конец?! Сними же наконец розовые очки!!! «Теренс Пасс.» — Я думал, что ты знаешь, что делать! — восклицает Уизли, взмахнув рукой. — Что есть какой-то план, что Дамблдор дал нормальные инструкции, а не пару детских игрушек!!! — О-о, прости меня, Рон, но я думал, что сказал вам еще перед отправлением, что понятия не имею, что делать дальше!!! — громко гавкает Поттер. — Так чего же ты ждал?! — Я ждал того, что ты хотя бы наполовину такой везучий, как о тебе говорят! — срывается парень, делая шаг вперед. — Прекратите сейчас же!!! «Филипп Картер.» — Хочешь правды?! — продолжает кричать Рон. — Ну так слушай же! Ты должен был пойти один, ясно?! Нам с Мионой нужно было остаться с родными и защищать их, но мы выбрали тебя! И я жалею об этом каждый чертов день! — И в чем же я виноват?! — взрывается Гарри, глубоко раненый подобным заявлением. — Ты сам навязался, когда я пытался уйти, а теперь скулишь?.. — брюнет толкает Уизли в грудь. — Ну так и катись к мамочке с папочкой, ты все равно бесполезен!!! — Мальчики!!! — Гермиона пытается влезть между парнями, но ее бесцеремонно отталкивают в сторону. «Хейвуд Мэйсон.» — Спасибо, что наконец-то сказал это прямо! — хрипит Рон. — Куда уж мне до нашего великого и непобедимого Гарри Поттера?! — восклицает гриффиндорец и кисло морщится. — У которого ни черта не получается уже который месяц! Какой сюрприз! «Фрейзер Дуглас.» — Возможно, мы б уже со всем справились, не ходи ты и не жалей себя, как последняя тряпка!!! — вопит Поттер. Парни цепляются друг за друга, пытаясь прожечь разъяренными взглядами. «Шантел Ховард.» — Беру пример с тебя!.. — низко шипит Уизли, сводя брови к переносице. — А на большее ты и не способен, да?.. — выдыхает Гарри, запрокидывая голову. «Курт Солсбери.» — Черт возьми, прекратите!!! Гермиона наконец разнимает парней и грубо расталкивает их в стороны. Но друзья будто ее вовсе не замечают. Они не сводят друг с друга удушающих взглядов, с каждой секундой закипая все больше. — Ты бесишься, потому что не сделал ничего полезного с самого начала, — заявляет Гарри. — Хочешь к родителям? Пожалуйста, — парень выразительно показывает рукой на выход. — Ты все равно не сможешь их спасти, если Пожиратели явятся! И ты знаешь это, — зло цедит он. — Сироте легко говорить о смерти родных, — кивает Уизли. — Тебе плевать, у тебя никого, кроме нас, не осталось!.. Ты упустил даже Малфоя, так что терять уже практически нечего, да?! — утробно рычит рыжик. — Рональд! — вскрикивает Гермиона. — Успокойся! «Дейл Рассел.» Гарри задыхается от негодования и ярости. Ему хочется броситься на друга, наказать за всю сказанную грязь, но это — последняя черта, через которую он не решается переступить. Пока. — Отдай медальон, я прошу тебя… — едва не хнычет Гермиона, пытаясь снять с шеи Уизли артефакт, но парень ловко уворачивается от рук подруги. — Ты бы так не говорил, если бы не он… Рон… — А пускай говорит, — кивает Поттер. — Наконец-то узнаем, что он на самом деле думает!.. «Брок Гейтс.» — И мне есть, что сказать! — заявляет Рон, здоровой рукой отстраняя от себя Гермиону. — Мы все сдохнем из-за тебя, вот что! Ты, именно ты, — он тыкает указательным пальцем в сторону брюнета, — приведешь нас к смерти! И в итоге наши имена тоже назовут там! — рявкает парень, указав на радио. У Поттера спирает дыхание. Уизли бьет по самым больным точкам совершенно без церемоний. Перед глазами мутнеет, и Гарри выуживает палочку. Широкий взмах рукой вместе с лаконичным приказом «Бомбардо», и радио с громким хлопком взрывается на осколки, что разлетаются во все стороны. Гермиона испуганно вскрикивает, инстинктивно отскакивая за спину Уизли, а тот на глазах бледнеет, оторопело глядя на пустоту, образовавшуюся вместо устройства. — Я решил проблему? — ядовито интересуется Поттер, вскидывая брови и с вызовом посмотрев на Рона. — Какого… — Не благодари, — гадко скалится брюнет, чувствуя злорадное удовлетворение после долгожданного уничтожения надоевшего радио. — Гарри… Что же ты творишь?.. — дрогнувшим голосом шепчет Грейнджер, кладя руки на лицо. — Охеренно, — рычит Уизли, покосившись на друга. — Я сваливаю! — Наконец-то! — в сердцах кричит Гарри. — Вот и катись к хуям!!! Рон делает шаг в сторону Поттера и срывает с себя кулон, запихивая тот в руки гриффиндорца. Спустя секунду рыжик