***
С появлением Смерти в моей жизни ко мне вернулись и сновидения. Не то чтобы они прямо-таки сильно пропадали. Просто где-то с четырнадцати лет прошлой жизни я приходил домой настолько уставший, что по ночам просто «скипал» время, пялясь в темноту. Конечно, были выходные и каникулы, где и отоспаться можно было десять часов, и интересный трэш под авторством своего мозга можно посмотреть, но это так, мелочи. В любом случае, моя нынешняя ситуация крайне сильно отличается от всех примеров из прошлого. Чем? Да хотя бы тем, что я никогда не учился впадать в осознанные сновидения. И хоть убей, но я никогда не видел и не делал того, что сейчас собирается произойти. Электрогитары, барабаны, какие-то еще инструменты создавали фоновую музыку в стиле power-metal. Вокруг меня куча различных безликих людей с копьями в желтых, синих, красных и зеленых кожаных доспехах. Впереди же нас стоит толпа из таких же безликих чудиков, но уже в черных доспехах. Я вздрогнул от холодного ветра, несущего снежинки и пыль. В чем еще одна проблема нынешней ситуации? Я никак не могу повлиять на то, что происходит вокруг. И единственное, что мне остается делать, так это драться. И, словно по команде, обе стороны начали бежать навстречу друг другу. Сзади мне начали толкать вперед, лишая меня возможности переждать этот пиздец, творящийся спереди. Ладно, слабоумие и трусость! Вперед! — ЛИРОООЙ ДЖЕННКИНС! — с этим криком я и ворвался в толпу. С громким вздохом один из вражеских солдат пал от моего копья. Второй попытался ткнуть в меня лезвием своего копья, но я вовремя сдвинулся в сторону и с размаху зарядил атакующему по лицу. Ах, как же приятно вернуться во взрослое и относительно сильное тело! Третьего «человека», направившегося в мою сторону, сбил с ног мой союзник, и я в ответ проткнул еще одного врага, уже нацелившегося на друга. Где-то с другой стороны этой бойни союзники начали сдавать позиции. Так как попытки выбиться вперед либо заканчивались смертельным ударом для меня и поспешным пробуждением, либо попаданием в окружение и повторение первого пункта, то единственное, что мне остается, так это выдвинуться на помощь. Протолкнуться вглубь своих, протиснуться между людьми, добежать через камни, овраги, град из стрел (слава богам, что стрела в шлем попала, кожанка могла бы и не выдержать) и вот я снова в гуще боя. Удар, взмах, укол, уворот, побег, наступление. Все эти действия сливались в какую-то непонятную кашу, состоящую из боли, «убийств», криков… Несмотря на некоторую несерьезность происходящего (безликие люди в цветастых одинковых кожанках тыкают друг в друга одинаковыми вплоть до миллиметра копьями и падают от ударов, не оставляя после себя ни то что крови, но даже тел), но как участнику сей «шуточной» битвы, это тяжело. Слишком тяжело. Невероятно хотелось просто лечь и не вставать. Но мои предыдущие попытки сделать это привели к преждевременному пробуждению, бессоннице на весь день, усталости и всем вытекающим последствиям. Словно кто-то хочет, чтобы я учился превозмогать. Хотя почему кто-то, по любому это все Смерть виновна. Правда, задумываться об этом нет времени, не сейчас. Размашистый взмах копья сбил еще одного противника передо мной… Резкая боль выстрелила в спине. Пощупав рукой место поражения, я понимаю, что у меня там нож торчит. Что? Нож? Но все же бойцы в этом сне до этого сражались копьями… Однако, стоило мне только повернуться, как нож уже оказался в миллиметрах от моего лица. Ох, ну и ты пойдешь на...***
— Вот эту… штуку ты мнешь об доску вот так. Тут так, а здесь сдавить, разорвать и все! Как ты не смог? — Кривые руки и гладкий мозг, я так полагаю, — ответил я на вопрос Рианы. Я… не то чтобы ненавижу ИЗО и все смежные с ней предметы, но никогда в своей жизни я не был в них асом. Что казалось мне забавным, учитывая, что в прошлой жизни моя бабушка училась на художника и до своих последних дней рисовала плакаты и картины, а мама, несмотря на выбор карьеры бухгалтера, всегда умела срисовывать вплоть до малейшей детали. Так что помощь Рианы в таком деле не стала для меня неожиданностью. — Ну, не может так. Мы же цветочек делаем из пластилина… — Ты видела мой пластелин. Он тверже кирпича. Вот так и превращаются здоровые дружеские отношения в токсичные и абьюзивные. Она уже за меня классную работу выполняет… — Ты поняла прошлую тему по математике? — спросил я, наблюдая за ее действиями. Как мой пластилин в ее руках превращался в послушный цветной комочек, я так и не понял. — М-м-м… — задумчиво произнесла она, — Не, не особо. — Ок, на перемене, значит, буду объяснять. Ее руки прекратили растирать шарик пластилина. Она медленно повернула свою голову в мою сторону и неверящим тоном спросила: — Опять учиться? — Обещаю сделать объяснение веселым, — приложив руку к груди и сделав наиболее величестченный вид, произнес я. Пара секунд тишины, усмешка с ее стороны, и новый план на следующие несколько минут. А затем домой, потусить с сестрой, уехать на тренировку, прийти домой, начать читать новую научную книгу, плюхнуться спать, отомстить «человеку» с ножами, и по новой. Эх, не так я хотел провести новую жизнь, далеко не так…