***
Северуса что-то очень смущало в этой ситуации. Как-то странно вел себя Квирелл. Пусть трясся и заикался... Хотя с чего бы? Чего он примчался с сообщением о тролле? Почему упал в обморок? Насколько профессор Принц был знаком с Квиреллом, тот являлся сильным волшебником, владел беспалочковой и невербальной магией. А тролли были его коньком. Интуиция подсказывала, что тролля в замок привел Квирелл, а логика вообще буксовала. Привел – и что случилось потом? Зачем, кстати, привел? Ладно, пока отлевитировали тролля в подземелье – есть там такие камеры, что как раз подойдут. Вызвали домовика, попросили принести овечью тушу и бочку с водой. Оставили троллю. Заперли его – ни один тролль не вскроет, а еды ему пока достаточно. Вернулись в Большой Зал, распустили всех по гостиным. Гарри и Гермиону Принц попросил к себе, уточнив, хотят ли они поговорить сейчас или лучше завтра. Гермиона явно хотела срочно поделиться. Флитвик пошел с ними. Прошли через кабинет, устроились в креслах за невысоким столиком. Домовики доставили блюдо с бутербродами и печеньем. Северус заварил чай. – Можешь рассказать, что случилось? – Я немного задержалась в своей комнате. Так как мне по дороге в гостиную Равенкло сунули большую стопку книг. Я даже не поняла, кто. Пришлось книжки куда-нибудь пока пристроить. Потом зашла переодеться. Я совсем немного задержалась, но все уже ушли, и я спешила в Большой Зал. И наткнулась на тролля. Он вел себя странно. Такое впечатление, что он специально ждал меня и целенаправленно загонял в женский туалет. Но это же совершенно нехарактерно для тролля. Либо он должен был не обращать на меня внимания, либо пытаться убить или схватить. Тролль в качестве загонщика?! И мне казалось, что он это делает не из-за какой-то собственной причуды... Он словно был под руководящими чарами. А вот, когда он меня в туалет загнал, чары с него вроде как опали, и он не мог понять, как здесь очутился. Я не знала, долго ли придется ждать, покуда кто-то меня найдет, но точно знала, что если не двигаться, то тролль не увидит. Вот и стояла, пока не пришел Гарри и спас меня. – Вы удивительно смелая и наблюдательная девочка, – сказал Северус. – Я должна была как-то защищаться. А как можно защититься от тролля? Пока он не старался схватить меня, пришлось двигаться, куда он меня гнал. И кстати, при этом он, казалось, видел меня, даже когда я пыталась не шевелиться. А потом уже, когда он стал вести себя по-тролльи нормально, видеть перестал, и стало возможно воспользоваться тем, что я читала про троллей. – Я горжусь, что вы учитесь на моем факультете, – восторженно воскликнул Флитвик. – Я всё время радовался, что вы попали на Равенкло, вы так внимательны к деталям... И у вас прекрасная память. Теперь же я окончательно восхищен. Не каждый человек вообще способен анализировать, когда на него движется страшное чудовище, и вспоминать, какие способы борьбы с ним существуют. А понять, что эта гора ведет себя неадекватно, нужно обладать потрясающей выдержкой и сметливостью. Гермиона зарделась от смущения и опустила глазки. – Ну-ну, не смущайтесь! Надеюсь, наше общество по меньшей мере приятнее тролля. – Гарри, – вмешался Северус. – Твоя очередь. Почему ты оказался на втором этаже? – Я с начала вечера заметил, что Гермионы нет, и начал уже волноваться. Когда прибежал Квирелл... Я понимал, что вы ищите тролля, но вы же не знали про Гермиону. Пока я думал, что делать, уловил, как директор Дамблдор пробурчал себе под нос, что, кажется, видел Грейнджер на втором этаже. Вот я и бросился туда. А там уже услышал ворчание тролля. Выманил его из туалета, чтобы Гермиона могла выйти из тупика. И ждал помощи. Я был уверен, что вы нас найдете. – Ну, что? По вашему мнению, дети действовали правильно? – спросил Северус Флитвика. – Да. Вполне профессионально. Без паники и без лишней бравады. По двадцать баллов Слизерину и Равенкло. А вот что в школе делал тролль и почему упал в обморок Квирелл – тайна, покрытая мраком. – Разберемся. Ребята, думаю, вы спать? – Нет, папа, – возразил Гарри. – Я еще с мамой поговорю. Можно? – Можно. – А мы, с вашего позволения, пойдем, – решил Флитвик и, взяв Гермиону за руку, распрощался. Северус убрал остатки угощения, принес на столик фотографию Лили и свечи и присел рядом с сыном... Хэллоуин выдался беспокойный. На следующий день Гарри решил на всякий случай уточнить у декана, чтобы не волноваться попусту, а если что – так сразу... – Господин декан, вы собираетесь меня наказать за самоуправство? – Нет, Гарри. Ты действовал сообразно ситуации. Если бы я или профессор Флитвик были в зале, я бы предпочел, чтобы ты обратился к нам, а не бросился спасать девочку сам. Но, не зная, почему директор, будучи в курсе, где школьница, никого туда не посылает на помощь, ты сомневался, можешь ли кому-то довериться. Ведь так? – Да. Но ты мог подумать, что я рисковал неоправданно. Так что, сбежав из зала, где ты велел нам сидеть, я был готов... – Ты всё правильно сделал, – Северус потрепал сына по голове.***