замирает, мечущимся взглядом глядя себе под ноги, будто резко осознал, что только что натворил. — Вот и отлично… — тихо шелестит Рон и делает шаг назад. Он вопросительно смотрит на Гермиону. — Ты со мной?.. Грейнджер стоит как вкопанная и не отвечает. Ее пальцы едва заметно дрожат. — То есть вот так?.. — неверяще выдыхает Уизли, не сводя с подруги колкого взгляда. — Ты будешь на его стороне, что бы я ни сказал?.. Девушка собирается что-то ответить, но парень нетерпеливо отмахивается от нее и направляется прочь. На ходу он ловко притягивает к себе магией свой рюкзак. — Рон, постой! — запоздало реагирует Гермиона. — Стой! Куда ты идешь?! Парень ее не слушает. Раздраженно дергает тяжелую занавеску на входе и вылетает прочь. — Стой!!! — истошно кричит Грейнджер, бросаясь следом. — Пожалуйста, вернись!.. Рон!.. Поттер стоит на месте, не в силах пошевелиться. Медленно и мучительно пелена злости спадает, оставляя за собой горькое и болезненное послевкусие. Чувствуя, как горло перемыкает спазмом, парень с отчаянием смотрит на вход, слыша плач подруги, звучащий снаружи. Рон ушел. Поттер самолично выгнал его. Парень до боли в ладони стискивает ненавистный медальон, а затем с отвращением отшвыривает прочь, не чувствуя никакого облегчения. Седрик Диггори. Сириус Блэк. Аластор Грюм. Альбус Дамблдор. Имена, которым не нужно звучать по радио, чтобы эхом пульсировать в голове Гарри.***
Поттер медленно шагает вдоль охранного купола, проверяя, что все защитные чары работают, как полагается. Парень вяло осматривается по сторонам, сам до конца не понимая, что именно он хочет рассмотреть в три часа ночи. В лесу в это время темно, хоть глаз выколи, а заклинание Люмоса помогает мало. Рон исчез пару недель назад. После его ухода Гарри не переставал чувствовать мучительное сожаление и сосущую пустоту в груди. Гермиона справлялась с бегством Уизли еще хуже — часто тихо плакала, когда думала, что Поттер не видит, плохо ела и уходила мыслями глубоко в себя. Отсутствие Рона сказывалось на обоих сильнее, чем они могли представить. Парень сбился со счета, сколько раз ловил себя на желании пойти разыскать друга и просить о прощении. Однако Уизли был не единственным, кто занимал мысли гриффиндорца. Гарри с Гермионой все еще не нашли меч, и пока что у них не было ни малейшей зацепки. Так что у Поттера было достаточно времени, чтобы вспомнить еще и о Малфое. Если поступки Рона можно было кое-как предсказать, с великой долей вероятности предположить, что парень решил вернуться домой, к семье, то о судьбе Драко было известно ровно ничего. Где он. Что с ним. Жив ли он и здоров. Страшно ли ему, или все идет ровно так, как он задумывал изначально. Гарри хотелось верить, что у Малфоя все под контролем. Интуиция же подсказывала, что слизеринец сейчас в полном дерьме. От этой мысли Поттер просто сходил с ума и не знал, куда себя деть. Разум говорил о долге. Сухо и с нажимом напоминал о том, что кроме Гарри некому продолжить и завершить дело Дамблдора. Назидательно качал указательным пальцем, повторяя, что в тяжелые времена нет «я». Есть лишь общая цель, требующая жертв от каждого. Тем временем сердце ныло, захлебывалось слезами и молило бросить все. Толкало сорваться с места и кинуться на поиски. Оно жалобно скулило: «Найди, найди его!!! Найди, пока еще не поздно, не важно, чего это будет стоить! Найди, укради Драко, даже если он будет сопротивляться! Что угодно, просто…». «Не оставляй его там.» Гарри останавливается около плоского валуна и присаживается на его край, складывая руки на колени. — Нокс. Белый свет растворяется, оставляя за собой только мрак. Поттер сипло втягивает воздух через нос, прикрывает глаза. Темнота вокруг немного успокаивает взбудораженные, накаленные до предела нервы. В лесу тихо, изредка слышен тихий треск лысых веток, да уханье совы где-то над головой. Единственное, по чему Гарри не скучает, так это по скрипучему голосу из радио. Хотя Поттер морально готов мириться и с ним, если это вернет Рона обратно. Гриффиндорец неосознанно поворачивает голову в сторону палатки, внутри которой все еще горит свет. Гермионе снова не спится. Нехорошо оставлять подругу наедине с ее переживаниями. Парень тяжело вздыхает и с кряхтением поднимается на ноги. … Грейнджер сидит за столом, склонившись над очередной книгой