Nu renunța, te iubesc.

— Ну…я не думаю, не знаю. — Баки слегка стушевался и повернулся к Сэму спиной. — Я обещаю, что всё будет нормально, если что-то пойдёт не так, сразу же всё закончу. Опять же, твоё удовольствие превыше всего. — Сокол подошёл к напарнику и приобнял за талию. — Ты доверяешь мне? Баки молчал пару секунд, смотря на свои руки. Сэм предлагал слегка разнообразить их жизнь в постели. Барнс старался, очень хотел доверять Уилсону, но страхи, сидящие на подкорке, не давали полностью расслабиться. Завязывание глаз? Наручники? Уж слишком всё хорошо напоминало тот подвал и ГИДРу. Когда в тёмном помещении его привязывали к тому злощастному креслу и проводили опыты. Однако Сэм смотрел на него такими глазами, что Барнс просто не мог ему отказать. Решил хотя бы попробовать. Тем более, Уилсон обещал, что всё будет хорошо. — Д-да, давай попробуем. — Отлично! — Лицо Сэма расцвело широкой улыбкой. Чмокнув напарника в щёку, он улетел на второй этаж. — Я жду тебя у себя в комнате. Когда будешь готов, приходи. Баки слегка помялся и потоптался у подножия лестницы, не решаясь подняться, но, затолкав подальше картинки из своего прошлого, он побежал к Сэму. Оказавшись у лестницы, Барнс несколько раз тихо постучал. Дверь ему открыл всё такой же улыбающийся Сокол, который уже успел переодеться. На нём была лишь широкая футболка и шорты, которые при желании можно снять одним махом. За его спиной по середине комнаты стоял деревянный стул, никаких наручников и опасных предметов не было — это слегка успокоило Баки. Солдат не успел оглянуться, как был утянут в сладкий поцелуй и объятия. Они обнимались и целовались прямо на пороге. Руки Сокола бесстыдно гуляли по всему чужому телу, на секунду останавливаясь на особо интересных местах, затем продолжали движение. Забрались под кофту и уже ласкали горячую спину и руки. Сэм видел, как напряжен любовник, поэтому всеми способами пытался распалить и расслабить его. Под его ладонями медленно, но верно успокаивались свинцовые мышцы. Баки всегда млел от такой уверенной ласки напарника и всегда неосознанно отдавал ему инициативу. -Всё…я не могу…больше. — выдохнул Солдат, отрываясь от мягкий губ. Была бы его воля, он бы всю жизнь целовал Сокола, однако воздух всегда и неумолимо кончался, оставляя их двоих задыхаться. Сэм глянул в серо-голубые глаза и возрадовался. Голубизна почти потонула в пучине страсти и желания, меняя свой цвет на более тёмный. Грудь напарника тяжело вздымалась, губы были красные, порочные, а шею покрыла лёгкая испарина. Именно этого он и добивался. Его глаза невольно опустились вниз, а улыбка стала еще шире. Джинсы напарника услужливо топорщились, с потрохами выдавая настроение и желание Барнса. Сокол взял Баки за живую руку и наконец завёл его в комнату, закрывая дверь на защёлку. -Присаживайся. — Сэм кивнул в сторону стула. Не особо сильно соображая, Солдат без вопросов опустился на приготовленный стул. Он цепко следил за всеми движениями Уилсона, замечая, что он достал какую-то коробку. Только сейчас Джеймс почувствовал, насколько сильно возбуждён, что аж больно стало. -Сэ-эм. — выдохнул он, сжимая ладонью член через джинсы. — Иду, иду. — Сэм подошёл к напарнику и снова его поцеловал, но на этот раз быстро рвано. — Можно я сниму? — Сокол держался за края кофты. — Да, да — Баки разговаривал полушепотом, каждый раз выдыхая слова. Медленно Сэм освободил Джеймса от ненужного элемента одежды, присасываясь губами к шее и вслушиваясь в тихие стоны Барнса. Проведя ладонью от плеча до пальцев живой руки, Уилсон заметил, за что держится Барнс. — Давай помогу. — он