***
– Пап, – сказал Гарри за вечерним чаем, – мне кажется, Фраглинга надо переселять в Принц-манор. – С чего это тебе пришло в голову? – Он съел почти всех акрамантулов. Сказал, что оставил на развод тех, которые ему понравились – у них аура другого цвета. Скоро он съест всех кабанов. А оленей мне жалко, их и так немного. Один раз он видел тролля. Фраглинг описал мне его и спросил, можно ли это есть. Я не разрешил. – А что он будет есть в маноре? – Мы специально для него заведем стадо свиней. – Ему будет скучно, без тебя, без Драко... без остальных друзей. – Нет. В маноре много места, много всего нового. Ему будет интересно. – И он перепугает всех жителей? – Нет. Мы всех предупредим, что он хороший. – Я подумаю, хорошо? И у Лорда надо спросить. – Спасибо! – и Гарри повис у отца на шее, что каждый раз вызывало у того желание спрятать свое сокровище от всего враждебного мира. К удивлению профессора Принца дед разрешил порт-ключом переправить Фраглинга в Принц-манор. И представление василиска вассалам прошло гладко. Если Лорду и Наследнику угодно держать такого питомца, то у подданных-то какие могут быть возражения? Огромный Принц-манор стал для Фраглинга детской площадкой. Здесь было столько всего разного: озеро, река, водопад, холмы, рощи, луга, поля, сады, деревни, люди, домовики... И главное – не нужно было прятаться. Фраглинг уже привык держать закрытым третий глаз, даже не задумываясь. Любопытный малыш мог часами наблюдать, как работает какой-нибудь кузнец или гончар, вкладывая в свое творение магические плетения. За пределы манора змееныш выползти не мог. А то, что грань манора запрещала любому рассказывать, что в маноре творится, разумеется, распространялось и на сведения о василиске.***
– Ребята, которые мне доверяют, жалуются, что татуировки у их родителей окончательно сошли с ума и сводят с ума бывших ПСов. А куда делась змея с метки у папы? – задумчиво спросил Гарри у Фраглинга. – Она же не выползла? – Она растаяла. В моем яде. Яд не убивал в ней жизнь, оставляя труп, он ее растворил. Ее не стало. Совсем. – Растворил, говоришь... Когда я варю зелье, то сначала имеются одни вещества, которые растворяются друг в друге, а потом получается совсем другое вещество, которого изначально совсем не было. А когда я пью зелье, оно соединяется с чем-то в моем организме. И зелья снова нет. А есть что-то новое во мне, то, что было больным, среагировав с зельем, стало здоровым. Слушай! А ведь это то, что должно происходить при трансфигурации. Я всё делал неправильно. Это не чары, когда нужно менять качества предмета или явления, заставив его проявить себя иначе. Предположим, хотим поменять цвет. Так нужно только подкорректировать поверхностные свойства, чтобы отражалось излучение другой длины волны – и для этого действительно достаточно простого "я хочу". А изменить внутреннюю структуру объекта... Тут ему нужно измениться внутри, стать совсем другим. Допустим, нужно спичку превратить в иголку. В инфополе существует информация, как устроена древесина. Задача – расплести это плетение, разобрать на составляющие, призвать из пространства недостающие элементы и сплести новую информационную решетку, уже стальную. А потом сформировать иголку. Ничего же сложного! Уррраа! Сконцентрировавшись и настроившись, Гарри включил "иное" зрение, а рассматривая информационное поле планеты, он просто очаровался. Маглы Единую Теорию Поля пытаются построить. Ну, типа, что все поля на самом деле одно и то же поле, так, кажется. Так тут еще столько полей – пока они их все откроют, не одно десятилетие пройдет. Но главное – пока они с магическим полем не познакомятся – ничего у них не получится, его ведь тоже учесть надо. В конце концов они до него доберутся, конечно, они упорные. Электромагнитные поля вокруг себя они тоже не чувствуют – разобрались же. Но магам куда как проще. Вот оно – магическое поле – везде! Не то что у каждого волшебника! У каждого камня, у каждой ложки, у каждой буквы... И если у двух идентичных ложек оно мало различается, то у двух кустов – даже не сразу и поймешь, что это