Сложный переворот

Знайте, бывают такие моменты, когда не можешь заснуть из-за нагнетающих мыслей? Так вот, у Фела сейчас именно такой момент. Он лежит уже пол ночи и не может сосредоточится на сне. Чан сказал что выезжать уже сегодня вечером. А Ликс ещё даже глаз не сомкнул, рассматривая очень интересный потолок с целым белым ничего. Утром, очевидно, мешки под глазами будут размером с марианскую впадину, а снотворное, сука, как на зло – испарилось как по волшебству! И это даже не пол беды...! Ебучие предчувствие (интуиция, если по человеки).... Ебучие предчувствие говорило ему что скоро что-то произойдёт. И оно явно недоговаривало. Вот почему нельзя заглянуть в будущее и посмотреть, чтобы знать заранее что именно произойдёт? – в мыслях негодавал Феликс. За тонкой стенкой комнаты слышалось сопение Чана. Тот спал мёртвым сном и, наверняка уже видел десятый сон, а то и двадцатый. Ликс ему даже завидовал. Вот почему он не может заснуть тогда, когда это действительно нужно? – опять про себя ругался он. И ещё куча «вот почему...?», которое обругивало всё что можно и нельзя. (Он так когда-нибудь доругается). Ещё где-то через часик таких мучений, он погрузился в глубокие думы над предстоящим днём. Что за друг будет с Чаном? Он вроде всех его друзей знает (или нет?)... Хотя, про того Джисона не слышал. Но это точно не Джисон, потому что он из компании (Минхо разболтал), поэтому поедет с ними кто-то другой. Кто-то, кого Ликс знать не знает. И это пугает. Новые знакомые его всегда пугают. Хотя, впринципе, Феликс может с ним и не общаться. Просто для приличия познакомиться, а разговоры поддерживать не будет, если тот вдруг приставать надумает. А если не будет, тем лучше. Но жопа его говорила, что всё будет совершенно по другому... Уснул он, кароче, только под утро, но от противных мыслей так и не избавился, и от предчувствия тоже (они засли где-то глубоко в жопе и их хуй достать без чужой помощи). Сначала ему снились какие-то тревожные сны про баклажаны в ванной, а потом с головой накрыла такая приятная и желанная пустота (в которую он потом будет мечтать вернуться). Утро (точнее уже день) началось не с завтрака, а с незванных гостей, которые вломились к ним в квартиру (у одного из них есть запасной ключ) и начали вести «беседу» у них на кухне. Да так, что их слышали не только те кто находился в стенах самой квартиры, но и соседи тоже! Пинок под зад или вилкой в глаз?.... — Джисон, мать твою, тише! Ты же их разбудешь и сюрприз не получится! – шёпотом кричал голос Минхо, а потом послышался шлепок. Уже разбудили. Всех блять. И мало того что они без спроса вломились в чужое личное пространство (что пиздецки раздражало Ликса), так они ещё и курить вздумали (что пиздецки разражало Чана)! Два до дрожи разъярённых невыспавшихся медведя выползли из своих берлог, чтобы наказать тех, кто посмел потревожить их сон. Дым от электронной и настоящей сигарет заполнил всю кухню. Два обкуренных героя предурка стояли и слишком уж спокойно реагировали на всё происходящее (до определённого момента).... — ЛИ МИНХО, БЛЯТЬ!!! – заорал Чан и только тогда Лино среагировал и быстро потушил свою сигарету в любимой кружке Чана, и со всей скорости сиганул из кухни в коридоры общежития. Чан мимолётно чмокнул Ликса в макушку (вместо доброго утра) и со всей свирепостью побежал за Хо, оставляя Ли и Джисона на едине. Он побежал именно за ним, потому что электронные сигареты он ещё мог переносить на дух (даже пробовал пару раз у Джисона), но обычные с отвратительным запахом — нет. И если Чан мог сохранить злость и держать её до последнего, то у Феликса злость почти сразу уступила место ебучему страху, и