***
Подсев снова к Ливию и Исману, девушка с шумом поставила на стол похлёбку, а потом так же шумно плюхнулась на скамью. — Боги, да ты сейчас стол перевернёшь, — изогнув бровь, посмотрел на неё Пеллийский лекарь. — Эме, правда, ты чего это? — тщательно пережёвывая пищу, пробубнил Исман. — Я с ног валюсь после целого дня бесполезных хождений вдоль берега Нила и записей за охотниками, — выдыхая, простонала девушка, а потом с упрёком добавила: — А в вас двоих, особенно в тебе, — она ткнула ложкой в Ливия, — никакого сочувствия! — Да такого сострадательного человека, как я, ты во всём Египте не найдёшь! — откидываясь назад и с притворной обидой прижимая руку к сердцу, эмоционально произнёс он. Девушка лишь смерила лекаря недоверчивым взглядом, а потом погрузилась в долгожданный приём пищи. В какой-то момент она случайно прикусила язык, отчего шикнула. — Тише-тише ты, тарелку не проглоти, — почти что с ужасом посмотрел на неё Ливий, и тогда Эва потянулась к его еде и нагло отобрала лепёшку лекаря, забирая её себе, чтобы поменьше говорил. Тот лишь усмехнулся и буркнул: — Невелика, да прожорлива… — Правда, Эме, ты не подавись так, — со смесью лёгкой тревоги и веселья сказал Исман, который уже закончил трапезу и теперь сидел, допивая воду. — Верно сказано, а то как мы тут тебя откачивать будем. — Нет, я думаю, всё-таки как-нибудь откачаем, — ответил Ливию Исман, — но дело и впрямь сложное. — Вы оба, — дожевав украденную лепёшку, нахмурилась девушка, — если вы таким образом добиваетесь того, чтобы я сама к вам больше не подсаживалась, то попытка слабая. — О чём ты, Эме! — вытянув лицо в удивлении, вскрикнул Исман. — Во имя небес, и правда, что ты такое говоришь! — подхватил слова названого брата Эвы Ливий, а потому тут же всплеснул руками и сказал: — Воровка еды, как же мы будем без тебя! «Скажи спасибо, что не штанов», — подумала девушка. Их препирания с чужеземным лекарем слишком стали ей по душе. Да и сам Ливий стал для неё глотком свежего воздуха. Исман практически всегда воспринимал все её шутки всерьёз, Дия редко их понимала, с Рэймссом они скорее конкурировали, а вот Ливий был чем-то новым для Эвтиды. И не только как собеседник. Спустя некоторое время после их встречи Эва стала испытывать странные новые чувства. Ей нравилось подначивать его, нравилось, когда он обращал на неё внимание. Она ловила себя на том, что всегда ищет его силуэт в толпе людей, а находя радуется. Также, когда он оказывался рядом с ней или касался её, пускай даже невзначай, в её теле будто всё замирало в предвкушении чего-то. Девушка опасалась этого чувства, потому что оно уж слишком напоминало одержимость, но поделать с собой ничего не могла. К тому же, стоит признать, новое чувство доставляло несказанные удовольствие и радость, да такие, что хотелось ещё и ещё. После окончания ужина Исман тут же убежал искать свою багровую куркуму, а Ливий и Эва остались стоять возле трапезной. Девушке было немного неловко, но уходить не хотелось. Ко всему прочему, сейчас до неё, с лёгким порывом вечернего ветерка, который был редкостью для Сет-Маата, донёсся сладковатый аромат Ливия. Теперь она знала, что это малина и шафран. Изысканно, ничего не скажешь. В голове тут же всплыли воспоминания о том дне, когда Ливий учил её наносить аромамасло, когда дотрагивался до её кожи, да так нежно и мягко, что она чувствовала себя драгоценной реликвией, к которой прикасаться можно только осторожно. И ещё, это радовало и удивляло девушку больше всего, в тот момент она не чувствовала страха, который привыкла испытывать рядом с мужчинами. — Ну что, мне снова проводить тебя до твоего жилища? — оторвавшись от воспоминаний, которые непременно вызвали бы сейчас румянец, если бы она продолжила о них