одинаковые растения. А у людей!.. Вокруг всё так и вьется, так и закручивается! Жгутами, струями, потоками, и широкими полотнами, и тоненькими ниточками... И сразу видно: кто волшебник, а кто – магл. Плотность магического поля, его насыщенность – магическая энергия – разная. Но это не главное. Магическое поле волшебников – активное, а у маглов – пассивное, спящее. Как вода: в горной реке – и в пруду. И у всего остального тоже. У волшебного растения – активное поле, у василиска, у фамильяров, у гримуара, у дома Принцев... А у обычных растений и животных, в основном, пассивное. А у кошек, собак и лошадей – оказывается, активное! У бригантины – активное поле! Сколько же еще открытий предстоит Гарри! "Надо обязательно посмотреть, как это всё выглядит на магловской территории, – размышляет мальчик. – Магия-то там работает. Это у нас электричество не работает. Должна быть какая-то заметная разница. Интересно-то как!" Магия пронизывает всё вокруг, и когда энергия твоего магического поля воздействует на магическое поле объекта – ты и можешь с ним делать, что хочешь. Магия – это желание. Потому что своим желанием ты свое поле можешь так раскрутить, что ой-ёй-ёй!!! Вот у детей и случаются магические выбросы. У детей же желания незамутненные, абсолютные, они всей душой желают. Не только в том дело, что с возрастом маг учится управлять своей магией и вследствие этого не позволяет себе выбросов. Чем человек старше, тем большим количеством условностей окружено для него его желание, всякими "но", "если", "точно ли", "а может"... Даже подростки, не то что взрослые, уже не умеют желать так безоглядно... А ребенок – раз – и всю свою энергию выплескивает единым залпом. У маглов магические поля слабенькие, но бывает, что и магл от души как пожелает что-нибудь!.. «Но и у волшебников магические поля разной мощности, – думал Гарри. – Я могу просто вытянуть отросток своего поля, захватить им вон ту магическую ленту вокруг яблони, потянуть и... и на ней уже плоды созрели. Уй! это я зря сделал: дерево соков еще не набрало, теперь ему восстанавливаться и восстанавливаться. Хотя я ему могу энергии добавить, чтобы магическая энергия частично преобразовалась в жизненную. Не маленький ребенок – нужно сначала думать, прежде чем что-то творить. Это не трансфигурация, конечно, была, но всё же уже и не просто чары, когда я не понимал, на что именно воздействую. Куда-то я не туда полез. Я ведь на информационные решетки посмотреть хотел. С другой стороны, работать с решетками нужно будет при помощи магических полей – так что всё правильно. И куда я раньше смотрел?! Я теперь могу что хочешь во что хочешь превратить. Надо только рассмотреть информационную матрицу одного и другого. И не надо учить движения палочки и заклинания для каждого превращения отдельно. Это же все равно как вместо того, чтобы воссоздавать видимый рисунок для плетеного пояса, заучивать наизусть последовательность перемещения кожаных полосок – первую поднять вверх, третью провести влево, четвертую пропустить под первой, но не закреплять, а вторую намотать на четвертую...» – и Гарри весело рассмеялся. Очень приятно сделать свое собственное открытие. – Погоди! А ведь я и в зельеварении могу догадаться, что нужно с чем соединить... – восхитился мальчик. – Точно! А я всё удивлялся, откуда папа знает, что в этот раз нужно добавить лишнюю ромашку, или недокрутить полкруга при помешивании? Он же смотрит на изображение информационной структуры и видит, как она меняется! Фраглинг, ты гений! Змееныш был очень рад, что в чем-то помог своему другу, хотя и не всё понял из восторженной тирады. Но одно дело – управлять магией окружающего мира, и совсем другое – отношения с самой Магией. Именем Магии волшебники заключают договоры и обеты, она закрепляет все клятвы, перед Магией несут ответственность, к ней обращаются и с просьбами, и с вопросами, и в поисках справедливости, Магия взыскивает с провинившихся перед нею... То, что называют Магией с большой буквы... Поля, они ведь имеют такое свойство – они нигде не кончаются, у них нет границ. Они все по сути части одного общего поля, просто его флуктуации . Вот все эти магические поля всего сущего вместе взятые, сплетенные воедино – это и есть Магия. Безграничное поле, обладающее разумом и признаками личности. Оно желает, чтобы всё в его пределах взаимодействовало гармонично и красиво. И если что-то нарушает лад, оно, то бишь Магия эту неправильность искореняет. Не хотелось бы Гарри, чтобы ЭТО гармонизировало его. Однако он отдает себе отчет, что ОНО – нечто великое и непостижимое – сейчас смотрит на него и излучает благосклонность.***