виной всему этот парень «Хан Джисон», вроде как. — Какого хуя? Вы чё, встречайтесь? – с раздражением произнёс Джисон, смотря на Феликса как на врага народа. Глаза его блестели чем-то отдалённо напоминающем ревность. — Эм, с Чаном-то? – зачем-то переспросил Ликс, — нет, он мой лучший друг. Феликсу, вот, вообще не доставляло что ему сейчас приходилось оправдываться перед каким-то не знакомым синеволосым парнем, который так смотрит что от страха под землю провалиться хочется. А день только начался! Вот за что? Джисон же, неторопливо затягивался электронной хуеретой и с явным презрением рассматривал Ликса с ног до головы, как-бы оценивая и даже не скрывая своей неприязни, что тому совершенно не нравилось. Да кто он вообще такой? — С хуяли ты тогда живёшь с ним? – видимо на вежливость и формальность Джисон клал большой и толстый. Феликс изо всех сил пытался удержать последнюю клеточку самообладания. Надежда на нормальное утро вообще пропала (умерла последней!). Хотелось вернуться в ту приятную пустоту, которая была так недавно. Но реальность была такова. В голове не осталось почти не одного приличного слова, но усугублять ситуацию не хотелось. Но и гордость тоже царапать не хотелось! Поэтому — Тебя ебёт? – огрызнулся Феликс и отвернулся нервно зглотнув и как бы делая вид что этот придурок его не интересует. Джисон на секунду посмотрел убийственным взглядом, а потом усмехнулся и прорычал сквозь стиснутые зубы: — Ебать будет тебя, когда я разобью твою милую мордашку, – он выдохнул хуеретный дым Феликсу прямо в лицо и вышел из кухни с силой задев того плечом. Ну это уже не в какие ворота! Феликс закашлял от дыма, а его глаз начал дёргаться. В прогнозе на сегодня было хуёвое настроение, хуёвое предчувствие, хуёвые мысли, хуёвый день. А ещё ненависть к Хан Джисону, потому что он этот прогноз составил. Из пятиминутного ступора его вывел Чан, котрый вернулся и о чём-то мило разговаривал с кретином Джисоном. Тот на удивление ему искренне улыбался и почти не матерился, что очень контрастировало с его прежним поведением. Он миловался и делал вид, будто не чего не произошло, и это бесило. Обида засела у Феликса где-то в районе горла и душила. Кулаки чесались. Какого вообще чёрта этот Джисон так смел с ним разговаривать? Феликс же ему не чего не сделал... Ладно, эти мысли на потом, а пока что — Чан, где Минхо? – спросил Ликс, слегка дрожащим голосом. Присутствие Минхо, так или иначе, успакаиволо. — Не знаю, убежал, – ответил он с нотками разочарования. И повернулся обратно к Джисону. Из-за того что Ликс перебил их беседу, тот раздражённо на него посмотрел. Что блять у него на уме? — ещё больше завёлся Феликс. — Джи, прости, нам надо собираться на поезд, – с грустью прошептал Чан, что спровоцировало у Ликса рвотный рефлекс. Между ними что-то есть? Вопрос пока что без ответа. Чё этот Джисон так милуется перед Крисом? Глазки строит, не иначе. Нет, он не ревнует, а просто не доверяет этому синеволосому парню. Предчувствие на счёт него не хорошее. Джисон тоже печально (почти не наигранно) вздохнул и обнял Чана как в последний раз. А потом свалил (и слава богу), показав на последок Феликсу средний палец, пока Чан не видел. Уёбок, не иначе – подумал про себя Фел. Эта перепалка выжила всю жизненную энергию из него. Ехать уже не куда не хотелось. Хотелось утопиться в кружке с чаем (из неё пиздецки вкусно пахло манго и лимоном). Утричко блять. Казалось что хуже и быть не может, весь день катится в жопу. Надо было срочно выговориться, чтобы не держать в себе обиду, которая могла в любой момент проявиться в виде слёз, но плакать из-за какого-то еблана не хотелось от слова «совсем». А