думать, усмехнулась Эвтида и сложила руки на груди в ожидании ответа. — Думаешь, у меня столь короткая память? — повторяя её жест с руками, ответил он. — Ну нет, так нет, — с показным безразличием сказала Эва и уже собралась развернуться и уйти, как лекарь обхватил её предплечье. От этого действия каждая клеточка её тела начала ликовать, но внешне Эвтида этого не показала. Она лишь медленно повернула голову и выразительно посмотрела на его руку, и тогда Ливий произнёс: — Но раз ты так хочешь составить мне компанию, я не смогу отказать такой очаровательной госпоже в её желании. — Пф, а я вот вижу, — она посмотрела на его руку, которая всё ещё держала её за предплечье, — что это ты так и норовишь составить мне компанию, Ливий Пеллийский. — Ах, признаться, есть такой грешок, но вызван он сугубо переживанием за твою жизнь. Опасно девушке расхаживать в ночи одной. — И с каких пор тебя такое волнует? — С недавних, — его лицо и тон вдруг сделались серьёзными, а потом он плавно провёл пальцами по её предплечью вниз и взял ладонь Эвтиды в свою. — Ну что, проводишь? — Провожу, — скосив взгляд на сплетённые руки, тихо ответила девушка. Оказались у жилища лекарей они очень скоро, хотя шли очень медленно. Остановившись, девушка так и не выпустила руку лекаря, или же он не выпустил её. — Ну… вот твой дом. — Не дом, лишь временное жилище. — В любом случае, мы пришли. — Ага. Диалог получался нелепым и бессмысленным, а всё потому, что ни один из них не хотел прощаться, но не знал, о чём говорить. Эва вдруг осознала, что Ливий сжимает её ладонь крепче, чем она его, при этом поглаживая большим пальцем кожу. Невинное, но столь интимное прикосновение, преисполненное нежности. Так ли поступают со знакомыми или девушками на одну ночь? Они простояли так ещё несколько минут, пока их «прощание» вдруг не нарушил громкий лай собаки вдалеке, от которого Эвтида вздрогнула. Она тут же обернулась на звук, а когда повернулась обратно к лекарю, то поймала его насмешливый взгляд. — Это всего лишь собака, не пугайся ты так. Говорят, друг человека. — Мы с Исманом приручили одну, — ответила ему Эва. — Да? И где она? Я бы хотел посмотреть, — он весело добавил: — Люблю животных. — Не знаю даже, честно говоря. Где-то бегает. — Вы точно собаку приручили, а не переросшую кошку? — спросил Ливий, выгнув бровь. — Обычно это коты «где-то бегают». Эва посмеялась, а потом оба обернулись на новые звуки. То был отряд эпистата, вышедший на ежедневный вечерний обход поселения. Это означало одно — им надо было расходиться. И в ту самую секунду, когда Эвтида начала сожалеть о том, что пришло время прощаться, Ливий слегка поднял её руку, а потом мягко прикоснулся пухлыми губами к тыльной стороне ладони, прикрыв глаза. Эва же шумно вдохнула ртом, а внутри у неё всё свело от счастья. Не отрывая губ от кожи девушки, лекарь поднял взгляд исподлобья на Эвтиду и в поцелуе улыбнулся. Этот лукавый и самодовольный взгляд, которым он её одарил прежде чем отпустить руку, заставил её закусить губу. — Должен ли я пожелать тебе доброй ночи, Эва? — чуть подняв подбородок, спросил с ухмылкой Ливий. — На твоё усмотрение, — ухмыльнулась она в ответ. — Тогда сладких-сладких тебе снов, милая госпожа. — И тебе сладких-сладких снов, Ливий Пеллийский. От официоза, с которым Эвтида произнесла его имя, Ливий цокнул языком, но продолжая ухмыляться проводил силуэт девушки взглядом, пока тот совсем не скрылся в ночи.***