Директор пристально следил за Гарри Поттером, тьфу, Принцем. Мимо его внимания не проскользнули ни воздушные кульбиты на откуда-то взявшейся метле. Ни проникновения в Запретный Лес, правда, неглубоко. Ни то, что мальчик буквально совал руки в пасть Хагридовым зверушкам. Ни то, что он пару раз сцепился с Роном Уизли, задвигая себе за спину Невилла Лонгботтома. Ни то, что неизвестно зачем, но Гарри влез ночью в закрытую оранжерею... Убедившись, что Гарри достаточно проказлив и достаточно героичен, Дамблдор, как всегда, сумел убедить себя, что всё идет по плану. Поначалу директора очень смущало отсутствие шрама: почему-то ему показалось, что тот, мельком увиденный след на лбу ребенка имел магическую природу и, значит, должен был сохраниться – раны, нанесенные магическим способом, практически неизлечимы. Но потом Великий Светлый подумал и решил, что, вероятно, в комнате был просто остаточный фон от Авады, а шрам был просто шрам. Ну, немного ошибся, бывает. Он и так еле-еле успел заглянуть к Поттерам, пока никого нет, буквально на полмгновения, только чтобы убедиться, что ребенок жив. Да, ребенок Лили оказался (хи-хи) сыном Северуса Принца, а не Джеймса Поттера, но уж это не имело никакого значения. Важно, что он был сыном Лили. Дамблдор довольно потер руки. Уж кто-кто, а Великий Светлый знает, что Воландеморт возродится. Зря что ли он подсовывал мальчишке, обезумевшему от страха смерти, манускрипты про крестражи... хе-хе... Прав был любимый друг Грин-де-Вальд, циник и мизантроп: "Не стоит надеяться на природу! Врагов себе нужно воспитывать самому!" И беспроигрышный способ, как спасти сына, Лили рассказал он, Дамблдор. То-то она не соглашалась ни на что другое. Тоже жертвенная девочка была. Достаточно было убедить дуреху, что никакое бегство и никакие ритуалы сокрытия не спасут мальчишку от Темного Лорда и у них с Джеймсом есть один-единственный вариант... Джеймсу, конечно, никто не сказал, что Лили тоже суждено погибнуть. Тот был уверен, что его добровольно отданной жизни будет достаточно. А Мантию-Невидимку просил учителя сохранить, чтобы сыну передали, когда подрастет. Наивный... Мантия-Невидимка Дамблдору самому пригодится. К тому же он был рогоносцем – глупый мальчик – и сын получился не его! Вот что значит быть внимательным к своим ученикам и вовремя заметить двух взбрыкнувших наследников древних родов, вопреки всему настоявших, чтобы Шляпа отправила их в Гриффиндор! А дальше хватало поддерживать в них юношеский максимализм – и мальчишки не позволили обучать себя "темным ритуалам" Магии Крови. Вот и не понимали ничего в "добровольной жертве". За работу с этими мальчиками он собой очень гордился! А то, чем всё это кончилось, можно считать знаком, что судьба на его стороне. Хотя мальчики были искренними его сторонниками, но жизнь длинная, всё может не раз повернуться. Блэки – самый темный род из всех темных. Сириус, конечно, болван. Но кто знает, как бы на него подействовала магия рода, когда он стал бы постарше. А теперь в Азкабане она до него не доберется. И прервался самый темный из всех темных родов. А с Джеймсом и того лучше вышло. Гарри семье Поттеров не наследует. Не осталось некромантов в Британии, даже потенциальных. Что же это, если не судьба? Лили поумнее была и пообразованнее и знала, в каком ритуале участвует. Только про крестражи не знала и думала, что Воландеморт окончательно сгинет и пророчество осуществится. И что Том ее родственник, не знала. Бедная девочка! А то, что жизнь можно лишь обменять на жизнь, знала. Никакая жертва не поможет, если убийца не согласится на обмен. Только полученная ею информация, что Темный Лорд пообещал Северусу не убивать Лили, давала ей шанс запутать его, сбить с толку, вынудить отталкивать ее, шанс успеть вовремя выкрикнуть: "Убей меня вместо него!" Кто бы ведал, как тяжело в одиночку тянуть этот воз – Всеобщее Благо! Как трудно решать, что будет полезно, а что нужно искоренить. Чтобы и маглы были счастливы, и маги целы и довольны! Если бы можно было переложить на кого-то эту ношу! Но даже Грин-де-Вальд его не понял! Пришлось "скрипя сердцем" им пожертвовать. Как же больно каждый раз приносить в жертву своих друзей и учеников! Но выбора нет. И чтобы продвигать реформы и не позволять миру сходить с правильного пути, необходимо оставаться для волшебников самым-самым! Что ж... Кто-то должен нести этот крест! Дамблдор не чувствовал себя виноватым. Горюющим чувствовал, а виноватым нет. Джеймс и Лили были взрослыми бойцами и осознанно готовились исполнить свой долг. Это не самообман. Дамблдор действительно глубоко страдал, что приходится жертвовать своими друзьями и соратниками. Но такова доля полководца. Он должен посылать в бой своих солдат. Дело Света всегда требует от своих адептов самопожертвования. Это не Тьма, которая поощряет в людях эгоизм. И Дамблдор совершенно искренне считал, что несет самый тяжкий крест. Что рядовым рекрутам, отвечающим только за себя, намного проще. Шагнул навстречу смерти – и всё, свободен. А он из раза в раз вынужден обрекать на гибель доверяющую ему молодежь, а победа Света