Второй шанс (A Second Time Around)

Когда резня разгоралась над ними, оставшиеся живые дети Старков и бастард, который стал последним Таргареном, стояли в кругу, зная в своей душе, что это будут их последние моменты жизни. — Держи мою руку, — прошептала Арья. Голос едва различимый, но слезы Сансы удвоились от испуганного голоса ее смелой и храброй сестры. На ладонях у Арьи была кровь, когда она, корчась от боли, подняла руку к сестре, и рана в ее ребрах снова начала кровоточить. — Посмотри на меня в последний раз, — медленно сказал Бран. Глаза его не моргали, когда он изучал лица своих сестер и мужчины, которого он все еще считал своим братом, несмотря на все, что произошло в темном свете единственного факела, который Санса смогла зажечь в склепах. "Я так горжусь всеми вами", — он глотнул тяжело, проводя пальцем по руке Сансы, а затем по костяшкам пальцев Арьи, когда братья и сестры взялись за руки. "Это единственный путь". Его голос снова превратился в голос Ворона, слегка оторванный, но странно успокаивающий. — Я не уверена, что смогу это сделать, — прошептала Санса, крепко сжимая руки своих братьев и сестры так, что Арья взвизгнула от боли, но оба отказались отпускать. Они оперлись друг на друга для поддержки, когда рука Джона лежала на плече Брана, а Санса трясущаяся, стояла перед ним. — Ты можешь. Я верю в тебя, — прошептал он ободряюще ей в волосы, и Санса осела, уперевшись о его грудь. Он был покрыт грязью, кровью и сажей, но по-прежнему пах так, как она его помнила. Лесной и мускусный, с чем-то, что невозможно было описать. — Я люблю тебя. Глубоко в моих костях и в моей душе я всегда и буду всегда любить тебя. Я твой, и ты моя, — сказал он, его глаза сверкали эмоциями, и сердце Сансы замирало и дрожало. — Я люблю вас всех. Мою семью. — Я твоя, и ты моя. Пусть боги будут милостивы к нам на том свете, — произнесла вслух Санса, когда она протянула руку и схватила одинокий факел со стены. — Пусть мы снова присоединимся к нашей семье и, наконец, найдем покой рядом с теми, кого мы любим. Вокруг их ног блестела характерная зеленая блистательная вспышка ядра. Санса дала Арье и Джону по бутылке дикого огня, когда они отступали в склепы, а мертвые штурмовали Винтерфелл, растекаясь по пути. Тирион убедился, что весь замок был полностью пропитан этим веществом, прежде чем дать Сансе сигнал, и она наблюдала со стены, как его убили, когда его спина была обращена к ней. Быстрое и неуклюжее падение на кровавый пол и острый вдох были всем, что было нужно, прежде чем он вновь поднялся и обратился к Леди Винтерфелла с пустыми, светящимися голубыми глазами. Через Брана и все его знания они знали, что это был единственный способ, сжечь тех, кто пал, но это все равно разрывало сердце у Сансы, когда она отпустила горящую стрелу из своего лука и всхлипывала, когда она точно попала глазницу Лорда. Они вели войну с мертвецами большую часть зимы, и это была долгая зима. Она стала умелой в обращении с луком. Дикий огонь, оружие, горящее горячее, чем Драконье Пламя, должно было быть зажжено, когда Ночной Король и его армия прорубят себе путь через замок. Именно этот момент Санса и ждала, спрятавшись в склепах. Именно на тот момент, когда она посмотрела в ярко-синие глаза Ночного Короля. Они уже могли слышать его шаги, беспощадным эхом, когда он спускался в склепы в поисках Старков, его армия убивала тех, кто выжил из самого худшего, только чтобы умереть в ужасе и безнадежности. Стоя перед плохо вырезанным статуями Неда Старка, его дети, как кровные, так и нет, посмотрели друг на друга в последний раз, когда нечеловеческие глаза Ночного Короля обогнали угол. Он остановился на мгновение, прозрачные шипы льда, напоминающие его корону, поймали свет огня, когда Санса прошептала свою последнюю молитву и бросила факел. — Пусть те, кого я люблю, найдут покой. Яростный рев чудовищного Короля, когда он несся по коридору, затих. Прошло меньше секунды, прежде чем пламя подпалило яд и зеленый огонь поглотил их, все, что они знали, и все, что могла услышать Санса, была тишина, прежде чем она превратилась в