***
Новое логово демона-пожирателя представляло собой большое поле, посевы которого он стремительно уничтожал. Эта тварь не питала страсти к убийству людей, но поглощала всю живую растительность быстро и беспощадно, как чума, превращая леса и поля в безжизненные пустыни. Именно так и появилась пустыня, на землях которой когда-то высилась крепость Баньюэ. Сам демон не обладал впечатляющей силой или интеллектом, но магия его была крайне опасна, хоть и примитивна, как и он сам. Пожиратель, в соответствии со своим именем, пожирал всё, что мог, в том числе, духовную силу. Любой удар по нему, в который вложена духовная энергия, был похож на поток воды, что пытается ударить хлопок. Энергия просто впитывается пожирателем, не нанося ему никакого вреда. Потому целых пять сильнейших богов войны собрались у логова демона, собираясь его одолеть, ведь им придется биться с ним, используя лишь собственное мастерство, а не божественную мощь. Вот так одна примитивная, но очень древняя тварь превратила невероятных воинов небес в пятерых мужчин с мечами и луками. Четверо из пяти богов уже прибыли и ожидали появления последнего, самого могущественного. С появлением Се Ляня в компании своего верного спутника Князя Демонов, двое из богов: генералы Наньян и Сюаньчжэнь приобрели беспокойный вид. Цюань Ичжэнь оглядел прибывших, казалось, безо всякого интереса. Мингуан же удивлённо вскинул брови. Компромисс, к которому пришли демон и Его Бог, представлял собой бамбуковую шляпу Се Ляня дополненную плотной вуалью красного цвета, скрывающую лицо Князя Демонов. Данный головной убор делал Хуа Чэна похожим на чудаковатую сельскую невесту, что и заставило Пэй Мина улыбнуться. Самого непревзойденного демона его внешний вид сейчас мало волновал. Он был доволен тем, что получилось хоть как-то договориться с Его Высочеством, ибо последние полчаса он только и делал, что предлагал разные варианты, а ему отвечали недовольным суровым «нет». Пойти просто так с ним, обещая не смотреть никому в глаза — «нет», пойти, сменив внешность магией — «нет», закрыться веером — тоже «нет». Потому Хуа Чэн был рад оберегать Его Высочество в каком бы то ни было виде и не вызывать у него хоть несколько милых, но достаточно суровых порицаний. Подарив своему богу сердце, душу и тело, Князь Демонов, не задумываясь, отдал ему свой ятаган, а сам отправился к ближайшему дереву и устроился в тени, не имея ни малейшего желания мешать битве Его Высочества или же упрощать жизнь другим небесным чиновникам, собравшимся на поляне. Му Цин сражался саблей, а Ичжэнь — мечом, Пэй Мин и Фэн Синь отдали предпочтения лукам в этой схватке. Сражение уже длилось несколько часов и, несмотря на искусные навыки всех пятерых, уже начинало изматывать богов войны. Пожиратель едва ли мог ранить их, но и сам он от полученных ран даже и не думал умирать. Он имел вид огромного земляного голема и, казалось, вообще не страдал от полученных стрел и порезов. Первым выходить из себя начал Му Цин, гневно сдувая волосы с лица, в очередной раз отступив на безопасное расстояние к лучникам, более беззаботный вид которых раздражал его ещё сильнее. Они с Ичжэнем не только вымотались, но и сами выглядели как два земляных чудища, все покрытые грязью пожирателя, тратя духовные силы лишь на залечивание небольших ран, полученных в сражении. Его Высочество же, несмотря на то, что всего несколько часов назад слегка шатался при обычной ходьбе, в схватке чувствовал себя уверенно, нанося удары один за одним. Невидимая сила, по подозрению Сюаньчжэня, происходящая из-под щёлкающих пальцев Князя Демонов, направляла любой поток земли, несущийся на Се Ляня в сторону от него, прямиком в двух других небесных чиновников. Благодаря этому, на коже и одежде Его Высочества не было видно ни единой капельки грязи. Так как битва затягивалась, причём явно безрезультатно, боги заметили, что в последних двух ударах наследный принц использовал всё-таки духовные