как-то не спешит... Но она обязательно ждет впереди! Да... О чем он? А! Инквизиция была права. Чтобы управлять миром, необходимо все знания сконцентрировать в своих руках и не позволять никому близко к ним подбираться. Ему, Дамблдору, до этого еще далеко. Но всё меньше тех, кто разбирается в Некромантии и Кровной Магии. Еще немного усилий... На самом деле еще ох, как много усилий. Но он работает! Лили – несчастное дитя – ни в чем не была виновата! Кто из маглорожденных детишек видел странность в том, что медсестра берет кровь на анализ?! И без всяких ухищрений можно было получить их биоматериал для магического поиска дальней родни. Где-нибудь в веках всегда отыщется общий предок кого угодно с кем угодно. И поиск ближайшего родственника Томаса Марволо указал на Лили. Нашелся у них какой-то пра-пра-пра... давний-давний пра-... А Магии все равно! Кровная родня... Не повезло девочке. Увести ее от Северуса, подтолкнуть к Джеймсу... Если бы она за Принца вышла, гамбит не получился бы . Опекать, поздравить с беременностью, узнать, когда она ждет пополнение. А потом уже дело техники. Пророчество – и вуаля! Волдеморт на крючке. Зато, убив Лили, Том стал Предателем Крови! Ох, бедный Том! Сначала расколоть свою душу, потом Предательство Крови! Нет на тебе благословения Магии! А какой был сильный и талантливый маг! Таким нельзя давать окрепнуть. Но и разбрасываться таким материалом – грех! Конечно, победить Воландеморта ребенку не под силу. Но и потерявший покровительство Магии Том будет каждый раз спотыкаться на мальчишке, защищенном Чарами Кровных Уз, обрядом Жертвы. А Британия будет ждать исполнения пророчества и ничего не делать. Очень удобная вещь – пророчества, если ими правильно пользоваться. Суеверные волшебники даже не попытаются бороться с Темным Лордом: бессмысленно! Сказано же, кто сможет одолеть его! Кто им виноват, что они слышат только то, что хотят: "Родится тот, кто будет способен победить Темного Лорда". Не сказано, что, кроме него, никто не способен. Не сказано, что победит, а только что будет способен. Мало ли способностей пропадает втуне... Но после каждого столкновения с Воландемортом мальчик-который-выжил снова выживет! Это будет очень красиво! Правда, в конце придется тайно подбросить Тому сил и, когда пророчество осуществится со смертью мальчика ("один должен умереть от руки другого" – не сказано же, кто именно из них), когда на волшебный мир падет тень всеобщего отчаяния, появится Он – сияющий силой и благостью Великий Светлый. И поразит Тьму в отместку за смерть ученика в благородном гневе! Ох, как он будет горевать и клясть себя, что верил в предназначение мальчика! Гарри, конечно, жаль! Но придется возложить его жизнь на алтарь. А Великому Светлому проклятый Магией Том не соперник. И это реальная перспектива продемонстрировать величие Света и объективная возможность прижать аристократов, запугав всех Темной Магией. Это будет легендарный шаг к Всеобщему Благу! Ох, кто бы знал, как тяжело нести на себе ответственность за благополучие целого мира! Планировать его развитие, следить, чтобы не сворачивал с праведного пути... И какова благодарность! Наверняка, каждый думает про себя, что справился бы лучше. Легко критиковать, сидя у себя в покоях! Вы бы взяли да попробовали! Бедный дорогой друг попробовал! Попробовал и не сдюжил. Мерлин ему судья! А Великий Светлый не будет его судить, да, не будет! Долгих лет ему в Нурменгарде! А теперь надо было заняться натаскиванием Героя. При приближении Хэллоуина, десятой годовщины смерти Лили директор решил, что будет очень символично, если сын Лили совершит какой-нибудь подвиг. И что нужно придумать что-то красивое. Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор ничего не пускал на самотек и старался держать за жабры всех своих подчиненных. О ком-то он знал что-то неподлежащее разглашению, кого-то приковал к себе сердечными чувствами или чувством долга, кого-то купил благами, кого-то завербовал и опутал обетами, некоторых завлек туда, откуда без потерь уже не вырвешься, некоторых попросту запугал, продемонстрировав, что держит в руках его жизнь или магию... Это очень полезные связи. Очень. Вот, к примеру, профессор Квиррелл. Обладает своеобразными увлечениями для светлого мага. Но не хочет, чтобы это стало известно окружающим. И это удачно. Профессор Квиррелл с начала года, как только его назначили преподавателем ЗоТИ, ждет от директора какого-то подвоха. Ну, это он зря, зря... Ничего страшного директор от него не требует. Только маааленькой услуги. Совсем крошечной. И совсем не трудной. Профессор ведь мастер управляться с троллями? Нужно привести в школу молодого тролля. Нет, нет, никто не пострадает. Надо только, чтобы тролль загнал Грейнджер в замкнутое помещение. И всё. Нет, Грейнджер тоже не пострадает. Она девочка грамотная, умненькая и в Дуэльном Клубе на хорошем счету. Вот и хорошо! Вот и умница! А вот так дрожать и пугаться совсем не надо. Всё должно быть очень изящно.***