ничто. * Солнце еще не взошло над Винтерфеллом, и над замком все еще висело одеяло звезд. Офран, старейшая из служанок Винтерфелла, прокралась в комнату лорда и леди, чтобы поддуть огонь и начать нагревать воду для ванны супругов. За ней последовала еще одна служанка, Мэрис, и начала зажигать свечи. Другая девушка уже направлялась, чтобы помочь господину переодеться. — Разбудить господина и леди? — спросила Мэрис, заканчивая зажигать свечи в обеих их комнатах, в комнате для ванны и солярии лорда, а также во множестве других помещений, соединяющих их всех. Офран остановилась, чтобы кивнуть. — Сначала помоги мне с этим горшком. С возрастом он кажется все тяжелее, — сказала она, и обе женщины вместе подняли тяжелый железный горшок на крюк над пламенем. — Принеси немного лимонов из стеклянного сада и розмарина у мейстера. Потом пойдем к леди Сансе, ей наверняка захочется принять ванну перед завтраком. — Да, мадам, — склонилась Мэрис в маленькой присяге и ушла собирать фрукты из сада. Офран вскоре ушла, чтобы продолжить свою утреннюю работу, когда солнце, наконец, начало подниматься, окрашивая небо ярким золотистым цветом, который проливался через окна и падал на спящую пару, все еще укрытую шерстяными мехами на их большой дубовой кровати. Первым проснулся Нед, медленно открыв глаза, когда он случайно подвинул свою жену, но затем снова закрыл глаза, и его дыхание сново стало ровным. Голова Кейтлин лежала на его груди, но она повернулась на бок и выдохнула. Еще несколько минут мирного сна продолжалось, но вдруг, как если бы под ногами зажгли спичку или в комнате раздался громкий шум, оба выскочили из постели, взглянув на друг друга с опаской. Они были не в обычной одежде для сна, а в последних нарядах, в которых они смогли себя вспомнить перед тем, как проснуться. Платье Кейтлин было испачкано кровью, как и простая одежда Неда. — Нед, — прошептала Кейтлин, прикрыв руками горло, когда слезы стекали по ее щекам. Она побледнела, увидев своего пропитого кровью мужа перед собой. Нед смотрел на свою жену в шоке, едва дыша, когда прикоснулся к своей шее, ожидая почувствовать рану, но почувствовал гладкую кожу, не омраченную, не считая бороды. Его желудок скрутился от вида испорченного платья Кэт. — Кэт, — он выдохнул. — Я боялся, что никогда не увижу тебя вновь… — Он замолчал, осторожный. — У меня был ужасный сон. Я отправился в Королевскую Гавань по просьбе Роберта, и, ну… — Нед облизнул сухие губы. Кейтлин, поднимая юбку, приблизилась к нему к камину и притянулась, чтобы рассмотреть его внимательно. Она не могла сдержать слова. Она все еще чувствовала боль горя, но он стоял перед ней, крепко держа ее за руки. — У меня был тот же сон. Он казался таким реальным, Нед. Робб и я, мы… мы погибли от рук Старого Уолдера Фрея. В начале Лиза, она… — Написала о смерти Джона Аррена, и Роберт отправился на Север… — Объявить тебя Десницей Короля. Ты отправился в Королевскую Гавань с девочками, а Сансу обручили с его сыном-бастардом, — закончила она наконец, ярость внезапно овладела ею при мысли или воспоминаниям, как подсказывала ее интуиция. — Возможно, это был не сон, — сказал Нед, проведя пальцем по щеке своей жены и вниз к испачканному воротнику ее платья. — Меня обезглавили, но это казалось таким настоящим. Я все еще слышу крики Сансы и чувствую топор на своей шее. — Я скорбила по тебе. Я все еще чувствую грусть в своем сердце. Меня зарезали от уха до уха. Кровь все еще стекает по моей груди, когда я закрываю глаза. Я умерла в этом самом платье. Я смотрела, как убивали Робба. Я перерезала девушке горло, — захлебнулась она в шоке. — Это невозможно. Оглушительный набор стуков заставил пару вздрогнуть. Нед чихнул и приглушил слезы, подавая своей жене поблизости плащ, а сам натягивая его на плечи, прежде чем выйти на встречу. Что бы ни происходило, этого не следовало делить с обывателями, решил он. Вместо слуг в комнату ворвался Робб, тяжело дыша и взволнованно оглядываясь. Его туника была поцарапана в нескольких местах спереди, обнажая бледную кожу, но без ран. — Вы живы! — вскричал он, забывшись, когда