Мне совсем не нужен мир, где мы друг другу не нужны

- Так нельзя. Неужели за это умирали люди? Неужели за такой мир мы боролись, Молли? Мы способны продержаться, и продержимся, сколько сможем. Сколько отведено! - Тише, Артур, - шептала рыжая женщина, страшно похудевшая за последние полтора года, - Тише. Мы, конечно, сможем продержаться, но очень недолго, и ты это знаешь. Джинни истощена. У Джеймса нет сил сделать первые шаги. Наша семья погибает... - А она? Она - не наша семья?! Наш сын выбрал её! Мы не имеем права... - Отец... Рон появился на пороге захудалой кухоньки. Сейчас его нельзя было узнать: щëки впали, губы потрескались, под глазами залегла несмываемая печаль, а когда-то ярко-рыжие веснушки исчезли с лица вместе с любыми эмоциями. Он переминался с ноги на ногу, не зная, как озвучить свою мысль. Мысль, которая медленно губила его разум изо дня в день. От которой было настолько тошно, что не спалось, не елось, даже не дышалось. Но мысль спасительная. И отец поймëт. И мать поддержит. - Ты подслушивал? - Это случайно. Но... Я согласен с мамой. Я не могу больше смотреть, как мои родные погибают. Гермиона - нам не кровь. Кулак Артура с грохотом опустился на потëртую столешницу. - Не смей! Я никогда, никогда не вкладывал в ваши головы подобные мысли! Все люди одинаковы, так какая разница, в ком чья кровь?! - рычал мужчина, сцепив зубы. - Тише, Артур! - Но это наш шанс... - Если ты сдашь её - не смей больше называть меня отцом. Никогда! Предать любимую женщину... Конец фразы я не расслышала. Артур направился на выход из кухни и мне, проглотив слëзы, пришлось спешно покинуть свой позорно-наблюдательный пункт, находившийся между плотно навешанных на крючки плешивых дублëнок. Это был первый и последний раз, когда я решилась подслушать, о чём поздно ночью шепчутся на кухне Артур и Молли. Надеялась услышать о восстаниях, мятежах, обстановке в Министерстве, но... Сейчас я глубоко вздохну, смахну со щëк солëную влагу и вернусь в спальню, где давно делю постель с Роном. Если точнее, засыпаю рядом, не смея даже повернуться к нему лицом. Он всегда был другом. Им и остался, хоть все остальные и считают иначе. Я влетела в комнату и с разбега запрыгнула на узкую кровать, запутавшись ногами в одеяле. Свернулась в клубок, имитируя глубокий сон. Дверь за спиной скрипнула, раздались осторожные шаги и матрас прогнулся. Заледеневшее плечо обдало тëплым дыханием. Я не сдержалась и шмыгнула носом. - Герм? Ты плачешь? Рон натянул одеяло повыше и провëл по моим волосам ладонью. По спине пробежали колючие мурашки. Я поëжилась и пробормотала: - Снова Гарри приснился. Рыжий неровно выдохнул и сполз вниз по подушке. - Мне тоже снится, - и, после недолгого молчания, добавил, - Знаешь, когда увидел его мëртвое тело, понял, почему ты так ненавидела прорицания. И кто только вещает эти предсказания? Я не ответила. При чëм тут прорицания? Я потеряла лучшего друга. Часть своей странной семьи. Его даже похоронить не дали - прилюдно сожгли в Адском пламени посреди квиддичного поля. Теперь я каждый день видела его глаза в лице годовалого Джеймса, и каждый раз подавляла рвотный рефлекс, выдавливая нежную улыбку. Я ненавидела этого ребëнка. За то, что он так похож. За то, что растёт без отца. В голове Рона вертелись совершенно иные мысли. Он всегда был верным и, как мог, оберегал своих близких. И сейчас, чтобы спасти одних, нужно предать других. Вернее, другую. Ту, что спит совсем рядом. Она ни в чём не виновата. Но его родители, сестра и племянник голодают. Потому что изгои даже среди изгоев. Потому что укрывают маглорождëнную. *** Утро для всех выдалось