мягко убрал ладонь напарника с ширинки и мягко расстегнул пуговицу и молнию на джинсах, освобождая набухший член и слыша выдох Баки. Тёмные пальцы сразу проникли под плотную ткань, обхватывая чужую эрекцию. -Нгх… — Баки прикусил губу, опуская взгляд вниз. — Нравится?.. — прошептал Сокол на ухо и поцеловал мочку, продолжая поглаживать член через ткань нижнего белья. -Д-да. — Сначала Баки прикусил язык, ругая себя за дрожащий голос. Но потом наплевал и полностью расслабился в чужих руках, мелко толкаясь бёдрами в широкую ладонь. Сэм накрыл его губы своими, медленно лаская и облизывая. Вдруг Баки услышал щелчок и ощутил, где находятся его руки. Они были связаны за его спиной железными наручниками, которые слегка холодили запястья. -С-сэм… — Баки широко открыл глаза, дёрнув руками. — Тише, тише…я здесь, с тобой. — Сэм нагнулся, чтобы их лица были на одном уровне и поцеловал горячую скулу. — У меня всё под контролем. Я не буду здесь тебя насильно держать и делать то, чего ты не хочешь. Успокойся, всё хорошо. — Сокол мягко улыбался и поглаживал чужую щеку большим пальцем, давая напарнику привыкнуть. — Всё, можешь…можешь продолжить. — Только Бак, еще кое- что. -Что? Сэм достал из коробки черную ткань, сложенную несколько раз. -Я завяжу тебе глаза…можно? Баки громко выдохнул, борясь с желанием закричать или убежать. Но раз он на это согласился, решил не отступать. -Д-да, да. Баки начал мелко дрожать, но закрыл глаза, позволяя Соколу обернуть ткань вокруг его головы. Она была мягкая и приятна, будто шёлковая, и слегка просвечивала, совсем чуть-чуть, не погружая полностью в жуткую черноту. Все чувства мгновенно обострились. Теперь Барнс слышал каждый шорох, а касания запускали маленькие искры под кожей. — Волчонок, слышишь? Это я Сэм, всё хорошо. Тебе никто не сделает больно. — он положил тёплую ладонь ему на грудь, успокаивая. — Слышу…продолжай. Уилсон опустился на колени, снимая джинсы и нижнее бельё. Баки слегка приподнялся, облегчая тому задачу. Полностью освободив любовника от одежды, Сэм разомлел. Нагой Баки слегка подрагивал с сильно возбужденным членом, завязанными глазами и руками, полностью в его распоряжении. Мышцы пресса напрягались и расслаблялись, а грудь рвано вздымалась. Баки дышал через приоткрытые губы. — Не молчи, прошу…- проскулил Барнс. К нему уже начали подкрадываться воспоминания из недалекого прошлого, и он мотнул головой, пытаясь прогнать их. — Я здесь, волчонок. — Сэм продолжал сидеть на корточках между его голых ног и поглаживал по бёдрам. — Всё хорошо? -Да, пожалуйста, Сэм. Я не могу, прикоснись ко мне…прошу. Сэм сам уже изнывал от эрекции, но решил, что сейчас Баки и его удовольствие в первую очередь. Он приподнялся, чтобы его губы были на уровне уха напарника и мягко обхватил пальцами ствол, проведя медленно по всей длине, будто на пробу. И Барнс сразу понял, про что не так давно говорил Сэм ему на кухне. *** — Я кое-что придумал. — саказал Сэм, подходя к Баки и обнимая, когда тот готовил им двоим завтрак. — Выкладывай, хотя мне уже страшно. — Я придумал, как разнообразить нашу сексуальную жизнь. — Господи, моей задницы тебе уже не хватает. Знаешь, это обидно звучит. — наигранно запричитал Солдат. — Ну вот ты сразу перековеркал всё, что я хотел тебе сказать. — Ладно не бурчи. — Баки поцеловал его в лоб. — Что хотел сказать? — Я хочу завязать твои руки за твоей спиной и завязать глаза. Зрение даёт тебе почти 90% информации, но, когда глаза завязаны, все остальные органы чувств обостряются, из-за чего тело становится намного чувствительнее. Я очень хочу это попробовать. — В