Редкая ссора

Курильница для благовоний действительно была цельной работой. Ее способности, казалось, не угасали, и всякий раз, когда Вэй Ин или Лань Чжань зажигали ее, они оказывались во снах друг друга. Несмотря на то, что они еще раз осмотрели курильницу для благовоний, ни он, ни его муж не смогли ничего понять. В любом случае, они знали, что сила курильницы не иссякла, и время от времени Вэй Ин по-прежнему появлялся во снах Лань Чжаня. Так что, возможно, это было не самое разумное решение зажечь курильницу сегодня, за все дни. Но в свою защиту Вэй Ин зажег благовония перед ссорой. Дело в том, что, хотя они с мужем почти никогда не ссорились, это не означало, что они никогда не ссорились. Как только фаза медового месяца закончилась и они начали спускаться с вершин своей любви, у них время от времени возникали небольшие разногласия. Но они все еще любили друг друга так же яростно, просто не так слепо - это не означало, что они ненавидели друг друга или любили друг друга меньше. Это могло даже означать, что они любили друг друга больше, признавая ошибки друг друга и все равно продолжая любить их. Несмотря на это, редкие споры, которые у них двоих возникали, обычно довольно быстро улаживались. Сегодняшняя ночь, по общему признанию, вышла из-под контроля. Все началось с того, что Вэй Ин настоял, чтобы Лань Чжань лучше заботился о себе, и призвал его не прятаться, когда ему больно. После долгих разочарований Лань Чжань признал, что его шрамы от кнута болят, а Вэй Ин расстроился и почувствовал себя виноватым. Все более противоречивый "разговор" сошел с рельсов из-за чрезмерной опеки Лань Чжаня и беспечности Вэй Ин. С этого момента спор только разгорался, пока они оба не начали кричать друг на друга (ну, Вэй Ин кричал, а Лань Чжань повысил голос до уровня, эквивалентного воплю на языке Лань). Оба говорили вещи, о которых сожалели, основными моментами были слова Вэй Ина о том, что Лань Чжань был ничем не лучше своего отца, и Лань Чжань напомнил ему, что однажды он открылся Вэй Ину, и Вэй Ин тут же сказал ему проваливать. Ссора закончилась тем, что оба проигнорировали друг друга и спали в разных кроватях (хотя все еще в Цзинши). Первые несколько часов Вэй Ин не мог уснуть. Несмотря на то, что Лань Чжань предоставил ему более удобную кровать, более пушистые подушки и более толстое одеяло, он совсем не чувствовал себя комфортно. Он тяжело ворочался (по его мнению), дрожа от морозного зимнего воздуха, несмотря на обилие одеял, которые предоставил Лань Ванцзи. Неважно, насколько "милыми" были подушки, разве могло что-то сравниться с его уютным человеческим матрасом? Человеческий матрас, по которому, казалось, он не сильно скучал. Он фыркнул, глядя через комнату на неподвижную глыбу, которая была его мужем. Он думал, что Лань Ванцзи не сможет заснуть без него, но, похоже, его муж прекрасно проводил время. Внезапно эта глыба зашевелилась, слегка извиваясь. Ухмылка появилась на его лице, казалось, он был не единственным, кто все еще страдал после этой ссоры. Его улыбка погасла, когда он вспомнил довольно резкие слова, которыми они обменялись. Чувство вины терзало его, делая еще более беспокойным. После первого часа большая часть прежней слепой ярости покинула его, оставив лишь (легкое) разочарование и растущее беспокойство. Его шрамы...