Абрикосы наутро

Ее темно-русые локоны поднимались в воздух и опускались обратно на плечи. Казалось, она сейчас подлетит от того, насколько быстро идёт. Дыхание сбито, сердце бьётся безумно быстро, а волнение накрывает ее с головой. Ей страшно от того, какое у нее сейчас физическое состояние. Ощущение, что в обморок от волнения грохнется. Во рту ужасно пересохло от нервов, а ладони наоборот потели. И наконец, перед ее глазами появился долгожданный объект. Стадион. Громкий вздох, а после размеренный выдох, в желании успокоиться. Темп хотьбы начал снижаться, и снижался он до тех пор, пока девушка не остановилась возле входа на открытый стадион, огражденный лишь сеткой, чтобы мячи не улетали. Перед глазами мельтешило несколько человек, пятнадцать минимум. Беготня, крики. Виднелся летающий от человека к человеку мяч, слышались маты. В футбол играли. - эу! - два пальца поднеслась к пухлым губам. Девушка издала громкий и продолжительный свист, привлекая к себе как можно больше внимания. - какой счёт? - она медленно шагнула на притоптанную траву, наблюдая на себе десятки глаз. - Даша! - прокричало несколько голосов сразу. Она облегчённо выдохнула. Узнали, хотя бы. К ней неслось два силуэта. Первый был ниже второго, прытче, улыбка была намного шире, а глаза живее. Сейчас в ее объятия втолкнется мальчик в черной футболке - Марат. Совсем вырос, изменился сильно. Или просто зелёные глаза Даши от Суворова отвыкли. - Дашка! - кричал Марат, выставив перед собой руки. Совсем немножко осталось между ним и девушкой. Русая раскинула руки, ожидая младшего брата в объятиях. Секунда. Толчок. Крепкие мальчишеские руки обвили девушку, а темп, который Марат не сбавил перед тем, как подбежал к сестре заставил рухнуть двоих на землю. Трава защекотала открытые участки кожи девушки и заставила растянуться и так широкую улыбку. Прежде чем тело ощутило весомое давление сверху в виде Марата, они несколько раз переключились по нагретой летним солнцем земле. На зеленоглазой девчонке лежал кареглазый мальчик, уткнувшись носом ей в шею. Глаза его были зажмурены, улыбка растянута до ушей, а сильные руки прижимали его ещё ближе к сестре. - ты просто представить не можешь, как я скучал! - говорил он. Глаза его слезились - заплакал бы от радости, если бы пацаном не был, честное слово! А Даше ничего не мешало. Одинокая слеза, наполненная счастьем скатилась по ее щеке и капнула на зелёную траву. - ты ее раздавишь сейчас, Маратка! Голос... Такой родной голос, который Даше запретили слышать аж полтора года! Нежные девичье руки гладили спину младшего брата, а тело начинало болеть под его весом. - я тоже скучала, родной мой! - шептала девушка, так и не открывая глаз. - вставай, Марат! Имей совесть! Я ее полтора года не видел! - сильные руки Суворова старшего схватили Марата за плечи и отцепили от сестры. Теперь Марат, улыбаясь, и отряхивая шорты, стоял ногами на земле. Рядом столпился универсам - ее родные. Ее семья. Настоящая семья, а не та, которая бросит. Все кричали, на радостях поднимали руки и глядели на все ещё валяющуюся на земле Дашу и стоящего над ней Вову. - ну привет, пропажа. - Вова протянул ей руку и улыбнулся. Но что в улыбке, что в глазах читалось четкое сочувствие и раскаяние. А в оливковых глазах Дарьи же только нежность. Рука ее потянулась к руке старшего брата. Он крепко обвил ее ладонь, и потянув на себя, заключил в крепкие объятия. - рада, что ты вернулся. Я очень за тебя боялась. - она прижалась к брату, вдыхая табачный аромат. Между братом и сестрой давно происходят неловкости, ещё до того, как тот уехал на Афган, а Даша осталась беззащитной дома. - прости меня. - он же чувствовал совсем другой запах, волосы пахли медом, а одежда мужским парфюмом. Стоп. Мужским? Он