глазах Сэма сверкала искра любопытства и желания. — Я чувствую, будто становлюсь подопытным. — Баки мелко передёрнуло от этих слов. — Баки, нет, конечно нет. — Сокол прижался ближе к любовнику. — Это не принуждение, я просто предложил. Мы давно не делали ничего нового, вот я и решил… — Я подумаю над этим. — перебил его Баки. — Когда ты делаешь такое лицо, я не могу сразу отказать тебе. — лицо Джеймса тронула полуулыбка. — Люблю тебя. — Сокол звонко чмокнул его в щеку и сконцентрировал всё внимание на еде. — Что ты тут уже успел сварганить, показывай! *** Сэм ускорился, двигая кулаком все быстрее и быстрее. Наручники тихо позвенивали в такт стонам Барнса. Когда Сокол чувствовал, что напарник доходит до предела, то замедлялся до полной остановки и слегка сжимал, не доводя Джеймса до разрядки и вызывая недовольные всхлипы. Барнс пытался толкаться бедрами в кулак, но это не приводило ни к чему хорошему, ведь Сэм вовсе убирал руку с члена. — Нет, нет, нет, не убирай Сэм, пожалуйста…не издевайся. — Ладно прости. — Баки почувствовал, что пернатый улыбается. — Больше так не буду. — Сэм шептал слова прямо на ухо. Снова тёплая и мозолистая рука оказалась на нежной коже, сразу ускоряясь и доводя до желанной разрядки. Баки откинул голову назад и громко застонал. Чувства обострились настолько, будто вся вселенная сжалась до размера его тела. Член горел огнём, а с губ непроизвольно срывалось «ещё, ещё, ещё». Но тут Сэм снова остановился, вышибая этим действием весь воздух из легких. Баки начало трясти. — Уилсон! Мать твою. Ты же знаешь, что я с лёгкостью смогу сорвать эти гребаные наручники и нагнуть тебя. — Барнсу осталось пару секунд, чтобы не начать рычать. — Знаю. — Разнеслось горячее дыхание прямо над ухом. — Меня это ещё больше заводит. Раздвинь ноги. Баки покорно выполнил просьбу, примерно понимая, что сейчас планирует делать любовник. Сэм опускается на колени, целует и следом кусает внутреннюю сторону бедра. Барнс снова скулит, слегка подрагивая бёдрами. Сокол проигрывает своему желанию опуститься ртом на член, поэтому широко лижет ствол по всей длине. — Ч-чёрт… — Баки стонет и начинает извиваться на стуле, натягивая цепь наручников. Ему так хочется положить ладонь на тёмные затылок и врываться, врываться, врываться в податливый и тёплый рот. Однако Сэм устанавливает свой небыстрый темп, медленно беря в рот всё глубже и глубже. Однако, видимо решив, что Баки достаточно настрадался, расслабляет челюсть и заглатывают всю длину, очень быстро двигая головой, аж до головокружения. Барнс мгновенно доходит до жгучей разрядки с громким воем, полностью заполняя рот Сэма своей спермой, царапая запястья наручниками. Только наполовину выпустив член изо рта, Сэм всё сглатывает и продолжает посасывать головку, выдаивая всё досуха. — С-сэм, Сэмми, всё хватит, пожалуйста… Сокол сразу же отстраняется с пошлым хлопком. Баки не видит его взгляда, но чувствует его, как он волной восхищения проходит по всему его телу. Баки слышит, как любовник поднимается с колен и приближается к его уху. — Ты прекрасен…такой хороший. — выдыхает Сэм, ошпаривая ухо и шею горячим дыханием. Он берёт Джеймса за затылок и впечатывает свой рот в чужой, сразу проталкивая язык внутрь. Баки тихо стонет, чувствуя свой вкус на чужих губах. Сэм ведёт медленно и чувственно, смакуя вкус солода. Посасывает язык, кусает губы и сразу зализывает. После таких махинаций, Барнс начинает чувствовать, что его член медленно, но верно наполняется кровью. Однако Сэм мягко отстраняется и прижимается лбом к лбу Джеймса, пытаясь выровнять дыхание. — Как ты себя