из своих бесконечных запасов. Девушка близко придвинула лампу к себе и почти прижималась к ней виском. Гарри хмыкает и тихо говорит: — Зрение себе посадишь, Миона. Девушка вздрагивает и поворачивается лицом в сторону друга. Тот вяло улыбается и легонько стучит указательным пальцем по дужке очков. — И будем потом вдвоем так ходить. Гермионе требуется секунда, чтобы вынырнуть из своих мыслей и вернуться в реальный мир. Девушка устало усмехается и качает головой, закрывая книгу. — Тебя долго не было. — Не говори, что ждала меня все это время, — ворчит Гарри, подходя к круглому столику и проверяя наличие воды в небольшом чайничке. — Неуютно одной в пустой палатке, — признается девушка, растирая руками сонное лицо. — Позвала бы меня обратно, — Поттер взмахивает палочкой, и чайник пару секунд свистит. — Хочешь чай? — Пожалуйста. Гарри ставит две кружки и бросает туда пакетики черного чая. Затем насыпает сахар в одну из них, во вторую бросает сушеную мяту, в очередной раз про себя поражаясь тому, сколько всего Гермиона умудрилась запихнуть в свою бездонную сумку. Жалко, что там не оказалось меча Гриффиндора. Поттер протягивает мятный чай Грейнджер и, держа вторую чашку, присаживается на небольшой порожек помоста, на котором располагалась импровизированная кухня-столовая. Подруга опускается рядом и дует на напиток. — Устала? — День был длинный, — пожимает плечами девушка. — Немного есть, но в целом… — Я не про сегодня, Миона. Ребята переглядываются, и Гермиона вздыхает, опуская взгляд обратно на чашку. — Не больше, чем ты, Гарри. — И ты не злишься на меня? — осторожно интересуется парень. — Нет. — Ты не спросила, за что именно. — Это не важно, — отвечает Грейнджер вполне искренне. — Я хорошо тебя знаю, Гарри. И в том числе то, через что тебе приходится проходить. Поэтому я просто не могу злиться на тебя, — она ласково улыбается, посмотрев на друга. — Ты слишком добра ко мне, — Поттер крутит в руках чашку, рассматривая, как жидкость переливается в свете лампы за спиной. — Я столько натворил, а ты все равно не бросила меня. — Гарри… Такая у нас дружба, — усмехается Гермиона. — Она сложная. Порой даже тяжелая. Но мы не бросаем друг друга, не смотря ни на что. Я думаю, это лучшая ее часть. — Но в итоге Рон ушел. — Не из-за того, что ты тогда на него накричал. Знаешь же, одна ссора не заставила бы его так поступить. Было много причин… и я была одной из них в том числе. Гарри делает осторожный глоток все еще горячего чая, смакует приятную терпкость во рту. — Думаешь, он приревновал тебя? Ко мне? — на всякий случай уточняет Поттер. — Вообще-то я считала, что дело в моей отстраненности. Но твоя теория тоже имеет место быть, — задумчиво кивает Грейнджер. Она какое-то время молчит, а затем фыркает. Гарри удивленно косится на подругу. — Ты чего? — Да так… — качает головой девушка. — Подумала, что Рон и правда довольно часто берет с тебя пример. — Мне кажется, или это намек? — вскидывает брови Гарри. — Намек?.. — Гермиона непроизвольно хмыкает и оставляет пустую чашку в сторону. — Это больше констатация факта, нежели намек. — Ой, прошу тебя, — с легким раздражением отмахивается Поттер. — Ты уже забыл, как доставал меня на четвертом курсе? — лукаво прищурившись, спрашивает Грейнджер. — «Миона, а что там Малфой? О чем вы говорили? А вы часто вообще с ним общаетесь?» Да ты же нагло ревновал его ко мне! — восклицает она, всплеснув руками. — Не надо вот, не так все было! — смущенно оправдывается Поттер, потому что доля правды в этом все-таки есть. — Малфой мне нравился, естественно я хотел знать о нем все! И в том числе, взаимно ли… — тише добавляет парень, отводя взгляд в сторону. — Да-а? А что тогда скажешь про третий курс? — ехидно интересуется Гермиона. — Уже забыл, как просил меня почаще уводить Рона куда-нибудь под любым предлогом, стоило Драко только появиться на горизонте? — Он мне уже тогда нравился, — недовольно ворчит Гарри. — Я просто хотел бывать чаще наедине. — О да, конечно же в этом все дело! — фыркает подруга, округляя глаза. — А сама-то? — Поттер легонько толкает Грейнджер в бок. — Напомнить тебе, как ты с ума сходила при виде Лаванды? — О-о, это запретное имя, Гарри Джеймс Поттер, — предупреждающе шипит Гермиона, качая головой. Гарри ликующе щелкает пальцами, заставляя подругу возмущенно