он сказал, что они болят, они болят сильнее в холодное время года. На мгновение Вэй Ин подумал, не извиниться ли и не вернуть ли Лань Чжань обратно только потому, что было очевидно, что ни один из них на самом деле больше не так злился из-за этого. К сожалению, у его "прайда " были другие планы (в конце концов, это была не только его вина ...), и он отвернулся, с усилием сомкнул веки и попытался заснуть. И он все еще давал мне одеяла потолще. Зачем он это делает? Разочарование возвращалось, но он сделал все возможное, чтобы подавить его. В конце концов, усталость от всех этих беспокойств взяла свое, и он погрузился в сон. С другой стороны, Лань Ванцзи тоже затих, поддавшись усталости. Ни один из них не заметил, что курильница с благовониями все еще горит, и над ними медленно стелется дым. Когда Вэй Ин открыл глаза, он больше не был в Цзинши. Он тоже не был в своем собственном сне ... или, по крайней мере, он так не думал. Хм, я думаю, курильница для благовоний снова взялась за свое. Он встал, осматривая пустой пейзаж. На небе не было не облаков, не деревьев, не птиц... Воздух вокруг него был окутан туманном, жуткой тишиной. Казалось, что здесь даже не было жизни. Единственным источником цвета был мертвый, поросший травой луг и бледно-голубой оттенок неба над головой. Повинуясь инстинкту, Вэй Ин открыл рот, чтобы позвать Лань Чжаня. Однако, прежде чем слова слетели с его губ, он запнулся. Он вздохнул и напрягся, вспомнив спор, который у него был с Лань Чжань раньше. Лань Чжань, скорее всего, не вспомнил бы этого во сне (если это был его сон, что, вероятно, так и было), но Вэй Ин все равно чувствовал, что встретиться с ним будет неловко. Приняв решение, он решил, что постарается избегать Лань Чжаня, если это возможно, и вместо этого не торопясь исследует окружающую местность. К сожалению, у спокойного голоса позади него были другие планы. "Вэй Ин?" Он обернулся, заставив себя улыбнуться. "Ах, Лань Ванцзи. Забавно видеть тебя здесь". Ханьгуан-цзюнь в этом сне теперь казался довольно близким к своему реальному возрасту. Возможно, даже к точному возрасту. Он действительно был похож на Лань Чжаня, только без всех его мягких черт. На самом деле, он, казалось, идеально вписывался в мрачный пейзаж, с его изможденным видом и сгорбленной позой. Лань Чжань из сна уставился на него. "Это сон". "Ты прав". Ответил Вэй Ин, пораженный тем, что он мог это сказать. Это был первый раз за долгое время, когда Лань Чжань осознал себя во сне под курильницей для благовоний. "Ах, Лань Ванцзи, ты такой умный, как ты узнал?" Он игриво улыбнулся. В его голосе прозвучала капля надежды, возможно, они смогли бы уладить ссору здесь и сейчас. Если бы это был настоящий Лань Чжань, то есть. В конце концов, он предположил, что это объясняет, почему Лань Ванцзи выглядел таким несчастным. Но Лань Чжань закрыл глаза и отвернулся. "Это всегда сон". Вэй Ин моргнул, не зная, что сказать. Он быстро последовал за Лань Чжанем, который шел по пустому лугу. "Лань Чжань, что ты имеешь в виду? Ты все еще злишься?" Затем, бормоча в основном себе под нос: "Конечно, ты все еще злишься, я все еще злюсь, но разве мы не можем поговорить об этом?" Последняя часть была громче, и адресована Лань Чжаню. Но мужчина, казалось, не услышал ее. "Я уже говорил тебе. Это всегда сон". Просто ответил Лань Чжань, не поворачиваясь, чтобы не смотреть на него. Вэй Ин нахмурился. "Лань Чжань? Ханьгуан-цзюнь посмотри на меня! Лань Ванцзи? Лань Чжань резко остановился, заставив Вэй Ин споткнуться. "Что". Вэй Ин открывал и закрывал рот, не в силах вымолвить ни слова под пристальным золотистым взглядом. В конце концов, я думаю, это не настоящий Xаньгуань-цзюнь. Когда Лань Чжань повернулся и ушел, холодное чувство страха опустилось в желудок Вэй Ина. Он стоял там, улавливая все маленькие подсказки. Мелкие детали,которые он раньше не замечал и не понимал до конца. Отсутствие цвета и жизни, усталая поза, с которой держался Лань Чжань, странная манера смотреть на Вэй Ина и разговаривать с ней. Он осторожно подошел ко Второму Нефриту. "Лань Чжань". его голос был мягким. "Лань Чжань, я здесь". Лань Ванцзи остановился и закрыл глаза. "Тебя нет. Это всего лишь сон". Сердце Вэй Ина дрогнуло, и он протянул руку, схватив Лань Чжань за руки. "Ханьгуан-цзюнь, Лань Ванцзи, Лань Чжань, послушай меня". Глаза мужа распахнулись, удивленным внезапным движением. Он мягко улыбнулся, потирая круги на тыльной стороне ладоней Лань Чжаня. Его пальцы коснулись мозолистых подушечек пальцев. "Ах, Лань Чжань, я знаю, в каком сне мы сейчас находимся". Лань Чжань молча наблюдал за ним, но Вэй Ин мог видеть замешательство и настороженность, мелькнувшие в его глазах. Лан Чжань, сколько раз тебе это снилось раньше? Ты никогда особо не упоминаешь об этом времени...