чувствуешь, волчонок? — говорит Сэм, улыбаясь и освобождая напарника от наручников. Начинает медленно массировать ему запястья. Только сейчас Баки понимает, как сильно затекли его руки в таком положении, тихо хнычет. — Руки жуть как затекли. — Ну, ну, ты только это и почувствовал. — Сэм развязывает повязку и стягивает с лица, заставляя любовника щуриться от яркого света. — Ладно, я думаю, твой минет я не забуду ещё долго. Он был лучшим. Сэм хитро усмехнулся и чуть не согнулся пополам, тихо постанывая, от резко напомнившего о себе возбужденного до боли члена. — Сэм, что случилось, всё хорошо? — забеспокоился Баки. — Да, просто… — Понял. Баки быстро поднялся со стула и, подхватив любовника за бёдра, повалил на кровать и принялся целовать шею, нависнув сверху. -Баки…- дыхание Сэма сбилось. — Тише, тише. Как я мог забыть про тебя, прости. — Баки принялся медленно поглаживать чужой пах. — Ахх, Баки, Бак. — Сэм тихо заскулил. — Пожалуйста. — Ну как тебе можно отказать. — Барнс поцеловал его в висок, запуская горячую ладонь под резинку шорт. Не удивительно, но на Уилсоне не было нижнего белья, и его член обильно тёк, пачкая ткань. — А ты подготовился. — Усмехнулся Джеймс. — Ты весь течёшь, Уилсон. Как ты вообще планировал часть своего удовольствия получить? — рука уже во всю гуляла по возбуждённому члену. — Я…не планировал…ах, я думал…только на тебе…сконцентрироваться. — Ты дурак. Ты думал я тебя оставлю в одиночестве дрочить? — Ну…нет, ахх, я не знаю. Перестать уже допрашивать, когда ты мне дрочишь, а? Весь настрой сбиваешь. — Ладно, ладно. Баки накрыл губы Сокола своими, ставя точку в разговоре и продолжая ласкать чужой член. Сэм начал извиваться и выстанывать мольбы и имя Барнса, пока тот ловил их своими губами. Нежный язык проходился по зубам и небу, ласково тёрся о чужой. Джеймс припал губами к соскам, посасывая их через ткань футболки и продолжая дрочить Уилсону. -Бак, Баки, да, да, не останавливайся, родной, пожалуйста… — простонал Сокол. -Я тебя очень сильно люблю, Сэм. Сэм не ответил, но явно понял чувства и настроение любовника. Он не смог разобрать значение слов через туман в голове. Однако тело быстро отреагировало на нежности, одарив Сокола предоргазменными судорогами. — Бак, я сейчас… Джеймс, услышав эти слова, сразу убрал руку с члена, переместив её на щеку Уилсона. -Ч-что… Баки, что ты творишь? — Баки поцеловал его в скулу и переместился к его ногам, становясь между ними. --Считай вслух до десяти, если сможешь не кончить, то я выполню любое твоё желание, если кончишь, то выполняешь моё. Идёт? — Баки усмехнулся и провел горячим языком по головке. — Господи Иисусе… Идёт. -Начинай. — Баки полностью погрузил головку себе в рот, обхватив её губами и играя кончиком языка с щелью уретры. — Один…ахх.- Тело Сэма начало прошибать, однако азарт немного остужал воспалённый разум. Он старался не смотреть на Барнса, ведь только от вида его припухших и развратно красных губ Уилсон мог спокойно кончить. -…Два. — Баки уже почти полностью заглотил ствол, упираясь губами себе в кулак, которым держал основание. Джеймс быстро набирал скорость, двигая головой вверх и вниз, чувствуя, как головка упирается в стенку глотки. — …Шесть… Баки… — Барнс пропустил несколько секунд, полностью отдавшись процессу. Он начал поглаживать нижнюю часть живота и лобок левой рукой, создавая яркий контраст между жарким и влажным ртом и холодным металлом. Сэм знал этот приём его любовника, поэтому с силой впился зубами в свои губы, продолжая сладко скулить. -…Десять…десять Баки…я досчитал. Барнс не сразу услышал своё имя через пелену