На ближайший урок профессора МакГонагалл Гарри отправился в приподнятом настроении. Он специально не проверял, насколько верно его предположение, решив устроить экзамен себе самому. Урок трансфигурации как всегда был у Слизерина с Равенкло. Минерва как всегда была строга и напряжена. Гарри недоумевал: если Северус пытался запугать учеников и слыл Ужасом Подземелий, то профессор трансфигурации вечно казалась то ли сердитой, то ли обиженной. Гарри не был уверен, предназначались ли поджатые губы и брезгливый взгляд именно ученикам их двух факультетов или замдиректора просто достали нескончаемые обязанности. – Итак, раскладываем на столах предметы в любом порядке. Исключение – первый, который должен быть самым тяжелым из выданных вам, и последний – самым легким. У каждого по восемь предметов. Трансфигурацию начинаем со средней пары. Левый предмет должен стать копией правого. Затем переходим к следующей паре: третий и шестой предмет, потом второй и седьмой. И наконец в последней паре первый должен стать копией восьмого. Оценка будет зависеть от того, сколько предметов вам удастся трансфигурировать и насколько удачно. Для начала разложите предметы – я проверю, как вы составите пары. На столах кучками лежали самые разные вещи: веточки, листики, лепестки, камушки, блюдца, чашки, ложки, статуэтки, вазы, подносы, платочки, кошельки, сумки, книжки... На каждом столе другое. Логично, что доставшийся Гарри лепесток был самым маленьким предметом, и Гарри расположил его с края справа. Остальные предметы скомпоновал по сходству, а первым положил большой камень. Профессор прошла по классу, переложила на некоторых столах предметы иначе, неодобрительно фыркнула на работу Гарри, но замечания не сделала. После чего подошла к доске и записала перечень формул для "забывших заклинания". – Мистер Принц, хотелось бы надеяться, что вы сумеете хоть что-то сделать с средней парой. Хотя бы намек на превращение чашки в сливочник. Или вы опять собираетесь смешить весь класс бездарными попытками произвести элементарное преобразование? – Нет, госпожа профессор. Я надеюсь, что у меня сегодня что-нибудь получится. – Пробуйте, мистер Принц. МакГонагалл никогда не называет его ни Гарри, ни наследником Принц, как это делают иногда другие учителя. Иногда Гарри кажется, что оказавшись Принцем, а не Поттером, он оскорбил замдиректора до глубины души. Хорошо еще, что директор не проявляет к нему личного интереса, чего боялись папа и прадедушка. Высказав свое возмущение несходством Гарри с ожидаемым ребенком при первой встрече, директор словно забыл о существовании такого студента. С чашкой и молочником все было элементарно. Предметы из качественного фарфора и даже без рисунка, они были похожи друг на друга. Понадобилось лишь слегка расплавить кварцевое стекло, раскачать кристаллическую решетку каолина и используя вязкость и пластичность, которые обеспечивает полевой шпат, придать посуде новую форму. Ну и закрепить ее в этом состоянии. На уровне информационных полей воспроизводить реальные физические процессы не требуется, только сообщить матрицам, что от них требуется. Вторая пара: небольшой медный поднос и медная же ступка – с точки преобразования наиболее простая. Медь там и там практически идентична, значит, необходимо расплавить поднос (а металл размягчить – как чихнуть), призвать из пространства побольше меди, добавить к существующей и слепить ступку – всё. Третья пара посложнее: кусочек свинца и золотой самородок. По объему практически одинаковые. Гарри усмехнулся – ему