+++
Утро началось с противного писка будильника. Не открывая глаз, Макс протянул руку и наугад долбанул по кнопке, заставляя раздражающее устройство умолкнуть, но через несколько минут звук повторился. На третий раз парень нехотя разлепил глаза и сел в постели, занимавшей примерно половину выделенной ему комнаты, больше похожей на кладовку или чулан. Помимо кровати, сюда вмещался лишь небольшой комод, но для Макса, привыкшего к полуразвалившимся домишкам, старым мотелям и прочим клоповникам, этого было более чем достаточно. Шериф Морган сам предложил своему новому помощнику занять каморку в управлении на первое время, но прошло уже семь месяцев, а Макс до сих пор не озаботился поисками съемного жилья. Так он экономил свои честно заработанные деньги, тратя их на что-то куда менее полезное, но в разы более приятное, и при этом имел замечательную возможность вставать за считанные минуты до начала рабочего дня. Последнее было особенно актуально в те ночи, когда он ложился спать незадолго до рассвета. Кое-как заправив кровать, Макс облачился в бежево-коричневую форму помощника шерифа, заглянул в ванную и, взъерошив на ходу коротко стриженные темные волосы, двинулся в офис. — Доброе утро, Макс! — поприветствовала его секретарша, сидевшая в приемной перед кабинетом начальника. — Как спалось? — Привет, Ханна! Как всегда, лучше некуда! — с улыбкой откликнулся тот. — Дэвид уже на месте? — А то! Он у нас ранняя пташка, не то что некоторые, — поддела его Ханна. — Опять небось гулял всю ночь напролет с какой-нибудь симпатичной девчонкой? — Ага, — кивнул Макс. — Куда же без них? — Надеюсь, она хотя бы совершеннолетняя? — раздался из-за двери слегка насмешливый голос шерифа. — Конечно, — ответил Макс, заходя в кабинет и плюхаясь за свой стол. — Между прочим, та девица из приюта не сказала мне, сколько ей лет, а на вид ей ну никак не меньше двадцати. А Билл готов был прибить меня за одно невинное свидание, которое она же и назначила! — Да помню я, — усмехнулся Дэвид. — Старина Билл сперва делает, а уж потом думает. У Роквудов это семейное — один Джейми чего стоит! — Повезло мальчонке, — вставила Ханна, появляясь на пороге с сэндвичем в одной руке и какими-то документами в другой, — отделался легким испугом. — Это точно. А что у нас сегодня по работе? — поинтересовался шериф. — Пока тишь да гладь. Байкеры до завтра не приедут, а больше и буянить-то некому. — Секретарша положила бумаги на его стол и протянула Максу сэндвич. — Угощайся, ты ведь наверняка не завтракал. — Я еще не успел проголодаться, — запротестовал было он, но желудок предательски заурчал в самый неподходящий момент. — Спасибо, Ханна, что бы я без вас делал? — Да чего уж там! — отмахнулась та. — Дети выросли, нам с мужем много не надо, а привычка готовить на большую семью так никуда и не делась. Жуя сэндвич, Макс думал о том, что принял самое верное решение в своей жизни, согласившись на должность помощника шерифа. Как и многие родившиеся после эпидемии, он рано осиротел и хлебнул немало дерьма, скитаясь по деревням и фермам и перебиваясь случайными заработками в компании троих приятелей, таких же бездомных бродяг, как и он сам. За пределами городов царило полное беззаконие, и парня запросто могли прикончить, что в итоге и произошло с его друзьями. К счастью, Макс оказался достаточно сильным, ловким и сообразительным, чтобы выжить. Четыре года назад он подрабатывал в одной из придорожных забегаловок, где время от времени останавливалась банда байкеров, возглавляемая Зверем. Там он познакомился с парнем по прозвищу Флэш. Максу понравились его татуировки, и тот предложил прокатиться с ним и еще парой человек до поселка, где жил его знакомый мастер, готовый сделать качественную тату за умеренную плату. На обратной дороге они влипли в передрягу, унесшую жизнь одного из байкеров. Макс тогда здорово им помог, и не без содействия Флэша Зверь одолжил ему байк погибшего товарища и позволил присоединиться к своей группировке. Поначалу он занимал самую скромную нишу в их иерархии, но Максу было не привыкать к трудностям — напротив, они закаляли его. Со временем он не только расплатился за мотоцикл, но и сумел заслужить одобрение главаря, так что его стали воспринимать