силы. Удары были настолько мощными, а энергия, вложенная в них, была настолько велика, что пожиратель просто на просто не смог разом поглотить такой объём и, наконец, получил первые ранения. Фэн Синь обеспокоенно заметил: — Если он будет бить с такой силой, то израсходует всю духовную мощь… Но как только он это сказал, четверо чиновников увидели вот что. После очередного заряженного божественной силой удара, Се Лянь вернулся к дереву и Хуа Чэн потянул его на себя, заманив под свою вуаль «невесты», и поцеловал в губы. Генерал Пэй слабо улыбнулся, прокомментировав: — Его Высочество может позволить себе расточительство, когда рядом есть ещё один колодец с духовными силами. Му Цин фыркнул от раздражения, вытирая грязь. — Его Высочеству удалось ранить тварь, может и нам следует взять с него пример. Мингуан был в крайне хорошем расположении духа, ведь его позвала оказать помощь сама повелительница Дождя, потому не удержался от возможности подшутить на Сюаньчжэнем. — Тоже хотите прильнуть к устам Собирателя Цветов под Кровавым Дождем? Му Цин чуть не поперхнулся от гнева, но лишь каменным тоном ответил: — Я имел в виду духовную силу. Нужно также ударить по пожирателю большим количеством силы разом, — он продолжил уже спокойнее, перестав сверлить яростным взглядом генерала Пэя, — но у нас, к сожалению, нет такой мощи, как у Его Высочества, поэтому для концентрации такой силы в одном ударе необходимо будет позаимствовать силу друг друга. Мы с Ичжэнем нанесём удары одновременно с Его Высочеством, а вы двое одолжите нам часть своих сил. — Это хорошая идея, — согласился генерал Пэй и протянул руку. Му Цин потянулся к руке Пэя, не имея никакого желания касаться лишний раз Фэн Синя и обратился к Ичжэню. — А вы, генерал Циин, одолжите силы у Наньяна, — Ичжэнь уставился на него широко раскрытыми глазами, затем перевёл взгляд на Фэн Синя, потом снова на Му Цина и отрицательно замотал головой. — Я не буду его целовать, — выпалил он. И Пэй Мин разразился громким хохотом. Му Цину потребовалось время, чтобы осознать случившиеся. Он заговорил медленно, не веря своим ушам. — Генерал Циин, вы что, всё это время думали, что духовные силы передаются поцелуями? Ичжэнь смотрел ему в глаза без намека на смущение. — Разве нет? Раньше я видел передачу духовной энергии только, когда это делали они, — заметил он, указав взглядом на Се Ляня с Хуа Чэном. — Конечно нет! — Му Цин удержался от желания стукнуть себя ладонью по лбу. — Вы что, никогда не заимствовали духовные силы? Достаточно лишь небольшого касания руки или плеча. Циин лишь пожал плечами. — Обычно мне всегда хватало моих сил, — добавил он, без тени бахвальства, просто констатируя факт. — Просто невероятно… — выпалил Му Цин. Генерал Пэй не мог решить, что веселит его больше, наивность Ичжэня или же раздражительность Сюаньчжэня. — О, Генерал Сюаньчжэнь, не будьте так суровы к Ичжэню, всё же он самый юный из нас. К тому же, пути совершенствования во многих школах подразумевают целомудрие и некоторую невинность, за которую странно винить Циина, тем более вам, вы ведь и сами практикуете именно такой путь. Му Цин к этому моменту как раз уже вобрал нужное количество сил у Мингуана и на пике эмоций, забыв про этикет, выпалил: — Из ваших уст звучит так, будто целомудрие это грех, что странно, ведь я, в отличии от вас, никогда не лапал Черновода за задницу. На этом он удалился к пожирателю в гущу сражения, где уже во всю орудовал Его Высочество наследный принц. Пэй Мин изменился в лице. — Я? Когда? — взревел он. Ответил ему Фэн Синь, стоящий рядом: — На празднике середины осени, двадцать лет назад, вино тысячелетней девы… Не менее удивленный Циин тоже, уже одолжив силы, кинулся в бой, а генерал Пэй завис с немигающим взглядом в попытке что-то вспомнить или наоборот вырезать из памяти.***
