Когда все копии контракта подписаны, он пожимает руку Нойманну и поднимается со стула. Предзакатное солнце пересекает тело в районе талии.
Михаэль с ним почти одного роста. Тоже высокий. Костюм сидит отлично. Ноа носит официальную одежду только на свадьбы. В Израиле есть своего рода свадебный культ. Даже к племяннику троюродной тётки зовут, а отказываться как-то не принято.
Видимо его гардероб существенно изменится. Снова клише из бондианы? К роскоши привыкнуть будет приятно.
Ладно, пора прекращать пялиться
Ему кажется, что планы Михаэля его не подразумевали. Работа работой, а нянчиться с ним и устраивать экскурсии никто не обязан. Можно, конечно, сыграть дурачка. Пригласил? Значит хочет компанию. Так бы поступил сам Ноа — лицемерие и вежливость ради вежливости не про него.
— Буду рад туру по апартаментам. Фотки видел — впечатляет. Не хочется весь вечер искать туалет. Только придётся отменить вторую ночь в отеле и забрать мои вещи, — придётся? Кому? — Если тебе не сложно сделать крюк.
Ноа снимает очки и протирает линзу краем рубашки.
Понравится, значит? Вот и узнаем, насколько у нас схожие вкусы
— Заинтригован. Надеюсь, мой прикид подходит.
Миша снова окидывает Ноа взглядом — будто не успел рассмотреть в первый раз. Чуть-чуть хмурится. С одной из своих бывших он расстался из-за её высокого роста и любви к каблукам, на которых и стриптизёрши не устоят. Вряд ли Ноа напялит десятисантиметровую платформу, но он и без неё выше. Ненамного, но выше.
Ничего не значащая деталь, когда дело касается дружбы. Однако в их случае…
Меня же не будут считать пассивом только из-за этого? Блядь
— Твой подходит, — быстро отведя взгляд в сторону. — Мой не очень. Переоденусь заодно.
Он собирается надеть футболку с надписью на русском. Приглянувшийся ему бар привлекает много туристов из России. И туристок, разумеется. Немецкий язык может быть прекрасен, но осточертел ещё в порнухе. В постели Миша предпочитает соотечественниц, и подходящий принт — самый быстрый способ распознать их в толпе. Заметить, кто не просто его разглядывает, а вчитывается в надпись, поднимает голову, улыбается…
Мысли текут в направлении приятных фантазий, но наталкиваются на рыжую действительность.
Точно, Ноа. Не бабы. Сегодня — не бабы. А ведь мог бы заключить контракт с одной из предложенных в начале кандидаток и… всё равно не потрахаться. Непрофессионально.
Тоска.
— Вещи заберём. Только забей адрес отеля в мой навигатор, я не настолько хорошо пока ориентируюсь в городе.
Миша придерживает дверь, пропуская Ноа вперёд. Размышляет, что ещё необходимо сделать.
— Кстати, насчёт вещей… Тебе понадобятся деньги на текущие расходы, верно? Завтра дам карточку, сегодня выпьешь за мой счёт. Идёт?
О’кей. Значит, местечко не пафосное. Наверное какой-нибудь бар или клубешник. Куда ещё в пятницу вечером можно завалиться?
Не станет же новый работодатель тащить его на закрытую кинк-вечеринку в первый день знакомства.
А жаль.
Ноа усмехается мыслям, заправляя пружинистые пряди за уши. Очень непривычно без серёжек. Теперь его очередь ощутить на себе пристальное внимание.
Он проходит в коридор, попутно доставая сигарету из пачки.
— Я же теперь настоящий эскортник, отказываться от бесплатной выпивки было бы непрофессионально, — магнитной карточкой вызывает лифт на этаж, — с одеждой мне понадобится помощь. Техническое задание.
