Непревзойдённый спектакль

Лазурный фонарь был до безумия красив. Кожа напоминает талый лёд, губы трепетны, словно нежная роза проросшая зимой, неровные шёлковые нити волос едва достигают плеч, а шея подобна изящной иве. Глаза светят изумрудами, как и огоньки вечно летающие рядом, в цвет собственных одежд. - Дети... Много детей, стариков и женщин. - огоньки душ летали кругом, никак не находя выхода из жара, на свой круг сансары. - Почему везде до сих пор огонь? - Пламя распространяется с тех пор, как начали сжигать Ай, но вы разрушили алтарь огня. В городе оставались только те, кто уже не могли уйти. Сяоцзин... Вы испачкались. - отчиталась женщина, поглядывая на своего господина. Подбородок того был полностью измазан в засохшей крови, поскольку в порыве посмертных мести и голода, он поймал каждого ближайшего воина Юъань. Новоявленные клыки отлично помогали с раздиранием на куски, намного лучше прошлых тупых клычков. Ногти стали более толстыми и заострёнными на концах, напоминая когти, под которыми оставались кусочки плоти. Но вот огонёк, что невменяемо летал возле головы - раздражал обладателя. Он то иногда есть, то его нет. Шу Ха имела вид не лучше. Обоих глаз просто напросто не было, на их месте только пустота с кровавыми зрачками, с которых нитями недавно стекала алая жидкость. Не трудно догадаться, что её, как самую приближенную к второму принцу, подвешивали, а не сжигали. "Чтобы не смогла и на том свете чем-то помочь гнилому принцу, нерадивая будет удушена и лишена глаз, дабы не нашла даже его душу", хах. Просчёт вышел. И в отличие от Ци Жуна, ей не обрезали волосы, поскольку сочли это глупым поступком, ибо какая честь у женщины-воина под началом малолетнего мальчишки? - Как Ай? - Всё ещё не пришла в себя... Мне кажется, что ей холодно. Ай выглядела потрёпанной. Если принц, после устроенного кровавого пиршества, выглядит более свежо и живо, то малышка... Её будто выиграли в драке у оголодавших волков. - Укутай её в мои верхние одежды. Пойдём... Куда? Точно. Храм возле леса. Там ей явно будет лучше. Я помню, там были одеяла. Пойдём. Бубнёж духа был достаточно различим, хоть тот и находился в задумчивости. Когда Ай придёт в себя, а в том, что это случится принц не сомневаться, то думы о глупом монахе и малыше Бэе станут ещё сильнее наваливаться... Удручало. А что с его батальонами? Неужели всех пустили на убой? Хотя... Другой исход не был предусмотрен с самого начала. Стоит ли надеется на их живучесть? Теперь уже вечный юноша оказался прав. Спустя несколько дней, укутанная во всё тёплое шмотье, малышка Ай проснулась. - Хочу есть. - первое, что она сказала. Ну, а в округе и не было чего-то съестного, если не считать солдат Юнъань. Но малышка оказалась не привередой, поэтому без лишних слов, Сяоцзин выловил одного идиота около леса. Заодно и оружие Шу Ха нашёл. Он бы и себе не против, да вот только... Он умеет сражаться только Гуань Дао. А вот сабля это точно не его. - Блять... Это пиздос. - высококвалифицированно сказал принц, разглядывая полыхающий храм. - Хотел, бля, пожарить мяса... Ха-цзе, хватай Ай, мы переезжаем! Огоньками он не умеет пользоваться, но вот зажигать костёр без посторонней помощи тоже. Воспользоваться своими огоньками было... Ну, явно херовой идеей. Те взбесились, и бонусом подпалили всё что было рядом. - Я уебище. Думаю, вам будет намного удобнее без балласта вро... - Нет. - А? - Мой Сяоцзин, прошу прощения, но херню несёте. - очухалась Ай на руках старшей. - Херню несу. - легко согласился он. Ему нравилось, что его убеждали в обратном. Нравилось думать, что от него не отступят. Нравилось это щемящее