Тебе понравится

      Попытка сойти за приличного человека, кажется, провалилась. Ну откуда Мише было знать, что русский матерный настолько интернационален?       Он берёт со стола упаковку. Надписи, конечно, не понимает, но узнать халву по рисунку на этикетке легко. Без чая не съешь — слипнется, так что кладёт обратно.       — Я сказал подготовить спальню на третьем этаже, она самая большая. Но можешь выбрать и ту, что на втором. Проще подняться по лестнице, но ты с чемоданом…       Поэтому выбирает лифт. Прозрачные створки разъезжаются в стороны.       — Справа моя. Дальше кабинет. Твоя слева. Выход на террасу, здесь ванная… Располагайся. Я быстро приму душ и пойдём, окей? И, кстати, надумаешь дать Ваське улитку — выковыривать её из панциря будешь сам.       Ноа молча охуевает. Хоромы, конечно, как в журналах, которые суют в сидения самолета. Завтра после шоппинга он обязательно пошароёбится и поглазеет. Селфи друзьям кинет из бассейна на крыше и запишет румтур.       — Окей, постучись ко мне, как будешь готов. Я пока чемодан разберу.       Он закрывается в комнате, сбрасывает пиджак на кровать и уходит в ванную вставлять линзы.       Про панцирь Ноа не подумал.       Ещё не хватало живую улитку мучить, фу       Из небольшой косметички вытаскивает карандаш для глаз тёмно-зелёного цвета и подводит веки. Он взбивает кудри, споласкивает лицо и возвращается в комнату, чтобы пшикнуться духами.       Если не открывать жалюзи — в комнате очень темно, а за ними — панорамные окна с видом на город и терраса, огибающая строение полукругом. Хорошо, что высоты он не боится. Прикрыв стеклянные двери, Ноа переодевает футболку и заваливается на матрас полистать инстаграм.       Миша оставляет Ноа обживаться, а сам проходит в свою спальню, чтобы поскорее избавиться от надоевшего костюма. В ду́ше под тёплыми струями принято думать о чём-то приятном, но вместо этого в голову лезет какая-то херня вроде «а он разберётся с освещением?» и «бля, какой в Израиле тип розеток? Вдруг Ноа потребуются переходники, чтобы зарядить свою технику?»       О родине своего фиктивного любовника Миша знает… примерно ничего.       Дурак, хоть бы википедию открыл на досуге       Выглядеть ограниченным стереотипным неучем Мишке ох как не хочется. Но сейчас он уже ничего погуглить не успевает.       Поиски подходящей одежды заканчиваются быстро. Место не пафосное, джинсы и футболка отлично подойдут. А надпись «подобное притягивает подобное, а бесподобное притягиваю я» неплохо действует на желающих поразвлечься туристок. Не обязательно трахать кого-то прямо сегодня, можно будет просто обменяться номерами, пригласить завтра на чашечку кофе или бокал пива, а потом уже…       Кхм, новая мысль сбивает романтический настрой. Потом Миша обычно приводил прекрасных дам к себе. Ладно, Ноа можно будет выпроводить под каким-нибудь благовидным предлогом. Пусть осмотрит берлинские достопримечательности, пробежится по магазинам, а может и сам найдёт себе развлечение на вечер. Что угодно, лишь бы не столкнуться в гостиной и не думать, как представлять своего якобы партнёра.       Миша заканчивает сборы пшиком нового парфюма — озоновые ноты и чёрный перец, сочетание интересное — и стучится, как и договаривались.       Вообще, вместо инсты надо было залезть в Тиндер, что ли. Ладно, поебушки никуда не убегут. Тем более, что едут они в какое-то тусовочное место.       Когда Ноа открывает дверь, то на секунду задумывается о том, что сегодня, наверное, ему будет не до новых знакомств. Он отчётливо ощущает запах не своих духов и старается не слишком пристально пялиться на футболку, надпись на которой прекрасно понимает.       — Отличная койка и балкон, — Ноа закрывает за собой дверь, делая шаг вбок, — мы закажем такси или идти недалеко?       