Ноа терпеть не может шоппинг. Обычно заказывает одежду онлайн, а в торговые центры суётся исключительно при острой необходимости. Вопящие подростки, суета, очереди… С другой стороны, он не представляет где ему придётся искать новые аутфиты. Не в Заре же в конце концов? Бирки и фасоны массмаркета на светских приёмах небось не приветствуются. В бутиках бывать не приходилось. Секонды и локальные магазинчики Тель-Авива его вполне устраивают. Про килограмм серебра, который он на себя навешивает, лучше вообще молчать. И жемчуг, конечно же…
Ладони похлопывают по карманам в поисках зажигалки.
— Мици́т, бáса… выпала что ли?
Ноа бубнит себе под нос, перехватывает фильтр пальцами.
— У тебя же есть прикуриватель? В машине дымить, наверное, не стоит и самому противно, укачивает.
Ноа курит. Отличненько. Просто великолепно.
Миша полгода как бросил. Но при виде зажатой между пальцев сигареты хочется опять начать.
Уже поздно вписывать в контракт пункт о запрете курения?
Отец всё же прав — он долбоёб, хотя герр Рауш и использует слегка другое определение. Просчитывать наперёд все нюансы Миша так и не научился.
— У меня даже есть зажигалка, — тяжело вздыхает. — Могу подарить, мне она уже не нужна. Если тебя не смутят мои инициалы, конечно…
Лифт останавливается на первом этаже. Свежий ветерок куда приятнее кондиционеров. Можно дышать полной грудью. Не думать о никотине.
Ноа хочет получить совет по выбору одежды. Заебись. Миша ненавидит себе-то шмотки покупать, а уж другим… Ну, только если речь идёт не о нижнем белье. Женском нижнем белье. Но атлас, кружево и пояса для чулок — это явно не то, что он хотел бы видеть на мужике.
Напиться. Ему нужно хорошенько напиться. Завтра будет проще, а сегодняшний день — просто пережить.
— Я напишу адреса, где тебе подберут костюмы и всё прочее для официальных выходов. Скажешь, что от меня. В остальном — ходи, как хочешь. Только не свети членом перед моим отцом, договорились?
Миша открывает машину, лезет в бардачок, чтобы отыскать невъебенно дорогую зажигалку. Не то чтобы он так любил все эти понты… Это тоже был подарок.
Ноа старается сделать самое приличное лицо из имеющихся в богатом репертуаре. Не хочет показаться деревенщиной, но на машину смотрит с нескрываемым интересом.
Большая, чёрная, дорогущая. Даже шутить про член Михаэля не хочется… если он действительно компенсирует, Ноа об этом не узнает.
Он не то чтобы авто энтузиаст, но сидеть в Мазде тройке и в Макане — определённо не одно и то же.
— Инициалы меня не смущают, даже романтично. Для создания имиджа любовника в самый раз.
Ноа открывает дверцу пассажирского и протягивает руку, даже не наклоняясь. Ждёт, пока зажигалка ляжет ему в ладонь.
— Не представляю себе ситуации, в которой мне бы захотелось устроить дефиле без трусов перед кем-то из твоей родни. Это предупреждение из опыта?
Разве что у Рауша младшего где-то живёт брат близнец. Сестра тоже подойдёт
Он смеётся, опираясь боком на корпус машины. Перед баром не забыть бы поменять очки на линзы, а то никаких денег не хватит — Ноа постоянно оставляет их на барных стойках.
— Нет, не из опыта.
Миша ждёт, пока Ноа закончит курить. Рассматривает прохожих, вывески — что угодно, лишь бы не возвращаться глазами и мыслями к сигаретам.
— Но я раньше не общался с людьми, которые вот так просто готовы лететь в другую страну, чтобы играть в любовь с незнакомым человеком. Кто знает, на что ты ещё способен?
И дело ведь не в деньгах. Пусть анкету он помнит смутно — хорошее образование в ней точно было указано. Авантюризм? Жажда острых ощущений? Полнейшее пренебрежение общественным мнением — далеко не все отличают эскорт от проституции?
Ну а сам-то. Хули ты здесь забыл?
Миша отпихивает неудобный вопрос подальше.
— Поехали?
Сигарета не тянется. Он рассматривает свои пальцы, наблюдая за тем, как огонь медленно пожирает бумагу, подбираясь к фильтру.