чувство контроля над ситуацией. - Давайте пойдём на север? Вроде как говорили, что там сейчас спокойно. - предложила старшая. Ци Жун принял это как временный вариант. Он боится. Боится того, что девушки могут передумать. Поэтому... Нет. Он хочет комфортных для них условий, чтобы те и сами не хотели уходить. Но чтобы и уйти было проблематично. Закрытые помещения... Государство под землёй? Как маленький островок с персиками, с которого невозможно уйти. Для этого нужны другие жители, подчинённые и... Дети. Ци Жун хочет много детей, что будут свято верить и любить его. И животных. Если о них заботиться, то они тоже доверяться любому его приказу. В нём не будет никого, кто добровольно его покинет, или, чего далеко идти, попытается убить. Его будут любить и ждать, прощать мелкие оплошности, обнимать и доверять. Да, у него и впрямь детские фантазии. - Хочу жить в глубоких пещерах. С множеством проходов и библиотекой в недрах. - выдал зелёный огонёк. - Хорошо. - быстро согласилась вечная телохранительница. Казалось, скажи принц, что хочет что бы она сама эти пещеры откопала, спросила бы только о размерах. - И всё? - А что ещё спросить? Мы свободны от царственных указов. Мой Сяоцзин, вы единственный, кому мы теперь подчиняемся. Вы не разу не пытались нас предать, поэтому какой смысл в вопросах? Ведите. Мы лишь идём следом. Это несколько успокаивало. Они отправились на север с более спокойными мыслями. Правда, по дороге, Жун-эр мог просто остановиться и подолгу разглядывать чужие огоньки душ. Оказалось, что он вполне неплохо видит очертания тел людей, которые были до смерти. Один раз ему стало слишком... Слишком жалко. Ребенок умер от кровопотери, будучи подвешенным на забор собственного дома. Что было самым грустным, это было сделано его собственными родителями. Оголодавшими родителями. Это просто отвратительно. Казалось, эмоции грусти, злости и обиды топили всю ближайшую территорию. Принц даже попытался дотронуться до огонька... И так у них появился ещё один дух в команде. Как так вышло? Ну, огонёк Сяоцзина снова взбесился, и едва не слился с огоньком души, отступая в последний момент. И теперь, в их семье есть маленький мальчик с горящей зелёным свечкой на голове. Молчаливый малыш, смотрящий волком на всех, кроме зелёного духа, в чьё ханьфу вцеплялся хваткой бывалого грузового работника. Его прожорливость могла сравнится с Ай, и переплюнуть, поскольку ел всё равно больше всех троих. Только вот, они делали это по привычке, успокаиваясь так, да и девушки любили готовку своего господина. А вот свечка... Свечка не имел хотя бы малейшего чувства меры, и искренне боялся ножей и крепкую Шу Ха. Но мальчик всё равно прижился у них. На четвёртый день, он даже перестал так шарахатся от Ай. Ци Жун хотел смыть корку крови, что опять образовалась от постоянного выполняемого желания перегрызать юнъановцев. Оно уже было немного меньше, но всё также отчётливо прокручиваемо в голове. - Принцесса прекрасна даже в вечном сне. Кажется, отскакивать на несколько метров при встрече с монахом уже его традиция. - Опять! Ты... Ты жив. - забывшись на несколько мгновений, парень почти прикоснулся к чужой щеке. Но вовремя опомнился и отдёрнул руку, заалев ушами. - Ты жив. О владыка! Как... Нет, не так. Прости, я теперь немного... Мёртв? Да. Блять, я думал тебя распяли где-то рядом! Где ты был?! Хотя нет, не важно. Прости, я опять распизделся. Стой, я же теперь нечисть, а ты монах... Блять. - принц и не знал, на что лучше обратить внимание. - Глупый принц. - даже как-то ласково пожурил старик, поглаживая юношу по голове. - Я не совсем обычный монах. И... Почему ты