Неловкость никуда не девается. Словно они оба ещё не понимают, что друг с другом делать и как себя вести. По крайней мере, так кажется Ноа. Они не любовники, но будут их изображать. Они не друзья, но им придётся вместе жить и делить один дом. Относиться к происходящему, как к работе, пока не получается. Работа — это ведь что-то серьёзное, сложное, выматывающее? Ему даже не нужно подставлять зад…       Или Михаэль пассив?       Глупая улыбка растягивает губы. Хорошо, что хаотичные потоки мыслей не отображаются на лице. Не отображаются ведь?       Ничего. Выпьем, расслабимся…       Миша синхронно с Ноа делает шаг в сторону. В ту же сторону. Бля, как же неловко. Словно он опять на школьной дискотеке в восьмом классе мнётся перед понравившейся девчонкой и не знает, с какой стороны к ней подойти, чтобы пригласить на медляк. Отступает назад. Вот теперь пространство между ними правильное, истинно пацанское.       — Тут рядом, можно пройтись. Посмотришь на вечерний Берлин.       Спускается по лестнице, затылком ощущая чужой взгляд. С чего вдруг вообще Ноа на него так пялится?       Проверяет карманы. С собой только самое необходимое — ключи, телефон, карточка. Или лучше взять наличку? Не так жалко будет проебать. Хотя… для чего тащить с собой кого-то, если не для присмотра за его вещами, верно?       — Проконтролируешь, чтобы я ничего в баре не посеял, окей?       Миша надеется, что настолько он не напьётся. Но кто знает.       Лифт, прохладный ветер бьёт в лицо, вызывает улыбку.       — Нам направо. Может, расскажешь что-нибудь о себе по дороге? Ну там, не знаю… что ты любишь. Не хочу, чтобы все вокруг решили, что я бесчувственный чурбан, которому не интересны вкусы его молодого человека.       Ноа не жалеет, что оставил пиджак в квартире. Наконец-то комфортная погода и солнце не жарит. Когда он ещё проведёт самые жаркие месяцы в году вдали от пустынь и экватора?       — Хах, обычно эту фразу говорю я. Друзья уже привыкли… Очки я раза четыре точно оставлял. Теперь на тусовки хожу исключительно в линзах.       Он отстаёт на несколько шагов, пока прикуривает сигарету.       — Но сделаю всё, что в моих силах. Раз уж ты собрался напиться в честь нашего сотрудничества.       Ноа кивает, выдыхает дым и подумывает, что бы такого рассказать из приличного и приемлемого.       — Я люблю вкусно поесть, хорошо потрахаться и крепко подрыхнуть до обеда. Всё как у людей, — новая затяжка, пауза, Ноа наблюдает за Михаэлем, пока они стоят на перекрёстке, — музеи люблю, ну, изобразительное искусство. Музыку, на концерты хожу при любом удобном случае. Ещё я веган, это, обычно, триггерит в людях желание побеспокоиться о моём здоровье. Люблю потягать гири, покорячиться в интересных позах на онлайн занятиях по йоге, поплавать в открытом море без волн. Цацки красивые нравятся, могу у лавок с кольцами и бусами залипать часами… выбор даётся мне сложно.       Он стряхивает пепел и тушит окурок о ближайшую мусорку.       — Духи мне твои ещё очень понравились. Дома у меня целая коллекция.       В рот отправляется мятный леденец. Последний.       — А что нравится тебе?       Миша оглядывается. Точно, Ноа снял очки. Становится ясно, что все те женщины, которые устраивали истерики на почве «я покрасилась, а ты ничего не сказал» в чём-то были правы. Он даёт себе обещание впредь быть внимательнее к таким вещам. И решает начать исправляться прямо сейчас.       — Зелёный тебе идёт. Я про подводку.       Или как там эта хуйня вокруг глаз называется? Тени?       Пытается встать так, чтобы дым не летел ему в лицо. Чёрт, Ноа ещё и веган… Забота о зверушках — Миша такое уважает, правда, но сам слишком сильно любит мясо, чтобы от него отказаться.       И что теперь? Каждый раз испытывать чувство вины, накладывая колбаски в тарелку при Ноа?       Если он когда-нибудь ещё обратится в эскорт-агентство, то существенно расширит стандартный список требований. Лучше б наркоманил, ей-богу.       — Тогда тебе понравится борщ. Он там как раз веганский. Я плевался, когда первый раз заказал, нормально не заглянув в меню.       Что же касается остальных предпочтений…       — В любви к плаванью и парфюмерном маньячестве мы с тобой сходимся. Только, к сожалению, море в Германию не завезли. Но если поедем в отпуск… — бля, он что, думает о совместном отпуске? Надо съезжать с этой темы. — Сводить тебя на концерт, в музей и подарить колечко. Понял.       А это, оказывается, не так уж сложно. Ничем не отличается от привычных отношений с женским полом. И не забыть вкусно накормить, прежде чем… задрыхнуть.       — Пришли, — Миша кивает на вывеску. — Лучший русский бар в округе. Матрёшки, огурцы под водочку и вечно занятые столики. Давай сделаем заказ, а потом я уже расскажу о себе.       Ноа чуть втягивает щёку, покусывая мягкую изнанку. Приятно, что Михаэль обратил внимание на его незамысловатый мейкап.       На фразе про борщ, а точнее про «плевки» он, ничуть не стесняясь, закатывает глаза.       Ну вот, ещё один приколист       Он сразу протискивается на диванчик, скрещивая ноги по-турецки. Обстановка занятная — особенно радуют свечи, натыканные в пустые бутылки из-под алкоголя. Курить здесь нельзя, как и в большинстве заведений — придётся мужественно терпеть или бегать на улицу.       — Романтично, — хмыкает Ноа, отковыривая кусок поплывшего воска от винного горлышка, — круто, что ты умудрился выхватить местечко. В Тель-Авиве в пятницу вечером можно стоять и час в очереди.       Он поднимает взгляд на проходящую мимо официантку, а затем поворачивается к Михаэлю.       — Если в отпуск, то в Италию. В Амалфи… — мечтательно протягивает, перекатывая во рту леденец, — что будем пить?       — Водку, — без раздумий отвечает Миша. — Точнее, я водку, а ты — что захочешь. Выбор богатый. А из еды… — он пытается вспомнить, что там в меню не содержит мяса. Медовик? Или продукты пчеловодства тоже относятся к категории «животного происхождения»? — В общем, смотри сам.       Миша диктует короткий заказ. Осматривает знакомую обстановку новым взглядом. Сам он никогда не думал, что бар выглядит романтично. Романтика — это что-то розовое, пушистое и непременно с цветочками, разве нет? Или красное. Лучше уж красное. Свечи, хрен с ними, можно и оставить.       Про Италию он старается не думать. Ляпнул, не соображая. Ни в какой отпуск он пока не собирается, да и отец в любом случае не отпустит. Для герра Рауша отпуска — это что-то на безработном, хотя формально они у Мишки, разумеется, есть. К тому же он собирается поехать к Тохе на свадьбу, какая тут Италия.       Ноа вертит меню в руках, рассматривая варианты.       Рука снова тянется к свечке — тяжело без сигареты в пальцах, особенно, когда он с кем-то, кого недостаточно хорошо знает.       — Я буду картошку фри с барбекю соусом, малосольные огурцы и, — он возвращается к странице с напитками, — сливовую настойку, пожалуйста.       Ноа садится вполоборота — рассматривать посетителей ему не интересно, а попиздеть с Мищкой — другое дело. Тем более, что тот выглядит как-то уж больно напряжённо. Ну, с этим в любом случае поможет водка.       — Мы остановились на рассказе о тебе.       — Всегда любил футбол. Занимался в детстве профессионально. Даже пророчили большое будущее… — Миша уходит в воспоминания. Не очень приятные воспоминания. Машинально трёт травмированное колено. — Ладно, это не очень интересно. Мне нравятся дурацкие комедии из девяностых. Фэнтези миры, любые — игровые, книжные или киношные. Правда, сейчас на погружение в них нет времени. В России я пытался раскрутить сеть кофеен. Вроде даже начало получаться, вышли на прибыль, но потом я оказался здесь, так что…       Что ещё рассказать о себе, Миша не знает. Его жизнь кажется ему скучной и пресной, интересы — максимально клишированными.       — Ещё скорость. Раньше у меня был байк, это такой кайф, когда выжимаешь газ на полную…       Но и от этой радости пришлось отказаться. Видите ли, его папаша очень сильно заботится о сохранении жизни последнего оставшегося у него ребёнка.       — Бля, ебись оно всё конём, где эта ваша водка…       Вот оно что. Лишили Мищку кайфа. Ни футбола, ни мотика, ни кафешек. Всё «его» — проебалось. Теперь он выполняет папашкины поручения и играет послушного наследника.       Ноа аж сам кривится и вздыхает следом за Михаэлем.       Он байков остерегается. Сдохнуть рано не планирует, даже с друзьями за компанию на серьёзных мотоциклах на трассу не суётся.       Нахуй надо.       Но понять чужую тоску не сложно. Он из-за посаженного зрения сам пролетел с курсом снайперов в армейке. Ноа вообще-то пацифист, но жалеть себя время от времени это не мешает.       — Водка, водка, — повторяет за ним Ноа, подумывая о том, не заказть ли в телеграссе травки. Уж больно его новый друг дёргается. Такими темпами придётся Мищку приучать к совместным медитациям, — Фентези я тоже люблю: Ведьмак, Игра Престолов, Толкин, Пратчетт… Дикую охоту даже на соньке запускал, но меня надолго в игрушки не затягивает. У тебя есть приставка?       Миша слегка оживляется, услышав милые сердцу названия.       — Приставка есть, а времени на неё мало. Тут бы потрахаться успеть с таким графиком. Я теперь понимаю, почему у моего отца родились всего два сына при такой огромной любви к детям. Ему было тупо некогда делать других.       Официантка ставит перед ним поднос, и он оживляется ещё больше. Почти уже готов улыбаться, а после пары стопочек, пожалуй, и весь мир полюбит. Ноа тоже дождался своего заказа, теперь самое время сказать какой-нибудь красивый тост, но удаётся придумать только:       — Ну, за приятное и взаимовыгодное сотрудничество.       Звучит слишком похоже на обычные дежурные слова, которые произносятся после заключения делового контракта.       А ты с ним будто не контракт заключил несколькими часами ранее, ага       Мише всё равно хочется сказать что-то более душевное. Например:       — За нас!       Пойдёт.       Ноа рассматривает бутылку с простой наклейкой белым квадратиком. Минималистичный дизайн — без выебонов. Наливает себе в шот сливовой настойки, принюхивается.       — Ну или твой батя решил переключиться на мальчишек, — он подмигивает и повторяет за Мищкой, приподнимая руку для тоста.       Как же это по-русски — чокаться. А в дёсны поцелуи будут?       — Лехáим!       Они звонко стукаются стопками и, конечно же, разливают капли на пальцы. Ноа делает глоток, жмурится, часто моргает.       Едва не срывается на что-то вроде: «ну пиздец», но лишь облизывает губы, рассматривая Михаэля. Тот, небось, водку даже не ощущает. Сразу вспоминаются слова дяди…       — Кстати, насчёт поебушек. Я могу как раз твою консоль юзать, наушники надену для приличия. Не будешь же ты меня каждый раз из дома выгонять?       Ноа, конечно же, стебётся. Что Мищка скажет, то и будет делать. Пару часов погулять не такая уж и проблема. Слушать, как кто-то ебётся, в списки его кинков не входит.       Миша усмехается и качает головой, когда Ноа предполагает, что его трижды разведённый папочка вдруг воспылал страстью к мужским задницам. А впрочем, бог с ним, лишь бы любовников в компанию не протаскивал.       Беленькая идёт привычно хорошо до того момента, пока Ноа опять не открывает рот и не озвучивает один из тех вопросов, из-за которых он и решил напиться.       Ну, лучше консоль и наушники, чем ебущийся в это же время Ноа и соревнование, чья партнёрша громче стонет…       С чего вдруг ему в голову лезут такие мысли Миша не понимает, но их срочно надо утопить в алкоголе. Именно выгонять он и собирался, вот только теперь озвучивать свои идеи будет нетактично. Он опрокидывает в себя вторую стопку, начисто забыв про необходимость закусывать, и преувеличенно бодро улыбается.       — Да никаких проблем. Оставайся.       Настойка идёт отлично, огурец хрустит на зубах, желудок наполняется картошкой — жизнь хороша.       Ноа смеётся и едва не проливает стопку мимо рта.       — Если захочется экспериментов, я и присоединиться могу. Совершенно бесплатно. Премия не потребуется.       Он приподнимает бровь, хитро посматривая за Михаэлем и заливая в себя уже четвёртую порцию. Плечи опускаются, в голове наконец-то становится тише, приятнее. Первый стресс знакомства постепенно сходит на нет.       Протерев руки салфеткой, Ноа прислоняется боком к спинке дивана и указывает пальцем на надпись на футболке.       — Что здесь написано? Не даёт мне покоя.       Рыжая прядь лезет в глаз из-за сильного потока воздуха из вентиляции над их головой. На кой чёрт она нужна, если курить всё равно не разрешено? Мотнув головой, Ноа стягивает с запястья резинку-спиральку и убирает волосы в высокий пучок.       Миша давится водкой. Он не будет врать, что тройничок для него в новинку. Но это было с двумя девушками, и он никогда не фантазировал о сексе с девушкой и… Ноа. Он трясёт головой, отгоняя непрошенную картину, где они находятся вот на таком же расстоянии, а между ними лежит какая-то женщина, и поскорее закидывает в рот дольку огурца.       — Я ещё слишком молод для подобных экспериментов, — бормочет, толком не прожевав. — Но если вдруг решусь, ты будешь первым, к кому я обращусь.       Бля, Мишаня, что ты несёшь?       Пожалуй, стоит больше налегать на закуску, а не на алкоголь, а то страшно представить, до чего он такими темпами допиздится.       К счастью, Ноа переключается на куда более безопасную тему.       — А, это… — Миша опускает голову вниз. Уже и сам забыл, что вытащил из шкафа и напялил на себя. — Подобное притягивает подобное, я притягиваю бесподобное. Ну знаешь, просто прикольная надпись для привлечения внимания. Девочкам нравится, — пожимает плечами и тянется к следующей стопке.       Кажется, Ноа тоже выпил ещё не всё. В конец осмелев, он хмельно улыбается, подперев голову рукой.       — Ну, выпьем на истинно немецкий брудершафт?       Информация туго обрабатывается полупьяным мозгом. Что-то Ноа смущает, но он никак не может уловить что именно. Он постукивает пальцами по ляжке в такт музыке, пытаясь сосредоточиться.       Не успевает Ноа открыть рот, чтобы развить тему футболок и тройничков, как Михаэль предлагает ему… поцелуй? Или как там эта херня называется? В памяти всплывают старые фильмы и лица русских друзей родителей на застольях.       Теперь он запутывается окончательно.       Тройнички — нет, девчонки из бара — да, пить на брудершафт — да?       Картинка не складывается, и Ноа на мгновение буквально подвисает. Помогает мелькающий перед глазами шот с водкой.       — Ага, привыкнуть к рутине не помешает, — заключает Ноа и наливает себе до краёв.       Протянуть руку, обогнуть локоть, приблизиться…       — Бля, лишь бы не облиться. Мищка, ну, подвинься ближе, а то до рта не долетит.       Он фиксирует руку, чтобы не расплескать настойку, и ждёт отмашки.       Миша наклоняется и только сейчас понимает, насколько он в действительности пьян. Приходится схватиться за плечо Ноа, чтобы не уткнуться ему в грудь. В голове навязчиво пульсирует, что для него достаточно, чай уже давно не мальчик и нажираться в щи со всеми последствиями не прикольно.       Но он вдруг залипает на россыпь веснушек. Так близко он ещё их не разглядывал.       Вспомнив, чем они вообще тут занимаются, Миша отпускает плечо, виновато улыбается — не пялился он, просто соображает с трудом — и переплетает согнутую в локте руку Ноа со своей. Концентрируется лишь на удержании в вертикальном положении рюмки, ну и немного — себя.       Пьёт. Опускает руку. Чувствует, как его губы накрывают чужие.       Совсем не противно. Во всяком случае, пока в крови не меньше полутора промилле алкоголя.       