маты лезли уже из ушей. — Я в рот ебал этот ёбаный блять день! Вот за что? Какого вообще хуя? Почему именно сегодня? Как на зло, блять! Пиздец, – прорычал он и стало немного легче если не учитывать грозный взгляд друга. Хотелось ещё разбить пару кружек или тарелок, а ещё лучше — догнать придурковатого Джисона и врезать ему, но это удовольствие когда-нибудь на потом (если тот ещё нарываться будет). Может вообще Чану рассказать? — Не матерись Феликс Ли, – отчеканил Чан и добавил немного мягче, — давай позавтракаем и будем собирать вещи. Чану, кажется, не так уж и испортили настроение. Он наоборот после встречи с Джисоном выглядел довольныйм. Ладно, хотя-бы яичница сыром и сосисками не подгорела! Это уже радовало. А ещё радовал Лучик, который пришёл на вкусный запах и сразу же попал в плен накаченных рук Чана, у которого случился приступ нежности (в такие моменты Феликс держится от него подальше). Лучик сгладил все острые углы сегодняшнего «утра» и поднял настроение до «жить можно». Он всегда так влиял на них, особенно когда казалось что всё шло коту под хвост. Своей светлой аурой освещал обсалютно всё. А ещё мяукал, как бы говоря: «я здесь, значит всё хорошо». Жалко что Ликс не будет видется с Лучиком всю неделю из-за поездки. Его доверят Минхо с Чонином. И если, не дай бог, с ним что-то случится, то Фел с Чаном им бошку открутят. Позавтракав нереально вкусной яичницей с сыром и сосиской (любимая у Феликса) время летело катострафически быстро и теперь они уже в торопях собирали вещи, чтобы не опоздать на поезд (получалось из ряда вон хуёво). Всё происходило как в тумане. Конечно же Чан перед самым выходом захотел срочно в туалет, как это обычно бывает. Когда они уже выбежали на улицу, такси опаздывало и Феликс вспомнил что забыл телефон и краски в общаге, но не забыл своего Дори. Ждали (Чан с таксистом) его минут пятнадцать (до рейса оставалось примерно столько же). Ну, и под конец, что? Правильно, пробки! Дорога казалась бесконечной и надежда угасала с каждой секундой (а ещё укачивало, что пиздец). Вот как они могли так тупо просрать время? Это сто процентов из-за Джисона! Наверное. (Теперь бедный Джисон будет виновен во всех бедах мира). Едва расплатившись с бедным таксистом, который ради них нарушил несколько правил дорожного движения, Феликс поцеловал его в щёку, подмигнул и они рванули (жалко номер не взял). До рейса оставалось минуты две и радовало что не две секунды. Дальше – только дикая паника, пятна перед глазами и натянутые до предела нервы у обоих. Ебучий страх опоздать, как будто это вопрос жизни и смерти. Как всегда! Случилось восьмое чудо света — они не опоздали! Они выплюнули свои лёгкие и задохнулись, но не опоздали. Зашли в поезд под игривый взгляд уставшей, но привлекательной проводницы. У Ликса было такое ощущение, что после той потасовки он, как по волшебству, сразу же оказался на сиденье в поезде. Он не помнит как собирал вещи, дорогу тоже не помнит. Даже смущённого таксиста забыл. Помнит только зжирающую изнутри тревогу, когда опаздывал. Бред какой-то, блять. Вроде бы, всё родное, как всегда..... Но нихуя. Какая-то бессмыслица. Блять, взорваться можно. В какой момент его жизнь стала такой? Может надежда, всё-таки есть? Ну да, а как ещё, иначе, объяснить эти странные чувства, котрые появились так недавно? Они очень редко ходят с Чаном куда-то, особенно в последнее время, поэтому эмоций всяких разных очень много. И возможно Фел накручивает себя, но ему дико страшно. Социофобия — это его второй главный страх, его камень на шее, котрый тянет его на дно. В поезде скучно, делать нечего от слова ни-ху-я. Мысли летают в голове как стая