когда меня не было...Лань Чжань, это часто тебе снилось? Ты когда- нибудь просыпался в страхе, что мое возвращение было всего лишь сном? Вроде того, как я иногда просыпаюсь, думая, что наша совместная жизнь была ничем иным, как принятием желаемого за действительное? "Лань Чжань, Лань Чжань, ты такой хороший. Мой муж, я не слеп ко всему, чем ты пожертвовал ради меня. Я знаю, я знаю, что ты отдал так много". Вэй Ин поднес кончики пальцев Лань Чжаня к своему лицу, нежно целуя их. Лань Ванцзи резко вдохнул. "Эти мозолистые пальцы играли в "Дознание" все эти годы, ожидая меня, даже когда я не хотел возвращаться". Вей Ин поджал губы: "Я мало что помню с тех пор, как я был ... мертв...Но когда я вернулся, ты был рядом со мной. Ты ловил меня каждый раз, когда я падал,но у меня редко выпадал шанс быть рядом с тобой". Он посмотрел на Лань Чжаня сквозь ресницы, растягивая слова: "Мой сильный, храбрый муж не помогает, в конце концов, он очень способный ..." Улыбка Вэй Ина потускнела: "Но, Лань Чжань, даже самые крепкие дубы иногда падают. Я знаю, что я не так силен, как ты, я знаю, что золотая сердцевина этого тела слабее, и я знаю, что мое новое тело намного хрупче, но почему ты не можешь доверить мне заботу о тебе? Почему ты думаешь, что должен скрывать свою боль? Разве ты не знаешь, что это ранит меня еще больше? Он покачал головой. "Лань Чжань, ты так много дал мне. Ты так добр ко мне, ты так сильно любишь меня, и ты приносишь мне завтрак, и ты готовишь для меня, и играешь для меня, ты написал для меня песню, ты... - его голос дрогнул, - ты нарушаешь так много правил ради меня..." Его взгляд переместился на плечи Лань Чжаня, где, как он знал, виднелись следы от кнута. "Я хочу сделать то же самое для тебя. Я хочу быть тебе хорошим мужем, я хочу иметь возможность наверстать все те времена, когда я не мог быть рядом с тобой. Я хочу заботиться о тебе, но ты мне не позволяешь!" Ему потребовалось мгновение, чтобы успокоиться, прежде чем взорваться снова. Он быстро заморгал, разочарование жгло его глаза. "Вэй Ин", - пробормотал Лань Чжань, протягивая руку, чтобы смахнуть кристаллические капли слез. "Очевидно, я плохо забочусь о тебе, если из-за меня тебе снятся кошмары...Я должен заботиться о тебе, а я делаю дерьмовую работу. Это часть того, о чем мы спорили. Это и многое другое. Это не должно было быть спором, но ты был таким упрямым, и я был так расстроен. Я устал, очень устал видеть твою боль и пытаться скрыть это, потому что ты не хотел, чтобы я волновался. " Он приложил руку Лань Чжаня к своей щеке. "Лань Чжань, прежде чем мы уснули, я хотел извиниться. Я хотел вернуться и помириться, но моя гордость помешала мне. Посмотри, что я натворил сейчас. Я поймал тебя в ловушку в холодном, сером мире грез." Он указал на мертвый пейзаж вокруг них. "Лань Ванцзи, когда ты проснешься, давай поговорим, хорошо? Ты крепко обнимешь меня, и я обниму тебя, и мы извинимся.. - я знаю, ты сказал, что между нами нет необходимости извиняться и благодарить тебя, но это исключение... Мы разберемся с этим, Лань Чжань, как всегда, - он поднял три пальца к небу, - я обещаю!" Когда все его сдерживаемое разочарование было выплеснуто, старое, более знакомое озорство Вэй Ина