Незаметно наступили и прошли зимние каникулы. Гарри похвастался перед прадедом своими успехами в учебе и тем, сколько всего нового появилось в Хогвартсе с его появлением там. Дед охотно посмеялся. Правнука проэкзаменовал, новые задания ему выдал. За приключения с троллем пожурил, но и похвалил. Отпраздновали Йоль, Рождество и Новый Год. Гарри очень нравилось, что Лорд Принц никогда не мелочится и они дома отмечают и кельтские, и христианские, и светские праздники. Зима всё никак не наступала. И Новый Год прошел, а температуры около нуля и снега нет. Но всё равно было весело и здорово. Оказалось, что Гарри очень соскучился по дому, и по Лорду, и по Эйлин, и по коту с кошкой, и по домовикам. Коты тоже соскучились и спали с Гарри в кровати, хотя обычно так не делали. А домовики ему были так рады, прям танцевали, когда его увидели. И всё пытались накормить чем-нибудь вкусненьким. А Гарри даже не стал баловаться на каникулах. Ему и так было хорошо. – Дед, можно спросить? Десимус кивнул. – Мы с папой говорили о порке, – продолжил Гарри. – Он рассказал, что ты однажды поделился с ним своим мнением о наказаниях детей родителями и сказал, что для маглов это атавизм, напоминание о серваже, – с Лордом говорить о порке было легко. Возможно, потому что с ним было легко говорить абсолютно обо всем: всё же до Хогвартса он был главным учителем мальчика. – А почему сохранились наказания в школах? – Не хочется? – понимающе улыбнулся прадед. – Не хочется. Хотя это ерунда, мелочи, – отважно заявил Гарри. – Но я про магловские школы. Гермиона рассказывала и другие маглорожденные. Наверняка дело не в серваже. – Это тоже атавизм, но его корень в законах гильдий, когда нормой ученичества была абсолютная и безграничная власть наставников, аналогичная власти сюзерена, власть над жизнью и смертью. Брать ученика на иных условиях не было никакого смысла. Гарантировать выживаемость было невозможно, обучить трудно. Информация часто была разрозненной, бессмысленной, а то и ошибочной. Запомнить это было тяжело без базиса и системы. Учить не умели иначе, чем вбивая каждый гран познания через боль и бесконечное повторение. Ученик был наставнику и слугой, и подмастерьем. А заодно и безропотным объектом для срывания плохого настроения. Но если умудрялся выжить и выучиться, то мог сам стать мастером. Вот эти отголоски ученичества и остались в подкорке. Я думаю, маглы скоро запретят телесные наказания в государственных учебных заведениях. А в частных школах, вероятно, еще долго будут практиковать физические наказания. – Дед, Дамблдор говорит, что все должны стремиться жить в мире и очень плохой признак, что дети получают удовольствие, занимаясь в Дуэльном Клубе, а еще что нас тянет побоксировать. Особенно для девочек плохо. – Попытаться решить любой конфликт миром – это правильно. Но я думаю, он лукавит. Кто, как не Дамблдор натравливал "Орден Феникса" на Пожирателей Смерти?! Да и сам он стал знаменит победой над Грин-де-Вальдом. Вряд ли победа свалилась на нетренированного бойца. Но если он искренен, то он глубоко заблуждается. Агрессивность – базовое качество, доставшееся нам от древних предков. Без него не сработает ни инстинкт самосохранения, ни инстинкт защиты гнезда. И качество, напротив, особенно ценное для самок, призванных выкормить и вырастить детенышей. Посмотри на тигрицу. Тем более что мы не травоядные. – А если кто-то к людям относится как к пище? Ну, вампиры, например. Если мы едим коров, а вампиры выпивают нас. Или ликантропы могут разорвать и съесть. Ну, или та же тигрица встретится в джунглях. Как к этому нужно относиться? Вроде несправедливо убивать их за это? Раз мы убиваем ради еды, то и им можно? А с другой стороны, вроде как западло покорно считать себя пищей? Нет? – Не употребляй больше слово "западло". Нехорошо. А по делу… Мы же с тобой обсуждали убийства. Убить, развоплотить, упокоить кого-то можно, защищая себя или близких от насилия или собираясь съесть добычу. Уничтожать что-то превентивно, только оттого, что оно тебе не по душе... Всё в мире находится в динамическом равновесии. Нарушать попусту его не следует. И живые, и нежить, и нечисть занимают свою нишу в системе мироздания. Любая тварь зачем-нибудь нужна в тварном мире. Но если ты не защищаешься от нападения на тебя, то ты не достоин жить. Случается, конечно, и наоборот, когда ты добровольно жертвуешь собой. Но это совсем другая история. Надеюсь, тебе не придется. – А еще директор сказал, что, слава Мерлину, в Британии не осталось некромантов. И, значит, Британию ждет светлое будущее. – Ваш директор – путаник. Конечно, Магия Рода – существенное подспорье. Принцы – испокон веков зельевары и боевые маги. Вот и тебе это легче дается. Но, во-первых, нет такого раздела магии, который не покорится, если человек хочет им овладеть. А, во-вторых, никто не знает, в чьем роду среди предков были некроманты и в каком поколении проснется их наследие. Ты же змееуст. Откуда-то прорвалось. Так и с некромантией.***