покраснеть, и тихо смеется. Вскоре к его неожиданному в такое время веселью присоединяется Грейнджер. Совсем ненадолго, ровно до тех пор, пока не вспоминает, где они и когда. Больше не в школе. Уже на войне. — И ведь правда… Я ужасно устала, — шепчет Гермиона, глядя в никуда. — Ты можешь уйти в любое время, — без малейшего укора говорит Гарри. Потому что в каком-то смысле так будет проще. — Только с тобой, — качает головой Грейнджер. — Я не позволю тебе справляться со всем в одиночку. Ни за что. — Это дурость. — Это любовь, — хмыкает подруга. — Меня всегда забавляло, как просто ты говоришь мне о любви, но с Роном моментально теряешь дар речи и не можешь признаться, — невесело улыбается парень. — Потому что это другой вид любви, Гарри. Называется сторге. — Понятия не имею о чем ты, — ворчит Поттер. — Это с древнегреческого, — охотно поясняет Гермиона, теребя растянутый рукав полосатого свитера. — Родственная любовь. Как любить кого-то из твоей семьи. Та самая, которой Гарри толком и не знал. Забавно, что у этого есть свое определение. — Спасибо… Спасибо, что ты есть, Миона, — парень берет ладонь Грейнджер и сжимает ее. — Не знаю, как тебя отблагодарить за все. — Женишься на мне, если я стану ворчливой и одинокой старой девой? — подтрунивает она. — Ну-у… Если Рон не опомнится вовремя, а я доживу… — вполне серьезно рассуждает Гарри. — И не найдешь кого-то, с кем действительно захочешь провести жизнь, — добавляет Гермиона. — И это тоже… — задумчиво тянет Поттер. — Пойдем спать? Уже скоро светает. Девушка кивает, и они не спеша поднимаются на ноги. Гермиона забирает у Гарри пустую чашку и относит ту вместе со своей к столику. — Кстати… Я давно хотел спросить тебя, — рассеянно отзывается Поттер. — Почему крестраж не влияет на тебя так же, как на нас с Роном? Грейнджер тянет за цепочку и достает медальон из-за воротника свитера. Она горько усмехается и поворачивается лицом к другу. — Влияет, но не так… явно? Я впадаю в меланхолию, когда ношу его, когда как вы — в ярость. Да и к тому же… я не такая скрытная, как вы с Роном, — пожимает плечами Гермиона. — Это да. Тебе не нужен лишний повод, чтобы отчитать нас, — ехидничает Гарри, мгновенно пригибаясь, когда Грейнджер предупреждающе замахивается в его сторону чашкой.***
Прошло еще несколько недель с того разговора поздней ночью. Рон все так же не давал о себе знать, а Гарри с Гермионой едва пару раз не погибли, безуспешно пытаясь отыскать меч Гриффиндора. В канун Рождества пара и вовсе оказалось на волосок от смерти, столкнувшись с Нагайной в Годриковой впадине. Бесконечное путешествие вытягивало из гриффиндорцев последние силы. Несколько раз что Поттер, что Грейнджер ловили себя на мысли, что пора бы сдаться. Останавливало лишь слепое упрямство. Хоть никто из них не знал, что будет дальше. Оба уже толком не верили, что выход вообще существует, но продолжали упорно идти вперед, едва волоча ноги, вооружившись одной палочкой на двоих. И вот Гарри с головой ушел под ледяную воду лесного озера, захлебываясь и гадая: неужели это действительно конец? Вот так скоро?.. Легкие горят огнем, а горло стягивает удушающий спазм. Перед глазами темнеет, и Гарри, чувствуя, как силы покидают его тело, мысленно прощается со всеми, кто был ему дорог. С небольшой долей легкого сожаления и вины, но по большей части с пугающим смирением. Он ведь знал, что так и случится. Только вот с датой слегка прогадал. … Чья-то ладонь подныривает под руку Поттера и с фантастической легкостью вытаскивает парня на поверхность. Из-за продолжительного кислородного голодания и отсутствия очков Гарри едва может что-то рассмотреть вокруг, пока его бесцеремонно тащат по ледяной поверхности озера, а затем усаживают на промерзшую землю, прислоняя спиной к валуну. Поттер с тяжелым хрипом в груди кое-как нащупывает очки на земле. Краем глаза он видит сбоку от себя чей-то силует и спрашивает осипшим голосом: — Гермиона?.. — Ага, как же, — Гарри вздрагивает, услышав знакомый голос, и резко поворачивается, во все глаза уставившись на Уизли, что в этот момент пальцами зачесывает влажные волосы назад. — Чувак, ты весишь гребанную тонну! Я сам чуть ко дну не пошел, пока тебя вытаскивал!.. — Хей!.. — ощетинивается Поттер, дрожащими руками натягивая на себя штаны. — Когда ты вернулся?.. — Буквально