Сквозь время

Какого-то душевного разговора не произошло ни на утро, ни на следующий день, да и никогда и не произошел бы. Лань Ванцзи выхаживал больного, словно курица наседка, боясь лишний раз выпускать того с кровати, чтобы не перенапрягался. Может, первое время Вэй Ин и позволял с собой обращаться, словно с маленьким ребенком, но с каждым днем этой нескончаемой жалости в глазах утомляло. Вэй Ин почти полностью восстановился, но его уже отчасти выученная привычка просыпаться раньше куда-то испарилась вместе с болезнью, будто ее никогда и не было. А бури заканчивались. Погода становилось холодной, но более сносной, из-за чего оба стали понимать, что пришло время расставаться. Больше не было никакой веской причины, чтобы заклинатель из именитого ордена оставался неизвестно где с неизвестно с кем. Еще пару недель, и ему бы начали слать весточки. А тогда уже существование страшнейшего из страшнейших могли обнаружить. Этого всего нельзя было допустить, но и не избежать. Однако стоило оттянуть момент, чтобы к нему не явились на порог. На дворе стояло солнце в зените, в то время как Вэй Ин решил побаловать себя обеденным сном. Торопиться было некуда, тем более, кто знает, когда они встретятся вновь. Сонное тело спокойно сопело на груди Ванцзи. На тактильность оставалось не так много времени. Лань Ванцзи не мог заснуть днем. Дело привычки. По этой причине ему лишь оставалось перебирать чужие черные пряди, пропуская их сквозь пальцы. Сейчас казалось, будто перед ним самый безобидный человек в этом мире. Однако за то время, что он успел прожить с ним, стало отчетливо ясно — Вэй Ин стал жестче, и та доброта в глазах почти полностью покинула его. Остался лишь лукавый взгляд, который очень строго контролировал границы, когда менялся на явное недовольство. Если тому что-то не нравилось, то он ни раз отдергивал Ванцзи, будто собаку, говоря, чтобы тот так не делал. Даже если это были мягкие касания пальцами. Это разбивало сердце? Уже нет. Но в прошлом этот человек выражался бы намного мягче. Тем более с тем, с кем зачастил проводить страстные ночи. Не Ванцзи его осуждать. Когда-то он много тому наговорил и сам. Возможно, его это также ранило. Сейчас уже не имеет никакого смысла. Какой есть. Главное, что живой. Руки не удержались и снова стали поглаживать шрам на лице. Рассеченный уголок губы не давал никакого покоя. Пальцы так и желали трогать рубец кончиками. Вэй Ин немного постучал ладонью по чужой грудине, сообщая, что проснулся. Лань Ванцзи осознал, что разбудил того, но ни одну из рук не убрал. Пока правая рука достаточно крепко обнимала за талию, прижимая к себе, левая все также оставалась на шраме на лице. Он ничего не мог с собой поделать, руки тянулись сами. — В следующий раз я укушу тебя за палец. — Вэй Ин достаточно недовольно пробурчал слова, прекрасно понимая, что следующего раза может вовсе не быть. — Не мне тебе говорить о приличии. — Прости. — Руки он так никуда и не убрал, теперь уже гладя рассеченное веко. Ему казалось все это притягательно-кошмарным. Вид шрама вызывал фантомные боли даже у Ванцзи. Но вид настолько завораживал, что начинал возбуждать. Некоторым людям шрамы идут. В слух он, конечно же, этого никогда не скажет. Рука решили отвлечься от чужого лица и перешла на затылок, начиная почесывать того, будто собачонку, принося приятные ощущения. — Кто бы мог подумать, что с возрастом именно ты будешь меня доставать, а не наоборот. — Вэй Ин прикрыл глаза, млея от почесываний. Это и правда приятно. Расслабляло так, что не передать словами. — В детстве ты постоянно пытался дорваться до моей ленты. Иногда был просто невыносим. — Это не звучало грубо, скорее трепетно. Воспоминания приносили тепло. Тем более те, что касались его. — Стоило мне немного с ней заиграться, как ты из достойнейшего заклинателя превращался в строптивую девчонку. Это было достаточно забавно. Ванцзи взял конец своей ленты, рассматривая немного потрепавшиеся за годы края. Один из концов лег в руку Вэй Ина. — Хочешь? — Лань Чжань, мне не нужна твоя лента. Возможно, он и не осознавал, что именно сказал. Даже если задел специально, Ванцзи счел это честным. — Извини. Мне не стоило. — Нефрит сжал губы, пытаясь понять, как выйти из неловкого положения. Неловким оно было только для него. Вэй Ин просто больше не видел никакого смысла того задирать, поэтому и драгоценный артефакт потерял для него всякий интерес. Зачем ему какая-то тряпка? Ему нужен ее обладатель. — Будешь что-то говорить брату? Ну конечно, будешь. Но что именно? Я надеюсь, за столько дней радушного приема я смог убедить не сдавать меня на публичное линчевание? Или каждый ублюдок достоин наказания? — Вэй Ин шкрябнул ногтями по чужой груди, пытаясь будто бы