вернулось, и он не мог удержаться, чтобы не добавить еще кое-что. "Но до тех пор, я надеюсь, что смогу подарить тебе более сладкие сны". Когда мы проснемся, нам будет о чем поговорить. Может быть, не сразу, но в конце концов - скоро нам нужно разобраться с вещами, прежде чем они снова поглотят нас. А пока... Лань Чжань во сне уставился на него с полнейшим замешательством и удивлением на лице. "... Вэй Ин?" Вэй Ин рассмеялся: "Ну же, Лань Чжань, ты поймешь, когда проснешься". Его глаза заблестели, когда он нежно улыбнулся своему мужу. "Сейчас я покажу тебе все, что ты пропустил". Когда они наконец очнулись ото сна, солнце только начало подниматься, его теплые золотистые лучи слегка выглядывали из-за пыльно-розового горизонта. В небе висели бледные тонкие облака, и капли росы оседали на светлых цветах, усеивающих пышные, поросшие травой склоны гор. Где-то в кронах ивистых деревьев птицы неуверенно начали свои веселые песни. Жизнь и краски были облегчением и отрывом от предыдущего мира, в котором он жил. Вэй Ин полежал в постели еще минуту, прежде чем скатиться с кровати и подбежать к Лань Чжаню. Его муж сидел, когда Вэй Ин врезался в него, обхватив руками Ханьгуан-цзюня, отчего они оба упали обратно на деревянный каркас кровати. "Лань Чжань!" Вэй Ин рассмеялся в изгиб шеи своего мужа: "Ах, эта курильница для благовоний снова за свое"...Лань Чжань, ты помнишь, что я тебе говорил?" "Мгм ... Я тоже помню, что ты сделал потом... Бесстыдный". Вей у Сянь снова захихикал, все еще крепко обнимая Лань Ванцзи. Лань Чжань наклонился и поцеловал Вей Ина в лоб. Внезапно Старейшина Илин кое-что вспомнил. ЛаньЧжань! Я забыл, что у тебя болит спина, а ты все еще позволяешь мне так резко прижимать тебя к себе!" Он поспешно сел, устраивая Лань Чжаня поудобнее. "Ах, прости, Лань Чжань! Я не имел в виду..." "Вэй Ин, - мягко улыбнулся ему Ханьгуан-цзюнь, - Это не имеет большого значения. Сейчас я чувствую себя лучше". Вэй Ину так и хотелось сказать "не лежать в Облачной нише", но это привело бы их обратно к тому, с чего они начали. Вместо этого он слегка натянуто улыбнулся. "Ну, если спина опять за болит, тебе придется сказать мне. Может быть, я даже смогу найти лекарство!" "Мгм." И Лань Чжань начал осыпать его мелкими поцелуями, пока его улыбка не стала более искренней, когда он захихикал. "Лан Чжань! Ты не можешь просто целовать меня каждый раз, когда хочешь, чтобы я что- то забыл!" Его муж сделал паузу, что-то неопределенно пробормотав, прежде чем продолжить с того места, на котором остановился. "Мне жаль. Я причинил тебе много боли. Это больше не повторится. А также сказал то, чего не имел в виду ".-Сказал Вей У Сянь "Это я должен извиняться за ссору, я ее начал, я продолжил это", - возразил Лань Ванцзи.. Вэй Ин грустно улыбнулся ему. "Это не твоя вина. Ты уже извинился, несколько раз".-сказал Старейшина Илин.. " Но я серьезно, Лань Чжань. Если тебя когда- нибудь снова побеспокоят или причинят боль, скажи мне, ладно? Мы пройдем через это вместе. Я помогу!" "Вместе. Обещаю". "Я буду поддерживать тебя в этом Лань Гэге". Вэй Ин уже начал снова засыпать, измученный собственными выходками (и энергичностью Лань Чжаня) во сне прошлой ночью. Лань Чжань пошевелился, чтобы осторожно уложить его на кровать. "Вэй Ин". Лань Чжань задумался, достаточно ли еще бодрствует Вэй Ин, чтобы услышать его. "Я люблю тебя". Улыбка, которой одарил его Вэй Ин, была достаточно яркой, чтобы осветить даже самые мрачные дни, и прогнала весь затянувшийся негатив и старую боль. "Я тоже люблю тебя, Лань Чжань". Когда пара погрузилась в свои повседневные дела (Вэй Усянь спал до позднего полудня, а Лань Ванцзи готовился к своим обязанностям), последние тлеющие угольки курильницы для благовоний погасли, ее работа была выполнена....