Когда с пустынным монстром было покончено, Хуа Чэн был рад расстаться с обществом небожителей и вернуться домой с Его Высочеством. Уже вечером, когда двое ложились спать, Князь Демонов поклялся себе, что не будет эти дни ничего делать с Его Высочеством, стойко борясь с собой, даже когда принц решил не справляться с завязками ночной одежды и лёг в постель как есть, в небрежно распахнутом одеянии, не прикрывающем его торс и одно плечо. В этот момент Хуа Чэн сделал глубокий вдох и закрыл веки, стараясь думать о чём-то отстранённом. Дело в том, что Князь Демонов боялся, что Его Высочество в таком состоянии после может ничего не вспомнить, и потому не хотел пользоваться ситуацией, что было бы отвратительно по отношению к принцу в глазах Хуа Чэна. К тому же, демон никогда не настаивал на близости, переживая, что может так или иначе причинить боль или дискомфорт Своему Божеству. Все их совместные ночи выходили спонтанными, и непревзойденный князь давал себе волю только тогда, когда точно был уверен, что Се Лянь этого тоже хочет и мог всем видом показать это или сказать об этом. Сейчас же у принца с выражением мыслей наблюдались некоторые трудности. Поэтому Хуа Чэн принял решение заниматься эти дни тем, ради чего ему и десяти жизней будет не жалко — охранять покой принца. Се Лянь в этот момент устроился удобнее на постели подле демона и, повернувшись набок, уставился своим стеклянным взглядом на князя. Принц потянулся руками к лицу Хуа Чэна и принялся снова изучать каждый изгиб кончиками пальцев, как уже делал до этого утром. Демон с мягкой улыбкой не смел возражать. В этот раз Его Бог не собирался его ругать, резко отрывая руки от лица, а потому, когда пальцы принца оказались вблизи губ Хуа Чэна, он нежно поцеловал их. Его губы мягко сжали подушечки пальцев Се Ляня, и тот замер. Затем Его Высочество снова коснулся губ демона и уже замер в ожидании. Демон, повинуясь, подарил ему очередной поцелуй, закрыв веки. Но не успел Хуа Чэн прикрыть глаза и расслабиться, как почувствовал на груди тяжесть. Сразу же после его второго поцелуя, принц забрался на демона сверху и уселся, склонившись, так же пристально изучая черты своего возлюбленного. Теперь колени Его Высочества упирались Хуа Чэну в подмышечные впадины, тем самым заставляя демона развести локти. Но кисти он сжал в кулаки в последний момент, борясь с желанием положить их на бёдра принца. Чем дольше и внимательнее Се Лянь разглядывал своего Сань Лана, тем более беспорядочные мысли роились в голове Князя Демонов. Полуобнажённый бог восседал на нём, склонившись, изучая его сверху вниз помутневшим обжигающим взглядом, продолжая касаться пальцами губ демона. Последовал ещё один тяжёлый вдох Хуа Чэна. Но тут Его Высочество аккуратно потянул Князя Демонов за подбородок слегка вниз, заставляя тем самым губы Хуа Чэна разомкнутся. В этот момент демону показалось, что в непроницаемом взгляде отдающих золотом глаз принца что-то сверкнуло. Хуа Чэн опустил взгляд и увидел, что божество изнывает от возбуждения. Тонкая белоснежная ткань ночных штанов Его Высочества натянулась до предела, сдерживая налившийся кровью орган. — Гэгэ, я не думаю, что это хорошая идея… что если ты ничего не вспомнишь после… Демон собирался привести ещё несколько аргументов, но неожиданные действия принца отвлекли всё его внимание. Се Лянь схватил оба запястья Хуа Чэна и, подняв над его головой, связал тонкой золотой нитью духовной энергии. Брови демона поползли вверх. — Гэгэ, что ты… «Оковы» не причиняли дискомфорта, но, по ощущениям Хуа Чэна, Его Бог вложил в них столько духовных сил, что, чтобы их разорвать, демону пришлось бы потратить большую часть собственной силы, расставаться с которой сейчас было бы верхом расточительства, когда он чувствовал ответственность за защиту принца в ближайшие дни. Его Высочество же прямо сейчас не терзали никакие муки ответственности. Он чуть поднялся на ногах и запустил одну руку под ткань, касаясь члена. Погладив горячую плоть несколько раз рукой под одеждой, принц распахнул ночные брюки и освободил возбуждённый орган. Теперь вид