всерьез и даже взяли в долю. Помимо заправок, баров, борделей и нескольких предприятий, байкеры крышевали крупный наркобизнес. Они сопровождали перевозимый по всему штату и дальше товар, утрясали конфликты с дилерами и устраняли периодически появлявшихся конкурентов, но никогда не опускались до грабежей, разбоя и беспричинного насилия. То, чем ему приходилось заниматься, было не особенно по душе Максу, да и безопасной такую жизнь не назовешь. Однако, делая выбор между беспросветной нищетой и сомнительным, но имеющим определенные рамки бизнесом, он не чувствовал себя преступником. Простые люди побаивались байкеров и считали их кончеными отморозками, но когда им на пути попадались зомби, те уничтожали их и, бывало, спасали невинные жизни. Это несколько очищало совесть Макса, хоть и не приносило желанного покоя. Бесконечные дороги, кровавые перестрелки и стычки с зомби, дилеры, кабаки и шлюхи, а рано или поздно — смерть от пули, ножа или острых зубов. Не о таком будущем он мечтал, но уходить было некуда и не к кому. Все изменила до невозможного глупая и нелепая случайность. Однажды Макс отравился некачественным пойлом и остался отлеживаться в мотеле примерно в сотне миль от Форта Райли. Оклемавшись, он был вынужден добираться до города, куда байкеры нередко наведывались по выходным, в одиночку. Проделав большую часть пути, Макс услышал выстрелы и поспешил на звук, ожидая увидеть кого-то из своих, нарвавшихся на зомби или каких-нибудь мелких бандитов. Там действительно была заварушка. Несколько человек отстреливались от толпы зомби, но вместо знакомых мотоциклов его глазам предстал джип, принадлежавший местному шерифу. Когда они впервые встретились лицом к лицу, Макс уже знал, что Дэвид Морган — один из лучших бойцов и стрелков в Форте Райли, но ни разу не видел его в деле. Меткость шерифа поразила его. Тот укладывал тварей с одного выстрела, тратя на прицел считанные секунды, однако противников было многовато и они подступали все ближе. Остановив байк на обочине дороги, Макс выхватил свой «Ремингтон» и, не раздумывая, бросился на помощь. Услышав гром выстрела за спиной, Дэвид обернулся, приметил одетого в кожу парня, добивающего ближайшего зомби из дробовика, кивнул ему и продолжил стрелять. Расправившись с врагами, шериф и его спутники молча проверили трупы, собрали их в кучу и только потом поблагодарили байкера. Доехав до города, они разошлись по домам, а Макс отправился в бар, где вовсю веселились остальные. Тогда он не сомневался, что этим их знакомство и ограничится. По вполне понятным причинам шериф недолюбливал байкеров. Несмотря на то, что их деятельность напрямую не нарушала законов Форта Райли, он относился к Зверю и его людям крайне настороженно, и те отвечали ему взаимностью. Однако в следующие выходные, когда они снова выпивали в баре «У Тайлера», в разгар вечеринки туда неожиданно вошел Дэвид и сразу направился к столику, за которым сидел Макс. Поздоровавшись, он попросил парня выйти с ним на улицу для разговора. Его приятели, конечно, напряглись, но мешать не стали. Не отходя от дверей бара, шериф сообщил, что его помощник со дня на день уйдет на пенсию, и предложил освобождавшуюся должность Максу. Тот обалдел, но очень обрадовался. Ведь это означало, что он сможет жить в городе, пусть и не имея полноценного гражданства, и делать что-то полезное, а главное, никак не связанное с проституцией, торговлей наркотиками и грязными разборками, от которых он уже успел устать. Макс рассудил, что его привязанность к членам банды не стоила того, чтобы рисковать жизнью из-за прибыли Бенджамина Фаулера и подобных ему людей, с которыми они работали, и без колебаний согласился. Хоть друзья и отнеслись к его уходу без особого восторга, все обошлось малой кровью. Макс был относительно мелкой сошкой и не обладал сколько-нибудь ценной информацией о делах Зверя, а Дэвид не пытался настроить его против бывших товарищей по оружию. Он просто разглядел в парне качества, о которых сам Макс почти позабыл, и дал ему шанс начать с чистого листа. Новая работа не шла ни в какое сравнение с предыдущей. Уровень преступности в Форте Райли и ближайшей округе был смехотворно низким, и байкеры, с которыми Макс по-прежнему пересекался