возбуждения и полноты в своём рту. Он плавно отстранился, ниточка слюны протягивалась от головки тёмного члена до губ Барнса. — Досчитал? -Да, Бак, да. Пожалуйста, прошу…я так хочу кончить, Баки, милый… — Ты выиграл, молодец. — Баки тепло и немного устало улыбался. — Кончай, Сэм, ты заслужил. — Сказал Джеймс, снова опускаясь ртом на член и срывая новые стоны с чужих губ. Буквально через пару секунд Сэм вытянулся в тугую струну и спустил прямо в глотку Баки, заполняя её до отказа. Баки почувствовал горьковатый вкус семени и отстранился, проглатывая. Он поднялся с колен, снова нависая над Уилсоном и смотря на него пьяными глазами. — Ты как, Баки? — Мне никогда не было так хорошо, Сэмми. — Баки чмокнул любимого в губы и прижался носом к изгибу шеи. — Я очень рад, люблю тебя. — Баки ластился к нему, как кот, требующий всё больше ласки и внимания к себе. — Я хотел сегодня тебя удивить, но получилась, что ты меня до исступления довёл. Они слегка поменяли положение, укладываясь на подушки. Баки положил свою голову на грудь любимого, рисуя на его коже не замудренные узоры. Уилсон протянул напарнику специально приготовленную футболку, тот сразу натянул её на себя. — У тебя получилось меня удивить. — Прости, если я на тебя надавил или…просто завязывание глаз и рук может дать не тот эффект. — Не извиняйся, всё хорошо. — Баки уткнулся носом в изгиб шеи Уилсона и обнял его крепче. — Бак. -Что? — Ты сказал, у меня есть одно желание? — Всё верно. — Моё желание — это чтобы ты мне всё рассказал. Почему у тебя волосы на затылке странно топорщатся, почему ты иногда шарахаешься от меня после секса, будто не можешь выносить моих прикосновений? Как я могу тебе помочь с этим, волчонок? Ты испугался, когда я на тебя наручники надел, но ничего не сказал. Почему? Ты утыкаешься в подушку, чтобы я не видел твоего лица во время секса, тебе не нравится…со мной? — Я… — слова Баки были приглушены. — Слишком много вопросов… — Ты можешь не отвечать, если не хочешь, или ответить позже. Я не давлю Бак, просто я не могу на тебя спокойно смотреть. Всё время думаю, что я делаю что-то не так. Я сильно переживаю за тебя, хочу, чтобы ты чувствовал себя хорошо со мной в этом доме. — Сэм…я…мне нравится здесь, правда… — Тогда что не так? Баки немного помолчал, обдумывая ответ и взвешивая все за и против. Решив, что Сэм заслуживает знать правду, он сел на кровати, поворачиваясь спиной и начал говорить: — Только не перебивай, ладно? -Конечно, Баки. — Волосы. — Барнс провел живой ладонью по затылку. — Я сам подстриг их. Когда умывался, заметил, что они уже начали сильно отрастать, поэтому решил их отрезать. Я вспомнил, как выглядела моя причёска в сороковые, тогда она была намного лучше. — Баки горько усмехнулся. — Я не могу смотреть на себя с длинными волосами. Они не ассоциируются ни с чем хорошим. В ГИДРе не хотели подстригать меня, по большей части им было плевать, как я выгляжу, вот я и отрастил такую копну. — Баки немного помолчал, медленно вдыхая и выдыхая, продолжая сидеть к Сэму спиной, чтобы не видеть его лица. Даже самая маленькая и вроде безобидная по сравнению с другими правда, оказалась тяжёлой для Джеймса, однако рассказ продолжался. — Прости, что шарахаюсь. Я не специально правда. Мне нравится с тобой заниматься этим… — Барнс потёр лицо ладонями, набираясь сил. Он никому никогда не говорил об этом, даже Стиву. Он сам не знал почему. Думал, что его осудят или просто отвернуться. -Прости, прости, что перебил, я понимаю, как тебе тяжело рассказывать. Можно я задам вопрос? Возможно, он тебе поможет рассказывать дальше. Баки кивнул. — Ты…пережил