отстранил сестру и оглядел ее. Волосы стали намного длиннее - достигали поясницы, а сама она ужасно исхудала. На теле мужская белая футболка с черным рисунком мотоцикла, а на ногах черные шорты. Ну, ясно. Футболка явно не ее размера. Футболка Зимы. Хоть старший Суворов и не знал, но именно в этой футболке Даша была проклятого двадцать восьмого июня. И Даша не упускала возможности рассмотреть брата. Теперь у него появились густые усища, с которых Даше до ужаса хотелось хохотать, руки обрели сильную мужественность, тело стало крупнее за счёт мышц, а глаза... Стали совершенно другими. Осознанными и взрослыми. Она вновь отряхнула футболку, которую ценила весь этот год больше собственной жизни и развернулась к толпе, стоящей напротив нее. Сзади нее стоял Марат, оглядывающий сестру, сбоку Вова, а спереди на Дашу шел Валера с широченной улыбкой. - ну, принцесска! - он резко заключил ее в объятия и приподнял над землёй. - тяжко было? - он почувствовал на себе ее обнимающие руки. - не представляешь насколько. - Суворова потрепала его кудри, взлохмачивая волосы. Знала - он этого не любил. Но ей прощалось все на этом свете! Даша стояла на земле, турбо так и оставался стоять прямо перед ней, поэтому ей пришлось встать на носочки и выгнуться, заглядывая за его спину. Улыбчивые лица, кто-то переговаривался, кто-то внимательно рассматривал девушку. Но того лица, которое Даша хотела видеть больше всего на этом свете не было. - а...- тихо начала Суворова, прокашливаясь, и поправляя волосы. Сердце вновь билось с бешеной скоростью. От издевательского смеха Туркина щеки ещё больше покрылись красным румянцем, а глаза заметались по толпе с пущей силой. - здарова, чего толпитесь? - картавость. Такая знакомая картавость... Сзади послышался его голос. Зелёные глаза замерли на лице турбо. Расширились. А уголки губ невольно поднялись, показывая все успокоение, которое она обрела спустя год, услышав лишь одну фразу, сказанную им. На стадионе теперь царила тишина. Кто-то знал все подробности о происходящем, кто-то нет. Некоторые из толпы даже не знали, что за девушка сейчас перед ними стоит и почему старшие так на нее реагирует, ведь всем особям женского пола было запрещено появляться и близко с местом сборов группировок. А одна так нагло пришла, обнимается, улыбается, а ей даже не запрещают ничего. На пятках Даша медленно повернулась к только пришедшему Вахиту. Сердце пропустило удар, когда блестящие глаза впервые за такое долгое время увидели самого родного человека. Самого близкого. Самого любимого. Оба застыли. Сердце забилось чаще, тело напряглось, а глаза обрели вину. В сердце она поселилась уже как год. - в молчанку играть собираетесь? - Марат смотрел то на Вахита, то на сестру. - Марат, не лезь. - Вова одарил младшего брата хмурым взглядом. А Вахит словно и не моргал. Тяжело вздохнул, сделал несколько шагов на встречу девушки, пока на них без слов смотрело около тридцати человек. - идём. - со стороны грубым казалось то, как он взял ее руку и потащил за пределы стадиона. Но на самом же деле касание это было самым нежным из всех тех, которые Даша ощущала на себе чуть меньше года. И не потащил он вовсе. Сделал первый шаг. Даша бы не за что не осмелилась. Она хоть и была по натуре смелой девушкой, но спустя одиннадцать месяцев разлуки, трусость наполняла ее всю. Они шли быстро, и уже через несколько секунд были достаточно далеко от стадиона. Даша словно находилась в вакууме, где-то отдаленно слышался голос Вовы. - чего встали? Все, все, дела решат, поприветствуете принцессу-то нашу! - старший брат отвлекал внимание пацанов от двух уходящих силуэтов. Наконец, они дошли к маленькому подвалу, где иногда собирались несколько Универсамовцев. По пути Даша не услышала