угрожать. Ногтями? А что у него еще было, пока он лежал со своим добровольным заложником в кровати? — Честно… я не знаю, — в мыслях прокручивались множество исходов. Все едино. — Из меня плохой лжец. — Просто отвратительный, — Усянь лишь мягко усмехнулся. — Он все поймет. Даже если бы хотел сжалиться над своим младшим братом, не сможет. Это уже не вопрос интересов. И что потом? Может мне все же стоило выпустить ту стрелу? — Ты знал, что так будет. Прости. — Тогда… Вэй Ин приподнялся, седлая чужие бедра. Снова этот пустой лукавый взгляд, с которым он говорил вещи, которые Ванцзи не хотел слышать. Говорили, что у второго нефрита ледяное сердце. Люди просто не видели, во что может превратиться сердце добрейшего ребенка. Уже не лед. Камень. Каменное сердце разобьет на тысячи осколков любой лед. — Мы видимся в последний раз, глупый мальчишка. — Вэй Ин прошептал почти в самые губы, холодно улыбаясь. Как иначе. — Совсем не поменялся. Кто-то из них уйдет рано, до рассвета, оставляя другого в одиночестве в пустом холодном доме. Сейчас не стоит забивать этим голову, если можно провести оставшееся время с пользой. Тишина затягивалась. Никто так и не решил перейти хоть к каким-то действиям, замирая в интимно близко положении. За это время они целовались столько раз, что уже не было неловко начинать. Что тормозило? Момент мог казаться бесконечно красивым, но наслаждаться не было времени. Пока Ванзци попросту не понимал, что именно хотел сделать, Вэй Ин не хотел ему никак помогать. Вредный. Сейчас Лань Ванцзи будто снова был похож на того себя, когда ему было пятнадцать лет, и он только познакомился с этим несносным ребенком. Взгляд стал вновь невинным, а лицо будто и не становилось худее и статней. Ему было не так много лет, чтобы до конца пропали юношеские округлости, хотя что-то уже ушло безвозвратно. Вэй Ин же казался старше. Нет. Не выглядел, а лишь создавал впечатление. Он сильно похудел. Ел он прекрасно, но много стресса за последние годы не хорошо отразились в чертах лица. Ванцзи вновь приложил руку к шраму, проходящему к рассеченному веку. Пальцы приятно трогали рубец, не прекращая, наглаживая. Ему уже и самому было стыдно от своей зацикленности, но прекратить было выше его сил. Слишком красиво. Слишком отвратительно. слишком возбуждало. Все это было уже слишком. Вэй Ин ударил того по руке, убирая чужие пальцы от своего лица. Это начинало в какой-то мере смущать. Он был более чем уверен, что шрам в лучшем случае его просто не красит, но, как оказалось, вызывало у кого-то нехорошие мысли. И не неизвестно кого, а у одного из скромнейших, по его не очень хорошей памяти, людей. Это было отвратительным. Вэй Ин хотел так считать. Однако все, что он ощутил на этот счет — веселье. Крадущийся тигр, затаившийся дракон. Нет конечно, он не будет обижать эту лапочку. С ним можно прекрасно повеселиться в последний раз. Ванцзи растеряно смотрел, не понимая, почему его отдернули. До этого ему спокойно позволяли делать и более наглые вещи. Он замер и ждал. Вэй Ин как-то брезгливо посмотрел на того и, противореча своему же виду, сполз ниже, ложась животом между чужих ног. Пояса одежды были спешно развязаны, а чужие штаны приспущены. Ванцзи настолько не ожидал такой наглости по отношению к себе, что попросту потерялся еще больше, уже совершенно не понимая, что происходит. Нет, конечно, они позволяли себе распускать руки все это время, но до очевидного обнажения дело никогда не доходило. Поэтому глаза нефрита округлились и стали какими-то наивно-детскими, а руки зависли в воздухе в непонимание, куда их деть. Холодные руки Вэй Ина сомкнулись кольцом на чужом члене, вызывая очень громкий вздох и такие неописуемые эмоции на лице, которые никто и не видел. Ванцзи всегда было крайне скуп на мимику, но такие действия его удивили. Холодные руки ощущались даже комфортно. Странно, не более. Удивление сошло на нет, и больше притворству не было места. Оба понимали, что в продолжении банкета ничего плохого не будет. И не было. Все лишние мысли быстро ушли, не позволяя больше терять время. Вэй Ин как-то недобро улыбнулся, наблюдая, прищурившись. Головка члена ткнулась в рассеченный уголок рта, увлажняя кожу предэякулятом. Отвратительно пошлое зрелище. Пальцами шрам казался немного шероховатым, в то время как рецепция ниже не давала ощутить такие тонкости. Однако все также было приятно. Вэй Ин улыбался. Демон. Наблюдал за выжидающими глазами своего дражайшего друга. Губы продолжала увлажнять чужая смазка, которая неумолимо текла от такого развратного зрелища. Вэй Ин облизнулся, заставляя окончательно замереть. Язык нырнул вниз по стволу, в то время как головка прошлась по борозде шрама, марая уже лицо. Мягкие ресницы потерянного