для Хуа Чэна снизу вверх был просто ошеломительный. Над его лицом зависло внушительное достоинство принца, которого он медленно касался одной рукой, проводя сверху вниз, смыкая на нем длинные тонкие пальцы. Ночная рубашка сдалась под активными движениями Его Высочества и окончательно съехала на локти, оголяя грудь и плечи небожителя полностью. И что ещё сильнее сводило демона с ума, так это тот факт, что Се Лянь не сводил с него глаз, медленно облизнув пересохшие, слегка дрожащие губы. Все аргументы, возражения и прочее, испарились из головы Хуа Чэна. И по всем признакам то, что собирался сделать Его Бог, не подразумевало никаких болевых ощущений или дискомфорта для принца. Демон планировал сдерживать себя от полноценного секса, но никогда бы не смел даже думать о том, чтобы отказаться от возможности сделать приятно Своему Божеству. — Гэгэ, хочешь я… — начал он было, открыв рот ещё шире, и, пытаясь немного приподняться, чтобы дотянуться губами до члена принца. Но Се Лянь тут же свободной рукой пригвоздил демона к кровати. Хуа Чэн застыл в ожидании. Его Высочество приблизился бёдрами в подбородку демона так, что теперь орган завис прямо над лицом князя, закрывая тому почти весь обзор. Он начал двигаться рукой быстрее, так же пристально глядя на Хуа Чэна, прошептав лишь одно слово: «красиво». Сам демон уже давным-давно налился возбуждением, но как бы сильно ткань не стягивала пах, не решался прервать или каким-то движением отвлечь Его Высочество. Се Лянь переходил от нетерпеливых ласк к медленным, а потом снова к быстрым, пока не начал тяжело дышать, поглаживая свободной рукой щёку и подбородок демона. Затем он сделал несколько стремительных движений бёдрами как бы наоборот вбиваясь бёдрами в свою ладонь, и из его уст раздался глухой стон, а на лицо демона брызнула сперма, горячим теплом разливаясь по лбу, щекам и губам. Князь Демонов медленно разомкнул губы, касаясь белой капли языком. При виде этого, глаза принца снова заблестели, и он резко поцеловал Хуа Чэна в губы глубоко, влажно и нетерпеливо так, что демон начал задыхаться. Но, казалось, что даже будь отсутствие дыхания смертельно для него Князь Демонов не прервал бы этот поцелуй. Пока Се Лянь целовал своего драгоценного демона, которого так жаждал уберечь от чужих глаз, он также нетерпеливо раздевал Хуа Чэна, беспорядочно раскидывая во все стороны лоскуты красной одежды и мешающие одеяла. Освободив кожу демона от всего лишнего, принц принялся изучать руками все уголки тела, лежащего под ним князя. Хуа Чэн, со связанными над головой руками, не мог позволить себе такого удовольствия, как касаться Своего Божества, от чего из его уст, сквозь поцелуй, послышались стоны, пропитанные мольбой. Бог не ответил на его молитвы, но воздал взамен другую награду. Он спустился поцелуями ниже к шее и груди демона и коснулся языком сначала одного розового соска, затем поцеловал второй, лаская губами и языком, держа те в опасной близости к зубам, заставляя Хуа Чэна несколько раз вздрогнуть. — Гэгэ, ах… Хуа Чэн почувствовал, что его бог теперь снова твёрдый, упирается пахом ему в левое бедро, без стеснения жадно потираясь о него. Наконец любимые длинные пальцы коснулись возбуждённого члена демона, вырвая из него громкий откровенный стон, но лишь для того, чтобы сделать всего пару томительных, мучительно приятных движений, и тут же отпустить. Хуа Чэн по инерции потянулся навстречу руке своего бога бёдрами, но та уже была далеко на его талии, лишив демона желанных ощущений. Насладившись вдоволь бедными, слегка опухшими сосками Князя Демонов, Се Лянь развернул своего Сань Лана на бок и сам оказался позади него, упираясь членом в упругие ягодицы. Крепко обнимая демона за талию сзади, принц целовал мочку уха Хуа Чэна, его шею и плечо, периодически нетерпеливо впиваясь зубами в порозовевшую кожу. Не успел Князь Демонов опомниться, как Его Высочество одним коленом приподнял левую ногу Хуа Чэна, освобождая