от Зималетдинова ни слова, лишь чувствовала подрагивание руки парня. Преодолев несколько ступенек, Вахит наконец остановился. Остановилась и Даша. Он развернулся к ней и посмотрел прямо в глаза. Снова секунда молчания. Этот шаг уже решила сделать она, смелость прибавилась. Она крепко прижалась к нему, казалось даже, что ещё секунда и она пройдет насквозь. - я скучал. - казалось, прошла вечность, прежде чем кто-то из них проронил хоть слово. Говорил Зима кратко, но убедительно. Сразу видно было, он еле заставил сказать себя это. Боялся и смущался. Да и непривычно рядом друг с другом было. - я тоже, Вахит. - чудесный запах так и не изменился с тех пор, когда девушка уезжала. Тогда она часто говорила парню, что ей до дрожи нравятся это духи. Сейчас, похоже, он использует только их. Это его запах. Футболка, которая была на девушке пахла точно так же. Его руки осторожно потянулись к спине Даши, нежно поглаживая ее темные мягкие волосы. Прикосновения были еле чувственными, но разве может Даша их не чувствовать? От кого-либо другого может и не почувствовала бы. Но не от Вахита же. Парень закрыл глаза, наслаждался, чувствовал. Она же неравно сглатывала. Он хотела прижать его к себе со всей силы, скучала она сильно, ей же даже не дали с ним попрощаться... - я...я не хотела уезжать! Честно! Ты же не думал...- из Дашиных уст полились оправдания, глаза нервно метались по полу, а ладони покрывались потом. - нет. Марат все рассказал. - он поцеловал ее макушку, бережно поглаживая мягкие волосы. Сейчас ему хотелось быть ее успокоением, а не прибавлять своей нервозностью ей ещё больше стресса. И у Суворовой, и у Зималетдинова в памяти всплыли воспоминания. У Даши воспоминания с места событий, а у Вахита воспоминания о дне, когда на стадион у ним забежал Марат, и громко крича начал рассказывать парню о событиях, произошедших ранним утром. Вахит и Даша стояли на углу ее дома. Он вновь выкрал ее ночью. Марат был с ними в сговоре, когда она уходила, специально не закрывал дверь на замок, позволяя ей пройти под утро домой. Был ранний рассвет, было темно, но не так, как десять минут назад. Первые ранние лучи солнца еле падали на девятиэтажки Казани, скоро они опуститься на верхушки деревьев, а позже и на землю. Двое стояли, крепко-крепко обнимая друг друга. Он вдыхал аромат ее волос, а она его парфюм, который так любила. Будто чувствуя надвигающуюся бурю, они никак не могли отпустить друг друга. Все держали, изредка перекидываясь короткими фразами или словами. - мне пора, родной. - она нежно поцеловала его в висок, потом чуть ниже, а потом кратко чмокнула в губы. На улице не было людей от слова совсем, не проезжала ни одна машина, и казалось, в мире остались только они. Как бы было хорошо... - пора, так пора. - на его лице была видна расплывчатая улыбка и полу закрытые от недостатка сна глаза. Ещё бы час, и он заснул бы прямо на ногах! - увидимся скоро. - она в последний раз дотронулась к его руке и убежала к подъезду. Он, дождавшись, пока она закроет за собой подъездную дверь, ушел. Зря. - пап? - заикалась девушка, которая только-только заскочила в квартиру. Перед ней стоял одетый родитель, держащий в правой руке сумку. Сзади стояла Диляра - мачеха девушки. - нагулялась? - в глазах Кирилла Анатольевича было то ли разочарование, то ли грусть, то ли сочувствие. А может и вообще агрессия. - я объясню. - она нервно сглатывала. Страх. - да я понял уже. К подругам на минуту выходила? - именно так хотела оправдаться Даша, но отец был не глуп. Он передал сумку Диляре, а сам дотронулся к поясу. Руки быстро перешли к бляшке ремня и начали их расстёгивать. Минута, и в двух руках он держит ремень. А Даша просто смотрит. Страх парализовал ее девичье тело, не  давая двинуться ни на сантиметр. - нет! - прокричала Дарья, пряча  руки за спину, пытаясь открыть дверь. Отец схватил ее, отнес на кухню, под крики выхватив из-за спины дочери сперва одну руку, а потом и другую. Ещё секунда, и ее руки тесно прижаты друг к другу и перевязаны коричневым ремнем. На кухню ворвался Марат. - эу! - крикнул парень, подлетая к  сестре.  - ушел от сюда, а то и тебе достанется! - крикнул мужчина, и сковав дочь, грубо толкнул ее к выходу. Он держал остальную часть ремня, ведя Дашу по улице к машине, будто на поводке. Та пыталась убежать, сорваться, но ничего не выходило. Не смотря на не такой уж и большой рост и достаточно не малый живот, отец был силен и ловок, так что удержать шестнадцатилетнюю дочь смог. Марат бил отца по спине, выхватывал сестру, точнее пытался, но вскоре отчаялся. Мужчина кинул ее в машину на заднее сидение. Сильно ударившись головой об дверь автомобиля, девушка перестала кричать. Плакала. Куда она сейчас поедет? Что с ней будет? Ну какого черта она ничего не может сделать? Сейчас ее одолевала так же невероятная злоба. Хотелось достать пистолет и выстрелить прямо ему в голову! Отцу?... Вова был пол-года на Афгане, если бы был здесь, то несомненно заступился бы, отвоевал бы Дарью Суворову. Диляра шустро закинула сумку с, как уже поняла Даша, ее вещами в багажник и машина тронулась. - не позволю я своей дочери с гопотой связываться. Не надо нам такого. Группировщик, да? - он посмотрел на дочь через внутреннее зеркало. - пошел ты! - голова уж слишком болела. Она дотронулась рукой до затылка. На руке она обнаружила кровь. От злобы нога ее дернулась, врезавшись в спинку водительского сиденья. - ничего, у тети с дядей поживаешь в нормальном обществе. Образумишься. - он говорил не громко, будто не давал наставление дочери, а успокаивал сам себя. - выпусти. Не имеешь права меня запирать! И увозить никуда! - вновь кричала она. - пока тебе нет восемнадцать я имею право на всю тебя. А тебе сколько? Правильно, шестнадцать. - я из машины на ходу выйду! - крикнула она, пошатываясь из-за окровавленной головы. Она дернула ручку. Дверь заблокирована. - тварь! - она облакотилась на спинку сиденья, тяжело дыша. Смирение. Ее накрыло только оно. А после пришло опустошение, а вместе с ним и осознание. Конец. - спасибо ещё скажешь.  - я его люблю. - она последнем издыхании перед обмороком говорила она. - любишь, как же. А потом прийдешь домой, растрёпанная вся, "пап, меня изнасиловали", да? А может и не прийдешь вовсе. Позора не оберешься... - ты идиот? - отключка. А проснулась девушка только на неизвестной кровати, в неизвестной комнате, в неизвестном доме и в неизвестном городе. - ты не изменился почти. - шептала Даша. - моя футболка, смотрю, тоже. - он тихонько хохотнул. На Даше была футболка Вахита, которую она заполучила за несколько дней до уезда. Тогда она пошла на ночь к Вахиту, всем сказав, что будет у подруги, даже Марат правды не узнал. Целую ночь они что-то готовили, ели, смотрели кассеты и наконец, под утро, Даша лежала на кровати парня, а Вахит на полу, постелив под себя второе одеяло, и укрываясь простыней. Конечно, он мог лечь на не менее удобном, чем кровать диване, но хотел быть рядом в эту ночь. Как можно ближе. - хранила. - давай встретимся ночью? Как год назад. - его рука двигалась по талии Даши. - давай...