противных мошек. А ещё надоела та самая проводница, которая, то и дело, бегала туда-сюда виляя бёдрами и подкатывая ко всему что умеет дышать. Хорошо что в их вагоне не было той самой мамаши с ребёнком, от которого покой только в гробу. Чан заснул после двадцати минут езды (видимо опять переписывался с кем-то). Его смешная рожа была неповторима. Просто невозможно удержаться, чтобы не сфоткать и не сделать селфи (а потом ещё и Минхо отправить, чтобы поорать вместе по переписке). Чан, конечно, за это его убъёт и заставить удалить (точнее, наобарот — сначала заставит удалить, а потом убъёт), но это будет потом. А сейчас хоть какое-то удовлетворение от этой зло-поездки, которая длилась всего один час и десять минут, но сука вечность. А потом их встретит причина недосыпа Феликса и они поедут к нему пожить на недельку. У Чана ещё есть какие-то дела в Ансане, поэтому они задержатся, и это только наруку. Халявный незапланированный отдых, просто рай! Если не учитывать страх и тревогу... В цветочных и радужных фантазиях о предстоящем «отпуске» Феликс тоже засыпает. А будит его Крис, когда они уже почти подъехали. В отражении туалетного зеркала Ликс видит что-то смутно похожее на человека. Но лучше долго не смотреть, а то вдруг чего. Опухшие красные после сна глаза, бледное лицо (как у поганки) и взъерошенные волосы. Видимо хуже всё-таки будет... Или нет? Все люди уже начинали собирать вещи и Феликсу пришлось обходить каждого. Чан с кем-то разговаривал по телефону и не заметил его. — ... да, думаю ты сможешь его приручить, – усмехнулся, — только, учти, он не ручной, – проговорил он кому-то на другой конец провода. Феликса сжирало любопытство послушать ещё, поэтому он остановился где-то неподалёку и начал делать вид, типа помогает проводнице собирать вещи, а сам навострил уши. Она на него хищно посмотрела, но его это пока что мало волновало. — Мы подъезжаем, ты уже на месте? – кивнул..... — ....сам спроси у него имя!... — ...нет, я тебе доверяю, надеюсь не подведёшь, – уже строго бробурчал он и сбросил вызов, заметив как проводница начала приставать к его лучшему другу. Тот посмотрел на него умоляющим взглядом «спаси меня», а в мыслях у него было: Чан звонил тому самому другу? Сердце в груди ухало как ненормальное, но.... Но встреча произошла слишком сухая и быстрая. Все ожидания и фантазии рухнули, как это и бывает всегда. А потом осадок — разочарование и обида. Их забрал какой-то высокий парень в чёрной толстовке и такого же цвета штанах, в маске и кепке (а ещё на дорогой чёрной машине, что ещё страннее). Не было видно даже глаз и рук (руки были в кожанных перчатках, а на глазах – чёрные очки). Сначала можно подумать что он скрывает внешность из-за популярности, но здесь так были одеты многие, поэтому, этот парень совсем не выделялся. Они с Чаном только пожали руки и не обмолвили не слова. Атмосфера была какая-то заговорческая. Обсалютная изнуряющая тишина до самой остановки. Было как-то даже обидно. С пустыми фантазиями и ожиданиями он точно покончил, вот прям совсем! Ехали они не очень долго. Крис смотрел на мучения своего друга, всё-таки дал жевачку (опять укачивало) и шепнул на ушко что они едут в центр. Ситуацию это конечно улучшело мало, но хотябы что-то. Хотелось задать миллион вопросов, но вместо этого Фел просто сидел и смотрел в окно на ночной город, который видел впервые. Тот Хёнджин сидел за рулём уже без очков, но разглядывать его было страшно и неприлично. Ну, если только одним глазком и не на долго. Машина остановилась и тот, что за рулём, бросил короткое: — Приехали, – мягким бархатным голосом. Ликс даже вздрогнул от неожиданности, услышав незнакомый