Алоэ.

Как от городского мальчика так сильно пахнет морем?

Он смотрит на него с кашей в голове и мясорубкой вместо сердца. Со странным обожанием и желанием затянуться сигаретами, которые никогда не курил. Да к черту. Что в нем вообще такого? Волосы — как солома. Ему хочется провести по ним пальцами и почувствовать их мягкость, вдохнуть аромат пшеничного поля и остаться в этом навсегда. Глаза — лужа. Глубокая такая, как море, манящая своими завывающими сиренами в самую кипь, на самое дно. Флаг в руки, камень к груди. А то, как он говорит? Порой и двух слов связать не может. И каждый раз в его голосе хочется жить, хочется дышать и слушать, хочется заставить его читать вслух. Господь. А губы? К черту. Манит, как магнитом. Притягивает к себе десяткой в двадцатой степени гауссов. Располагает к себе одним взглядом, который едва удаётся поймать за день, — ибо вечно занят со своими книгами. Леви не в порядке. Вообще нет. Ханджи над ним подшучивает: — Ты пялишься. — Нет. — О да, — смеётся, параллельно жуя брокколи. К слову, из его тарелки. — Это ж надо тебе было. Так ещё и в кого! Уму не постижимо. — Очки поправь. Съехали. Ханджи закатывает глаза. Поправляет очки, ворует ещё одну брокколи с тарелки Леви. Ни совести, ни стыда. — Отвернись уже. — Нет. Он и не собирался останавливаться. Пока его никто не видит, он может позволить себе бестактно пялиться так долго, сколько он сам захочет. Никто не скажет ему и слова. Ну, кроме Ханджи. Армин — причина, по которой его голова трещит по швам почти каждую ночь, — сидит за дальним столом в компании его младшей сестры и ее парня. Рядом с ним прямо на столе для еды стоит стопка книг, а его волосы сегодня непривычно собраны в хвост. И это красиво. Леви хочется дать себе пощечину. К черту, ради бога. — Насколько он тебя младше? — голос Ханджи заставляет оторваться от созерцания. — Они ведь ровесники с Микасой, да? — Должны быть. Второй курс. — Мне кажется, ты для него будешь слишком стар. Деревянная балка на потолке в столовой кажется прекрасным местом, чтобы повеситься. Их обеденный перерыв, к счастью сожалению, заканчивается. Пара по высшей математике начнется через семь минут, и Леви встаёт с места, забирая со стола поднос со своей тарелкой, из которой Ханджи впопыхах забирает последний кусочек еды. Прямо руками. Боги. — Эй, ну, подожди меня-то! — доносится Леви в спину, и Ханджи позади него хватает с пола свою сумку с тетрадями, но догоняет его уже на выходе. Там же он сталкивается и с Микасой и всей её компанией. На Армина в такой близи Леви отчаянно пытается не смотреть. Да господи, что в нём такого особенного? Это даже уже бесит. Микаса одёргивает его за рукав. — Мы посидим втроём вечером у нас, ты не против? — спрашивает она перед тем, как разойтись в разные стороны университета. Леви вместо ответа коротко кивает ей. На лестничной площадке Ханджи разрывается хохотом. — Ты бы видеть свой взгляд! А как ты покраснел! С ума сойти можно. Никогда бы не подумала, что однажды увижу тебя таким. Окно на лестничном пролёте тоже манит своей схожестью с дверью. Ханджи ловит его взгляд, направленный вверх, и качает головой. — Даже не думай, ты всё равно не дотянешься даже до его ручки. — Почему я вообще с тобой общаюсь, ты можешь мне ответить? — О да, но ты не готов выслушивать эту лекцию сейчас, я уверяю тебя. Но я сделаю тебе подробную презентацию на эту тему сегодня вечером. — Пожалуйста. Избавь. Ханджи ему подмигивает. До аудитории они доходят в расслабленной тишине.

///

После университета Леви спешит на подработку, а после неё — уже прямиком домой, изрядно вымотанный сумбурным учебным днём и слишком активной для вечера сменой в кофейне. Но перед тем, как вернуться в квартиру, он заходит в продуктовый на первом этаже их дома, чтобы взять на завтрак свежий хлеб, молоко и клубничные хлопья для Микасы, но его взгляд останавливается на прилавке со спиртным. Ну нет. Он не пьёт. Почти. Но в середине недели точно не пьёт. Девиз по жизни: к чёрту. В корзину для продуктов падает банка яблочного сидра. Леви успокаивает себя тем, что это почти лимонад. На кассе у него просят паспорт. Иногда он ненавидит жить особенно сильно. В конечном итоге, в квартиру он заходит немного позже девяти вечера, но в узкой прихожей его встречают две лишних пары обуви, и тут он вспоминает. Ладно. Хорошо. Не заходя в зал, Леви слышит оттуда смех Эрена и бормотания Микасы. На лицо некстати лезет кроткая улыбка, но он тут же отмахивается от нее. Просто к концу дня не остаётся сил радоваться за что-то или за кого-то. И всё-таки. Он проходит на кухню, чтобы разобрать пакеты, но, к его удивлению, оказывается на ней не один. Армин, стоящий у окна, с телефон в руке, увидев его, вздрагивает от испуга, и это вызывает у Леви лёгкий смех. Он полностью игнорирует своё внезапное упавшее вниз сердце при чужом виде на своей кухне. — Я вроде не такой страшный, чтобы так меня бояться, — говорит он, ставя пакеты на стол. — Извините, я просто... не ожидал. — Извини. — Что? — Леви видит, как у Армина подрагивают ресницы. Нет, ну нет. — Не «извините», а «извини», — поясняет он, закладывая в холодильник молоко и яйца, а пакет запихивая в пакет-с-пакетами. — Да и незачем извиняться, в принципе. Чего ты один-то на кухне стоишь. На столе одиноко остаётся стоять банка четырёхпроцентного сидра. Леви видит, как Армин косо на неё поглядывает. — Мне позвонили, а Эрен как-то слишком громко смеётся. Вот я и отошёл. — Да, это правда. Динамик у него выкручен на всю. Армин пропускает лёгкую улыбку. Но после нее на коробкообразной кухне повисает нелепое и вязкое молчание. Наверное, Армин хочет вернуться к друзьям, а Леви задерживает его какой-то своей незавершённостью. Чего — непонятно. Но чего-то не хватает точно. Но, к удивлению, вместо того, чтобы уйти, Армин спрашивает: — Тяжёлый день? Леви изгибает бровь на чужую проницательность. — Немного. — Тогда я не буду мешать. Отдыхайт... — он спотыкается об слово, не договаривая. И так и возвращается к своим друзьям. Оставляет Леви в компании себя и сидра, от вида которого уже тошнит, но он всё равно сегодня выпьет его назло жестяной банку. Оставляет после себя собственный флёр, и Леви случайно — правда, случайно, — проникается им до костей. Это не пшеничные поля, не слишком сладкая карамель, не старые книги. Армин пахнет морем, на котором Леви никогда не был. Он чертыхается и с банкой сидра в руке уходит к себе в комнату. На его телефон приходит сообщение PDF-файлом от Ханджи. Презентация. «Сорок три причины, почему ты не прекратил общаться со мной ещё в десятом классе». И до кучи всего этого — смеющийся смайлик. А за дверью его комнаты — мягкий и тихий смех.