В середине января наконец выпал снег и температуры резко упали. Только там, где снег не часто ложится на относительно продолжительное время, людей явственно берет в плен его чудо. И эстетическое очарование – чистый пушок, кажущийся легким и невесомым, на всех поверхностях: крышах, ветках, перилах, столбиках; прозрачный звенящий воздух, и всё вокруг, искрящееся серебряным кружевом и хрустальными россыпями. И физическое удовольствие – когда у ребятни появляется редкая возможность насладиться зимними играми. Во дворе Хогвартса залили каток, и, оказалось, что больше половины школьников умеют кататься на коньках – и фигурных, и беговых. И в хоккей многие играют. А еще младшеклассники построили на радостях снежные крепости и устроили сражение со снежками. И всё это совсем не мешало учиться. С тех пор, как студенты стали заниматься по продвинутым программам, они не изнывали от скуки. А главное, каждый двигался в учебе куда хотел с той скоростью, с какой мог. Да, для учителей это еще какая дополнительная нагрузка! Но профессора тоже не жаловались, потому что тоже избавились от рутины и скуки. Дамблдор только переживал, что труднее стало контролировать, чтобы детей не обучали чему-то лишнему, но ограничить внеклассные занятия не мог по определению. Он попытался, используя свои каналы власти над педсоставом, но деканы и дети тихой сапой продавили новую систему через Попечительский Совет. А тут уж директор спорить не решался – деньги-то нужны... Так что школа, плавно, но довольно быстро превращалась в элитную. Не в смысле учеников из элиты, а в смысле получения элитарной подготовки.***
Директор долго обдумывал очередной квест для Избранного Героя. Точнее, идея-то у него созрела еще летом, когда он и не подозревал, что Гарри окажется Принцем. И приманку он приготовил – "философский камень". Ну, не настоящий, конечно, кто бы ему отдал настоящий? Но подделка вполне качественная. И внешне камушек – красавец. И магией от него фонит будь здоров! Очень даже приличный артефакт! Не пустышка какая! Зеркало, правда, не пригодилось. Ну, так Гарри не несчастный сирота, а Наследник! Тьфу! Золотая молодежь! Еиналеж – зеркало, которое показывает твои затаенные желания!.. Дамблдор сам его боится. Гарри – мальчик любопытный. Достаточно было на двери заброшенного класса начертать пару таинственных рун, как он туда с интересом заглянул. Увидел старинное зеркало в роскошной раме, подошел, поразглядывал вычурную резьбу и патину на стекле, потрогал пальцем... глянул на себя... поправил слизеринский галстук и вышел из класса. Зеркало срочно пришлось прятать. Беда от него может случиться большая. А так как Гарри ничего в нем не открылось, но толку от зеркала никакого. Да. Так насчет философского камня. Куда его спрятать, давно придумано. Не зря студентам на третий этаж ходить запрещено. Вот только никак не приходит в голову, чем объяснить желание спрятать камень в школе, и не просто спрятать, а организовать к нему полосу препятствий... А как вам вот такая идея? Не в том же задача, чтобы профессора поверили, что идея сработает. Важно, чтобы они думали, что директор в это верит. Пусть воображают, что Дамблдор впал в детство, хм. Главное, чтоб подыграли.***
Директор пригласил к себе деканов и профессора Квирелла, сказав, что у него к ним огромная личная просьба: – Некто попытался украсть философский камень у Николаса Фламеля. По каким-то признакам, по каким – он не сказал, Николасу удалось установить, что это был один из старшекурсников Хогвартса. И по старой дружбе он попросил меня этого несостоявшегося воришку выловить. И мы с ним придумали очень простую схему. Устраиваем ловушку. Вот этот камень Фламель дал, чтобы использовать его в качестве приманки. Это не философский камень, конечно, но вполне действующий артефакт. Вечную жизнь он не подарит, но укреплению здоровья весьма посодействует. Место я заранее подобрал. Есть такое. Вход туда на третьем этаже через люк в полу. Если спуститься вниз, а стремянку я убрал – там галерея из нескольких комнат в пространственном кармане. В последнюю положим камень. В предыдущих я вас всех очень прошу организовать ловушки. На каждого по одной комнате и по одной ловушке. Но ловушки, которые старшекурсник способен пройти. Потом мы пустим слух, что Николас Фламель боится за свой камень, на который уже покушались, и просил спрятать его в самом надежном из всех известных ему мест – в Хогвартсе. Поставим сигналки и будем следить, как потенциальный вор будет проходить из комнаты в комнату, и когда он будет в последней – чтобы обратно не успел, все одновременно аппарируем туда (порт-ключи я дам) и выясним, кто это. И тогда решим, что делать с ним. Это всё же наш ученик, и негоже просто выдавать его Фламелю. Да и, может, он не для себя ищет камень. Надо сначала всё узнать. – Насколько я в курсе, уже полшколы пыталось проникнуть на третий этаж без всякого философского камня, – скептически поморщился декан Слизерина. – Для детей достаточным стимулом является сам запрет туда ходить, которым вы осчастливили студентов в первый день занятий. – Да, – подтвердил Дамблдор. – Но я заблокировал лестницы, и ни одна не ведет на третий этаж. А когда мы расскажем