Алоэ.

Они с Микасой близки. Так было не всегда, но сейчас, когда они, торопясь, собираются на автобус до университета, потому что оба проспали будильник, родственные чувства вырываются наружу особенно близко. А именно: — Микаса, ради бога, выходи из душа. Леви готов скрести ногтями по деревянной двери. — Да сейчас, сейчас! Так и собираются. Чистят зубы, параллельно собирая сумки, и с грустным взглядом смотрят на чайник на плите, понимая, что позавтракать они не успеют. До их автобуса пятнадцать минут. В конечном итоге, уже когда Леви зашнуровывает шнурки на кроссовках, Микаса подходит к нему с незнакомой мужской кофтой в руках. Говорит: — Армин забыл вчера. Передай, пожалуйста. Армин. Леви и так провел ночь, слушая до самой ее глубины чужой голос, смеющийся и рассказывающий какие-то истории из жизни. И шутки. Оказывается, Армин умеет ещё и шутить. Но это не отменяет того факта, что последнее, что он хочет в этой жизни, это пересекаться с ним в университете. Его сердце не выдержит. Треснет напополам, как и его лицо — от довольной лыбы. Он смотрит на Микасу снизу вверх и почему-то чувствует чужое превосходство над собой. Пора бы встать на ноги, но даже в таком положении она оказывается выше. Леви искренне иногда ненавидит жить. — А ты почему не можешь? — Его пары сегодня в твоём крыле, — говорит и всучивает ему кофту прямо в руки. Интересно, насколько неадекватно будет сейчас втянуться её запахом? — Я его уже предупредила. — Какая ты предусмотрительная. К черту. Когда они выходят из квартиры, Микаса говорит, что первая пара Армина в пятой аудитории, и Леви не остаётся ничего, кроме как наклеить себе на лоб эту цифру. Запомнить на веки вечные: каждый четверг Армин с утра в его крыле, в пятой аудитории, пока он сам в восьмой. Леви себя ненавидит. Но кофту перекидывает через плечо и так и носится с ней от места до места. Оберегает её в автобусе от лишних глаз и сжимает её рукой, когда они выходят на остановке. Когда они прощаются с Микасой в фойе университета, Леви ненароком, самую малость, принюхивается к запаху чужой кофты. А потом думает, как смыть с себя этот позор. Это ж надо так. Ханджи была права — он полный идиот. Но от кофты пахнет так же, как и от Армина. Тягучей свежестью и теплом. Самым ярким летом из двадцати двух прожитых. Сейчас сентябрь. Неизвестно откуда взявшееся волнение настолько огромно, что он чувствует, как собственные ноги коченеют, когда он подходит к двери аудитории, в которой сейчас должен быть Армин. Леви надеется, что на пары он приходит как прилежный студент — ровно на пятнадцать минут до ее начала. И ему не придется идиотом стоять и ждать его. А он потом даёт себе моральную пощечину и заходит, как ни в чём ни бывало, начиная выискивать Армина взглядом. Тот находит его первее и окрикивает: — Леви. Негромкий, но различимый в какофонии звуков голос. Армин, расположившийся где-то в середине рядов, спускается к нему с застенчивой улыбкой и останавливается прямо перед ним. Кофту брать не торопится. У Леви снова — не сердце, а мячик для пинг-понга. И что только этот малец с ним творит? Но Леви разглядывает его вблизи, не стесняясь, и не может найти в нем ни одного изъяна. Даже родинка прямо около глаза не делает Армина неприятней. Это даже мило. К чёрту. — Спасибо, что принёс, — Армин отводит взгляд, а его руки сцеплены в замок за спиной. — Мне следовали бы получше следить за своими вещами. — Всё нормально. Держи. Леви снимает кофту с плеча — она мягкая, приятного цвета хаки и выглядит прямо под его собственный размер. Он отдаёт её прямо Армину в руки, и от их соприкосновения пальцев между ними возникает электрический разряд. Буквально. — Ого, — Армин пропускает лёгкий смешок. — Наэлектризовались. Леви ошеломлённо смотрит на собственные пальцы, краем глаза видя, как Армин преследует его взгляд. Это так странно. Упуская законы физики и вполне адекватную реакцию выпущенного сквозь наэлектризовавшиеся от контакта с кофтой пальцы, Леви это все равно почему-то в глубине души поражает. Добавляет чего-то интимного, личного в их отношения. Думать о таком в его возрасте — идиотизм полный. Но, возможно, где-то в глубине его чёрствой души сейчас ликует ещё при рождении умерший безнадёжный романтик. В итоге он выдавливает из себя только: — Да, так бывает, — и сжимает руку в кулак. — Статическое электричество и всё такое. — Я в курсе, — мягко отвечает Армин, а Леви читает в его взгляде что-то вроде ну за тупого-то меня не держи. Усмехается. А потом снова повисает это нелепое молчание, когда вроде бы уже всё сказано, но что-то — точно осталось на языке. Но они с Армином друг другу никто, и им нечего обсуждать. Леви делает незапланированный слишком глубокий вдох. — Ну, бывай, — говорит он ему на прощание и на пятках разворачивается к двери. Но, зависнув в дверном проёме, он откликается на голос Армина: — Леви. Спасибо большое. Он прямо чувствует, как на губы лезет непрошеная улыбка, которую приходится прикусить во избежание глубокого взрыва внутри сердца. Если Армин способен вызвать на его лице улыбку, то это уже всё. Это клиника. — Да не за что. И он выходит из чужой аудитории, находя себя в прекрасном положении духа, находя в своей голове танцующих танго тараканов и возродившихся в желудке бабочек, и в этом же состоянии натыкается на Ханджи в коридоре. Та, точно увидев, откуда Леви выходил, и поправив вечно съезжающие с переносицы очки, расплывается в очень ехидной улыбке, и ему это совсем не нравится. Ещё больше ему это перестает нравится, когда она начинает шевелить языком: — Вот это да, мы не виделись всего одну ночь, а ты уже бегаешь по чужим аудиториям перед началом дня. И что я успела пропустить? — Скажи мне, — вместо ответа на абсолютно риторический вопрос начинает Леви, — почему при виде тебя у меня возникает жуткая тоска по десятому классу? — Потому что я каждый раз навеваю на тебя приятные воспоминания нашей первой встречи? — И сожаление, что я тогда не отсел за другую парту. Ханджи со всем драматизмом кладёт руку на сердце, изображая глубокое ранение. — Грубо, Леви. Очень грубо. Он самодовольно улыбается. Без Хаджи ему было бы в сто раз скучнее жить, это — общепризнанный факт. В собственную аудиторию они заходят вместе со своим преподавателем, и Леви позволяет себе окунуться в очередной день сурка, но именно сегодня ему почему-то — приятней. И он знает, почему.