насилие…там в ГИДРе? Они трогали тебя? Баки снова кивнул и, предвещая все последующие вопросы, заговорил: — Было, что они пытались…изнасиловать меня. У меня получалось отбиваться от них, за что мне потом и прилетало. Они пытались зажимать меня, когда не видели кураторы или кто-нибудь ещё. Знали, что в любом случае встанут на их сторону, а меня никто защищать не станет. Взрослые, огромные парни из группы захвата или чего-то подобного. Такие наёмники могли составить конкуренцию Зимнему Солдату по силе и ловкости. Пока они не делали ничего, что могло навредить сильно моему телу или помешать выполнению миссии, их никто не трогал. Но один раз у одного парня это получилось. Или их было несколько…я не знаю. Я был после операции, врачи снова и снова пытались модифицировать моё тело, для более успешного выполнения миссии. Баки опять замолчал и втянул воздух через ноздри. Заставлять себя открывать рот и всё это рассказывать было непосильной задачей. Липкий страх снова начал подбираться к нему, мозг подкидывал картинки из прошлого, будто он проживал этот момент заново. Правая рука его тряслась, а в комнате стало вдруг леденяще холодно. «Он откажется от меня. Я опять всё испортил. Сэм больше никогда не захочет со мной жить. От отвернётся.» — проносилось в голове Баки. — Волчонок… — Сэм дотронулся до плеча любимого, но тот резко отпрянул. Сокол не протестовал тому, что Баки не смотрит на него. Он решил, что так Барнсу будет удобнее и не стал давить. — Прости. — Уилсон убрал руку. — Прости, что заставил всё это рассказывать. Не надо… «Откажется. Откажется. Откажется.» — Нет, нет, нет. Ты обещал не перебивать меня. Я должен тебе это рассказать. Ты заслуживаешь…знать это. Я лежал в своей то ли комнате, то ли клетке. Был под сильным наркозом, открывал глаза только на несколько секунд и закрывал обратно. Помню, что в комнате был один. Врачи оставили меня восстанавливаться после операции. Но в один момент я проснулся от дикой боли между ног. Чьи-то руки сжимали мои бёдра, а кровать тихо скрипела в такт толчкам. Мои глаза медленно разлепились, и я увидел силуэт, мужской, весь в черном. В комнате было темно, поэтому я не смог разглядеть лица. Я пытался вырваться, честно, но мои руки были связаны и прикреплены к спинке кушетки. Да и мало от них было толка, наркоз высосал из меня все силы. Я пытался закричать, но он быстро завязал мне рот и сильно ударил в живот. Из глаз полились слёзы. Я пытался мычать или как-то обозначить, что что-то не так, но никто не пришёл. Он вошёл до конца сильным толчком, и я почувствовал, как полилась кровь. Он сильно порвал меня. Ударил несколько раз по лицу и начал душить, видимо я очень громко выл от боли, и я отключился. Не знаю сколько ещё времени это продолжалось, но, когда я опять проснулся, вокруг меня были только врачи, которые не обратили внимания, что ниже пояса я лежал в луже собственно крови. Сэм молча прижал к себе Баки, утыкаясь носом в затылок. Барнс задрожал всем телом, а глаза были на мокром месте. Он хотел кричать, метаться, забыть всё, что с ним делали. Не хотел ничего рассказывать, не хотел, чтобы кто-то это знал. Но любовь к Соколу была сильнее его самого, он так хотел доверять Сэму, поэтому открылся. Подумал, что держать такое в тайне — эгоизм. — Об этом случае быстро узнали почти все, даже вышестоящие. Я не знаю, наказали этого парня или нет, но с того момента я начал часто слышать оскорбления и насмешки в свою сторону. Называли меня шлюхой, тупой машиной, подстилкой, выродком и просто смеялись в лицо или за спиной. Врачи быстро меня выходили, и сыворотка