про философский камень, то у похитителя возникнет гораздо более серьезный стимул, чем любопытство. И он найдет возможность туда попасть. На люк мы пристроим какого-нибудь зверя посерьезнее. Дам задание Хагриду. Я жду от вас предложений, а не возражений. – Я могла бы посадить под люком дьявольские силки. И мягкое приземление, и ловушка, и студенты должны знать, как с этим справиться: достаточно силы воли – расслабишься и плети отпустят, и никакое Адское Пламя не нужно, – первой откликнулась на просьбу директора Помона Спраут. – Можно запустить стаю ключей с крылышками, один из которых отпирает следующую дверь, – без особого энтузиазма отозвался Флитвик. – Хоть какая-то польза от их квиддича. – Ну, это вы зря, профессор, – включилась МакГонагалл, – квиддич – очень полезная игра. Развивает наблюдательность, скорость реакции, умение нестандартно мыслить, ловкость и гибкость. – Знаем, Минерва. Вы фанат квиддича, – не мог не съязвить Принц. – Простите, я увлеклась. А студенту можно подсунуть живые шахматы. С фигурами размером с человека. Надеюсь, шахматы для вас достаточно интеллектуальная игра, Северус? – Квирелл, где ваш тролль? – вмешался директор. – Жи-жи-живет в по-подземелье. – Загоните его в четвертую комнату. – Хо-хо-ро-шшо, господин директор. – Кстати, профессор Квирелл, мы с деканом Равенкло давно хотим у вас спросить, отчего вы упали в обморок на Хэллоуин? – воспользовался профессор зельеварения. – Я ис-с-пугался, что все решат, что я виноввват. А в школлле де-де-ттти. – Северус, – опять перебил Альбус, – а что вы нам можете предложить? – Я бы вообще не хотел участвовать в этой авантюре, – Северус поймал предостерегающий взгляд директора. – Ладно. Задам логическую задачку. Несколько флаконов с зельями. Перед последней дверью призрачный огонь. Нужное зелье даст возможность пройти через него. И зелья пить страшно, и в огонь сунуться страшно... На самом деле огонь и так потухнет, если кто-то просто пойдет сквозь него. Обжигает лишь слегка в начале. – А что за задача? – У маглов довольно распространенное развлечение. В журналах печатают. "Справа от нужного во флаконе яд... маленький фиал слева от бесполезного..." В таком вот духе. Если мозги у этого студента работают, в чем я очень сомневаюсь, раз он охотится за философским камнем, то отгадает. – Действительно, яд? – Ну, что вы... Зачем мне убийство? Так... допустим, слабительное... – А вы юморист, Северус, – засмеялся Флитвик.***
– Какого дьявола ты полез в люк, который охранял цербер? Во-первых, всем было объявлено, что на третий этаж ходить нельзя. – Я нечаянно оказался на третьем этаже. Меня туда лестница выкинула, я совсем не туда шел, – прервал Гарри профессора. – Хорошо. За прогулку по третьему этажу прощаю. Но когда ты туда все же попал и обнаружил, что за ЗАПЕРТОЙ дверью цербер, да еще посаженный охранять люк, трудно было догадаться, что ничего хорошего там ждать не может? Гарри опустил взгляд и стал ковырять пол носком туфли. Северус запоминал правила с первого раза. Если он собирается говорить с Гарри о наказании, то он – только декан. На всё предстоящее время они оба должны забыть о том, что декан еще и отец. Перед ним студент-первокурсник Слизерина. Он не купал его маленького в ванночке, не носил всю ночь на руках больного капризульку, не дурачился с ним в озере... А вообще-то Гарри прав. Родитель и его ребенок – это дурно... Если в момент порки помнить, какая между вами связь... Либо тошнить начинает, либо приходится вынудить себя смаковать и наслаждаться. Наверно, так и перешагивают... И уже не только причиняют боль, но и принимаются измываться, придумывая унизительные детали. Заглушают собственный стыд перед собой. А если это еще и мама... Которая этого ребенка рожала! Там же вообще интим на интиме. Тьфу, гадость какая! "Нет меж нами никаких интимных воспоминаний! Я на время всё забыл. Я это умею. Я ТОЛЬКО ДЕКАН!" – Наследник Принц! – прозвучало возмущенно и потрясенно. – Почему вы мнетесь, как пойманный за руку уличный воришка?! – Простите, сэр! – мальчик выпрямился, фигура приобрела непринужденно-царственную осанку, голова гордо поднялась, взор твердо встретил взгляд декана. – Я подумал, что если цербер что-то охраняет, это должно быть что-то важное, и необходимо узнать, что именно. – Почему ВЫ должны это узнавать?! Если вам что-то показалось подозрительным, надо было сообщить кому-то из администрации. Мальчик глянул удивленно. – Раз цербер в школе, сидит на цепи, комната заперта, цербер не воет, значит, его кормят и в целом не обижают. Значит, начальство в курсе. Значит, сообщать о нем нет смысла. – Так. Подозрительным вам ничего не показалось. Вы решили, что начальство в курсе. И цербер сидит на цепи с ведома и по поручению преподавателей. Следовательно, всё идет по плану, то есть всё в порядке. ЗАЧЕМ вы полезли в люк? Отвечайте, мистер Принц! И не виляйте! Гарри возмущенно сверкнул глазами на декана, заподозрившего его в недостойной слабости духа. – Мне стало любопытно, что там, сэр. – Ах, вам просто стало любопытно! А что это может