непростым. Артур демонстративно отказался от своей порции пресной перловки, громко урча пустым желудком, Молли в который раз сдержала слëзы, Джинни никак не могла угомонить вопящего сына, а Рон, не в силах терпеть происходящего в когда-то счастливой семье, сбежал в лес на охоту, стараясь не наткнуться по пути на лучшую подругу. Я всё утро бродила по окраине леса, собирая последние промëрзшие ягоды. Наткнувшись на небольшую полянку, полную рыжих шляпок, торчащих из под жухлой листвы, от радости забыла про подслушанный разговор. Полтора часа ползала на коленках, собирая спасительные грибы. Конечно, это далеко не мясо, но даже грибной бульон сможет насытить маленького Джеймса, и тот, может быть, наконец-то сумеет удержаться на ногах. Набрав полную корзинку, не пропустив ни одного грибочка, я чуть ли не вприпрыжку поспешила домой. Забежав во двор, столкнулась с Молли. - Смотри, какая красота! - я подняла корзинку повыше и продемонстрировала улов. Лицо женщины на секунду озарила радостная улыбка, но тут же превратилась в печальную. Молли отвела взгляд. - Спасибо. Ты молодец, Гермиона, - она похлопала меня по плечу и скрылась в доме. Сердце пропустило удар. Всё изменилось буквально в один миг. Ещё неделю назад Молли звала меня дочерью и гордилась, как родной. А теперь... Я встряхнула головой, отбрасывая тяжëлые мысли, схватила ведро с водой и пристроилась на крыльце, перебирать и мыть добычу. Время явно близилось к полудню. Тучи разошлись, и солнце хоть немного согрело заледеневшие пальцы. Может быть, мне стоит уйти? Не вынуждать Рона совершать предательство, не заставлять Молли мучиться совестью и ругаться с Артуром. Я обязана им жизнью. Сейчас казалось, остаться - значит быть неблагодарной. Я смахнула со лба непослушную чëрную прядь, незаметно утерев влажную щëку. Только собралась подняться, как перед носом раздался хлопок. От неожиданности я вздрогнула, пошатнулась и приземлилась обратно на ступеньки, расплескав грязную от песка воду на вычищенные до блеска кожаные ботинки прибывшего мужчины. Боязливо подняла глаза. В горле застрял истеричный визг. Надо мной возвышалась фигура в чëрной мантии, а солнце загораживала отвратительная костяная маска с бездонными чëрными глазницами. За спиной скрипнула дверь и раздался дрожащий голос Молли: - Помимо оплаты, вы позволите моему мужу работать. - И сколько вы за неё хотите? - от этого голоса я поëжилась. Ледяной, безразличный. Я не могла поверить в происходящее. Меня продают. Прямо сейчас продают всего лишь за... - Пять золотых. - Пять золотых... Что ж, цена приемлема. - Десять! - Рон, наперевес с ружьëм, подбежал к порогам. Я вскочила на ноги и попыталась поймать его взгляд, но тот старательно отводил глаза. За что? Почему именно так? Прямо в руки этим зверям. Я могла просто уйти, скрыться... Но теперь поздно. - Десять золотых? Грязнокровка голубых кровей? - снова надменная интонация, - Она даже в служанки не пригодна, уж слишком хилая. - Это Гермиона Грейнджер. Подруга Гарри Поттера. Неужели вы считаете, что десять золотых - слишком большая цена? Я не узнавала его. Рона. Друга. Он торгуется. Хочет выручить за меня как можно больше. Хочет спасти свою семью от голодной смерти. А я - не его кровь. В голове стрельнула идея: прямо сейчас сорваться с места и дëрнуть в лес. Они не найдут меня. Не догонят. Я скроюсь, выживу. На свободе. Эгоистичная мысль развеялась, как только моего слуха коснулся жалобный плач Джеймса, доносившийся из недр захудалой лачуги. Ноги приросли к земле. Если сбегу - неизвестно, что этот человек сделает с семьёй Уизли. Мы безоружны. Он прихлопнет одного за