Нет ничего противнее курева летом. Единственная надежда, что уже через месяц должно похолодать.
— Почему же просто. За деньги, Михаэль. Копию договора вышлю юристу и друзьям, чтобы не пропасть без вести в плену у Берлинских бандитов. К тому же, спрос рождает предложение. Не думаю, что есть смысл обсуждать моральную сторону вопроса.
Ноа улыбается и щелчком отправляет окурок в мусорное ведро.
Кресло приходится отодвинуть чуть назад, чтобы можно было вытянуть ноги. Поёрзав, пристёгивается. В машине запах свежей чистки и кожи. Никаких химозных освежителей воздуха, от которых хочется блевать.
Он достаёт телефон и тыкается по сайту авиакомпании, чтобы отменить обратный билет.
Или поменять? Скажем, на две недели вперёд
Может Михаэль окажется извращенцем каким? Или батя его что-нибудь вытворит непредсказуемое.
— Живёшь в гордом одиночестве? Ну там, домашние животные, прислуга?
Ноа касается затылком спинки кресла и снимает очки, заправляя дужку за ворот футболки.
Всё-таки деньги. Ничего нового. Миша тоже клюнул на бабки, разница лишь в том, что его-то никто…
Кхм, ну и Ноа никто ебать не будет. Во всяком случае, он не будет.
— Прислуга приходящая, на большую часть животных у меня аллергия, — следит за дорогой, но успевает кинуть взгляд на длинные ноги Ноа.
Ему бы машинку попросторнее…
— Есть Вася, но вряд ли он доставит тебе хлопоты. Только пальцы в рот не суй, я как-то сдуру попробовал, так что не советую. И в кабинет мой не заходи, там куча важных бумаг.
Вообще-то на двери есть замок, но приглашать к себе жить человека и демонстративно запираться… как-то не по-русски. Да и все данные Ноа у него имеются. Не настолько же он дурак, чтобы лезть в документы и пытаться его ограбить?
Миша опять бросает быстрый взгляд на обтянутые белым хлопком колени. Отгоняет мысль о специально подосланном конкурирующими компаниями шпионе и о крадущейся ночью к его сейфу фигуре в чёрной балаклаве. Это не детективная киношка, а скучная жизнь.
— Вася?
Ноа смеётся, постукивая кончиками пальцев по ручке дверцы. В кармашке под окном лежат какие-то журналы.
— У меня так приятеля звали в армии. Вася… отлично пил на спор. Джин, не водку. А после — танцевал стриптиз, хвастаясь самыми крупными бицепсами в группе.
Пока Михаэль смотрит на дорогу, Ноа посматривает на его лицо через зеркальце заднего вида.
— В рот не заходить, пальцы в кабинет не совать, понял.
Вот теперь он замечает взгляд на своих коленках. Приходится проверить, не испачкал ли брюки.
Нихуя.
Ноа закидывает ногу на ногу, старательно делая вид, что не заинтересован в происходящем.
Живот призывно урчит. Ноа касается ладонью там, откуда исходит звук.
— Пардон. Не ел ничего со вчерашнего вечера. Там, где мы сегодня тусуемся, кормят?
Напоят, накормят, еще может и потанцуют. Губа не дура
— А весело у вас там в армии, — хмыкает Миша. — Вася — это аксолотль. По квартире не бегает, звуков не издаёт, особого внимания не требует. Идеально.
Он отвлекается на сигнал светофора и не сразу соображает, что его слова могут быть расценены как завуалированная просьба сидеть в спальне и лишний раз не отсвечивать. Спешит поправиться:
— Для питомца. К людям я таких требований не предъявляю.
Миша опять смотрит вправо, на этот раз взгляд останавливается на скрытом тканью, но явно подтянутом, животе.
В эскорт кого попало не берут, верно?
Делает зарубку в памяти спросить Ноа позже насчёт спорта. Может, ему нужен будет абонемент в фитнес-зал, или какую там физическую активность он предпочитает. Сейчас приоритетнее разобраться с едой.