рванулся вперед и обнял их. — Ты видел тот же сон? Как это возможно, Нед? — спросила Кейтлин, обхватив руками лицо сына. — Я видела, как вы умирали, — вскричала она. — Думаю, нам следует сесть. Давайте позавтракаем и обсудим то, что все помнят перед тем, как проснуться сегодня утром, — сказала Кейтлин, положив руку на руку мужа. Нед кивнул, вспоминая всадников Карстарка, которые привезли несколько мешков зерна и семян в Винтерфелл. Это знание потрясло его, он не мог вспомнить этих людей, явно, это было в его предыдущей жизни, но он знал, что его жена была права. — Где Арья и Бран? Они тоже проснулись здесь? — спросил Джон, и Кейтлин нахмурилась, сжав губы. — Почему ты думаешь, что моих младших детей могли пытать так жестоко, если то, что сказал Робб, правда? — прошипела она, и Санса встала выше прежнего, ставя свое тело между Джоном и ее матерью. — Я не могу выразить, насколько я счастлива видеть тебя снова, матушка, но я должна предупредить тебя, что я уже не та поверхностная, спокойная девушка, которой когда-то была. Я не стану бездействовать, пока ты не травишь мужчину, которого я люблю, своими ревнивыми насмешками, — предупредила она, и ее родители моргнули в открытом шоке. Кейтлин отшатнулась в объятия своего мужа от этого всплеска эмоций. — Мужчина, которого ты любишь? — эхом отозвался Робб, и его лицо превратилось в бурю эмоций. Как бы по инстинкту, его руки метались на поиски оружия, которого уже не было рядом. — Мы не Ланнистеры, — добавил он темным голосом, глаза метались между парой. — Пора нам уходить, пока замок начинает просыпаться. Я разбужу Арью и Брана и встречусь с вами всеми в моем кабинете, — приказал Нед своей семье, остановив протесты жены поцелуем в губы. — Идите. — Нет нужды, отец, — прозвучал голос Арьи, и у Сансы замерло сердце на несколько мгновений. — Мы здесь и помним все. — Они вышли из тени конюшен, держа друг друга за руки, хотя казалось, что Арья тащила Брана вперед. — Это не смерть, — сказал Бран, его эмоциональный тон все еще был там, но вместо того, чтобы быть свернутым в кресле-коляске, Бран был мальчиком, стоящим на своих собственных ногах и значительно моложе, чем он был раньше. — Я призываю вас всех в мой кабинет, — повторил Нед еще раз, заметив кузнеца, идущего по заснеженной местности к кузнице под ними. Когда семья вошла в кабинет, Нед оглядел помещение, вспомнив все так, как оставил это перед тем, как стать Десницей. Свитки и книги все еще лежали на одном из дубовых столов, а огонь тлел равномерно в очаге. — Все вернулось к прежнему, — сказал Робб недовольно, но слезы Сансы его отвлекли. — Нет ни малейших следов о нем. Знамена все еще висят, и гобелены здесь, — казалось, что она говорит Джону, но Робб нахмурился. — Я думаю, я постепенно схожу с ума, — прошептала Кейтлин сама себе, садясь на одно из сидений, будто только эта мысль вымотала ее. — Мать, отец, Робб, позвольте мне объяснить, — сказал Бран, но Нед начал смеяться, когда сел за свой стол. — Мой сын, тебе всего девять лет. Я не сомневаюсь в тебе, но как ты можешь объяснить эту странность, когда ты еще только начал жить, — сказал он с добродушной улыбкой, но Бран остался стоять. Его глаза были такие же, как когда он умер. Они несли в себе мудрость, знание и возраст. Не будет нужды охотиться за Трехглазым Вороном в этот раз, он уже здесь. — Ты умер. Все мы умерли здесь, в этом замке, в битве. Отец, ты был предан в Королевской Гавани Питером Бейлишем, и тебя казнили из-за твоей чести. Ты оставил Сансу и Арью в руках тех, кто был в Королевской Гавани, — сказал Бран. Нед, серьезно удивленный этими сведениями, сидел в тишине, пораженный этим напоминанием. Для него это только что произошло. — Мать, твое освобождение Джейми Ланнистера лишило твои советы всякого значения. Ты позволила своему сыну нарушить клятвы. Ты начала войну с Ланнистерами, когда преследовала Тириона, и это погубило тебя в конце концов. Ты умерла от рук Русе Болтона, чей ублюдок почти уничтожил Сансу, работая на Тайвина, — Кейтлин схватила пустую чашу для воды и громко вырвала, но Бран продолжал. — Робб, ты умер, держа