Вот уже два часа Эва слушала звуки ночного поселения и храпа Дии, но уснуть никак не могла. А всё потому, что легла в кровать, мучимая мыслями о чувствах к Ливию. После сегодняшнего вечера она окончательно убедилась в своей заинтересованности в лекаре, но вот как расценивать его поведение? Относится ли он так ко всем девушкам, которых хочет затащить в кровать или тоже что-то чувствует к ней? Ко второму часу этой бессонной ночи любопытство Эвы достигло предела, а потому в голове родилась безумная от начала и до конца, но очень волнующая идея. Проникнуть в сон Ливия. Подсознание долго отговаривало её, но с каждой минутой идея казалась всё более и более реальной. И вот, не выдержав, Эвтида тихо встала с кровати, быстро взяла суму, чтобы в случае чего прикинуться идущей с поздних занятий, и выпорхнула из дома. «Будь что будет, а я хотя бы попробую!» — с такими мыслями опьянённая безумной идеей и страхом попасться девушка быстро и осторожно оказалась возле жилища лекарей и тут же вспомнила про Исмана. Да и про отсутствие плана. Ну вот пришла она, а что дальше-то? А дальше ей в голову пришла ещё более невероятная идея, которую она тут же осуществила. Заглянув в окно жилища, Эва убедилась, что Исман ещё не вернулся. «Я уже почти всё сделала, отступать сейчас будет глупо», — подумала она и полезла в окно, благо, опыт в таком деле у неё уже был. Внутри было уютно. Хоть для Ливия это место было всего лишь временным жилищем на пару-тройку ночей, а вот для Исмана жилище должно было стать домом на продолжительный и неопределённый срок, поэтому названый брат девушки постарался тут всё обустроить так, чтобы было уютно и практично. Ливий спал, повернувшись к ней спиной и укрывшись наполовину простынёй. Она видела лишь его обнажённую аккуратную спину и слегка вьющиеся тёмные волосы, спадающие вниз. Дойдя на цыпочках до кровати Исмана, Эва осторожно легла на неё и перевела дух. Надо было сначала привести в порядок свои мысли, чтобы прочувствовать Ка Ливия, хоть девушка и считала, что с лекарем никаких проблем не возникнет, его она уже успела хоть немного, но узнать. Зная, что Исман может всю ночь провести возле Нила, она немного расслабилась, однако понимала, что оставаться надолго тут, очевидно, нельзя. Вот так уснёшь, а Ливий возьмёт и проснётся, да и обнаружит Эву у себя в жилище вместо Исмана. Названая сестра ученика вместо самого ученика, и что он с ней будет делать? Погрузившись в мысли о лекаре, Эва сама не заметила, как возникло тепло, окутавшее её тело целиком. Открыв глаза, девушка первым делом огляделась. Обстановка была поистине шикарной. В просторной светлой комнате располагалось несколько ажурных кресел, которые имели четыре ножки в виде львиных лап, высокую спинку и подлокотники. Пол был устелен циновками и покрыт множеством мягких подушек, а в углу стоял небольшой стол, на котором были серебряные подставки для фруктов. Эвтида обвела помещение взглядом, а потом приметила арку в стене, откуда света было больше всего, да столько, что невозможно было разглядеть, что происходит в соседней комнате. Ослепительный блеск, что сочился из проёма, означал лишь одно — там находится хозяин сновидения, поэтому девушка уверенно направилась туда и оказалась в спальне. Посередине, у стены, стояла большая кровать с балдахином, и Эва хотела было рассмотреть остальной интерьер комнаты, но фигура на кровати приковала всё её внимание. Медленно подойдя ближе, она разглядела Ливия, полуобнажённого, вальяжно устроившегося на ложе и поедающего какие-то фрукты. Он заинтересованно наблюдал за девушкой, а потом спросил: — Что, даже не подойдёшь ближе, милая госпожа? Эвтида, в душе отчаянно желавшая, чтобы он её узнал, застыла на месте, а потом, вспомнив, что это его сон, и он всё равно всё забудет, улыбнулась и, изящно двигая бёдрами, приблизилась к кровати Ливия. — Не ожидал увидеть тебя так скоро, неужели уже соскучилась? — И минута без тебя часу равна, — подыгрывая ему и продолжая улыбаться, ответила Эвтида. — Даже так… — протянул он, а потом похлопал по месту рядом с собой и