полчаса назад, — ворчит Рон, стягивая через голову кофту и выжимая ее. — Пошел за твоим патронусом и набрел сюда, когда ты уже утопленника изображал. — Я не создавал патронуса. — Разве? Я же видел оленя здесь. — То была лань, — поясняет Гарри, слегка подпрыгивая на месте, чтобы разогнать кровь и согреться. — Я тоже за ней пошел и… Дьявол! — резко вспоминает парень и разворачивается в сторону озера. — Я не достал меч! — Зато я достал, — Рон наклоняется и подбирает с земли артефакт, протягивая его Гарри. — Как он здесь вообще оказался? — хмурится парень. — Понятия не имею, — бурчит Поттер, отходя в сторону и кладя медальон на один из валунов. — Но он чертовски вовремя. Как и ты, — кивает он другу. — Спасибо… Уизли отводит взгляд в сторону и растирает ладонями шею. — Не за что… Между друзьями повисает неловкая тишина. Гарри не знает, о чем сейчас думает Рон, но он сам не перестает мысленно подбирать слова извинения перед Уизли за последнюю ссору. Поттер репетировал этот разговор несколько раз в своей голове за последние пару недель, но в самый ответственный момент все подготовленные фразы показались ему неуместными. Неправильными. — Стоит ли нам позвать Гермиону, или… — нарушает молчание Рон, кивая на медальон, — попробуем сломать сами? Гарри задумчиво рассматривает тяжелый меч в своих руках, а затем протягивает его обратно другу. Решительно кивает и говорит: — Думаю, справимся сами. … Уничтожение крестража забрало у парней последние силы. Когда медальон с душераздирающим воплем скукожился и покрылся черным налетом, оба гриффиндорца без сил свалились на землю, пытаясь привести чувства и мысли в порядок. — Пиздец какой-то. — Подытоживает Рон, прерывая долгое молчание. — И не говори, — мычит Поттер, устало облокотившись на ствол дерева. — Не хочу спрашивать, но это что получается… Нам теперь с каждым крестражем придется так бодаться? Очевидно, Рон имеет в виду попытку проклятого артефакта защититься и затуманить разум нападающего на него волшебника. — Судя по всему, — пожимает плечами Гарри, устало прикрывая глаза и стараясь не обращать внимания на озноб из-за влажной одежды. — У этих крестражей нрав такой же чудесный, как у их создателя, — саркастически хмыкает парень. — М-да… Никогда не думал, что скажу это, — вдруг усмехается рыжик, — но я начинаю скучать по Арагогу. Даже он пугал меня меньше, чем эта дрянь, — парень кивает в сторону искореженного медальона. — Он был не таким подлым, — поддакивает Поттер. — Ну, как минимум его можно было понять, — пучит глаза Уизли и давит в себе хриплый смешок, больше похожий на кашель. — Кровожадная тварь, но с честью!.. Гарри рассеянным взглядом проходится по Рону и усмехается. — Я скучал по тебе, — говорит Поттер. — Рад, что ты вернулся. Уизли теряет усмешку и поджимает губы. Он опускает голову и пожимает плечами: — Я не должен был уходить. Поступил, как последний трус. Прости меня, старина. — После всего, что я тебе тогда сказал… — Гарри виновато улыбается. — Я все понимаю. Прости за это. — Брось, — отмахивается Уизли. — Мы оба много всего наговорили тогда, я правда не в обиде. Это мне нужно извиняться, а не тебе. Гарри с кряхтением пододвигается к другу и облокачивается на него плечом. — Нет, правда, послушай, — просит Поттер. — Ты все эти годы помогал мне и прикрывал. Не знаю, что бы вообще без тебя делал, — искренне заявляет он, заглядывая Уизли в лицо. — Ты лучший друг, которого я когда-либо знал. — О-ой, ну прекращай уже!.. — Рон руками пытается смахнуть с лица заметный румянец. — Засмущал!.. — И между мной с Гермионой ниче… — А вот тут давай закончим, — вдруг мгновенно становится серьезным Уизли. Поттер от неожиданной перемены в настроении снимает руку с плеча друга и немного отклоняется назад, настороженно нахмурившись. — Почему? Рон отводит взгляд в сторону, ладонью убирая все еще мокрые волосы со лба. Рыжик хмурится и не отвечает. — Расскажи мне. Пожалуйста. Парни переглядываются, и Уизли давит вымученную усмешку, от которой Поттеру становится не по себе. — Не думаю, что ты когда-нибудь это замечал, но… Ты помнишь, как часто мы общались с тобой на четвертом курсе? Когда у вас завязались отношения с Малфоем? — спрашивает Рон. — Я не… как и всегда? — растерянно отвечает Гарри. — Может, немного реже из-за Турнира… — Мы почти не