— Не знаю как ты относишься к русской кухне… пельмени, борщ? Я бы тебя и дома покормил, но вряд ли в холодильнике что-то найдётся. Я не готовлю.
Авто тормозит у указанного отеля.
— Можем заехать куда-то сразу, как заберёшь вещи, если сильно голоден.
Ноа кивает и лезет в гугл. Оттуда на него смотрит мемная амфибия причудливой формы.
— Забавная зверушка. Таких я ни у кого не видел.
Ну и в семикомнатных апартаментах ты тоже не бывал
Он не расскажет Михаэлю, что сидеть в комнате и не высовываться — это не такая уж и проблема. Интернет, доставка еды, душ, гантели и салфетки его вполне устроят. До осени уж точно.
Также он не расскажет, что на борще буквально вырос. Без мяса, но… да, он был тем самым ребенком в школе, которому родители собирали странную еду. Незнакомые запахи и фактуры очень интересовали одноклассников и нередко становились предметом подколов. Ровно до тех пор, пока он не начал притаскивать мамины фирменные блинчики.
Ноа не стесняется своего русского происхождения. Родители уже пожилые, прилетели в Израиль в восьмидесятых с маленькой Сашей на руках в поисках светлого будущего.
Он даже был один раз в Петербурге, тусовался у троюродного брата.
Только Михаэлю об этом знать совсем не обязательно.
По крайней мере пока что
— Я придирчив в еде, но думаю что-нибудь возьму уже на месте. Нет смысла специально куда-то заезжать. Дай мне минут двадцать собраться и расплатиться.
Миша кивает. Сидеть в машине в ожидании Ноа не хочется. Лучше вылезти, пройтись, чтобы размяться, успел уже отсидеть всю задницу в офисе. Где-то на пятом развороте из кармана раздаётся мелодия звонка. На экране высвечивается фотка, и Миша не может удержаться от улыбки. Тоха. Языковой переключатель в мозгу сразу встаёт на режим «русский».
Тоха вываливает главную новость, едва он успевает принять вызов: сделал предложение, получил согласие, будешь шафером? Ответ очевиден, Миша лишь уточняет:
— Когда?
Слышит дату, прикидывает в уме возможные препятствия. Ежедневника под рукой нет, валяется в машине, но вроде бы на ноябрь у него ещё никаких планов не появилось.
— Конечно, я приеду. Устроим тебе самый лучший мальчишник.
Тоха отнекивается и бормочет что-то вроде «Настя не разрешит». Миша качает головой.
— Каково оно, под каблуком-то? Да бля, не боись, культурно всё будет. Шлюх я тебе снимать не буду, взрослый уже, сам с этим делом справишься.
Дальше следует неизбежная шутка про его вечное одиночество. Тоха интересуется, не подогнать ли ночных бабочек ему.
— И нахуя мне это? Мне по-твоему бесплатно не дают уже? — ржёт Мишка. — Да и вообще… — он замолкает. — Нет, ничего. В общем, прилечу.
Ноа — это для отца и приставучих женщин. Не для Тохи. В Россию на свадьбу к своему лучшему другу он его не потащит.
— Встречай меня с балалайкой, водкой и верхом на медведе. Соскучился пиздец как.
Где-то на заднем плане с Тохиной стороны звучит женский голос. Миша, понятливо усмехаясь, заканчивает разговор, оборачивается — около машины уже стоит Ноа.
— Всё? Можем ехать?
И сразу поправляется, повторяет то же самое на немецком.
Он закидывает шмотки и щётку обратно в чемодан, находит во внутреннем отсеке мятные леденцы. Хоть чем-то обмануть желудок.
Выписывается на ресепшене, оплачивая штраф за позднюю отмену. Благо не своими деньгами.
Рефлексировать по поводу нового «статуса» пока не хочется. Мозг занят более примитивными вещами: нужно набить живот, отдохнуть и хорошенько отоспаться.
Ноа задерживается у стеклянных дверей внутри отеля, несколько секунд наблюдая за Михаэлем. Тот с кем-то эмоционально общается по телефону. Судя по мимике — обсуждает что-то приятное. Такое расслабленное и веселое выражение лица он у него ещё не видел.