- она ни о чем не думала. Хотя полезно было бы. Просто хотела увидеться с Вахитом. Ещё раз, ночью, утром, днём, вечером. Ей хотелось видеть его всегда. - ну все, харэ обжиматься, Дашка устала с дороги! - в комнату залетел Марат. Даша серьезно разозлилась, даже дала это заметить. Она хотела объясниться, рассказать о том, что переживала, что с ней происходило за этот год, просто помолчать в его объятиях, в конце концов! Вслед за Маратом в подвал зашёл Вова, Вахит и Даша уже держали между друг другом дистанцию. Потом турбо, а за ним низкий мальчик, неизвестный Даше. - знакомьтесь, Дарья, - Вова направил руки на мальчика а девушка перевела на него взгляд. - скорлупа. Лампа погоняло. - Суворов полез в карман, что-то пытаясь достать. - лампа, всем, кто не знает передай, что это сестра наша с Маратиком. - он исподлобья глянул на кивающего мальчонку. - занятая девушка, так что, пусть не глазеют особо. - Вова усадил сестру на диван, сел рядом, а слева нее умостился Марат. Напротив них сели Зима и Турбо. - и еще. Сгоняй в магазин, - Вова наконец достал из кармана пару купюр. -  несовершеннолетним даме и Марату купи пару бутылочек ситро, нам пива, - он задумался. - юбилейного, три баночки. Вова увидел недовольные глаза Турбо. - не бухаем. Вы чё, при Дашке-то? Для блеска в глазах. - Вова возмутился. - дальше. Сигарет пару пачек возьми, закончились. Че ещё, пацаны? - старший думал, что же нужно ещё, тем временем лампа жалобно вздыхал, а Даша хохотала с коротких рассказов Марата. Тот пытался развеселить, почувствовал вину. У него получалось. - ну, вроде все. - Адидас протянул руку к мальчику, отдав ему деньги . - давай, шустрее. Мальчик уже хотел выскочить на улицу, как его руку схватил Зима, подводя к себе. Он что-то шептал лампе на ухо. - понял? Не забудь. - уже громче сказал Вахит, отпуская младшего. Позже достал ещё купюру и сунул в карман лампы. - понял, понял. - мальчик выбежал из качалки. На парня смотрели друзья, так и не спрашивая, что же он попросил. - ну, рассказывай, Суворова. - Турбо глянул на девушку, отвлекающуюся от Марата. - где пропадала? Марат не знает, Адидас тоже не догадывается. - парень закурил, предлагая сигарету Суворову старшему и Вахиту. - да, Даш. - Вова поджигал кончик сигареты и делал первую затяжку. - тебя куда увезли, душа моя? Девушка поступила взгляд в пол а позже тяжело вздохнула. - помнишь брата папиного? Дядю Серёжу? - помню. Как только мне письмо от Марата дошло, что тебя увезли, я сразу ему сказал, чтобы с нашими ехал проверить его московский адрес. Квартиру сдали левым людям. - не знаю, что и кому они там сдали. Но после отключки проснулась я в частном секторе. Въезжать кому попало от туда нельзя было, выезжать тоже. Ворота открывались по пропускам. Что-то вроде военного городка, только это было безопасное место для ебаных бизнесменов и их семей, где их не пристрелят конкуренты и криминал. - язык отрезать? - Вова покусывал губу. Конечно, то, что рассказала сестра ужасно его пугало. Он знал, что их отец способен на многое, но чтоб на такое... - отцу отрежь. - девушка напряглась и метнула глаза прямо на старшего брата. - таких гадостей в свою сторону я ещё никогда не слышала. - ты ещё и в отключке была? - брови Вахита изгибались в сильнейшем сожалении, а глаза были невероятно печальны. - стукнулась в машине. - пиздец, у вас батя совсем больной, оказывается. - Валера, выпучив глаза, оглядывал троих Суворовых.  - совсем там херово было? - Марат мягко смотрел на сестру и поглаживал ее руку. - ну, отец ни разу не приехал. - Даша заметила, как взгляд Суворова стал намного злее. - с дядей не общались практически. Наши двоюродные братья гондоны и снобы, а тетя Таня хуже собаки, сорвавшейся с цепи. - девушка загибала пальцы. Каждому здесь могло бы показаться, что голос и глаза ее совершенно равнодушны и она уже давно пережила эту ситуацию, если бы не дрожащие руки, частые нервные сглатывании и бегающие по полу глаза. - из плюсов только хорошая школа и образование. К экзаменам хорошо подготовили, поэтому все на отлично сдала. В мыслях, конечно, была идея отказаться ходить в школу и  что-либо делать в месть отцу, но этим она сделала