разговаривали, — спокойно отвечает Рон. — Только в спальне перед отбоем, да и то редко, потому что ты тайком сбегал к Малфою. У Поттера от подобной новости перехватывает дыхание. Он застывает, не зная, что даже ответить. Он не замечал. Не придавал значения. — Это нормально, Гарри, — отмахивается Уизли, стараясь звучать непринужденно. — Мы, наверное, все себя так ведем, когда влюбляемся. Я просто… Не скажу, что не ревновал, ревновал в каком-то смысле, — с неловкой улыбкой признается парень. — Гермиона, она такая… удивительная. Наверное, вы были бы хорошей парой. — Перестань, Рон, — качает головой Гарри. — Этого никогда не случится. — Но гипотетически ведь могло бы? — хмыкает Рон. — Просто я испугался, чувак. Не того, что вы будете вместе, а того, что я останусь один, если вы сойдетесь, — разводит он руками. — Вот и все. Я боялся, что перестану быть нужным, потому что… Откровенно говоря, я всегда был самым бесполезным в нашей тройке, да? — тихо спрашивает парень. — Нет, не был, — уверенно заявляет Поттер. — Мы бы без тебя не справились, я серьезно. Ты был лучшим из нас. И есть. — Почему?.. — неверяще хмурится Уизли. — Потому что ты заботился о нас, — отвечает гриффиндорец, пожав плечами. — Я и Миона… Нас частенько заносит, и мы забываемся. Несемся вперед без оглядки, пытаясь найти решение очередной проблемы… Выматывая себя, зачастую ссорясь с окружающими и между собой… Но ты всегда был тем, кто уравновешивал нас, — говорит он, уверенно посмотрев на друга. — Без тебя мы бы пропали. — Ты правда так думаешь?.. — Это не просто мое мнение, Рон, — хмыкает Гарри. — Это истина. Считай, что непреложная. И я не собираюсь сходиться с Гермионой, бога ради, это уже практически инцест! — кривится он. Парни переглядываются между друг другом и хрипло смеются. Из-за мокрой одежды и ночного холода тело уже начинает дрожать, но Поттер не торопится возвращаться в лагерь. Разговор кажется не оконченным. — И мне жаль, что я так поступал с тобой, — после паузы добавляет брюнет. — Мне хотелось думать, что все мои недостатки можно уравновесить хотя бы тем, что я хороший друг, но, видимо, нет. Рон запрокидывает голову, задумчиво глядя куда-то вверх. Затем выдыхает и говорит: — Мы все косячим. Иногда регулярно, иногда совсем тупо. Если бы дружить можно было только идеальным людям, то все мы были бы одиноки, а это… да так себе, вообще-то, — фыркает Рон и смотрит на друга. — Давай просто… Я не знаю, — неловко улыбается рыжик. — Достаточно, если мы будем стараться не быть ублюдками? — Да, — кивает Гарри, благодарно улыбаясь. — Я приложу все силы. — Ва-ах, — громко выдыхает Уизли, запрокидывая голову. — Как гора с плеч! Ты не представляешь, как долго я парился из-за всего этого! Наконец-то можно расслабиться! — О, я бы на твоем месте не торопился, — хмыкает Гарри, поднимаясь и разминая затекшие ноги. — Самое сложное только впереди. Гермиона будет просто в бешенстве. Рон жмурится и тихо стонет, не открывая рта. — Бля-ядь!.. И точно же! — обреченно скулит Уизли, хватаясь за волосы. — Угу. — Мне кранты!!! — Именно так, — кивает Поттер, растирая руки. — Я же покойник! — восклицает Рон. — Она меня в порошок сотрет! — Прими свой конец с честью, — хмыкает Гарри, хлопая друга по плечу и помогая подняться.***
Гермиона не разговаривала с Роном несколько дней. Игнорировала любые его вопросы, уходила из палатки, стоило там появиться Уизли, и некрасиво кривилась при виде парня. Справедливости ради, Грейнджер и с Гарри общалась неохотно, потому что: «Прекрати его покрывать, я чуть с ума не сошла, пока этот прохвост где-то пропадал столько времени!». Но все-таки рыжик получал большую часть недовольства. Однако Рон не унывал и всячески пытался продемонстрировать свое полное раскаяние. Трансфигурировал сухие ветви в свежие цветы, готовил для девушки чай, когда замечал, что ее чашка пустела, следил, чтобы Грейнджер не выбегала на улицу без верхней одежды, и постоянно говорил ей какие-то нелепые комплименты. Мало помалу (Гарри не переставал удивляться тому, что это вообще сработало), но терпеливое и мягкое ухаживание Уизли подтопило лед, и Гермиона перестала злиться. В лагере воцарился относительный мир. Хоть и совсем ненадолго. Визит в дом Полумны стал роковой ошибкой, из-за которой гриффиндорцев при попытке бегства поймали и