елейно произнёс: — Ну тогда садись. Эва усмехнулась, а потом села, правда на самый край кровати, который оказался очень мягким. — Так ты говоришь, и минута без меня часу равна, — сузив глаза и облизнув губы, спросил Ливий. Девушка кивнула в подтверждение его слов, а потом проследила, как лекарь закидывает себе в рот какой-то фрукт, продолжая хитро за ней наблюдать. — Ах, как это невежливо с моей стороны, не предложить и тебе! Ты же, наверное, голодна? — Разве что совсем чуть-чуть, — ответила она, а потом с лукавой улыбкой взяла из рук мужчины какой-то плод, который по всем правилам сновидений не принял облик определённого фрукта. — Ну же, не притворяйся, Эва, я знаю, как прожорлива ты можешь быть, — он взял из блюда ещё один фрукт и покрутил его в руке, а затем, посмотрел на девушку и поманил её пальцем к себе: — Держи ещё один. Та, ведомая каким-то внутренним притяжением к Ливию, потянулась за фруктом, но лекарь немедленно отдёрнул свою руку назад, и девушка упала на кровать. Лекарь же сразу перевернул Эвтиду на спину и, оказавшись сверху, свёл её запястья вместе. — Ты теперь и во снах ко мне приходишь, да, Эва? Думаешь, мне мало тебя в жизни? Девушка в любой другой ситуации разозлилась бы на его слова, но сейчас она могла лишь тяжело дышать, завороженно глядя в его янтарные глаза. — Права, мне мало тебя в жизни, — вдруг усмехнулся он. — Хочу видеть тебя, когда встаёт солнце, когда находится в зените, и когда садится. — А когда луна царствует на небосводе, ты значит не хочешь меня видеть? — на её лице заиграла хитрая улыбка. — Особенно хочу, ведь только ночью никто посторонний не может нам с тобой помешать. — Так значит, — она попыталась вытянуть руки из его рук, но не получилось, поэтому Эва сильно дёрнулась всем телом, но снова тщетно. — Значит — что? — с насмешкой наблюдая за её потугами вырваться, спросил лекарь. — Значит я тебе нравлюсь? — с вызовом во взгляде спросила она. Да, во сне порой мы бываем в миллиарды раз смелее, чем в жизни. — О, Эва, не просто нравишься, — он опустил голову ниже, не отпуская её запястья, но оказываясь лицом к лицу к девушке: — Я без ума от тебя. — М-м-м… — промычала она в ответ, поражённая такой близостью. — А вот что ты ко мне чувствуешь, милая госпожа? — снова прищур. — То же самое, что и ты, Ли-ивий, — она протянула его имя, когда вдруг почувствовала вес его тела на себе. — Значит и желания наши должны совпадать? — оказываясь ещё ближе к её лицу, прошептал он. — Неизбежно… — почти в губы ему прошептала Эва. — Чего же ты хочешь, госпожа? — Я не буду это озвучивать, но раз наши желания совпадают, то ты должен и сам знать, — с огромным трудом выговорила она. — Я ничего не сделаю без твоего прямого согласия, Эва, — улыбаясь, ответил Ливий, и тогда девушка приоткрыла рот, громко вдыхая и выдыхая. Лекарь перевёл взгляд на её губы, усмехнулся и снова посмотрел ей в глаза, повторяя: — Ни-че-го. — Незримый бог… — Его здесь нет, — перебил её Ливий. — Просто поцелуй меня, — смело прошептала она. — Наконец-то, — сказал лекарь, а потом тут же окончательно убил то ничтожное изводившее обоих расстояние, что оставалось между их лицами. Эвтида ощутила такой всплеск незнакомых доселе чувств в теле, что на секунду чуть не задохнулась. Ко всему прочему, она никогда в жизни не целовалась, поэтому сейчас двигалась интуитивно, отвечая на движения лекаря. Сладкий сок от фрукта, который оставался на губах Ливия, вдруг попал Эве в рот, и она не успела осознать, как провела кончиком языка по губам лекаря. А тот в свою очередь поймал её язык своим. Продолжая находиться в плену рук мужчины, Эвтида слегка прогнулась в спине, чтобы прижаться телом ближе к Ливию. Тот, не в силах, да и без желания дальше держать её, тут же разжал ладони