попалась вечная не решаемая задача алхимиков. Но решать он ее будет на уровне атомов. Магия это вам не ядерные реакции. Всё гораздо проще, главное – знать, что тебе нужно, а уж магия сама подстроится. Ясно, отчего у алхимиков свинец в золото не превращался, сколько бы они палочкой ни крутили. И чего им в голову пришло взяться за свинец? Он же дважды магический: 82 протона и 126 нейтронов – абсолютная стойкость . Эмпирически способа трансфигурации ни за что не найдешь. "Электронные оболочки до 5d нам трогать не надо, – думал Гарри, – мы их аккуратненько раздвинем, а с шестого уровня сдуем два электрончика с p-подуровня и один с s-подуровня. Ха! А теперь три протончика утянем и восемь нейтрончиков. И электронные оболочки атому вернем, мы же их не навсегда раздвигали. Ну – вот тебе и золото! Можем из остатков гелий наклепать. А лишние нейтроны и электроны развеем в пространстве, нам они не нужны, а куда деться, они сами придумают". Ну и самая сложная, конечно, четвертая пара: в лепесток цветка нужно трансфигурировать каменюку. Весь камень превращать, конечно, не надо – всю лишнюю массу можно убрать в пространственный карман (О! А МакГонагалл, превращаясь в кошку, тоже лишнюю массу убирает в пространственный карман?!). А вот как смесь минералов превратить в биологические клетки? Цитоплазма, митохондрии, ДНК... Нереально. Нереально, а значит, ненужно. Вероятно, исключение из закона Гэмпа – создание еды – этим и объясняется. Реально живое создать нельзя, во всяком случае, до невозможности сложно. Тогда трансфигурация живого из неживого – иллюзия. Не в смысле визуального эффекта, а в смысле оно только кажется живым, имитирует живое, что-то вроде робота. Следовательно, нужен не лепесток, а просто нечто с физическими свойствами лепестка: форма, цвет, структура... а это уже не сложнее, чем золото из свинца. В основном имеется кремнезем, хоть и всяких других примесей полно, вот из него и можно повытягивать волокнистые цепочки и сформировать новый материал, стилизованный под лепесток. Гарри так увлекся, что забыл, что он на уроке, и когда МакГонагалл обратилась к нему, с трудом сфокусировал взгляд. – Простите, профессор, я не расслышал вопроса. – Что вы тут натворили, мистер Принц? Гарри неуверенно повел рукой, показывая на итоги своего творчества: – Кажется, что-то получилось? Я пока не очень хорош в трансфигурации. – Вы издеваетесь, мистер Принц?! Не очень хорош?! При том, что это действительно настоящее золото? – проведя диагностику полученного материала, возмущенно произнесла профессор. – Скромность паче гордости! Вы надо мной смеялись почти два года! – но вынуждена была поставить "выше ожидаемого". Хоть и обещала выставлять оценки за результат, но всё же снизила отметку, так как Гарри не пользовался "правильными заклинаниями и движениями палочки". Кажется, профессор Трансфигурации сама не понимает, как она права, говоря, что Трансфигурация – самая серьезная и сложная дисциплина из изучаемых в Хогвартсе. Вон что МакГонагалл делает. Поле у нее не очень мощное, но управляется она с ним виртуозно. Направляет ручеек силы вдоль палочки, палочкой же захватывает нужную ниточку – словно кружево крючком вяжет. И словесные заклинания ей для того же. Там и в смыслах своя магия, и в звуках. Потому невербальная магия не всем дается – если собственных магических сил не хватает, их можно заимствовать у окружающего мира, и формулы, особенно произнесенные вслух, – огромное подспорье.***
Анимагия… Надо бы спросить у прадеда. Или самому еще подумать? Анимаги не оборотни. Оборотень меняет ипостась, оставаясь собой, и одновременно перерождаясь, обретая новые возможности, соответствующие особенностям тела. Это его природа. Его тело в обороте перестраивается само. Вервольф в ипостаси волка обладает не только человеческим разумом, но и всеми волчьими возможностями даже в большей степени, нежели обычные волки. Он крупнее волка, сильнее, быстрее и выносливее его, у вервольфа нюх и слух заметно лучше, чем у волка, у вервольфа острое зрение. Дополнительными магическими способностями, кроме врожденных для