глаза начинали слипаться от густых прозрачных капель, находящихся в близости, пока их обладатель легонько прикусывал основание члена. Тот рефлекторно напрягался, сильнее твердея. Ванцзи с каким-то глупым видом наблюдал за непотребством, которое разворачивалось с его ракурса. Губы высохли от частого дыхания, а глаза начинали немного щипать, так как он боялся моргать, чтобы не пропустить ни мгновения зрелища. Мог ли он подумать в детстве, что тот раздражающий его мальчишка, который не раз доводил его одним фактом своего существования, будет так желанно смотреться между ног. Конечно, нет. Тогда он старался не допускать таких мыслей. Сейчас же… сейчас же иного варианта и быть не могло. Вэй Ин оторвался от основания и заглотил член, насколько могло получиться, чтобы не чувствовать дискомфорта. Он хотел постараться, но не так, чтобы делать хоть как-то неприятно себе. Точно не сейчас. Язык прижался к уздечке, давя на ту, заставляя нефрита несильно дернуться. Головка уперлась в небо, не так сильно погружаясь в чужое тело, но принося потрясающее ощущения упором в что-то твердое. Язык продолжал выводить узоры по уздечке, натягивая ту. Слюны от инородного предмета натекало так много, что приходилось часто глотать, тем самым вызывая чужие мурашки. Лестно. Нечего и добавить. Ванцзи все-таки зажмурил глаза, не выдерживая. Было слишком хорошо. Вэй Ин оторвался от своего занятия, улыбаясь и делая небольшой рывок вперед, целуя своего благоверного. Было не мерзко. Нет. Нефрит был довольно брезгливым, но такое вовсе не вызывало желание отвернуться. Гормоны ударили в кровь так сильно, что он был уже согласен на все, но его отодвинули от себя, намекая, что тот увлекся. -… это немного нечестно, — это все, что смог разобрать Ванцзи из-за шумящего тока крови в ушах и загнанного сердца. Что именно нечестно, он не понял, но ждал, что ему покажут. Вэй Ин уперся лбом в чужое плечо, спуская с себя штаны и пытаясь выпутаться из складок ткани. Провозившись какое-то время, ему удалось удобнее устроиться на чужом теле, обхватывая два члена разом. Сделав одно движение вниз, он натянул две уздечки, заставляя самые чувствительные места тереться друг об друга. Прижав друг к другу именно в таком положении. Стало куда горячее. Нервы прошибало так сильно, что заставляло поджимать пальцы на ногах и закатывать глаза двух заклинателей. Было душно и мокро. Все это не только от смешивающийся смазки, а от положения, где тела перегревали друг друга. Спина Вэй Ина покрылась испариной. Плевать. Ему хорошо. Предэякулят смешивался и начинал густеть и вспениваться от активных движений. Ванцзи еще не отошел от образа своего же члена, трущегося об злополучного шрама на лице, как все перешло и к более решительным действиям. Последний день? Так даже лучше. Есть повод запомнить каждый миг. Вэй Ин начинал ускоряться и делать более грубые движения рывками. Ванцзи свел брови и как-то скуля, кончил. Его оппонент еще не закончил, поэтому не собирался того отпускать. Было так хорошо, что от продолжающейся стимуляции будто прошибало молнией. Становилось слишком на грани. Настолько, что граничило с болью. Благо, Вэй Ину понадобилось не так много времени, чтобы перестать буквально пытать Ванцзи гиперстимуляцией. Тот кончил, параллельно кусая чужое плечо, чтобы не издавать звуков. Не подобало такому грозному мужчине стонать на высоких нотах, закатывая глаза. Оба были мокрые от пота и пытались отдышаться. В голове не осталось больше никаких мыслей. Только звенящий шум. И, возможно, ощущение счастья. Определенно счастье. Первый смог отойти Вэй Ин, быстро слезая со своего уже-почти-не-заложника, уходя подготавливать бадью с водой, чтобы они оба смогли сполоснуться. Ванцзи искренне пытался отойти от происходящего, но в голове было так пусто, что казалось, его забросило куда-то на перерождение высшим существом. Делать пока резких движений было нельзя, чтобы семя не потекло куда-то на простыни, а продолжало стынуть на животе. Им еще спать на этой кровати ночью. Вот теперь начинало становиться немного мерзко. Но лишь только от того, что он был весь липким от пота. Хотелось умыться. Вэй Ину не понадобилось немного времени, чтобы подогреть воду. Он помог подняться Ванзци, ведя того, будто совсем потерявшего связь с миром, в горячую воду. Теперь можно было умыться и вдвоем. Стесняться вроде как уже нечего. Ванзци откинул голову, все также прикрывая глаза, пытаясь осознать произошедшее. Вязалось ли это хоть с каким-то правилом его ордена? Конечно, нет. Но ему было настолько плевать, что он мог только думать о том, как сейчас хорошо. Последний раз. Не хотелось тратить и мгновения, чтобы отвлекаться от Вэй Ина. А насколько это все правильно, можно будет подумать и потом.