и обхватил лицо девушки. Эва же запустила одну руку в его волосы, а вторую положила на обнажённую спину лекаря, прижимая его тело ближе к своему. Спустя ещё несколько мгновений, она раздвинула ноги, чтобы Ливий мог удобнее устроиться между ними. Так мужчина и поступил, и в такой позе Эва сразу же отчётливо почувствовала, как он возбуждён. — Кто же знал, что ты окажешься настолько нетерпелива и нерешительна, что для того, чтобы побыть со мной, тебе понадобится тайком проникать в мой сон… — прошептал ей Ливий, прикусывая и оттягивая мочку её уха, а потом добавил: — Слишком сложно, не находишь? И эти слова отрезвили девушку лучше любого лекарского отвара. Она тут же оттолкнула его, а потом вскочила и… И оказалась в положении сидя на кровати Исмана. Тут же обернувшись в сторону Ливия и убедившись, что он всё ещё спит, девушка провела ладонями по лицу, а затем по волосам, поспешно поднялась, поправила кровать, схватила суму и вылезла в окно. Сердце бешено стучало, а тело жаждало продолжения.***
На утро она пришла в трапезную первой, и это Ливий с Исманом подсели к ней. — Фу-ух, ну и ночка! — громко проговорил Исман. — Я исходил весь берег вдоль и поперёк, но так и не отыскал куркуму. — Не переживай, она будет цвести несколько дней, до разлива Нила, ещё успеешь, — успокоил его чуткий наставник, садящийся рядом. Эва, которая сидела напротив лекарей и сохраняла молчание, лишь поджала губы и кивнула Исману. — Эме, ты как? Смогла отдохнуть после вчерашней работы? Чего-то притихшая такая… От этого вопроса девушка чуть не поперхнулась, тут же неосознанно кинув взгляд на Ливия, а потом так же быстро его отведя. — Смогла, — чуть откашлявшись, ответила наконец она названому брату. — Осторожнее ты, — пристально глядя на девушку, сказал Ливий. — А тебе, наставник, как спалось? — Мне… весьма и весьма неплохо, — с загадочной улыбкой ответил Исману лекарь. Эва вдруг подняла настороженный взгляд, который тут же скрыла, на Ливия и скучающим тоном спросила: — Что-нибудь снилось? — Да как-то и не припомню, видимо, что-то настолько нудное, что даже в памяти не отложилось, — так же лениво ответил ей Ливий, а потом чуть подался вперёд, сцепил руки и положил на них подбородок: — А тебе? — Мне? — переспросила девушка, делая вид, будто задумывается: — Да тоже как-то не запомнилось. А сама мысленно выдохнула. Ночью ей показалось, будто бы Ливий понял, что она онейромант, проникший в его сон. — Везучие! — вдруг вскрикнул Исман. — Вы хотя бы поспать смогли, а я всю ночь с факелом, да с сумой наперевес протоскался, — тут он широко зевнул, а затем сказал: — Нет, это невозможно, я пойду спать. И с этими словами Исман попрощался с парой сидящих людей и быстро покинул трапезную. Ливий и Эва доедали свой завтрак в тишине, изредка кидая осторожные взгляды друг на друга. Когда же они вышли из трапезной, девушка хотела было убежать к себе и уже успела отойти от лекаря, когда вдруг за спиной раздался насмешливый голос: — Ты куда побежала? Эвтида обернулась и уставилась на удивлённое лицо мужчины, который стоял, уперев руки в бёдра. — И даже не попрощаешься и не пожелаешь удачного дня? — Я желала тебе сладких снов вчера, но разве они таковыми у тебя были? — скрестив руки на груди, спросила она в ответ. — Очевидно, мои пожелания ничего не дают. — Разве я сказал, что мои сны не были сладкими? — усмехнувшись, спросил лекарь. — Ты сказал, что они были нудными. — До определённого момента, — продолжая ухмыляться, ответил Ливий. — Что, даже не подойдёшь ближе, милая госпожа? От этих слов, что повторяли его слова во сне, девушка оторопела, а Ливий не спеша подошёл к ней, наклонился к уху Эвтиды и, аккуратно отодвинув волосы рукой, прошептал: — Или ты только проникая в чужие сны такая смелая?