в баре, зачастую небезосновательно посмеивались над его обязанностями. Разнимать подвыпивших любителей подраться, улаживать споры между соседями, патрулировать улицы и заниматься общественно полезными делами было и правда скучновато, да и зарплата даже с учетом надбавки за рейды заметно уступала доходам любого из парней Зверя, но Макс не жалел о своем выборе. Здесь ему открылся совсем другой мир, полный людей, в куда меньшей степени затронутых жестокостью происходящего и не утративших оптимизма и способности к доверию. Среди них Макс наконец-то почувствовал себя как дома. Веселая добродушная Ханна подкармливала его с материнской заботой, а честный и прямой Дэвид ненавязчиво делал все, чтобы парень освоился, и часто приглашал его в гости по вечерам. Его усилия не пропали даром, и Макс постепенно нашел общий язык с жителями города. Он привязался к детям шерифа, девятилетнему Лиаму и семилетней Элле, и сумел расположить к себе его жену Кэтрин, и только ее хорошенькая младшая сестра Мэгги не проявляла к нему совершенно никакого интереса. Впрочем, она была скорее исключением. Многие здешние девушки были не прочь заполучить высокого, широкоплечего помощника шерифа с покрытым татуировками торсом и мужественным лицом. Макс без зазрения совести пользовался этим, охотно тратил на них время и деньги, но не провстречался ни с одной из своих пассий больше месяца. Когда-нибудь он остепенится и непременно создаст семью, как у Дэвида, но время еще не пришло, и пока парень просто радовался жизни, ни на секунду не забывая о том, кому он обязан всем этим. Стараясь доказать шерифу, что тот не зря выбрал именно его, Макс прекрасно проявлял себя в рейдах, а Дэвид, в свою очередь, был вполне доволен помощником. Его смелость и боевые навыки с лихвой компенсировали отсутствие образования и мутное прошлое, так что они быстро сработались и отлично ладили друг с другом. Поглощенный воспоминаниями и рутиной, Макс не заметил, как день подошел к концу. Дэвид пребывал в таком хорошем настроении, что отправился на вечерний обход один, разрешив ему остаться в офисе и доделать вчерашний отчет. Ханна, как обычно, помогала ему с бумагами и исправляла ошибки, которых с каждым разом становилось все меньше. — Эх, все-таки мне чертовски повезло с начальством! — расплылся в улыбке Макс, передавая ей листок и потягиваясь в предвкушении отдыха. — И как только Дэвид умудряется быть серьезным и ответственным и в то же время не превращаться в зануду? Хотел бы я быть таким в его возрасте! — Так смотри и учись, — ответила Ханна. — У него в свое время тоже был достойный пример для подражания. — Это предыдущий шериф, что ли? — уточнил Макс. — Тот, что ушел в отставку? — О нет, Пол Дженкинс, конечно, неплохой малый, но до Джонатана Адамса ему далеко, — вздохнула Ханна. — Он был военным, приехал сюда незадолго до эпидемии аж из самого Нью-Йорка, но когда начался весь этот ужас, защищал город так, словно родился и вырос тут вместе с нами. А потом мы потеряли шерифа, и народ единогласно выбрал Джонатана. — Погодите, я, кажется, понял, о ком вы. — Макс наморщил лоб, и перед его мысленным взором возникла стена почета с фотографиями героев, отдавших свои жизни за Форт Райли. Среди них был портрет мужчины с добрым, но решительным взглядом серых глаз, подписанный именно этим именем. — Он вроде погиб уже довольно давно. — Да, лет пятнадцать тому назад, — кивнула Ханна. — Джонатан с дружиной часто ходили в рейды, благодаря им зомби в округе заметно поубавилось, да и бандиты его побаивались. Когда самое тяжелое осталось позади, регулярная армия сосредоточилась на охране наших границ, но они продолжали зачищать местность за пределами города. — А что с ним случилось? — заинтересовался Макс. — Дэвид никогда не рассказывал мне. — Наверно, ему до сих пор нелегко вспоминать тот рейд. Дэвид — а лет ему тогда было примерно как тебе сейчас — служил младшим помощником шерифа и всюду за ним таскался. Джонатан многому его научил, но бывают ситуации, выйти из которых живыми могут не все, сколько ни тренируйся. — Зомби? — коротко спросил Макс. — Хуже — люди, — с горечью ответила Ханна. — Джонатан и его отряд попали в засаду, устроенную вооруженной до зубов группировкой. Поняв, что