Ноа не двигается. И так все старания насмарку — все штаны в настойке. Хуёво у него с глазомером. Миша упирается ему в плечо, создавая дополнительную помеху и без того шаткому равновесию.       Как физическому, так и, мать его, моральному.       На Ноа смотрят два голубых пьяных глаза, медленно перемещая фокус со лба на щёки. Коротко вздохнув, он задерживает дыхание, чтобы не испортить момент запахом маринованных огурчиков. Что там говорилось в контракте?       Интимная связь не подразумевается       Руки переплетаются, Ноа отводит взгляд, делает глоток, быстро подтирая каплю, покатившуюся к подбородку. Приподнимает голову, чтобы восстановить зрительный контакт и…       И не понимает, то ли сам промазал мимо щеки, то ли в щёку и не целился. Глупая традиция превратилась в несколько долгих секунд поцелуя в губы. Отсутствие расстояния между ними напомнило о себе нотами парфюма и теплом влажной кожи губ. Меньше одного цикла дыхания — коснуться и отпрянуть.       Ноа подаётся назад, возвращая лицу непринуждённую ухмылку. Отставляет шот на подставку, поднимается на ноги, чтобы кое-как вылезти из-за стола.       — Я поссать, — указывает в сторону туалета, чтобы Михаэль точно понял, о чём речь.       Обычно на этом этапе Ноа вызывает такси, спрашивая, в какой из квартир они будут ебаться. С квартирой всё предельно понятно.       Ноа сваливает очень вовремя, потому что Миша не имеет ни малейшего представления, что ему делать дальше. Губы горят — он списывает это на жжение из-за спирта. Он вообще всё списывает на ёбаную алкашку. И на необходимость проверить, сможет ли он убедительно притвориться, что выписанный им из Израиля и оплаченный папочкиными деньгами парень — его любовник.       Стоит только Ноа исчезнуть из поля теряющего чёткость зрения, как там тут же появляется миловидная блондинка с чарующей улыбкой.       Ммм… футболка сработала?       Миша выкручивает своё обаяние на максимум, тоже растягивает губы и надеется, что не успел весь облиться водкой.       — Извините за беспокойство, мне немного неловко… — произносит блондинка на русском, мило смущаясь.       — Мне тоже неловко, так что не волнуйтесь, — отзывается Миша, обнаружив у себя на джинсах мокрое пятно. Хорошо хоть под столом не видно.       — Просто хотела сказать, что вы очень милая пара. Я пишу статью про жизнь секс-меньшинств в Европе и хотела узнать, не согласитесь ли вы…       Что, блядь?       Какая пара, блядь?       Секс-меньшинства?       Улыбка, кажется, приклеилась к лицу. И вроде бы надо порадоваться тому, как убедительно мило они смотрелись с Ноа со стороны, но почему-то не выходит. И перебить настырную дамочку, восхищающуюся его мнимой свободой в выражении своих мнимых чувств, тоже не получается. Не того эффекта он ожидал.       — Я не даю интервью, — единственное, что получается сказать.       Щёки горят — ну, жарковато тут, да. Он нервно оглядывается по сторонам. Сколько Ноа может ссать? Пора отсюда сматываться, пока их фото не появилось в каком-нибудь журнале с громким заголовком.       А ты думал, обойдётся без этого?       Миша вообще ни о чём не думал, тыкая в анкету Ноа, в этом-то и проблема.       Уже проходя барную стойку, Ноа замечает девушку, остановившуюся у их столика. Решает не мешаться, и на оставшуюся в кармане мелочь покупает солёный кешью. Прислонившись задницей к сидушке высокого табурета, он закидывает орешки в рот, наблюдая за разговором.       Эмоции, появляющиеся на лице Михаэля, сменяются с поразительной быстротой.       Телефонами не обменялись. Интересно       Он обходит столик так, чтобы оказаться на стороне, где сидит Миша.       — Не в твоём вкусе дамочка? Я даже специально подождал, думал, мало ли, обломаю тебе чего.       Ноа кивает на диван и, совершенно не стесняясь, усаживается рядом, оттесняя Михаэля. Отряхнув пальцы от соли, залезает в приложение, выбирая свободную машину.       — Судя по пустым бутылкам и твоим красным щекам, мы собираемся домой?       Улыбается Ноа очаровательно. И чем шире такая улыбка, тем сильнее замешательство. Приподняв бровь, он протягивает Мишке пакетик с кешью.       — Она подумала, что в моём вкусе ты, — тянет Миша, всё ещё стараясь осмыслить сказанные блондинкой слова.       Ему казалось, что он всем своим видом излучает ауру гетеросексуальности, а сегодня узнал, что та самая аура — вещь очень хрупкая и рушится от невинного чмока в губы с другим мужиком.       Миша двигается, но недостаточно быстро — они с Ноа всё же соприкасаются. Раньше он не обратил бы на это внимание, но в свете внезапно свалившегося на него откровения любое простое действие вдруг приобретает нежелательный подтекст.       Становится ещё жарче. Он трёт пробивающуюся щетину, пытаясь избавиться от неловкости.       — Да, определённо мы двигаем домой.       Напоминанием щёлкает в голове мысль:       — Ты наелся? А то у меня… ну, только твоя халва.       Миша на автомате запускает руку в пачку и отправляет в рот кешью. Слизывает прилипшую к пальцам соль, пялясь в пустое пространство перед собой.       Да расслабься, склеишь другую. Когда рядом не будет Ноа       Успокоенный этой мыслью, Миша и правда перестаёт напрягаться.       — Наелся, а если захочется ещё — закажу доставку, она везде одинаковая, — пожимает плечами, попутно задевая чужое предплечье.       Он копирует адрес из сохранёнок, кликает на «заказать». Ожидание двадцать минут. Долго, конечно, но разве они торопятся? Наконец-то можно выйти покурить. В пятницу вечером в Израиле попасть домой без такси практически нереально — общественного транспорта нет. В Берлине иначе, но зачем искать автобус, когда есть понтовая кредитка?       — Ну что, ты платишь, а я на улицу курить?       Ноа комкает пустой пакетик из-под орешков и кладёт его на пустую тарелку.       На улице он садится на каменный выступ низкого окна, с удовольствием вдыхая прохладный ночной воздух.       Она подумала, что в моём вкусе ты       Ноа затягивается, рассматривая прохожих. На третьей затяжке у него получается сформулировать мысль, которая никак не поддавалась на протяжении этого вечера:       А что если Герр Михаэль Рауш вообще не интересуется парнями?       Он смеётся, чуть ли не подавившись дымом.       Быть такого не может       Миша просит расчёт, подносит карточку к терминалу и спешит на свежий воздух. Может быть, он его хоть немного отрезвит. Толкает дверь, чувствуя, как в джинсах…       Ну да, не показалось. Действительно вибрирует. Он достаёт телефон и читает сообщения, пытаясь перестроиться с пятничного настроения на рабочий лад. Потому что дёргают его, сука, именно по работе.       — Да блядь, ну не может быть… Ну какого хрена, а? — он сталкивается с вопросительным взглядом Ноа и тяжело вздыхает. — Какие-то проблемы с Чьези-Фармаце… — он путается в окончании и решает забить на название компании. Вряд ли Ноа интересно. — Короче, мы готовимся к сделке по обмену нашего подразделения безрецептурных препаратов на их ветеринарное, и что-то идёт не так. Завтра рано утром я уже должен сидеть в офисе.       И неизвестно, насколько эта поебень затянется.       Миша тоскливо думает о неудавшемся выходном. И немного о звёздах, которые толком не разглядеть из-за всех этих огней большого города. Переводит взгляд на тлеющий кончик сигареты и на того, кто эту сигарету держит.       — Поделишься? Мне срочно надо покурить.       А потом начинает смеяться, вспомнив недавний разговор. Поездка в Италию может состояться куда раньше, чем Миша планировал. Ну, если его и правда отправят в командировку, он возьмёт с собой Ноа. Не одному же страдать.       Ноа зажимает в губах фильтр и протягивает Мише приоткрытую пачку Мальборо Голд.       — Звучит хреново, что поспать не дадут. Вставать на работу в ебучую рань субботы, — он кривит нос, всем своим видом показывая, насколько это ужасная идея, — Я буду сладко спать за нас двоих, обещаю.       Внезапный смех заставляет его улыбнуться. Михаэлю идёт.       На телефоне мигает значок такси, оповещая, что водитель доберётся до них через восемь минут.       — Я знаю рецепт отличного чая против похмелья. Если растолкаешь меня с утра… а, у тебя же нифига нет. Надо завтра сесть и заказать еду и прочую домашнюю поебень. Могу сам, если тебе не принципиально.       Ноа стряхивает пепел и поднимается, чиркая той самой дорогущей бриллиантовой зажигалкой у кончика сигареты напротив. Пока огонь горит, а Миша сосредоточен на прикуривании, он бегло рассматривает его пальцы с аккуратным маникюром.       На брудершафт выпили, по-цыгански целоваться, видимо, не будем       Сигаретный дым наполняет лёгкие, и Миша уже не может вспомнить, почему он от этого отказался. Затягивается глубоко, отвыкшее горло першит.       — Боже, в моей квартире появится еда, невероятно. Скажу об этом друзьям — не поверят и потребуют предоставить фотоотчёт.       Бросить курить убедил отец. Как и всё остальное. Миша же не человек со своими желаниями, слабостями и потребностями. Племенной конь, который должен пахать без продыху, беречь здоровье и давать потомство.       Пальцы сжимают корпус смартфона. Послать бы всё это…       День выдался долгим. Настроение скакало как на американских горках от воодушевляющего подъёма до крутого спуска в беспросветную грусть так часто, что Миша окончательно выдохся. Даже на злость сил уже нет. А вот горечь осталась.       — Знаешь, кем я хочу быть в следующей жизни? — он выкидывает окурок и поворачивается к Ноа. — Тобой. Красивым пареньком, который будет дрыхнуть всё утро, потом без спешки выбирать продукты, шмотки и что там ещё ты хотел… Можешь хоть бриллиантами закупаться, чего бы нет? Мне-то тратить деньги некуда. Некогда. И нельзя на то, что хочется.       Миша резко замолкает. Ноа ни при чём, срываться на него, потому что не может наорать на папашу — это низко.       И ты всё ещё можешь уйти, громко хлопнув дверью напоследок, и явиться в то же агентство уже в качестве мальчика по вызову. Научишься сосать ради нескольких дополнительных часов сна, а, Мишенька?       — Прости, — он тянется к локтю Ноа, кладёт ладонь на прохладную кожу. — Я рад, что мой дом примет более обжитый вид. И спасибо за вечер. Давно никто не интересовался, что мне нравится, даже если это для дела.       — Да-да. Только в мясе и молочке я не силён, поэтому до фотоотчёта всё-таки покидай мне названия фирм. Не омлетами же из нутовой муки тебя кормить.       Ноа любит готовить для друзей. Для себя ленится и чаще всего жуёт простые бутеры или салаты, которые можно быстро накромсать.       Он замечает, что Михаэль притих, а когда оборачивается, видит напряжённые плечи и нахмуренные брови.       Слушает, не перебивая. Улавливает в тоне раздражение, но понимает, что это его совсем не касается. Да и в целом, в чём Мищка не прав? У него действительно нет никаких забот.       Алкогольная откровенность не всегда оказывается положительной и приятной.       Когда он выпускает дым из приоткрытого рта, локтя касается тёплая ладонь. У Ноа вздрагивают пальцы, и сигарета падает на асфальт.       — Прощаю. Хорошо тебе мозг ебут, Мищка, — он наклоняется и выкидывает окурок в мусорку, — вот и такси, кстати.       Подъехавшая машина мигает фарами. Ноа сверяется с телефоном и кивает водителю.       В салоне темно и тихо. Ноа даже не заметил, как шумно было снаружи у бара.       И нет, он не интересовался Михаэлем «для дела».       Глаза слипаются. Ноа осторожно потирает веки, чтобы не сдвинуть линзы. Сквозь полупьяную дрёму он думает о кайфовом огромном матрасе вместо пассажирского сидения и не замечает, как ладонь соскальзывает с колена, соприкасаясь с чужой рукой.