захватили в плен верные Волан-де-Морту егери. Благо, Гермиона хотя бы успела наложить жалящее заклинание на лицо Гарри, прежде чем всех троих поволокли в Малфой Мэнор. Честно признаться, Поттер уже всерьез начинает ненавидеть судьбу за ее, мягко говоря, своеобразное чувство юмора. Где-то на третьем курсе Драко после долгих уговоров согласился рассказать о своем доме. Он описывал Мэнор, как замок, принадлежавший роду Малфоев не один век. Многоэтажный, с кучей пустых и холодных комнат, огромной библиотекой (пожалуй, единственное помещение, о котором Драко отзывался с относительной теплотой) и с садом чуть ли не большим, чем поле для квиддича в Хогвартсе. Поттеру всегда казалось, что слизеринец немного преувеличивает масштабы поместья, но парень благородно держал нелестное мнение при себе. Ровно до тех пор, пока Драко на свою голову не рассказал про нескольких павлинов в том самом саду. После этого блондин горько пожалел об откровенности, потому что ни Гарри, ни Рон не могли успокоиться и неделями подтрунивали над другом, припоминая птиц при любом возможном случае. С тех пор Малфой ни слова не проронил про Мэнор, но оно того стоило. Забавно. Одного павлина гриффиндорцы все-таки увидели у парадного входа в Мэнор. Когда их волокли внутрь, как пленников. Под конвоем трио проходит через несколько огромных и действительно мрачных залов с высокими потолками. Минует пару чертовски широких лестниц, пока наконец их не приводят в комнату, похожую на зал для приемов. Пустую, слабо освещенную. С лепниной на стенах, исполинских размеров люстрой в центре и самым большим камином, который Гарри видел в своей жизни. Пожалуй, вопреки своей павлиньей натуре, Драко все-таки изрядно преуменьшал во время рассказов о доме. Мэнор действительно… поражает. И пугает одновременно. … Егери грубо опускают Поттера на колени в самом центре зала, а Рона и Гермиону уводят куда-то в сторону. Гарри поднимает голову и исподлобья косится на Люциуса с Нарциссой, застывших у камина. Малфоя старшего можно узнать с большим трудом, все-таки Азкабан оставляет слишком заметные следы на каждом своем пленнике. Поттер с надеждой оглядывается по сторонам, отчаянно желая отыскать взглядом еще одного члена семьи Малфоев, но замечает лишь бесноватую Беллатрису, которая что-то обсуждает с егерями в этот момент, и пару незнакомых парню Пожирателей Смерти. Гарри с большим трудом сдерживает разочарованный стон и низко опускает голову. — Так это Гарри Поттер? — уточняет Лестрейндж, делая шаг в сторону гриффиндорца, и придирчиво рассматривает его. — Назвался иначе, — пожимает плечами один из пленителей. — Но с ним были эти двое, — кивает на застывших Гермиону и Рона. Тонкая черная бровь выгибается. — Привести Драко, — приказывает Беллатриса Пожирателям, присаживаясь около Гарри и не сводя с него пугающе цепкого взгляда. Поттер почти вздрагивает, но сдерживается в последнюю секунду. Главное, не подать виду. Не реагировать. Или все труды Гермионы окажутся напрасными. Несколько мучительно долгих минут ожидания, кажущихся вечностью. Наконец гриффиндорец слышит тихие шаги со стороны одного из входов в зал, и сердце тревожно замирает. Парень из последних сил заставляет себя смотреть в пол. Хотя хочется ему совершенно противоположного. — Что происходит? От голоса Малфоя все внутри переворачивается. Гарри не слышал его больше полугода и, видимо, до конца не был готов услышать когда-нибудь вновь. Гриффиндорец закусывает внутреннюю сторону щеки и старается дышать ровно. Узловатые пальцы Беллатрисы хватают несколько прядей волос брюнета и резко дергают его голову вверх, показывая застывшему напротив слизеринцу лицо пленника. — Узнаешь его? — спрашивает ведьма. — Узнаешь в нем Гарри Поттера? У Гарри спирает дыхание. Он не может отвести от Драко тоскливого взгляда. Такими темпами вся конспирация полетит к чертям, но парень просто не властен над собственным телом. В первую секунду Поттер чувствует, будто огромный валун скатился с его плеч. Малфой жив, слава богам, этот засранец уцелел! Он сейчас здесь, перед ним, может двигаться и говорить. Но одновременно с этим что-то в груди гриффиндорца обрывается. Интуиция ли, чутье или просто дурное предчувствие настойчиво гундит: «Что-то не так. Драко не в порядке». На блондине дорогой костюм. Волосы уложены как