В притворном удивлении брови ползут вверх и Ноа передразнивает фразу на русском, старательно подражая чужой интонации:
— Можим иехат?
Леденец стучит о зубы и шарик серёжки в языке. Чемодан отправляется на заднее пассажирское, а Ноа на переднее.
Он вспоминает, что вообще-то привёз небольшой сувенир из Израиля. Коробочку с маленькими кусочками кунжутной халвы. Наверное глупо, но вроде как и у русских не принято в чужой дом с пустыми руками заходить.
— Ты сладкое ешь?
Сказать ему, чтобы никогда не добавлял знание русского в своё резюме? Хотя… нет, звучит забавно
— Над произношением поработать стоит, но потенциал у тебя имеется.
Миша улыбается. Настроение после звонка друга уверенно ползёт вверх. И Ноа этот позитивный настрой не сбивает, наоборот, заставляет растянуть губы шире и заинтересованно повернуться.
— Я ем всё, особенно когда голоден. Сегодня я остался без обеда, поэтому… ты что-то хочешь мне предложить?
Ноа перекатывает во рту… ммм, мятную конфету? Полноценный приём пищи это, конечно, не заменит, но когда Миша отказывался от сладкого? Правильно, никогда.
Ноа кивает на чемодан.
— Захватил с собой кое-что. В подарок. Особенно хорошо идёт с крепким горьким кофе. Когда подрабатывал официантом — только так на ногах и держался до обеда или ужина.
Он косится на заднее, а следом ловит взгляд Михаэля.
— Думаю, если открыть сейчас, мы уделаем всю машину крошками. И пальцы будут липнуть, — Ноа вытягивает ремень безопасности и защёлкивает его, — и судя по тому знаку, парковаться нам здесь нельзя. Так что лучше бы поторопиться.
Телефон вибрирует. Видимо друзья наконец-то проснулись после вчерашней тусовки, либо интернет так хреново ловит. Родителям Ноа сказал, что уезжает на стажировку в тур-агентство переводчиком. Врать неприятно, но и нервы мотать не хочется.
Он пролистывает сообщения, удаляя штук пять о роуминге и скидках на тарифы.
НУ ЧТО???
данит
Где селфи с папиком?
эрик
Красивый? Вы уже трахаетесь?
эрик
— Ган елади́м… — усмехается Ноа, быстро печатая ответ в общем чате.
Какие вопросы вас интересуют в шаббатний вечер
Скажу одно — у него дома аксолотль!
вы
Следом идёт поток эмоджи порнографического содержания, поэтому телефон отправляется в карман.
— Если это липкое и крошится, то точно не в машине, — согласно кивает Миша.
С недавних пор на слово «подарок» у него развилась аллергия. Но вряд ли Ноа пытается подкупить его и умаслить дорогим презентом. Просто жест вежливости. Даже мило.
Пока Ноа отвлекается на что-то явно весёлое в телефоне, он трогается с места, вливается в общий поток. На навигатор можно не смотреть — как отсюда доехать до Кройцберга знает сам. Привычно тянется, чтобы включить музыку, потом решает, что неплохо было бы поинтересоваться мнением пассажира.
Именно поэтому он не любит вступать в
отношения. Встречи гораздо удобнее.
Да и вообще, ехать им недолго, так что выяснение общности — или разности — музыкальных вкусов можно отложить до более продолжительных поездок.
Миша сворачивает в свой квартал, авто ныряет в сумрак подземной парковки, мягко тормозит.
— Приехали. Лифт в пентхаус отдельный. Сейчас буду объяснять всё насчёт охранной сигнализации, слушай внимательно. Разрешение на проживание в моей квартире у тебя, конечно, есть, но зачем лишний раз дёргать людей, верно?
Оказалось, что он умудрился задремать. Колесики чемодана трещат по натёртой до блеска плитке.
— М-да, не хотелось бы быть скрученным немецкими полицаями.