тело своей уже остывающей мертвой жены. Ты нарушил клятву и проиграл войну в тот день, когда женился на Талисе Мейгир. Ты стал Королем Севера, и все же умер, голова Серого Ветра пришита к твоей шее и на показ Фреям. — Достаточно, Бран! — требовал Нед, выглядя бледным и дрожащим. — Талиса, — выдохнул Робб, но Бран продолжал говорить, несмотря на перерывы, его глаза были стеклянными, как будто он видел видение. — Арья видела, как отцу отрубили голову. Она стала никем. Убивая, чтобы выжить, и продолжая убивать в мести. Она брала лица и имена и вернулась в Винтерфелл, чтобы умереть в огне. — голос Брана становился все громче и смелее с каждым произнесенным словом. — Джон Сноу не мой брат, но — — Прошу тебя, хватит! — рявкнул Нед, прервав Брана. — Сын Лианны Старк и Рейгара Таргариена, истинный наследник Железного Трона! Он умер как брат Ночного дозора, но воскрес, чтобы быть Лордом-командующим, а затем Королем Севера. Он привел одичалых к Южной Стене и сражался рядом со своей тетей Дейенерис Таргариен и ее драконами. Он любил мою сестру, и он умер в огне! — голос Брана становился все громче и увереннее с каждым словом. — Бран, нет нужды, они понимают, — сказала мягко Санса, когда рука Джона приземлилась на ее плече, несмотря на взгляд Кейтлин, полный ужаса, и низко опущенную голову Неда. Джон взглянул на Робба и изменил положение, готовый бежать и поддержать его, если он упадет на пол. — Милая Санса. Королева Севера. Красная Волчица Винтерфелла. Ты выучилась игре престолов под руководством сумасшедшей королевы и пережила всех, кто сделал тебе больно. Ты пережила Джоффри, обыграла Петира Бейлиша в его же игре и победила. Ты кормила Рамси Болтоном его собственных собак, и ты любила... Ты подожгла искру, которая запустила пламя, которая убила нас всех, но только ты могла это сделать. — Это правда? Как ты мог знать? Мой дорогой сын, — проговорил Нед хриплым голосом, когда Робб опустился на колени перед огнем, а Джон направился к нему, но он поднял руку, чтобы остановить своего брата. Арья раздираемо смотрела между отцом и Роббом, но вынула Иглу из ножен и положила его на письменный стол отца. — Бран Старк, — начала она, поворачиваясь к нему. — Тебя толкнули с разбитой башни Джейме Ланнистер, который связывался со своей сестрой Серсеей. Ты был первым, кто узнал о их незаконных детях, и за это ты был искалечен. Ты и Рикон отправились на север от Стены, и ты стал Трехглазым Вороном. Знающий все, видящий все, ты был тем, кто предвидел конец Винтерфелла и войну с Королем Ночи через зеленые пламена огня. Кейтлин рванула еще раз в чашу и затем протянула руку через стол за руку мужа. "Боги, дайте мне силы.", — прошептала она. — Я знаю, что трудно тебе это понять, но мы уже прожили эту жизнь однажды. Боги благословляют нас. Я видел это до того, как Король Ночи прорвался через Стену. Мы возродились в свои тела до убийства Джона Аррына с нашими воспоминаниями и знаниями о том, что может произойти впереди, — сказал Бран. — Ты все еще обладаешь способностями Трехглазого Ворона, — спокойно и размеренно произнесла Санса. — Конечно обладает, а я тогда собираюсь отправиться на север и провести остаток своих дней среди одичалых, — презрительно фыркнул Робб. — Мы умерли, и это смерть, — утверждал он с уверенностью. — С возрастом дня к нам придут посетители, которые помогут, — сказал им Бран. Робб начал смеяться. Нед наконец поднял голову и встретился с чистыми глазами Талли его старшей дочери. Он глубоко вздохнул. "Я не думаю, что мой разум мог бы придумать такое загробное существование. Мне все равно, мертв я или перерожден. Все люди, которых я люблю больше всего на свете, стоят передо мной и дышат." — Это правда? — быстро спросила Кейтлин, глядя на Джона новыми глазами. "Он сын Лианны? Больше никаких секретов. Эта семья была разорвана из-за них." — Ты права, как всегда, моя любовь, — вздохнул Нед, снова опускаясь на стул. "Они поженились в тайне, прежде чем Роберт убил Рейгара. Только Хоуленд Рид еще знал. Я собирался рассказать тебе об этом после возвращения в Винтерфелл, но, если верить Брану, я