всегда, с пробором набок. Но лицо выглядит совершенно иначе. Осунувшееся, бледнее обычного. Абсолютно пустой, отрешенный взгляд. Как у покойника. Малфой медленно приседает на корточки, заглядывает в лицо Поттера. Щурится, будто действительно пытается рассмотреть что-то, но в этом нет никакого смысла. Драко видел Гарри больным, иногда избитым. Безошибочно по одной лишь мимике мог отгадать настроение гриффиндорца. Однажды с легкостью узнал Поттера под оборотным зельем, так что жалящее заклинание едва ли способно обвести Драко вокруг пальца. Он знает. — Ну?.. — торопит Беллатриса, дергая голову Поттера в бок, отчего тот непроизвольно кривится. — Я не знаю, кто это, — отвечает Малфой, не переставая внимательно рассматривать лицо Поттера. Лжет. Хоть лицо ни на мгновение не потеряло невозмутимости (что делает Драко честь, он все еще остается отличным актером), взгляд выдает блондина с потрохами. Вопрос в другом: зачем?.. — Мальчишка врет! — рычит один из Пожирателей. — Он строптивый, как ре-эм!.. — мужчина в пару широких шагов сокращает дистанцию и направляет палочку на Малфоя. — Отвечай честно или… — грозит он. Драко с презрительным равнодушием косится в сторону палочки Пожирателя, а затем поднимает ледяной взгляд на мужчину. — Или проклянешь? — договаривает за ним Малфой. — Так давай. Вперед. Мой ответ не изменится. — Не сметь! — взвизгивает Белла, подскакивая на ноги и без церемоний ударив по вытянутой руке Пожирателя. — Он принадлежит Темному Лорду! — Всего лишь очередная игрушка!.. — ядовито фыркает мужчина и немедленно сгибается пополам со стоном, получив разряд искр в живот от неуравновешенной ведьмы. На лице Малфоя при этом ни один мускул не дрогнул, будто парень уже давно привык к подобным вспышкам безумной тетки. Слизеринец еще раз проходится взглядом по лицу застывшего Поттера, а затем поднимается на ноги. Люциус подходит к сыну в тот момент, когда парень собирается отойти в сторону, и преграждает путь. — Ты уверен в этом? — обманчиво мягким тоном спрашивает Малфой старший, касаясь плеча Драко. — Если это он, нам бы простили все… — Уверен, — холодно обрубает его парень, не дослушав. — Поттера я бы узнал, — роняет он, обходя мужчину. Беллатриса наклоняется над Гарри и небрежно стискивает пальцами его подбородок. Крутит из стороны в сторону, подозрительно щурится. — Кажется, кто-то напоролся на жалящее заклинание?.. — внезапно улыбается женщина, сверкнув глазами. — О-очень похоже, — довольно фыркает она, отдергивая руку и резко выпрямляясь. — Может кто-то из друзей удружил тебе, милый?.. Кто же? Кто же, кто же… — с наигранной задумчивостью распевает Лестрейндж, переводя палочкой между бледными Роном и Гермионой. — Где их палочки?! — громко рявкает Белла, обернувшись в сторону егерей. — Проверим последние заклинания на них. Гарри нервно дергается, но магические путы на руках не дают лишний раз нормально пошевелиться. Беллатриса тем временем проверяет палочку Рона, разочарованно отбрасывает ту в сторону, после берет палочку Гермионы. Шепчет заклинание, и через секунду в глазах ведьмы загорается жадный огонь. — Попалась, милочка!.. — скалится она. У Гарри замирает сердце. Он не сводит встревоженного взгляда с подруги, пока его грубо поднимают на ноги и волокут куда-то в сторону. Один из Пожирателей толкает Рона в ту же сторону, а Лестрейндж приобнимает Грейнджер, хищно посмеиваясь. Поттер пытается вырваться из захвата сильных рук. Словно загнанный зверь озирается по сторонам в поисках спасения. Рон тем временем что-то вопит, сопротивляясь. Драко, что стоит около матери, не двигается и не сводит равнодушного взгляда с Гермионы, тщетно пытающейся вывернуться из рук Лестрейндж. Когда гриффиндорца проводят мимо Малфоя, тот, не повернув головы, незаметно касается пальцем подбородка и тут же опускает руку. Этого оказывается достаточно, чтобы Поттер хотя бы на минуту перестал брыкаться в попытках сбежать. Больше Гарри не успевает ничего рассмотреть — его с силой толкают в узкий коридор. В самый последний момент парень слышит истошный вопль Беллатрисы, которая только что обнаружила меч Гриффиндора в сумке Гермионы. Поттер отчаянно молится про себя всем богам, чтобы у Драко получилось каким-то образом вырвать Грейнджер из рук Лестрейндж. Если он вообще собирается что-то делать, естественно.