« Мммм.
Я люблю тебя, да.
Обожаю с тобой внезапный секс на кухне.
Абсолютно всё в тебе можно сказать, но кое-что особенно сильно.
Думаю, начну с того, что ты очень красивый. Наверное, те фанатки с времён, когда тебе было двадцать даже не представляют, какой ты станешь позже, что твоя причёска совсем немного изменится, борода опуститься ниже.
Сейчас ты просто шикарен.
И несмотря на всё, я никогда не смела ревновать тебя.
Я не знала тебя в двадцать, не знала и позже, потому что, когда мы познакомились тебе было двадцать пять. Всего-лишь. Сейчас же тридцать семь. И ты совершенно точно не менее сексуален.
На самом деле я долго думала и всё, что особенного я в тебе нахожу, не поместиться тут, просто напишу о том, что первое придёт в голову.
Хочется.
Хорошо?
Я обожаю, твое первое, второе и третье имя. Всего тебя. Ты же, наоборот, почти никогда не называл меня по имени, чаще как-то ласково. Особенно в постели, когда мы занимались любовью, я всегда была для тебя сладкая, а как это звучало из твоих уст…
Я безумно люблю твой голос, как ты улыбаешься и смеёшься. Люблю твои пухлые губы. И тело измученное уже такими продолжительными физическими нагрузками, ты всегда был такой худой. Вот вроде и накаченный, но всё равно какой-то отчасти тощий.
Ладно.
Конечно, я всегда уважала то, чем ты занимаешься. Твой вид спорта самый лучший на планете.
Меня безумно зацепило в тебе то, что ты всегда интересовался моими увлечениями.
Догонял, когда я убегала на пробежки, садился на велосипед совместно со мной. Я ценила эти моменты и так как из-за твоего тяжёлого графика это случалось не всегда, я чаще с замиранием сердца ждала, когда же ты меня догонишь.
Ты ходил со мной на пешие прогулки, которые мне так нравятся. Мы изучили всю Испанию и поднимались так высоко и далеко от всех, изучая всё новые и новые тропы, а затем вновь возвращались в эти места.
Ты очень часто читал мои наброски, оценивал сюжеты и эпизоды, а я чувствовала, как для тебя это было важно. Я всегда с таким упоением тебя слушала, а ты всегда говорил: «Шедевральная моя». На самом деле тебя всегда интересовало, что я пишу и если до встречи с тобой я издала немало книг, то после выпустила ещё больше. Мои работы родились от присутствия со мной незаменимого помощника и гениального вдохновителя.
Спасибо тебе.
Также я всегда любила садиться к тебе в ноги, запрокидывать голову назад и ощущать, как твои ладони ласкают мои волосы, а пальцы на вытянутых вперёд ногах щекочат кожу.
Этот момент меня успокаивал.
Да и вообще их было много.
Ты всегда тормошил меня, щекотал, забрасывал на спину. Не передать словами, как я тащилась от твоих укусов за плечи и поцелуев в шею.
Я с удовольствием вспоминаю и продолжаю наблюдать за тем, как ты танцуешь в нижнем белье на кухне, пока готовишь несуразный завтрак.
Люблю когда ты помешиваешь в руках бокал полусухого, надолго задумываешься, а затем выдаешь гениальную мысль.
Повторюсь, мне нравится, какой ты отец, ты самый лучший на свете папа.
Ради дочери ты даже сдал на права, хоть и до этого говорил, что никогда этого не сделаешь.
Ты подарил мне шикарный дом на тридцатилетие и теперь я жалею о том, что мы вместе пожили в нём так мало, он такой атмосферный, с деревянными вставками внутри, прямо, как тот, что был у тебя в Дортмунде.
Джуд, запомни, я многое люблю в тебе. Ты на самом деле невероятный.
Мой!
Ну, есть то, что я и не совсем переношу в тебе, но всё это такие мелочи.
Хочешь снова это услышать?
Музыкальный вкус, он у нас абсолютно разный. Если я люблю Тейлор Свифт, Лану дель Рей, Ариану Гранде, то ты их просто терпеть не можешь.
А знаешь, как они помогают мне писать!
Я не понимаю твою любовь к жвачке, в ней столько сахара! Не люблю, когда ты ездишь на такси, это опасно, а ты словно на зло мне это делаешь.
Ещё ты закрываешься после проигранных матчей, их было так много, а ты до сих пор продолжаешь настолько сильно реагировать.
Ещё ты бывает, так внезапно серьёзно смотришь, так высокомерно и строго, перестаешь улыбаться, что у меня сразу появляется мысль о том, что же я такого сделала?
Очень часто ты становишься встревоженно-наблюдательным, оглядываешься по сторонам, словно что-то случилось, и это на момент сводит меня с ума.
И самое главное я не люблю прозвище мартышка, хватит называть меня так!
Мелочи…
Мелочи, которые вылились в этот текст, но есть кое-что и похуже, о чем я расскажу тебе в последнем письме.
Джуд, в последнем, ты понимаешь?
Не плачем. Сегодня нет. »