голос. В голове мимолётно пронеслось «услада для ушей», но он быстро отогнал эти странные мысли. Чан кивнул и вышел первый. Фел попытался открыть дверь, но она была заблокированна. Предприняв ещё несколько попыток он с недоумением посмотрел в зеркальце, встречаясь взглядом с Хёнджином. Сердце предательски ёкнуло. У того были медовые глаза с расширенными зрачками. Завораживающе. — Кристофер уйдёт по делам, а мы с тобой едем ко мне домой, – без энтузиазма сказал он и машина тронулась. — Не бойся, не кусаюсь, – насмехнулся. Сердце Феликса ушло куда-то в пятки. Без Чана вмиг стало страшно. Вот почему он бросил Ликса в такой ситуации? А ещё лучшим другом кличится. На телефон пришло сообщение от Чана: Чани: Ликс, я ушёл за билетами, вернусь к завтрашнему утру. Не скучай и не бойся Хёнджина, я ему доверяю. И поешь!!! Это пиздец. Не боятся? Доверяешь? Как бы нет так... Делать нечего. Злиться на Чана уже бесполезно, он остался там. А этот Хёнджин поглядывает иногда на Ликса, видимо следя за его состоянием. Щёки из-за этого пылают. Стало натурально хуёво. — Укачало? Я могу открыть окно или включить музыку, – вдруг забеспокоился Хван, — выглядишь не очень, – он посмотрел на него с тревогой. От последнего Феликсу стало ещё хуже. От таких слов скручивался желудок. Сначало его лицо было бледное, потом розоватое, а потом позеленело и он закрыл рот рукой. Рвотный ком подкатил к горлу. — Эй, эй! Только не здесь! –Хёнджин резко свернул на обочину и выбежал из машины. Секунда, вторая, он уже открыл Феликсу дверь и вытащил его. Тот согнулся пополам и опоражнил желудок. Хёнджин успокаивающие гладил его по спине и держал волосы, чтобы тот их не испачкал. А у Ликса пятна перед глазами и жгучая боль во всём теле. Опять приступ тревоги... На улице прохладно и приятная дрожь пробежала по всему телу. Живот крутило и виски пульсировали от тупой боли. — Ты как? – Хёнджин тяжело дышал и обеспокоенно осматривал его с ног до головы. Феликс не смог не чего ответить и просто кивнул. В горле пересохло. — Ладно, давай дойдём пешком, тут немного осталось. Ты сможешь идти? – капюшон слетел и у Ликса открылся вид на русые окрашенные волосы, как шёлк, которые выглядывали из под кепки. Их срочно захотелось потрогать. — Не знаю, – выдавил из себя он, оторвав взгляд от волос и перевёл внимание на тело (на своё). Он полностью вспотел и мелко дрожал, на лбу выступила испарина. Шум в ушах так и не прекратился, а во рту ужасный привкус. Хёнджин всё понял и сказал: — Подожди, я сейчас,– и ушёл в машину. Феликс старался не смотреть на оставленную им лужу и не упасть от слабости в ногах. Хёнджин вернулся довольно быстро уже со своей сумкой, водой и без маски на лице. Ликс подумал что он умер и попал в рай. А сейчас на него смотрит Ангел. Все силы ушли на то, чтобы не открыть рот от эстетического оргазма. У Хёнджина мягкие идеальные черты лица, безумно красивые губы и острый подбородок. А ещё родинка под глазом. Всё вместе это собиралось в какую-то композицию бога красоты (Афродита в мужской версии). Фел не видел раньше таких красивых людей. От Хёнджина не ускользнула не одна эмоция на лице Ликса. Он улыбнулся уголками губ и протенул ему воду. — Держи, попей. — Не хочу, меня опять стошнит, – буркнул он и пошатнулся, едва не упав. Хёнджин быстро среагировал и в один шаг сократил между ними расстояние, перекинул его руку через свою шею и предержал за талию. У того голова закружилась ещё больше от прикосновения и ахуенно приятного запаха, который исходил от мужчины рядом. Он невольно втянул воздух в лёгкие. Хёнджин пахнет раем. Мандарины с в перемешку с кофе. Феликс обожает и то и другое, а микс пахнет настолько