им не отбиться, он приказал своим отступать, а сам бросился под пули, стреляя по бандитам и отвлекая огонь на себя, чтобы дать товарищам возможность спастись. Конечно, некоторые все равно погибли, но другим, в том числе Дэвиду и Биллу Роквуду, удалось добраться до города. С тех пор они чувствуют себя в неоплатном долгу перед ним за то, что смогли вернуться к своим семьям. — А как же его собственная семья? — У Джонатана остались жена и сын. Эшли Адамс была хоть и красивая, но не от мира сего — вечно рисовала какие-то картины и витала в облаках. После смерти мужа она чуть не сошла с ума от горя. Разумеется, Билл и Дэвид не забывали о ней и Энтони и делали для них все, что могли. Но, сдается мне, она так до конца и не оправилась, замуж больше не вышла и умерла, едва успев вырастить сына. Джонатан хотел, чтобы Энтони пошел по его стопам, и Дэвид охотно взял бы его в управление… — Выходит, я занял его место? — перебил ее Макс. — Вовсе нет. — Ханна отрицательно покачала головой. — Энтони не допустили до службы из-за проблем со здоровьем, да и вообще он совсем не похож на отца. Весь в мать, что лицом, что характером. — Опять сплетничаешь? — Дэвид неслышно вошел в приемную и встрял в разговор. — Не воспринимай слова Ханны буквально, Макс. Она у нас любит все преувеличивать и приукрашивать, а еще совать нос в чужие дела. — Беззлобно пожурив секретаршу, он просмотрел отчет и удовлетворенно улыбнулся своему помощнику. — Кстати, мы с Биллом и Энтони скоро пойдем в бар. Присоединишься или у тебя очередное свидание? — Не-а, — ответил Макс. — Сегодня у меня как раз свободный вечер, так что я с вами.+++
В баре было все так же уютно, но куда спокойнее, чем в выходные. Тайлера не было видно, сцена пустовала, а Мэдисон за стойкой протирала стаканы чистым сухим полотенцем. — О, какие люди! — Она приветливо улыбнулась вошедшим. — Вам пива или чего покрепче? — Пожалуй, начнем с пива, а там видно будет, — отозвался Билл. Они заняли столик, и вскоре показалась Мэдисон с подносом, нагруженным кружками с пивом. — Первый раунд за счет заведения! — не переставая улыбаться, сообщила она. — Билл, я очень рада, что с Джейми все обошлось. — Спасибо, Мэдисон, а уж я-то как рад! — воскликнул растроганный отец. — Вы с Тайлером составите нам компанию? — Вообще-то я жду Эрика, но он опаздывает, так что посижу пока с вами. А Тайлер пошел вздремнуть на часок-другой после обеда и до сих пор не спустился. Потягивая пиво, Макс наблюдал за людьми, о которых он узнал много нового. Несмотря на местами излишний пафос и предостережение шерифа, история, поведанная Ханной, тронула его и прояснила причины дружбы, которая связывала Дэвида, Билла и Энтони. Последний с интересом слушал рассказ о недавнем рейде, а Мэдисон делала вид, что тоже слушает, но кивала невпопад, то и дело оборачиваясь в сторону двери. Где-то через час объявился Тайлер, уговорил Билла перейти на крепкое, и вскоре они уже обнимались, вспоминая бурную молодость и лихие байкерские деньки. Как и Макс, Билл Роквуд променял полную адреналина вольную жизнь на порой унылые городские будни. Виной тому была Стефани, ради которой он покинул банду и остепенился. Они были женаты уже двадцать лет, и ей удалось приручить Дикого Билла, но тот ухитрялся одновременно играть роль отца семейства и защитника города и поддерживать приятельские отношения со старыми друзьями, а также с новыми членами группировки, среди которых были и Макс с Флэшем. После инцидента с Элис Макс какое-то время сторонился его, но Билл был не их тех, кто способен подолгу злиться, и сейчас его общество ничуть не напрягало помощника шерифа. Громкий хлопок входной двери возвестил о появлении Эрика. Мэдисон тут же встала и, демонстративно не глядя в его сторону, направилась к барной стойке, хотя стол и так ломился от напитков и закусок. Эрик остановил ее на полпути, с извиняющейся улыбкой прошептал что-то ей на ухо, а затем преподнес алую розу, которую держал за спиной, и при всех поцеловал тонкую руку девушки. Обиженное выражение исчезло с лица Мэдисон. Сменив гнев на милость, она прижалась к нему и пылко поцеловала в губы. Тайлер неодобрительно покосился на них, но вмешиваться не стал, зато шериф дождался, когда Эрик отлепится