быть опасно? Что это ДОЛЖНО БЫТЬ опасно при такой защите? Вам в голову не пришло? Гарри вздохнул. Этот допрос уже достал его до печенок. Ну, разве не понятно, что опасность только подогревает интерес. И он решил прекратить это издевательство, проявив нахальство. – Я догадывался, что это опасно, сэр. Поэтому мне было еще интереснее. Опасность – это так... – Гарри неопределенно повел рукой в воздухе, – завлекательно, – и улыбнулся. – Церберы музыку любят. Остальное там всё довольно просто было. А камень я Эйлин подарю. Можно? – Потрясающе... Вам Шляпа не предлагала Гриффиндор? Предлагала? А почему вы не согласились? – Я не люблю красное и золотое. – Понятно. Вы выбрали зеленое с серебром. Повторите мне, пожалуйста, Устав Слизерина. Раздел взысканий. В части телесных наказаний. – Порка розгами по обнаженным ягодицам предусматривается в двух случаях. За поступки, порочащие честь Слизерина в глазах прочих факультетов – в количестве двадцати ударов. За поведение, потенциально способное привести к смертельной опасности для себя или окружающих – в количестве пятидесяти ударов, – бесстрастно отрапортовал подросток. – Я не предъявлял вам претензий, когда вы устроили поединок с троллем в девичьем туалете. Поскольку, хоть вы и рисковали жизнью, это был вынужденный, непредсказуемый риск, во-первых, и оправданный необходимостью защищать девочку, во-вторых. Но в этот раз вашему поступку нет никаких оправданий. Вы рисковали собой по глупой прихоти, – Северус поморщился. – Проходите, пожалуйста, в экзекуторскую и приготовьтесь.***
Ну, что же? Честно говоря, Гарри и не сомневался, что спуск в люк в конце концов завершится именно этим. Но ЗАХВАТЫВАЮЩЕЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ ТОГО СТОИЛО. Северус опустился в кресло, устало раздумывая, как объяснить подросткам, что их приключения могут вылиться в сердечный приступ их родственников. А если закончатся горем? Плевать они хотели на порку. Вон, Гарри даже не пикнет – что, он не знает своего сына? Получит причитающееся и останется при убеждении, что ЗАХВАТЫВАЮЩЕЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ ТОГО СТОИЛО. Кое-кто, конечно, рыдает, когда его секут, но все равно это их не останавливает. То кто-то ныряет в Черное Озеро и умудряется сцепиться с русалками и гриндилоу. И Северусу приходится нырять следом, отбивать у озерных жителей своих оболтусов, а потом платить нечисти неустойку. Все правильно, это их озеро, и договор о невмешательстве предусматривает пени. То некто отправляется в Запретный Лес в поисках единорогов и натыкается на кентавров. И кому искать эту дурочку в Лесу и потом, прикрывая ее собой, заговаривая кентаврам зубы и не поворачиваясь к ним спиной, медленно отступать к замку?! Кентавры, конечно, ребенка не обидят, но ведут себя так угрожающе-резко и настолько несусветно-непонятно… Она их, естественно, напугалась, а потом наревелась под розгами. Теперь отец этой "девственницы", молодой мужчина, щеголяет поседевшими висками. И спасибо, что с пониманием относится к проблемам декана и не предъявляет претензий. А дома ей еще раз всыпали. Так что она, разумеется, больше в Запретный Лес ни ногой. Но другого кого-нибудь туда потянет непременно. Как минимум два раза за год находятся любители. И это его дети – холодные и воспитанные слизеринцы. Помогай Мерлин Минерве!***
Ну, что ж... Разумеется, он не ошибся: ни единого стона, ни единого непроизвольного движения... Абсолютный контроль. Это в одиннадцать-то лет!.. Дед его образцово выдрессировал. И?.. Ну, конечно, за свои действия следует расплачиваться. Это аксиома, в которой не сомневается ни он, Северус, ни дети. В качестве расплаты порка годится. Но в качестве превентивной меры ни в малейшей степени. Кажется, даже наоборот. Гарри уверен в своем праве творить глупости, раз он готов за них платить. Надо посоветоваться с дедом. Северус стал вспоминать, как Гарри ведет себя дома, и уверился, что мальчик, действительно, совершенно непослушный. Своенравный, сумасбродный и бесшабашный. При том, что абсолютно не капризный, не мятежный, не ершистый и не избалованный. Скорее покладистый и уступчивый. Но при этом неуправляемый. Ласковый, добрый, любящий свою семью и друзей. Он очень хочет, чтобы Северус, Эйлин и Десимус были счастливы. И страшно переживает, если ему кажется, что он послужил причиной их плохого настроения, расстроил или рассердил кого-то. Но, как только ему приходит в голову любая шалая идея, он тут же воплощает ее в жизнь, не беспокоясь о последствиях. Лорд приучил наследника, что никогда не сердится на своего вассала, а только требует платы адекватной проступку. Вероятно, будь Гарри трусом или слабаком, всё складывалось бы иначе, он бы поостерегся. А так мальчик построил себе очень удобную модель существования: верши что угодно, потом подставляй задницу – и все довольны. Какой-то порочный круг! Но в поместье ему убиться не дадут. В случае серьезного риска для Наследника тут же слетятся домовики выручать и спасать. Он всего лишь ребенок, неспособный продумывать всех вероятных