никогда не добрался домой в той жизни." — Он все равно мой брат. Ты все равно Старк, независимо от этого, — вдруг сказал Робб, смотря на Джона и своего отца. — Джон всегда был и будет Старком, — заявила Арья. — Он никогда не будет никем, кроме Старка. — Сын Лианны, — эхом повторила Кейтлин, глядя на Джона с ужасом. — Мой племянник. — За что это, леди Старк, вы были прощены давно, и если это новая жизнь, то вам простят и здесь, — сказал ей Джон, и Санса улыбнулась ему. — Ты женилась в своей прошлой жизни, — заявление Неда было сформулировано больше как вопрос, и Санса уверенно повернулась к своему отцу. — Я вышла замуж трижды в прошлой жизни, отец. Однажды за Тириона Ланнистера, но это было несовершенное бракосочетание, и мы остались друзьями и союзниками до наших смертей. Затем лорд Бейлиш продал меня Болтонам и выдал меня зловещему Рамси, — Санса непроизвольно вздрогнула. — Он мертв. Ты его убила, — напомнила ей Арья, что родителям стало некомфортными. — Он умер в той жизни. В этой жизни он все еще жив, — сказала Санса мрачным тоном. — Так как и многие из наших врагов живы и дышат. — Мой список снова стал длинным, — ответила Арья таким образом, что Робб немного отошел от нее. — Но Джон? — Кейтлин решила проигнорировать неприятность, которую принесли слова Арьи. — Ты вышла замуж за Джона. — За мужчину, который смел, добр и силен, и который любит меня. Вот такого мужчину обещал мне отец, когда понял, насколько жесток был Джоффри. После убийства отца меня обижали все мужчины, которые входили в мою жизнь. Каждый из них имел скрытые мотивы. Я была призом из-за моего имени, моей красоты или моего дома. Моим телом считались как чем-то, что нужно завоевать и использовать. Только двое мужчин стремились к моему счастью и безопасности. Один из них был Тирион Ланнистер, чтобы обеспечить свое собственное счастье, а другим был Джон. Он спас меня от Болтонов, вернул наш дом и помог мне восстановиться и Винтерфелл. Бран уже видел рождение Джона, и Хоуленд Рид подтвердил это. — Я понимаю, что это может выглядеть грешно для вас, но я готов отдать свою жизнь, чтобы защитить Сансу. На этой земле для меня нет другой женщины, — сказал Джон, его голос был устойчивым и спокойным, но Санса могла видеть напряжение в его плечах. Его голос еще не был таким грубым, как раньше, но эмоции доносились в любом случае. Она не знала, осознал ли он это, но Джон стоял с расставленными ногами и рукой на Длинным когте, как будто ожидал, что меч прилетит к нему стрелой. Робб и Нед не упустили внимания от его защитной боевой стойки. — Мы должны поговорить. Каждый из нас должен говорить без упущений и вспомнить нашу прошлую жизнь. Отец, мать, Робб, вы были первыми, кто умер, и пропустили столько, — вдруг сказала Арья, запихивая руку в рукоять Иглы и поворачивая клинок легко, пока он не ушел в ножны. — Ты всегда была хороша с мечом, — слабо усмехнулся Робб. — Хорошо, мы перекусим и пойдем по порядку. Все, что вы можете вспомнить о жизни, которую вели до того утра. — Мы должны все записать, — предложила Санса, уже думая о том, сколько она знает и о возможности пропустить что-то важное. Старки посмотрели друг на друга, а затем приступили к делу. Нед позвал дворцового, чтобы принести завтрак в его солярии и потом велел ему, что только крайняя необходимость могла вывести их из комнаты. И они сидели разбросанными по большой комнате, молча принимая свою кашу, пока записывали все, что могли вспомнить. Санса написала общее изложение своей жизни, прежде чем погрузиться во все секреты и знания, которые она накопила и о которых не знали ее родители. Петира Бейлиша и схемы, которые он плел, заняли целый рулон пергамента, а война Пяти Королей и Длинная Зима заняли почти час, чтобы записать. Ее рука судорожно сжималась, когда солнце достигло своего пика в небе, но ей еще многое предстояло написать. Почерк Арьи был таким неразборчивым, что ее записи были трудны для чтения, и она промолчала о своем обучении у Мужчины без Лица, но написала потоки о тех, кто когда-либо навредил ее семье, и о том, как она их убила в прошлой жизни. Она не