другим. Ему ничего не стоит. - Не похожа. - Она окрасила волосы и брови в чëрный. Постриглась, - пробормотала Молли. Всё тело сковало холодом. Поборов приступ тошноты, я судорожно задрала левый рукав, оголив уродливый шрам на предплечье, и протянула руку под нос ПСу. - Уверена, вы знаете, что это. Я - Гермиона Грейнджер. И стóю все двадцать. Я услышала, как Рон нервно сглотнул, а Молли испустила тяжëлый вздох. Я не стану плакать и просить пощады. Уж точно не сейчас. Мужчина глухо усмехнулся, схватил моё запястье и дëрнул на себя, вглядываясь в мерзкую надпись. - Гряз-но-кровка... Что ж, по рукам. Двадцать золотых и место уборщика в Министерском архиве, - затем, он склонился к моему лицу и, держу пари, ухмыльнулся, - А ты, смелая девчонка, идëшь со мной. Он вновь потянул мою руку. - Остановитесь! Так нельзя! - ударил мне в спину полный отчаяния вопль Артура. Я обернулась и встретилась с ним взглядом. Он сбежал по ступенькам и собирался броситься ко мне, но его путь преградил смертельно бледный Рон. - Что вы натворили?! Что вы сделали??? - вопил мужчина, пытаясь отпихнуть сына в сторону. - Тише, Артур, - причитала Молли, одной рукой утирая слëзы, а другой вцепившись в локоть супруга. - Ну хватит! - Пёс выудил из кармана увесистый мешочек и бросил его на землю. Тот со звоном брякнулся прямо к ногам Рона, - Я не за спектакль плачу́. В который раз он дëрнул меня за руку. Я, напоследок, встретилась глазами с рыжим другом. Тот одними губами произнëс "прости". Внутренности скрутило узлом. Меня унесло вихрем аппарации, должно быть, прямиком в Ад. *** Странно, что я не узнала его голоса. Хотя, нам ведь никогда не доводилось общаться дольше трёх секунд... - Удивительно. Тебя разыскивали полтора года и никто не догадался проверить эту дыру. Теодор Нотт стянул маску и швырнул её в кресло. Я вжалась в угол между стеной и камином. Он обернулся и оглядел меня с головы до ног с неприятной ухмылкой. - Тощая, грязная, с щëткой на голове. Что же мне с тобой делать? Я отвалил приличную сумму, двадцать золотых - на эти деньги рыжее семейство сможет целый месяц обжираться, ещё и на мыло хватит, - он гоготнул и тяжело опустился на кровать. Уставился на меня в ожидании. Что я должна ответить? Неужели действительно ждёт, что я предложу варианты своей эксплуатации? - Что... Что обычно происходит с маглорождëнными? Когда они попадают к вам, - на последнем слоге я не сдержала омерзения. Нотт выгнул бровь, наверняка удивлëнный моей наглости. - Ты явно не понимаешь, что оказаться у меня в руках - не самая страшная участь. Если бы за тобой пришëл мой отец, дал бы рыжему идиоту по роже и забрал тебя силой. Через полчаса ты оказалась бы либо в блудилище, либо на торгах. Ещё через час тебя уже драл бы какой-нибудь престарелый чистокровный богач. - Значит, мне стоит от радости плясать? - я скрестила руки на груди и приняла максимально надменную позу, надеясь, что он не заметит дрожи в коленках, - Спрошу иначе. Я ведь не первая грязнокровка в твоих руках? Что ты делаешь с такими, как я? Он поднялся с кровати и, словно крадущийся хищник, направился в мою сторону. Вся моя напускная уверенность испарилась. Я вжалась спиной в каминную полку, не смея отвести взгляда от его тëмных глаз. Нотт подошëл почти вплотную, протянул руку и намотал на палец едва отросший чëрный локон. - Любопытство, Грейнджер, ещё никого не доводило до добра, - едва слышно, хрипло выдохнул мне в лицо. Мне потребовалось всё мужество, чтобы удержаться на ногах. Он явно добился нужного эффекта. Снова ухмыльнулся и, отбросив прядь моих волос, отпрянул. - Сиди здесь и жди. Скоро придут... гости.