от Мэдисон, и принялся расспрашивать его о делах Бенджамина Фаулера. Выращивание конопли в промышленных масштабах было обосновано тем, что из нее получалось неплохое биотопливо, на котором теперь ездили многие транспортные средства и работали тепловые электростанции. Бенджамин, некогда основавший его производство вместе с братом, грамотно управлял бизнесом, и сеть заправок по всему штату процветала, но Дэвид был убежден, что марихуана также приносит ему немалую прибыль. Все это волновало бы шерифа куда меньше, если бы наркоторговля не затрагивала территорию города, где марихуана по-прежнему была вне закона. Бенджамин доверил Форт Райли своему племяннику Эрику, который проворачивал все сделки так умело, что прицепиться было абсолютно не к чему, и все же Дэвид не оставлял надежды поймать Фаулера-младшего с поличным. Почти каждая их встреча рано или поздно сводилась к одному: шериф докапывался до Эрика, а тот упорно не понимал намеков и с насмешливо-почтительным лицом распинался о преимуществах и недостатках того или иного вида топлива. Пока Дэвид донимал Эрика, Энтони отвел Мэдисон в сторонку и задал ей какой-то вопрос, а она помотала головой и дружески похлопала его по плечу. — Нет, пока ничего не слышно. Завтра спрошу у байкеров. Я тоже волнуюсь: мало ли что там могло случиться… — донеслось до ушей Макса. Большинство его друзей и знакомых грезили о том, чтобы Мэдисон удостоила их вниманием, а при общении не могли отвести глаз от ее декольте. Энтони же смотрел на нее как-то иначе, словно не замечал ее соблазнительных форм, едва прикрытых весьма откровенным нарядом. Его ответные слова заглушила музыка, а когда они вернулись за столик, Эрик, воспользовавшись этим, обратился к шерифу: — Прошу меня извинить, но моя девушка скучает, так что давайте поболтаем о дяде Бене в другой раз. — Непременно, — раздраженно бросил Дэвид. — Сдался тебе этот Фаулер! — нетрезвым голосом сказал Билл, едва влюбленная парочка удалилась. — Живет себе парень, никого не трогает, работает в НИИ, а ты его дергаешь по пустякам. — Может, для тебя это и пустяк, — возразил шериф, — а я не хочу, чтобы он впаривал моим детям травку, когда они подрастут. Тайлер, вовремя заметивший, что обстановка накаляется, поспешил за добавкой, и вечеринка продолжилась как ни в чем не бывало. Осушая очередную кружку, Макс порадовался тому, что умеет пить, а Дэвид уж точно не станет сердиться, если завтра он немного опоздает на работу.+++
Сделав последнюю затяжку, Мэдисон медленно выпустила дым и изящным движением руки затушила окурок. Эрик, лениво развалившийся в кресле, тоже докурил и налил себе еще вина. Он выглядел вполне довольным жизнью и собой и смотрел на нее с предвкушением, но Мэдисон не могла унять вновь овладевшее ей раздражение. С некоторых пор привычное времяпрепровождение не приносило прежнего удовольствия, и даже травка не всегда помогала расслабиться. Девушка отошла к окну и встала спиной к Эрику, глядя в темноту и разрываясь от желания высказать накопившиеся претензии, невзирая на то, что вечер будет испорчен. — Мэдисон… Негромкий голос бесшумно подкравшегося Эрика прозвучал возле самого ее уха. Теплый воздух защекотал кожу, посылая мурашки вдоль позвоночника, его руки обхватили ее, прижимая к себе, а губы скользнули по щеке. Этот проникновенный шепот опутывал Мэдисон, гипнотизировал, вводя в некое подобие транса. Никто, кроме Эрика, не умел произносить ее имя так, слегка растягивая гласные, от чего подгибались колени, а внизу живота сладко ныло. Пытаясь не поддаваться чарам, она шумно выдохнула, а затем резко дернулась, вырываясь из его объятий. — Что с тобой? — мягко спросил Эрик. — Все еще сердишься из-за моего опоздания? — Дело не в опоздании, Эрик, — холодно ответила Мэдисон, отходя на несколько шагов, пока он не успел отвлечь ее прикосновениями. — Я просто устала от всего этого. — Так давай отдохнем, — игриво предложил он, жестом указывая в сторону кровати. — Между прочим, сегодня ты, как всегда, бесподобна. — Не заговаривай мне зубы! — разозлилась она. — И прекрати уже сводить все к сексу. — Прости меня, — Эрик обезоруживающе улыбнулся, — но, глядя на тебя, сложно думать о чем-то другом. — В этом-то и проблема! Когда мы начинали