бы хуже только себе. Не будет знаний - не будет сданных экзаменов, не будет сданных экзаменов - не будет поступления, куда душе ее угодно, не будет поступления - не будет возможности как можно раньше свалить из отцовского дома. Плюс действительно был один, но о многих минусах девушка промолчала. О попорченном здоровье, о бессонницах длиною в несколько дней, о отказе в еде, голодных обмороках и обмороках от усталости. - мне так отец на тебя жаловался... - Марат покачал головой. - что ты такая-сякая, страх совсем потеряла, позоришь его. А потом все время без настроения ходил, с головой опущенной. О тебе пытаюсь заговорить - он в штыки сразу, кричать начинает, ругать. - я представляю. - девушка грустно усмехнулась, отведя глаза. - я тоже, как с Афгана приехал его расспрашивать начал. Так он молчит. Только бормочет что-то по типу, "нормально все с Дашей вашей, образумится, поймет, что может быть, если отца не слушать". - а ты чего натворила то? Все понять не могу, не просто же так он. - Валера, хмурясь, делал затяжку. - настучал ему кто-то про меня и Вахита или сам увидел. - девушка девушка закатила глаза. - он и заскандалил. Мол, хорошего не выйдет ничего. - Суворовой при Вахите уж очень не хотелось вдаваться в те подробности, что она услышала в машине. Дверь подвала распахнулась, а в нее влетел мальчик. - все купил. - тяжело дыша, Лампа отдавал пакет своему старшему. - красавец. - Вова ставил пакет на маленький столик, отвлекаясь от тех ужасов, рассказанных сестрой. - сдача осталась? - афганец наблюдал за мальчиком, лезущим в карман за монетками. - себе оставь, заслужил. - он встрепенул ему волосы. - все, чеши, давай. Тут разговоры взрослые. - спасибо, Адидас! - мальчик выскользнул из подвала. Адидас сунул руку в пакет, доставая стеклянную бутылку ситро. Не глядя на сестру, он сунул бутылку ей в руки. Вторая такая же бутылка отправилась к Марату. А вот три жестяные банки с пивом разошлись по суперам и старшему. Но пакет пустым не остался. На дней лежал целлофановый пакет, наполненный чем-то. Вова взял его, достав из большого пакета и вознёс в воздух. Абрикосы. Больше, мягкие. Видно, сладкие. Вова громко хохотнул, переводя взгляд на Вахита. - на, как я понимаю, тебе. - весело улыбаясь, Адидас передал фрукты сестре. Она облизнулась. Но вспомнив, что любимое лакомство Даши заказывал не Вова, обомлела. Помнит. Она вновь метнула взор на Вахита. Тот так же смотрел на нее. Все то время, что Даша была в Казани, Зима будто и на секунду взгляда с нее не свёл. На губах появилась мягкая улыбка. Такая же возникла и у Вахита. - Марат, сгоняй сестре абрикосы помыть. - Вова открыл банку пива, посмотрев на брата. - сегодня для нее что угодно. - он взял пакет с фруктами и вышел из качалки. Зима, турбо и Адидас пили пиво, Марат ситро, а Даша уже почти съела весь пакет абрикосов. Тысячи разговоров, воспоминаний, обсуждений. Вова рассказывал, кого отшили, за какие проступки, о интересных новых личностях в универсаме, о том, с кем были драки, кто в них победил. Конечно, рассказал лишь по те махичи, в которых они побеждали, но факт остаётся фактом, побеждали они много где. О "плохом" разговоры девушка прирезала, не хотелось ей сейчас, когда все хорошо и она дома, разговаривать о том времени, когда она только и делала, что лила слезы. На улице уже темнело, воздух становился прохладнее, а людей становилось все меньше. И сейчас под отдаленный теплый свет фонаря четверо друзей прощались. Турбо пожимал руки Марату и Вове, а Даша в это время стояла на носочках, обнимая возлюбленного. Как и ожидалось, и капля чувств не угасла. Горели они всё сильнее. - я ночью приду. - тихо говорил Вахит, склонив голову к уху девушки. Волосы излучали все такой же приятный аромат, а запах