всё-таки умер? Насколько я помню, императорская семья была вывезена из столицы вместе с тобой. - проговаривал он, заправляя укороченные прядки волос за треугольные ушы. - О, вот как. Вполне возможно, что я лохонулся. Во дворце мы устранили подделку, и, возможно, эти сволочи достали тело, и признали меня мёртвым. Ох, и меня спалили. - доселе спокойный монах слегка нахмурил брови, приковывая взгляд к блеклой коже. - Вот как. Ты знал, что даже самые светлые души не проводят в Диюе меньше десяти дней? - спросил мужчина, не дожидаясь ответа. - Принц, ты ведь говорил что любишь ленты. Будто волшебник на площади, тот достал из рукава доселе молчавшего утёнка, у которого шея была обмотана толстой лентой, что сзади складывалась огромным бантом. - Бэй! - теперь монах думает обидеться. Поскольку как так? Почему дух больше радуется утке, а не ему? - Малыш, как ты подрос. Снова сменил оперение? Красавец. - парень трёт пальцами по бокам головы мандаринки, даже целуя над клювом меж глаз. - Как я рад что ты жив, красивая ты курица. - Кажется, утке ты обрадовался больше, глупый принц. Вон как огонёк прыгает. И принц. Не разочаровался ли ты теперь в людях? - Не неси бред. И это уже ёбаный стыд, нет конечно. Как можно разочароваться в том, во что и не верил? - скептический взгляд был стойко принят. - Ай-мэй и Ха-цзе исключения, а не правила. И ещё... У меня появился ребёнок. На секунду показалось, что атмосфера вокруг слегка натянулась. Старик поджал губы, и напрочь забыл о вопросе спутниц Жун-эра. - Вот как. А не рано? Я не про твоих собачек. Я не против животных, но ребенок? От кого, да и зачем? Тебе же не нравились дворцовые лицемеры, разве не так? - Что? Ты подумал, что... О Владыка! Да я же даже в грёбаных красных одеждах не стоял! - сначала побледнел, после покраснел дух. - Бесстыдство! Ты... О боги. Я просто как-то дал оболочку душе, и он теперь ходит с нами. Да и... Дети хорошие. Они всегда всему верят. Мне они нравятся. - уже пробубнил куда-то вниз Сяоцзин. - И любят к тому же. - О. Вот как. Ты любишь детей. Хорошо. Принц, но ты до сих пор следуешь непорочности? Как мило, как мило! - Ты...! Воссоединение прошло достаточно хорошо. Старик как обычно подначивал несчастного юношу, пока тот старался не возмущаться на каждое. Из-за подарка, он почувствовал себя несколько обязанным. Да и старик постоянно ему что-то дарил, терпел все его выкидоны, да и своеобразно поддерживал. В конце концов, монах, не смотря на возраст, несколько... Нравился принцу. Пускай и не совсем в том самом смысле, да и для этого ему нужны хоть какие-то действия с чужой стороны, что вряд-ли произойдет, но всё же. Принцу нравился монах, чьё имя было узнать сложнее, чем доставить письмо с поля битвы. - Держи. Просто знай, я тебе доверяю. Пожалуйста, будь исключением тоже. - парень протянул полностью серую заколку для волос, опуская глаза в пол. - Это... Принц, ты дурак. - старик посмотрел на собеседника как на идиота, но презент принял. Причём аккуратно, нежно обводя кончиками пальцев незамысловатую ящерицу, что была украшением шпильки. - Ещё больший, чем я думал. Даже больше, чем страдалец. Ты... - Я отправляюсь на север. - неожиданно даже для себя рассказал юноша. - Неужто хочешь, чтобы я пошёл с тобой? - елейные нотки неуверенно возвращались в речь. - Нет. То есть, у тебя и своих дел должно быть достаточно, ленивый монах. Это напоминание, где меня можно потом найти. - Забавный, милый, эгоистичный принц. С радостью. - монах, кажется, уже прирос руками к несчастным волосам Сяоцзина. Ну а тот... Тот и не был против. Ощущать чужие пальцы на голове оказалось на диво приятно.