встречаться, мне казалось, что ты не такой, как все остальные, что я действительно интересна тебе, но с каждым днем я убеждаюсь в обратном. Что я для тебя, Эрик? Красивое тело? Удобная девушка, с которой можно без проблем выпить, покурить травки и поразвлечься?! Поняв, что она настроена серьезно, Эрик перестал кривляться, сел в кресло, закинул ногу на ногу и закурил новую сигарету. — Не утрируй, — сказал он. — Я провожу с тобой почти все свое свободное время, часто остаюсь на ночь и, в отличие от тебя, не ревную к каждому столбу и не закатываю сцен по любому поводу. Эти слова задели ее за живое. Раньше Мэдисон считала его спокойное отношение к ее работе бесспорным преимуществом, но со временем отсутствие реакции на знаки внимания со стороны других мужчин стало больше напоминать равнодушие. Иногда она специально провоцировала его, флиртуя с кем-то из поклонников, но Эрик и не думал злиться. Будучи чересчур уверенным в себе, он не допускал и мысли о возможной измене с ее стороны. — Считаешь себя настолько неотразимым? — зло спросила Мэдисон. — А может, ты не ревнуешь меня, потому что тебе все равно? Ты ведь не воспринимаешь меня всерьез, не так ли? — С чего ты это взяла? Мы с тобой вместе уже больше года… — И ты ни разу не пригласил меня к себе и не представил своей матери. За исключением вечеров и ночей, мне нет места в твоей жизни. Что со мной не так, Эрик? Я недостаточно хороша для тебя?! — Что ты такое говоришь, Мэдисон? — Он снова подошел к ней и положил руку на ее плечо. — Для меня ты лучше всех, но мама… Она верит слухам и не понимает, что твоя работа еще не означает, что ты… — Шлюха? — Она закончила его фразу и стряхнула ладонь с плеча. — Ну конечно, стриптизерша и дочь проститутки по определению не может быть другой! Да пусть твоя мать думает обо мне что угодно. Мне плевать на ее мнение, но ты ведешь себя так, будто разделяешь ее точку зрения. — Ничуть. — Эрик вздохнул, но больше не пытался дотронуться до нее. — Но это годами сложившийся стереотип, и, чтобы разрушить его, нужно время. А ты… Я намекал тебе, но, видимо, слишком тонко, что твой стиль и манеры только подтверждают его. Мэдисон вдруг почувствовала себя дешевкой, вульгарной девицей, совершенно не умеющей вести себя в приличном обществе, из тех, кого можно сколько угодно трахать, но стыдно знакомить с родителями. Она и сама не спешила встречаться с матерью Эрика. Челси Фаулер обожала своего единственного сына и гордилась его работой в НИИ, но категорически отказывалась принимать другую сторону его жизни. Она терпеть не могла брата своего покойного мужа, всячески препятствуя контактам Эрика и Бенджамина, и Мэдисон была уверена, что эта женщина ни за что не отнесется к ней благосклонно. Однако их столкновение было неизбежным, и после года отношений она не видела смысла тянуть дальше. Она неоднократно говорила об этом Эрику, но тот предпочитал игнорировать проблему, всякий раз увиливая от прямого ответа. Сначала Мэдисон думала, что дело исключительно в дурном характере его матери, потом стала сомневаться в серьезности намерений Эрика, но до этого момента ей не приходило в голову, что ее парень может попросту стыдиться ее. Мэдисон опустилась на кровать и закрыла лицо руками. Ей стало так больно, что захотелось спрятаться, исчезнуть, раствориться в темноте. Она давно привыкла к осуждению окружающих, научилась не обращать внимания на косые взгляды и сплетни, но не ожидала, что Эрик, человек, которого она успела полюбить и с которым планировала связать свое будущее, на деле окажется ничуть не лучше тех, кто был готов закидать ее камнями. Он так красиво ухаживал за ней, не скупился на подарки и обходился с ней как с королевой, и Мэдисон наивно принимала это за любовь, а Эрик всего лишь был не против заплатить больше за безраздельное пользование ее телом. Слезы текли по щекам, ее всю трясло от гнева, обиды и унижения, но Мэдисон заставила себя отнять ладони от лица и посмотреть ему прямо в глаза. — Убирайся отсюда! — крикнула она. — Забирай свои подачки и вали домой к мамаше! Пусть найдет тебе девушку, за которую не придется краснеть! Но Эрик и не думал уходить. Опустившись на пол возле Мэдисон, он осторожно приподнял ее подбородок и поднес указательный