вида, он может и не обладать, как и человек или кентавр, к примеру. Вервольф – человековолк, вербэр – человекомедведь, веркот – человекокот... Не люди и не звери. Самостоятельные виды магических народов. Анимаг – совсем другое дело. Как говорит МакГонагалл, анимагия – высшая ступень трансфигурации. По сути анимаг не обращается в иную ипостась. Он перестраивает (или надстраивает?) некую оболочку. И хотя сначала анимаг обычно осваивает вид того животного, которое психологически близко ему по сущности, количество анимагических форм теоретически не ограничено. Всё было бы просто, если животное примерно равно размерами магу или больше него. Он просто был бы внутри. Но что происходит, когда тело меньше? – Дед! Дед!!! Я разобрался с трансфигурацией. МакГонагалл устойчиво ставит мне "выше ожидаемого". Но как могут анимаги превращаться во что-то маленькое, я решительно не способен понять. И Гарри пересказал Десимусу все свои размышления. И даже превратился в большого черного кота, размером с пантеру, но пушистого. И обратно. И очень-очень попросил растолковать ему феномен мелких животных, потому что ему не хочется ломать голову над задачей еще два года. – Зря. Это же интересно – найти ответ самостоятельно. И тебе не понадобилось бы два года. Ты почти понял механизм. Но я обещал помочь в деталях, если ты поймешь основной принцип, значит, объясню. Тебя сбило с толку, что анимаги говорят о превращении в животное, не разделяя мелких и крупных существ. Про больших ты понял абсолютно верно. Один из способов. Они наращивают оболочку, имитирующую внешность и повадки того или иного животного. Это элементарная трансфигурация – создать голема с заданными свойствами вокруг себя. Как правило, волшебники полностью контролируют этот панцирь, но, дав голему задание, в принципе, имеют возможность и отключиться, чтобы не мешать ему или отдохнуть. При случае анимагам не нужно оборотное зелье. Голем, созданный по "маске", куда точнее, чем твои собственные попытки имитировать чье-то поведение. А вот жук, мелкий зверек или рой пчел... Это совсем-совсем иной процесс. И ты был прав, предположив, что тут замешан пространственный карман! Но к трансфигурации этот процесс не относится вообще. Для этого требуются другие умения и потрясающая смелость. Живое существо в пространственном кармане может находиться очень недолго, в живом виде. А вот в стазисе – хоть бесконечно. Такое животное у этих анимагов обычно одно, хотя принципиальные ограничения накладываются лишь гибкостью психики. Ну... догадался? – Я... не уверен. Мне кажется, я боюсь поверить в свою догадку... – Смелее! – Эти анимаги вселяются в животных?! Оставляя свое тело в стазисе?! – Да. Именно так. Я думаю, в первый раз оставить свое тело очень страшно. А вдруг не удастся вернуться? И застрянешь навсегда в какой-то крысе, или и вовсе не сумеешь вселиться ни в какое существо и станешь призраком? Хотя вселиться в живое существо на самом деле не трудно, просто подсоединиться своей душой к его душе и перехватить управление. Ну, а в свое собственное тело возвращаться и того проще. К тому же поддерживаемый магом организм животного живет в несколько раз дольше обычного, а в стазисе не стареет вообще. Как правило, тушка животного хранится в пространственном кармане, анимаг ныряет туда, быстро переселяется из своего тела в тельце животного и выныривает уже в виде кошки или птички. А, возвращаясь, проделывает ту же операцию обратно. – А откуда ты знаешь? – Во-первых, это не секрет. Это изучают. Правда, не в твоем возрасте. Я тебе рассказал, поскольку обещал. А во-вторых, у меня есть друг, увлекающийся именно такой формой анимагии. Он говорит, что изучать мир, находясь внутри существа с иными инстинктами, очень поучительно и забавно. Когда ты возвращаешь его из стазиса к активной фазе, животное ощущает себя так, словно оно просто крепко спало. А теперь проснулось и вместе с гостем продолжает свое существование. Ты же вообще никак не ощущаешь фазу стазиса, ведь в отключке находилось только твое тело, а не ты сам как личность. Животное, хранящееся у мага в стазисе, за периоды бодрствования привыкает к напарнику в своей голове и может даже полюбить его. Кстати, в большое животное тоже можно точно так же вселиться. Главное, чтобы оно не было слишком разумным, слишком свободолюбивым, слишком трусливым и слишком агрессивным в одно и то же время. Ну, и чтобы в кармане хватило для него места, разумеется. – А кошки? Они ведь очень свободолюбивые. И разумные. Разве они не должны испугаться, почувствовав захватчика, и пытаться с ним драться? – Кошки очень любознательны. А это нечто новенькое и очень необычное. Из любопытства кошки обычно согласны на контакт.***