помогла, поэтому сзади у меня всё зажило. В тот момент мне никто не пришёл на помощь, поэтому я больше не пытался её просить. Всем было наплевать, что я чувствую и чего хочу, и я перестал говорить об этом. — Баки сильно передёрнуло. К концу рассказа щёки были мокрые от слёз, а грудь рвано вздымалась. Казалось, что Барнс забыл, как дышать. — Прости меня Сэмми. Мне правда нравится заниматься сексом с тобой. Ты такой ласковый и нежный, прости меня… — Баки, волчонок, боже мой. Иди сюда, иди ко мне быстрее. Джеймс повернулся и зарылся носом на груди Сокола, содрогаясь от рыданий. — Милый, тебе не за что извиняться. Они выродки, ты не заслужил такого. Им повезло, что они уже подохли все… «иначе я им голыми руками головы бы поотрывал» — Сэм не стал это озвучивать, боясь напугать Барнса. Сокол лихорадочно покрывал макушку любовника поцелуями и стискивал его в объятиях, покачиваясь словно убаюкивая Джеймса. Тот, шмыгнув носом, прижался еще сильнее. — Ты не…злишься? Не откажешься от меня? — пробубнил Баки, сквозь слёзы. — Нет, нет, нет, конечно нет. Никогда тебя не отпущу. Мы вместе, слышишь? Я люблю тебя. Я очень сильно люблю тебя и никому не отдам. Мне важно, что ты чувствуешь и чего хочешь. Я не должен был связывать тебя, не должен был тебя заставлять всё это говорить. Это ты прости меня, повёл себя как мудак. Как ты мог подумать, что я откажусь от тебя? Никогда, Баки, никогда. Сэм снова лёг на подушки, утягивая Баки с собой. Он накрыл его одеялом и обвил его талию правой рукой, пока левая вытирала слёзы с чужого лица. -Мне стало легче…когда я рассказал. Думал, что эта тайна умрёт вместе со мной, но я не мог скрывать это от тебя. Спасибо, Сэм. — Уголки губ Джеймса слабо поползли вверх, а в опухших от слёз глазах заиграл лучик надежды. — Меня убивает то, что ты всё это время держал всё в себе. Я могу помочь тебе? — Ты мне помогаешь своим существованием. Я тоже тебя люблю. — Баки мягко поцеловал тёмную скулу и снова положил голову на грудь Сэма. — Больше никто и никогда не прикоснётся к тебе, я обещаю. Ни я, ни кто-либо ещё не сделает тебе больно. Ничего не бойся рядом со мной, пожалуйста. — Но я сильнее тебя. — Баки прыснул от смеха в плечо Сокола. — Баки! — Сэм коротко засмеялся. — Это не имеет значения. Ты всегда можешь положиться на меня. — Мой рыцарь. — Баки чмокнул Уилсона в губы. — Вот только где твой белый конь? — В гараже. Завтра покажу, если хочешь. — Но у тебя же нет гаража. — Ну-у-у-у. Баки рассмеялся и обвил обеими руками талию Уилсона. — Давай спать. Ты из меня всю душу вытряс. — наиграно пробубнил Барнс. — Спи, волчонок, я рядом. Джеймс, как он часто любил делать, прижался сильнее к любовнику и укутал их двоих одеялом, словно коконом. Окунувшись в тепло тела Сэма, он закрыл глаза и уже через пару минут сладко сопел. Сэм еще несколько десятков минут просто лежал, обдумывая всю эту ситуацию. Шутки Баки немного расслабили его, но для него всё также оставалось загадкой внутренне состояние Барнса. Долго он планировал скрывать это от него? Он не доверяет Сэму? Будет ли еще в будущем что-то скрывать? Сокол не знал ответов на эти вопросы, но точно знал, что Джеймсу можно доверять. Такой ранимый, но всё же человек старой закалки никогда не предаст друга, тем более любовника. Если его любовь к Сэму была настолько сильна, что заставила Барнса всё это вывались, то в её чистоте сомневаться точно не приходится. А сам Сокол удивлялся, насколько сильно смог полюбить хмурого солдата. Он всегда представлял его, как черного маленького котёнка, шипящего на всех вокруг. Сэм обрадовался, что смог всё-так приручить его.