палец к губам. От такой наглости она на мгновение застыла, и он заговорил: — Мэдисон, прости, я не хотел тебя обидеть. Умоляю, выслушай меня! Я до сих пор не познакомил тебя с мамой, потому что вы обе еще не готовы. Она плохо реагирует на то, что выходит за рамки ее представлений о жизни, и я боялся, что все кончится скандалом, после которого налаживать отношения будет куда сложнее. Я вовсе не стыжусь тебя — напротив, мне нравится, как ты одеваешься, и то, что ты можешь перепить почти всех парней в городе, не делает тебя хуже в моих глазах, но маме этого не докажешь. Я и сам нередко притворяюсь и скрываю кое-какие вещи, чтобы не ссориться с ней, и думал постепенно научить тебя, как вести себя с такими людьми. — Это бесполезно, Эрик, — устало сказала Мэдисон. — Рано или поздно тебе все равно придется выбирать между ней и мной. Если ты так сильно любишь мамочку и не хочешь огорчать ее, лучше тебе последовать моему совету и свалить прямо сейчас. — Если вопрос встанет так, я останусь с тобой, но, пожалуйста, дай мне немного времени. Я должен попытаться — хотя бы для того, чтобы знать, что сделал все от меня зависящее, и не винить себя в разрыве с матерью. В конце концов, я — единственное, что у нее осталось. — Очень мило, что ты так заботишься о ней, но двадцать пять — не тот возраст, когда спрашивают разрешения родителей. Мы оба зарабатываем достаточно и могли бы жить вместе, но я уже не уверена, что тебе это нужно. — Мне нужна ты, Мэдисон, — прошептал Эрик. — Я не хочу терять тебя. — Я тоже не хочу тебя терять, — сквозь слезы ответила она, — но если ты обманешь меня… — Этого не случится, — пообещал он. — Просто доверься мне, как я доверяю тебе. Опустошенная и растерянная, Мэдисон сидела и тихо плакала, а Эрик успокаивал ее как ребенка, гладил по голове, перебирая длинные медно-каштановые пряди, и вытирал ее слезы кончиками пальцев. Вскоре на смену пальцам пришли губы, щеки горели от его поцелуев, а когда она разомкнула веки, то увидела его лицо совсем рядом, завораживающие зеленые глаза и бледные, едва различимые веснушки. В улыбке Эрика промелькнуло что-то трогательное и беззащитное, и руки Мэдисон сами потянулись к его волосам, а он принялся целовать ее шею. Прикосновения становились все более жадными и настойчивыми, по телу пробежала волна дрожи, а в комнате сделалось жарко и душно. Туман желания заполнил разум, изгнав мрачные мысли, и выдержка в который раз отказала Мэдисон. Несмотря на то, что до Эрика она успела познать достаточно мужчин, чтобы считать себя искушенной, его ласки не могли сравниться ни с чем. Он умел быть нежным и в то же время страстным, его горячие губы и чуткие руки заставляли ее позабыть обо всем на свете, и Мэдисон яростно вцепилась в плечи Эрика, притягивая его ближе и отдаваясь во власть наслаждения.+++
Выпроводив последних посетителей, Тайлер плеснул себе виски и продолжил пить в одиночестве. Спать не хотелось, и ему не нужно было вставать с утра пораньше, чтобы успеть на работу. Он смаковал напиток, слушая любимые мелодии и притопывая ногой в такт, но удовольствие длилось недолго. Со второго этажа донеслись гневные восклицания Мэдисон, через какое-то время сменившиеся характерными стонами. Тайлер вздохнул и прибавил громкости. Хоть ему и не нравилось то, что происходило сейчас в ее комнате, он никак не мог повлиять на Мэдисон, а значит, оставалось только делать вид, что его это не волнует. Сегодняшний разговор с Биллом напомнил ему о тех днях, когда они вместе колесили по дорогам, прибившись к банде байкеров, жили одним днем и отдыхали в постелях продажных женщин. Тогда они не особенно думали о будущем, но по счастливому стечению обстоятельств оба в итоге оказались в Форте Райли: Билл переехал к жене, а Тайлер провернул крайне выгодную сделку. Выкупив пустующее здание, он открыл бар, сразу ставший популярным и приносивший городу и ему самому неплохой доход. В отличие от Билла, Тайлер так и не решился связать себя узами брака и продолжал навещать жриц любви в местных борделях. Одной из них была Лорен Дэвенпорт — мать Мэдисон, которая была совсем еще крохой на момент их знакомства. Тайлер входил в число постоянных клиентов Лорен. Его привлекали ее яркая внешность и веселый