А в качестве награды за освоение трансфигурации, причем с бонусом – анимагией, Гарри упросил прадеда и получил разрешение пригласить в манор всех друзей на пасхальные каникулы. Такого столпотворения поместье не видело: Тео, Винсент, Грегори, Блейз, Невилл, Луна, Гермиона, Врад, Верт, Риона... Драко представил приятелям Асторию Гринграсс. Девочка сначала смущалась, но Гермиона, Луна и Риона втроем увлекли стесняшку знакомиться с чудесами Принц-манора, заодно потащив с собой хозяина. Пока мальчишки дружно полезли на корабль и домовики страховали гостей, чтобы они никуда не сверзились, Гарри устроил девочкам экскурсию в деревню. Сначала он привел их на кроличью ферму, где посмеялись над забавами зверьков и потискали крольчат. А потом Гарри пригласил гостий полюбоваться на работу стеклодува, который прямо при них сотворил из стекла чудо – прозрачные переливающиеся нежнейшими оттенками хрустальные цветы – и вручил их девочкам. Очарованные, они только боялись, что цветочки неимоверно хрупкие, потому что стеклянные лепестки были тоньше бумажных. Но мастер заверил их, что его изделия зачарованы и не поломаются, а если их тихонько ударить друг о друга, то раздастся волшебный тонкий глубокий звон. Гарри от души поблагодарил за подарки для его подруг, а стеклодув аж зажмурился от удовольствия, видя, как рады и восхищены девочки. И окончательно Астория развеселилась и увлеклась, когда все отправились в маленький, почти игрушечный замок-крепость-дворец на острове. Здесь всё было как настоящее: крепостные стены, ворота с решеткой, донжон, плац, башни, дворцовые залы, столовые и кабинеты, гостиные и спальни, сокровищница и оружейная, рыцарский зал и портретная галерея, коридоры, балконы, лестницы, переходы, мебель, вазы, ковры, украшения... Только маленькое. Взрослый вряд ли смог бы протиснуться в двери. Даже Гойл и Крэбб обиженно предпочли остаться во дворе крепости и только заглядывать в окна. Еще пара лет и Гарри уже не удалось бы похвастать этой дивной игрушкой. Подростки оказались бы слишком высокими, чтобы получить удовольствие от игры в маленьком замке. А так ребята и потанцевали под звуки маленького рояля, и пообедали в игрушечной столовой, и даже полежали на кроватях, куда едва поместились. Кое-кто опробовал зал для тренировок с холодным оружием. Мальчики проявили рыцарские качества и пораскачивали девочек на качелях в небольшом садике при крепости. Потом все вернулись на корабль. Гостям устроили прогулку по озеру на бригантине. А Гарри отчаянно доказывал, что не забыл за время учебы флотские навыки и старательно исполнял роль юнги под добродушное подтрунивание моряков. Всем гостям разрешили подержаться за штурвал, а самым любопытствующим и за шкоты, чтобы услышать, как гудит под рукою такелаж. На равноденствие отметили праздник Остары: накинув белые мантии, вышли из дома до рассвета встречать первые лучи солнца, умывались из речки, собирали первоцветы, чтобы принести в дом, потом развели костры, водили между ними животных, кое-кто через костры прыгал, дарили друг другу игрушечных кроликов – вязанных из ниток, вырезанных из дерева, плетеных из травы и соломы, склеенных из шишек, сложенных из бумаги… Ну, а в пасхальный вечер, само собой, были и булочки, и разукрашенные пищевыми красками шоколадные яйца, которые каждый выбирал из огромной корзины и презентовал товарищу и даже домовикам, в Принц-маноре на равных участвующим в чаепитии, и огромный потрясающе красивый и вкуснющий торт.