производных своего поведения, и он привык к своей неуязвимости. А в Хогвартсе ни у профессоров, ни у домовиков нет возможности наблюдать за всеми студентами и вовремя реагировать на опасность. Пороть он его будет, само собой, если Гарри снова куда-то вляпается. А вот как сделать, чтобы не вляпывался? Северус глубоко задумался. Со сказками, которые советуют психологи, он опоздал. Рассказывать истории, как любимые персонажи из-за своей глупости и самонадеянности попадают в беду, надо было малышу. Дед его подсадил на совсем другие сказки. Где герои беззаветно гибнут во славу своего сеньора. Открывая новые земли и новые зелья... Под пытками и поднимаясь на эшафот... В битве в одиночку против полчищ врагов... Принимая своей грудью удар, направленный в сердце сюзерена... Кто там из писателей говорил, что в детстве у него была страстная мечта погибнуть с именем Британии на устах? Может быть... если бы из-за безответственности Гарри пострадал кто-то другой, на него бы подействовало? Когда Тео чуть не погиб, мальчик очень переживал. Но "инцидент полностью исчерпан", как сказал дед, и Гарри успокоился. Но не может же он, Северус, подставить кого-нибудь, чтобы на того легла тяжесть "приключения" Гарри?! Или может? И еще одна тревожащая мысль…***
– Отец! У меня к тебе серьезный разговор. На этой неделе Гарри нарвался на приключение, которое потенциально могло стоить ему очень дорого, – старательно скрывая волнение, начал Северус. – Он справился, слава Мерлину, но мог и не справиться. Я как декан наказал его после, чтобы он не лез в смертельно опасные ловушки. Но дело в том, что я виноват не меньше Гарри. – Тебе тоже требуется наказание? – иронично произнес Десимус. – Могу обеспечить. – Я и сам могу себе обеспечить, – отмахнулся внук. – Проблема не в этом. Послушай... Северус подробно пересказал всю беседу директора с деканами и профессором ЗоТИ. – А потом лестница, заблокированная от возможности посещения студентами третьего этажа, сама выкинула Гарри на третий этаж, хотя ему нужно было в другую сторону. Разумеется, он не смог удержаться. Мы организовывали ловушки из расчета на старшекурсника. И когда получили сигнал, что кто-то вышел на полосу препятствий, все через следящие амулеты подстраховывали смельчака, чувствуя, что там происходит, не говоря уже о домовиках, которых я лично просил взять этот маршрут под контроль. Но всё равно что-нибудь могло сорваться. И этот запоздалый страх заставляет представлять не случившееся и ощущать свою вину. Но беспокоит меня совсем не это. Я теперь считаю, что всё было подстроено, чтобы заманить туда именно Гарри. И это мне сильно не нравится. Дамблдору что-то нужно от моего сына. Лорд задумался. – А может, от сына Лили? – Что ты хочешь этим сказать? – Если ты прав, то история со смертью Поттеров совсем нехорошо пахнет, – нахмурившись, проговорил Десимус. – Если по какой-то причине именно сын Лили подходит на роль героя... против Волдеморта?.. – Ох, не дай Мерлин! – Северус аж посерел. – Если действительно... Если Поттеров подставили, чтобы осиротить ребенка... И если его кандидатура продолжает оставаться актуальной... Тогда действительно Лили. И вся фантасмагория этого двойного убийства становится объяснимой. И почему они отказывались бежать, ясно. И исчезновение Волдеморта становится понятным. Лили воспользовалась Обрядом Жертвы. Дамблдор ее уговорил, точно. Она бы пошла на это ради сына. Темный Лорд был змееустом. Гарри – тоже. Если через Лили... То вероятно, что Том Реддл – их родственник... – Тогда убийство Лили сделало его Предателем Крови, – подхватил Десимус. – И Гарри действительно может оказаться для Волдеморта серьезным противником. И если ваш директор нацелился на это, то он попытается воспитать в Гарри дух бойца, чтобы столкнуть его с Темным Лордом. – Я не знаю, что сейчас с Волдемортом. Судя по татуировке, нечто странное. Могу думать, что в данный момент встреча с ним Гарри не грозит. Главное, не дать Дамблдору толкнуть Гарри к нему, когда тот появится. Ну, за этим я как-нибудь постараюсь проследить. Не знаю, надо ли что-то заранее делать с директором. В прямом противостоянии я Дамблдору не соперник. И ты, кстати, тоже. Уж оценить уровень магического потенциала моих сил хватает. Том Реддл с Дамблдором тоже бы не справился. Но они оба очень умело избегали друг друга. – Полагаю, пока достаточно более пристально следить за Гарри. А это необходимо делать в любом случае – он и без Дамблдора способен вляпаться в любую историю. Если Альбус намерен воспитывать из Гарри героя, он всё же не станет толкать его на заведомую смерть. Случаи будут опасными в меру. Как тролль в туалете. Тогда, если ты дополнительно его подстрахуешь, всё будет нормально. Приглядывай за ним. Коли Темный Лорд всё же объявится... Волдеморт-то тебе по зубам? – Был бы. Если бы не метка. – Ну, придется мне тряхнуть стариной. Однако не думаю, что мальчику стоит говорить обо всем этом. У ребенка должно быть детство. А проблемы – это наша проблема. Не нервничай – мы справимся. Предупрежден – значит, вооружен.