путь к заветной впадинке меж ягодиц. И демон почувствовал, что принц коснулся его Там рукой с чем-то влажным, холодным, но при этом приятным. Из-за обилия густой маслянистой жидкости, пальцы Се Ляня легко проскользили по тугому колечку мышц, а одна из капелек скатилась по ягодице демона, уколов своей мягкой прохладой. Хуа Чэн раскрыл глаза от удивления. Его Бог хочет в него войти. Это происходило впервые. Все прошлые разы близости демон всегда позволял божеству выбирать любую позицию и контролировать процесс самому, и прежде Се Лянь всегда отдавал предпочтение принимающей роли. А Хуа Чэн, в свою очередь, не задавал вопросов и давал Своему Богу то, чего он хотел. Но теперь Его Высочество хочет его так, и демон в ответ загадочно улыбнулся. Наконец он ощутил, как такие дорогие сердцу пальцы растягивали его изнутри. Се Лянь погрузил сначала один, а потом и два пальца в демона, нежно, но нетерпеливо лаская. Ощущения для Хуа Чэна были новые, но приятные. И когда принц касался его внутри, бёдра демона дрожали. Наконец, достаточно растянув девственное отверстие уже тремя пальцами, небожитель убрал руку и приставил головку члена к колечку мышц, но лишь для того, чтобы проскользить по нему снизу вверх. Се Лянь проделал это действие несколько раз, то просто проводил, то упирался органом в отверстие и слегка надавливал, но не входил. Он продолжал целовать плечи и шею демона, поднимаясь к впадинке за ухом. Тяжёлое горячее дыхание обжигало кожу демона. «Почему он не…?» Но как только Хуа Чэн об этом подумал, неожиданно простой ответ пришёл ему на ум. «Он ждёт моего… — Гэгэ, ты уже можешь вой… — демон не договорил, так как на «можешь» Се Лянь быстрым движением вошёл в него на половину. Рот демона непроизвольно раскрылся, а губы задрожали. Принц впился зубами в плечо Хуа Чэна, простонал в кожу и начал медленно двигаться, дрожа от удовольствия, продвигаясь все глубже и глубже внутрь. Хуа Чэн почувствовал, как долго оказывается его бог терпел, когда Се Лянь начал вбиваться в него со всей силы, заставляя бёдра демона дрожать. Ощущения внутри распыляли Князя ещё больше прежнего, и возбуждённый член от сильных резких фрикций бился о его мышцы живота, на котором оставались капли прозрачной жидкости. Ему хотелось потянуться руками к своим бёдрам, но духовная энергия не только приковывала руки друг к другу, но и к месту на кровати. — Гэ-гэ, я о-чень хо-чу, про-шу те-бя… Но кандалы не исчезли, а сам бог не спешил помочь демону. Обе его руки теперь крепко держали бедра Хуа Чэна, сильнее притягивая к себе навстречу члену. Но Се Лянь стал двигаться глубже и быстрее, надавливая в заветном месте с каждым разом увереннее. Демон не справлялся с дыханием, оргазм подбирался критически близко, ещё чуть-чуть. О, да, он сейчас кончит. Он почувствовал, как рука принца ложится на его член и решил, что Его Божество отозвалось, но Се Лянь сжал орган так, закрывая отверстие, не давая демону кончить. Хуа Чэн сорвался на жалобный стон. — Гэгэ, прошу… умоляю… Зажимая крепко своего Сань Лана, принц задвигался внутри быстрее, делая невозможность оргазма ещё мучительнее для Хуа Чэна. — Мой… — послышалось из его уст. — Гэгэ, прошу… — сквозь стоны взмолился снова демон, обливаясь потом и содрогаясь всем телом. В ответ раздалось снова: — Мой… Хуа Чэн быстро заморгал. Сначала ему показалось, что это было утверждение, но что если это был вопрос. Недолго думая, вне себя от желания, демон заговорил очень быстро, выкрикивая всё на одном дыхании: — Твой, конечно, твой, весь твой, только твой, принадлежу тебе, я твой, Гэгэ, всё твое, умоляю, весь твой, только твой… — он почувствовал, как его наполняет горячая жидкость изнутри, а член внутри него пульсирует. Ладонь Се Ляня разомкнулась, и на его пальцы и на простыни полетели брызги спермы, сопровождаемые хриплыми стонами демона. Хуа Чэн содрогнулся всем телом в последней блаженной конвульсии, когда почувствовал, как принц вышел из него, оттянув рукой одну из ягодиц вверх. Тяжело дыша, Се Лянь упёрся лбом в плечо демона, наблюдая, как белые струйки медленно выливаются из демона и скатываются по его коже на кровать. После какое-то время демон лежал на спине, восстанавливая дыхание, как вдруг Его Высочество ловким движением перевернул его на живот, подтягивая податливые бёдра выше к себе. Се Лянь одной рукой погрузился в волосы демона, мягко придавливая его голову к постели, вторую сомкнул на талии и медленно вошёл в Хуа Чэна на всю длину. — Гэгэ, снова…***