ахуенно, что возникает желание немедленно сожрать Хёнджина. Запах обволакивает и дурманит разум. Вся сила в миг покинула тело Феликса (как по волшебству, ей-богу!) и он буквально повис на плече шумно вдыхая, желая заполнить свои лёгкие до краёв этим райским ароматом. Он не напоминал запах родителей или ещё кого-то, был совершенно особенный и новый, но почему-то казался родным. — Давай я донесу тебя на спине, мне так будет легче, – и не дождавшись ответа, Хван быстро подхватил того за ноги. Феликс только и успел ухватиться за его плечи чтобы не упасть. Тот умудрялся нести одновременно сумку и Ликса, который полностью расслабился и ближе прижимался к тёплой спине Хёнджина. — Ты весишь как пушинка, – удивлённо хмыкнул он. — Кстати, а как тебя зовут? — А ты не знаешь? – прошептал в ответ Ликс, не в силах говорить громче. И правда, Хёнджин ещё не разу не спросил его имени. Видимо, Чан ему тоже не сказал (вспоминая разговор по телефону...). Фел был уже на грани сна и думать здраво получалось откровенно хуёво. В мыслях был только этот аромат, красивое лицо и шелковистые волосы, в которые он уткнулся носом, уже не чего не соображая. Потом, когда придёт в себя, будет пиздецки стыдно за это. — Нет, – ответил Хван, затылком чувствуя тяжёлое дыхание, которое вызывало мурашки. — Ёнбок, – едва слышно ответил Ликс, не желая выдавать своё настоящее имя. И ему показалось что Хёнджин улыбнулся уголками губ. Фел всем говорил своё корейское имя, и только самые близкие знали второе настоящее, которое ему дали родители при рождении. Всю дорогу Феликс был в приятном полу-сне и пробудился только тогда, когда его нос больше не чувствовал тот райский аромат. Он открыл глаза и обнаружил себя бережно лежащим на кресле в какой-то красивой комнате. Она выглядела как номер в дорогом отеле. Хёнджина не было рядом и это даже расстроило. В таком состоянии он слишком слабый перед кем-то столь красивым. Конечно же он будет потом себя ругать за подобные мысли, но это будет потом. Феликс икнул и попытался встать, но безуспешно. В комнате было приятно и прохладно. Здесь витал отдалённый запах мандарина и кофе, как будто Хёнджин был где-то рядом. Но в самой комнате и за её пределами была мёртвая тишина. Слышно только звук его сердца. А может и не только его... Фел чертыхнулся от мыслей и всё-таки встал, слегка покачиваясь от головокружения. — Сядь! – приказаным тоном с нотками стали в голосе произнёс кто-то сзади. Ликс вздрогнул и тело само плюхнулась в кресло (естественно от головокружения, а не от такого властного тона). Он будто онемел. А потом добавили уже мягче и тише: — Тебе нужно отдохнуть. Феликс шумно сглотнул, а сзади послышалось шуршание и негоромкие шаги. Перед ним встал Хёнджин во всей красе. Он уже был домашних шортах и белой рубашке с принтом баклажана. А ещё.... в очках.... В очках, мать вашу! Ликсу на секунду показалось что баклажаны его приследуют.... А очки на Хёнджине смотрелись по особенному ахуенно. Блять, о чём он вообще думает? Это всё головокружение! Во всём виновато только оно! Не каких там....! — Как я тут оказался? Это твоя квартира? – обеспокоенно спросил он, смотря в пол, чтобы опять не залипнуть на красивом лице (в очках, блять!). — Да. Это твоя комната, – сухо ответил Хван и добавил, — на время. А потом опустился перед ним на колени, так, что их лица были на одном уровне, и взяв голову Ликса в свои лапища, двумя большими пальцами аккуратно надовил на виски. Феликс вздрогнул и напрягся всем телом. Хёнджин внимательно следил за его реакцией. В его глазах читалось хуй пойми что. — Ч-что ты делаешь? – дрожащим голосом спросил Фел. По всему телу пробежались мурашки.