На этаже парковки играет приглушённая музыка. На экране огромного телевизора информация о погоде и расписании работы магазинов цокольного этажа — всё для людей.
Больше всего Ноа нравится абсолютная чистота: ни пятен разлитого кофе, ни фантиков от мороженого, даже ни одного окурка. Очень непривычно.
Закончив с объяснениями, Миша подходит к установленному датчику. Хочет пошутить про то, чего Ноа будет жальче лишиться: пальца или глаза, но вовремя себя одёргивает. Велик риск, что парень свалит быстрее, чем закончится пробный период.
Да никто и не полезет к нему, всем понятно, что по-настоящему важные сведения не хранят под подушкой.
— Нужна твоя биометрия. Распознавание происходит по отпечатку пальца или сетчатке глаза. Что выбираешь?
Ноа глупо хихикает, вспоминая прикол, который рассказывала ему Саша.
— Выбираю глаз, — поджимает губы, чтобы не улыбаться уж настолько широко.
Он старается сфокусироваться на сканере — без очков всё кажется мутноватым на таком расстоянии.
— Каково это жить одному в такой большой квартире? Зачем тебе вообще столько комнат. Домашние афтерпати?
Миша забивает информацию о новом жильце в охранную систему, нарочно медлит с ответом.
Действительно, нахуя тебе столько комнат?
Нахуя гостевые спальни, в которых никто не спит? Кухня, которая могла бы располагаться в каком-нибудь ресторане и на которой никто не готовит? Три, сука, этажа. С его-то коленом. Бассейн на верхней террасе, так и быть, можно оставить. Плавать ему и правда нравится. Удобно, что не нужно никуда тащиться для этого, хотя если требуется длинная дорожка — приходится.
— Когда у меня появилась возможность получить почти что угодно… я выбрал лучшее.
Самое, блядь, пиздатое, — на немецком он не ругается, переходит на русский. — Извини, если мрачновато немного. Люблю чёрный. А вот подсветку можно менять. Фиолетовый, красный, синий…
Миша проходит вперёд, в гостиную. Дотрагивается до переключателя, и огромное открытое пространство утопает в красном. Ещё одно нажатие — и подкрашивается более приятным белым. Он поворачивается к Ноа — как же непривычно видеть в своей крепости кого-то постороннего, как не вписывается он своей яркостью в окружающую обстановку и как…
…этот контраст интересен
Неожиданное рыжее пятно посреди распланированной, застёгнутой на все пуговицы, жизни.
— Сзади тебя, кстати, Вася. Знакомьтесь и поднимемся в спальню.
Ноа, видимо, получил какие-то базовые фотки с планировкой квартиры застройщиком. Потому что то, что он сейчас рассматривает, даже рядом не стоит с той скучной стерильной отделкой.
Ладно, здесь всё ещё чертовски пусто, но охуеть как красиво. Чёрные стены? Он всеми руками за и полностью согласен с матерным описанием, которое подбирает Михаэль.
— Согласен. Очень
блядь и очень
пиздатое.
Пусть не удивляется. Закончить армию в Израиле без знания русского мата невозможно — это знает каждый еврейский ребёнок.
Он замечает на себе взгляд и улыбается. А чё делать?
Непривычно тебе, Мищка?
Чтобы прервать затянувшийся зрительный контакт, Ноа поворачивается и находит большой стеклянный террариум с вылупившимся на него Василием. Отпустив чемодан, Ноа подходит поближе, наклоняется, рассматривая зверушку.
— Тебе я ничего не привёз, дружок. Завтра на деньги твоего папы обязательно притащу что-нибудь изысканное. Например, улитку?
Ноа вытаскивает из чемодана халву и кладёт на стол. Его внимание привлекает диван. С такого он бы не вставал — можно растянуться в полный рост дважды. Вместо телевизора — проектор. Не хоромы, а мечта.
Надеется, что по его лицу не видно, насколько он в предвкушении протусить тут за деньги ближайшие полгода.
Лишь бы русский мажорчик не оказался фриком
— В спальню так в спальню.