Се Лянь проснулся утром неожиданно уставший и почувствовал резкую боль в висках. Небожитель медленно поднялся на локтях, едва заметно зевая, и сделал то, что делал всегда в первую очередь с утра, оглядел постель в поисках Сань Лана. Увидев возлюбленного, наследный принц подпрыгнул на кровати в ужасе. — Сань Лан! Что с тобой? — взмолился он, молниеносно огибая постель, оказавшись с другой стороны, уже стоя на полу подле демона. Хуа Чэн, измотанный, заснул прямо так с духовными «оковами» на запястьях, весь в следах засосов, укусов и синяков от пальцев. Почти одна треть всей кожи демона представляла собой одно большое сине-розовое пятно, особенно в области шеи, груди и бёдер. Демон устало открыл глаз и попытался подтянуться. Се Лянь тут же махнул рукой, и духовная цепь испарилась, освобождая движения Хуа Чэна. Принц смотрел на возлюбленного полным беспокойства взглядом, но, что ещё важнее, осознанным, глубоким взглядом, каким его привык обычно видеть Князь Демонов. Хуа Чэн улыбнулся. — Гэгэ, ты пришёл в себя! Так быстро, я восхищён. Я предполагал, что это займёт ещё хотя бы сутки, — демон сел на кровати. — Пришёл в себя? Что произошло? — пока принц ожидал ответа, он тут же принялся невесомыми касаниями избавляться от синяков на теле Сань Лана. Хуа Чэн не чувствовал от следов никакого дискомфорта, но не возражал. — Гэгэ вчера ночью, вернее уже под утро, выпил вино тысячелетней девы — редкий древний напиток трёх миров, по легендам способный свалить с ног даже бога или демона. Ты был слегка не в себе, но всё закончилось хорошо. Ты даже успел одолеть демона-пожирателя… — Что значит слегка не в себе? Сань Лан, это с тобой сделал я? — лицо бога исказилось в ужасе. Демон потянулся руками и притянул Се Ляня к себе, обнимая его за бёдра, уткнувшись щекой небожителю в живот. — Ты, но тебе не стоит об этом волноваться. Мне немного грустно, что ты не помнишь, но всё прошло замечательно. Гэгэ был на высоте как всегда, мне очень понравилось, — договорив, он поднял голову, уперевшись теперь подбородком в принца, посмотрев на него снизу вверх, одаривая кошачьей улыбкой. Часть беспокойства после этого покинула черты Его Высочества. — Хорошо, но следы, что были на твоём теле, выглядели несколько жестоко. Что я делал, расскажи мне всё, что произошло, — принц нежно погладил демона по волосам. Он сказал «были» про синяки и засосы, так как уже избавился от всех них, залечив кожу Хуа Чэна, пока он говорил. Если минуту назад Князь Демонов ещё был расстроен тем, что принц ничего не помнил, то теперь он увидел увлекательную возможность позабавиться, наблюдая за тем, как розовеют щёки небожителя от смущения и любопытства. Впрочем, ему не придётся говорить ничего, кроме правды, дело лишь в подаче. — Гэгэ нравилось моё лицо… — начал он. — Ты и правда очень красивый, — подхватил Се Лянь, погладив большим пальцев щёку демона. Тот, словно прирученное животное, прижался к любимой ладони, прося о новой ласке, продолжив: — Гэгэ так сильно нравилось моё лицо, что он кончил на него, впрочем, за всю ночь он сделал это на лицо множество раз… Брови Се Ляня покатились вверх, а сам он на мгновение зажмурился, подавив приступ стыда, продолжая слушать. — Ну а дальше всё просто. Гэгэ связал меня и имел всю ночь напролёт, — выпалил демон, ехидно улыбаясь, наблюдая за тем, как округляются глаза принца. — Сначала Гэгэ на кровати кончил в меня несколько раз, затем ты уложил