нрав, и он привязался к ней не только как к любовнице, но и как к другу. Он частенько приносил с собой всякие безделушки для нее и ее дочери и даже проводил с ними выходные, однако старательно гнал прочь мысли о том, чтобы перевезти их к себе и стать семьей. Лорен ценила его внимание, но не рассчитывала на большее. Проституткам и раньше было сложно устроить свою жизнь вне борделя, а после эпидемии это стало практически невозможным. Она сделала свой выбор, но не хотела такой же судьбы для Мэдисон и не позволяла ей обслуживать клиентов, надеясь, что девушке удастся встретить хорошего человека или найти более приличную работу. С годами красота Лорен тускнела, ей становилось все труднее содержать себя и дочь, и чем больше грязи и унижений приходилось терпеть, тем чаще она прикладывалась к бутылке. Тайлеру было больно видеть, как Лорен спивается, и он периодически помогал им с Мэдисон, но ему недоставало благородства поступить так, как подсказывало сердце. Когда Мэдисон была в шаге от того, чтобы, несмотря на все просьбы матери, пойти по ее стопам, произошло несчастье. Лорен уединилась с клиентом и долго не выходила из комнаты, а когда Мэдисон спохватилась, было уже слишком поздно. Она нашла мать мертвой, а задушивший ее мужчина успел скрыться. Тайлер узнал о трагедии спустя несколько дней и на этот раз не смог остаться в стороне. Он исполнил желание Лорен — дал ее дочери возможность зарабатывать на жизнь, не торгуя своим телом. Хотя многие не видели большой разницы между стриптизершей и проституткой, для Мэдисон это было далеко не одно и то же. Тайлер не настаивал на том, чтобы она танцевала обнаженной, предложив ей ограничиться ролью барменши на полставки, но девушка хотела в будущем стать полностью независимой, а для этого требовались накопления. После проведенного в борделе детства подобные танцы казались ей чем-то почти безобидным, и единственным ее условием была защита от поползновений со стороны посетителей бара. Тайлер выполнял его безупречно, присматривая за Мэдисон и стараясь ненавязчиво заботиться о ней. Будучи бездетным, он относился к ней не то чтобы как к дочери, но и не совсем как к наемной работнице — отчасти из-за Лорен, отчасти потому, что Мэдисон, знавшая его с самых ранних лет, тоже вела себя с ним скорее как с родственником. Она проявляла интерес к его делам и скрашивала одиночество куда лучше, чем алкоголь. Они практически не спорили, но стоило Тайлеру пересечь невидимую границу, посоветовав Мэдисон не начинать заведомо бесперспективный роман, как та дала жесткий отпор, и он быстро уяснил, что в эту часть ее жизни лучше не лезть. Эрик Фаулер был как раз из тех парней, с которыми, по мнению Тайлера, ей не следовало связываться. Но, помимо красивой внешности, Мэдисон унаследовала от матери импульсивность в сочетании с упрямством, и предупреждать ее было бесполезно. Буйный темперамент Мэдисон и неуемная фантазия Эрика составляли взрывной коктейль, и им никогда не было скучно вместе. Однако Тайлер по опыту знал, что такие, как Эрик, могут сколько угодно веселиться с раскованными девушками вроде Мэдисон, но очень редко доводят эти отношения до брака. Участившиеся ссоры подтверждали его опасения, и он хотел вмешаться и поговорить с Эриком по-мужски, но останавливал себя, понимая, что сделает только хуже. Тайлер сам не заметил, как прикончил бутылку. На него давило ощущение внутренней пустоты и осознание того, что, избегая лишней ответственности и думая в первую очередь о себе, он упустил нечто важное. Порой ему не хватало Лорен, и то, что он не был виноват в ее смерти, служило лишь слабым утешением, не способным прогнать сожаление о безвозвратно ушедшей молодости и о поступках, которые он так и не успел совершить. Расчетливость и осторожность избавили Тайлера от разочарований, которые могла принести любовь, и он стремился уберечь от них Мэдисон, но в глубине души не знал, кто из них прав на самом деле. Бросаясь в омут с головой, она шла на риск, но при этом не отказывалась от чувств, и, как бы глупо это ни выглядело со стороны, Тайлер немного завидовал ее смелости. А еще он надеялся, что рано или поздно Мэдисон охладеет к Эрику и отдаст свое сердце тому, кто сделает ее по-настоящему счастливой.