футболки смешивался с ее запахом. - я буду ждать. Только тихо. - она поглаживала его шею, а он обвивал бледными руками ее талию. Так не хотелось отпускать... Словами передать невозможно то, как двоим друг без друга было плохо и как они скучали. Вот, трое стоят перед входной дверью в квартиру Суворовых. Даша тяжело дышит, а Вова и Марат переглядываются, а после смотрят на сестру. - Даш. Я рядом. - Вова гладил руку сестры. - я тебя никому не отдам, слышишь? - клянёшься? - он протянула руку к дверной ручке и застыла, глядя на старшего. - клянусь. Дверь распахнулась и Даша робко шагнула в квартиру. В нос сразу ударил знакомый лимонный аромат стойких и сильных духов Диляры. В голову тут же врезались воспоминания о детстве и подростковом возрасте. О том, как Даша носилась по этой квартире за Маратом, как бегала от Вовиных нагоняев, запиралась в ванной, проводя там долгие часы, пила чай на кухне, сидела на балконе зимой, когда было тоскливо и зарабатывала болезни. А сейчас этой квартиры, где оставались одни из лучших воспоминаний Даша боялась, как огня. Из кухни, где год назад девушке вязали ремень на запястья, вышел Кирилл Анатольевич. Он молча прошел по коридору, останавливаясь в нескольких шагах от дочери. - привет. - он ещё пару секунд стоял без каких-либо звуков и движений. Тоже делали и его сыновья и дочь. - привет. - девушка прокашлялась и заправила пряди за уши. Ещё секунда бездействий, и только тогда мужчина выставил перед собой руки и сделал шаг вперёд. Суворова сжала челюсть, дернула головой и сделала шаг назад, почти вжавшись в дверь. Отец тут же опустил руки и голову, отошёл и кашлянул пару раз. - где была? - теперь он наблюдал разбувающихся детей. - Сережа ещё в обед твои вещи завез и уехал. А тебя все нет, и нет. - с братьями гуляла. - она поставила кеды на тумбочку для обуви и притворно улыбнулась. - мы же год и полтора не виделись. - что ж. Я надеюсь, что те цели, которые я преследовал, достигнуты. - он потер лоб и начал проходить на кухню. - ужинать сейчас будем, садитесь. После мытья рук и долгого высматривая себя в зеркало, Даша наконец сидит за столом с братьями, отцом и Дилярой. - Даш, я же тоже человек. Поэтому понимаю, что тебе тяжело пришлось и этот год в общем выдался для тебя очень тяжёлым. - мужчина вновь прокашливался и подходил все ближе к дочери. Та, увидев это, схватила старшего брата, сидящего рядом за руку и дернулась назад, что несомненно задело Кирилла Анатольевича. - поэтому хочу принести извинения за то, что сам не появлялся. - он сел перед дочерью и протянул ей синюю бархатную коробочку. - и что это? - Дашины руки были прикованы к коленям. Мужчина открыл футляр и положил на прежнее место перед носом девушки. В футляре лежали золотые серьги с розовыми камнями, напоминающими цветок. - это ты меня типо купить решил? - девушка сщурилась. - ну, что ты все переворачивает то? - окей. А ты не хочешь извиниться ещё и за то, что все семейные праздники я проводила вне семьи? Не хочешь извиниться за то, что последний год в школе мне пришлось потратить на адаптацию? - она вздернула голову, а слова лились изо рта, образуя крик. - не хочешь извиниться за то, что мне пришлось гимнастику бросить, что пришлось жить, там где не хочу, что я младшего брата из-за тебя год не видела? Мне он нужен был, а не ты! Тебя видеть я и не хотела. - она махнула рукой, подбрасывая серьги к отцу. Тот сидел, отведя глаза. Диляра вздрагивала от каждого прикрикивания, Вова сверлил взглядом отца, а Марат смотрел в пол, жалея сестру. - подари их тому, кого действительно любишь, а не той, кого смог сплавить в другую семью и забыть на год. - она вскочила с места, стул ее с грохотом повалился на пол, а громкие шаги сопутствовали ей до самой комнаты.