меня на вон тот стол, — он кивнул в сторону щепок у окна, которые когда-то были письменным столом, — после Гэгэ имел меня на полу, у стены, вон на тех подушках… — Всё, всё, хватит, — прервал его Се Лянь, прикрывая рукой глаза. — Я понял. Прости меня, Сань Лан. Мне жаль… Хуа Чэн потянул принца за локоть, заставляя открыть лицо, где его встречал противоречивый взгляд. — Тебе не за что извиняться. Как я и сказал раньше, мне очень понравилось. Я кончал снова и снова, пока из меня уже не полилась прозрачная жидкость… мне было очень хорошо. Гэгэ так сильно хотел меня… это приятно… Теперь уже Хуа Чэн прятал взгляд, уткнувшись носом в живот принца. — Я всегда хочу тебя, — выпалил Се Лянь, забыв о смущении. Демон снова задрал голову. — Правда? — Правда, — честно ответил Его Высочество. Хуа Чэн улыбнулся и поцеловал белоснежную кожу напротив себя. — Гэгэ не обидно, что он ничего не помнит? Это ведь я помню, как было хорошо, а Гэгэ не помнит, сколько раз он задыхался от оргазма… — говорил Хуа Чэн, продолжая старательно целовать кожу живота бога, лаская руками пах небожителя сквозь ткань одежд. — Не то что бы обидно, ах… — он замолк, так как демон уже распахнул брюки принца и поцеловал налившийся член. — Кое-что обидное и правда есть, — томным голосом заключил Хуа Чэн, обдавая кожу принца горячим дыханием. — Что же? — Се Лянь погрузил пальцы в волосы демона. — За всю ночь Гэгэ кончил в меня или на меня много раз, но ни разу в рот, — с этой фразой он лизнул языком головку и поцеловал её сбоку. Се Лянь громко выдохнул. — Сань Лан, такие разговоры очень смущают…. — Разве? — бровь демона изогнулась. — Я думал, из-за таких разговоров Гэгэ возбудился… — ехидная улыбка вновь появилась на лице демона. — Это не из-за разговоров, а из-за того что ты… — Из-за того, что я что? — Хуа Чэн жадно вобрал в себя часть члена и с влажным звуком выпустил, отстраняясь. Его Бог замычал от наслаждения. — Делаешь это… — Делаю что? — не сдавался демон. Он повторил коварное движение вновь, на этот раз активнее лаская орган горячим языком внутри, и снова отстранился. Се Лянь откинул голову назад, закрыв глаза, не в силах терпеть, и наконец произнёс вполголоса: — Берёшь его в рот… Довольный таким ответом Хуа Чэн вернулся к упоительному занятию, старательно заглатывая член Своего Божества так глубоко, как только возможно, вырывая ласкающее слух тихое мычание принца в такт движениям демона. В разгар процесса, когда Се Лянь уже двумя руками аккуратно подталкивал голову Князя Демонов к себе, предвкушая оргазм, в дверь постучали. — Господин, Ваше Высочество, в дворец прибыл генерал Сюаньчжэнь, он сейчас у западного входа, говорит, что это очень важно, — закончил доклад Инь Юй через дверь. Хуа Чэн даже и не думал прерываться. Он отдавался процессу с новой силой, погружая член принца меж стенок своего горла. Се Лянь приложил немалые усилия, чтобы побороть дрожь в голосе, и выкрикнул: — Скажи ему, что я очень… — небожитель с силой прикусил губы, чтобы не разразиться громкими вздохами, содрогаясь, кончая в рот демону. Спустя несколько ещё сладко приятных движений, он наконец закончил фразу, — занят. Хуа Чэн чуть ли не с печальной гримасой расстался с членом Своего Божества, громко глотая сперму. Не успел он одарить Се Ляня довольной улыбкой, как его повалили на кровать. Конец. P.S. Генерал Мингуан был удостоен короткого «благодарю» и кивка от повелительницы Дождя, чему был несказанно рад, и даже забыл на какое-то время о том, что имел некоторую близость с демоном чёрных вод, о которой предпочитал не вспоминать никогда. Му Цин после схватки с пожирателем посчитал своим долгом ещё раз уточнить для генерала Циина, что каждый раз, когда он слышал о передаче духовных сил на небесах, это не значит, что все чиновники целовались друг с другом направо и налево. Му Цин прождал ещё долго в западной части владений Хуа Чэна, прежде чем принц появился и заверил его и Фэн Синя, что с ним всё в порядке.