подозревала, пока не закончила, что когда она рассказывала о встрече Сансы и Джона, упомянула о своей собственной любви. Джендри должен был быть в Блошином конце в этот момент. Эта мысль сбила ее с толку, и она сидела, уставившись в огонь до конца дня, вспоминая пламя в кузнице, когда он изготавливал оружие из драгоценного камня, размышляя, представляет ли он себе ее лицо в своем воображении или нет. Нед и Кейтлин закончили гораздо раньше своих детей. Робб донимал Джона, пока тот писал, слишком нетерпеливый услышать историю своего брата, чем ждать до наступления ночи, когда они договорились поделиться всем, что они написали. — Нед, если это действительно второй шанс на жизнь, то я отказываюсь терять тебя и наших детей еще раз, — сказала ему Кейтлин, когда она положила перо. — Твоя честь убила тебя раньше, Нед. Если убийство Джона Аррена вновь зажжет огонь, то прошу тебя выслушать мое мнение. Нед посмотрел в яркие голубые глаза своей жены с ласковой улыбкой. — Я всегда слушаю твое мнение, и эта странность этого не изменит. — Я серьезно, Нед. Я не хочу слышать о твоей смерти, как слышала в прошлый раз. Это убило меня. — В глазах Кейтлин собирались слезы, и Неду было больно думать о том, что это могло быть для нее. — Ты можешь поверить, что наш сын — Трехглазый Ворон? — спросил его Нед, смотря на Брана, который так яростно и быстро писал, что Нед боялся, что он проткнет своим пером бумагу. — Старая Нэн рассказывала нам истории о все знающем человеке, но я думал, что это просто глупые рассказы. — Арья стала убийцей, — голос Кейтлин был едва слышен, но ее рука нашла руку мужа, и она крепко сжала его. — Говорят, что Безликие могут брать лица мертвых и носить их, как одежду. Мысль заставила кожу Неда дрожать, но просто вид его дочери, сидящей на коленях перед огнем, заставил его немного легче дышать. — Они выжили. Все они выжили без нашего руководства, и мы не можем им ничего предъявить, независимо от того, как они это сделали. — Милорд, — слабый голос после нескольких стуков в тяжелую дверь соляриса. — Входите, — ответил Нед, зная, что его замок не будет беспокоить их, если это необходимо. Вошел сир Родрик Кассел, его постаревшее лицо едва изменило свой выражение, когда он оглянулся на семью. — В замок прибыли всадник и выглядящий как одичалый, и они потребовали разговора только с Красной Волчицей Винтерфелла и ее Вороном-мужем, — сказал он, слегка озадаченно доставляя сообщение. — Разрешите ли мне послать стражников их выгнать? Санса взглянула на Джона. — Ты — Красная Волчица Винтерфелла, — сказал Нед своей дочери, и она кивнула, прикусив губу. Сир Родрик кивнул, волосы под подбородком колыхаясь, как будто он подозревал, что Санса обладает этим прозвищем. — И ее Ворон-муж будет... — Я, — сказал Джон, гордо выпрямив плечи, при этом глубоко морщась. — Как они выглядят, сир? — спросила Кейтлин, когда у Родрика и Неда на лбу появились морщины. Родрик не мог сдержать смех. — Великолепная женщина в кровавой броне и рыжий человек, выглядящий как дикий, смотрящий на нее, как будто она вешает звезды на небе. — Бриенна! — воскликнула Арья в восторге, поднимаясь с пола перед камином, улыбка на лице. — Ты думаешь, она тоже помнит? — Мы не можем пустить одичалого в замок. Мужчины поднимут шум, — быстро сказал Робб, но Джон уже покидал солярий, следуя за стариком во двор. — Ворон! — крикнул Тормунд, забыв, что сидел за спиной Бриенна на коне и кричал прямо в ее ухо. — Мы не знаем их положения, — успокоила Тормунда Бриенна, желая достать свой меч «пощекотать» его между ребрами. Она ограничилась локтем в живот, но стон Тормунда звучал удовлетвореннее, чем хотела бы Бриенна. Дуэт все еще сидел на украденном коне, окруженный старкскими мужчинами, указывающими мечи по всем их сторонам. — Что делать, если они не вспомнят? — Бриенна встревоженно задалась вслух, крепко сжимая гриву коня между пальцами. Она осознала, что большинство мечей направлены на Тормунда, и знала, что если что-то пойдет не так, ей будет трудно усмирить этого одичалого. Вероятность пролития крови была высока. — Леди Бриенна из Тарта, — раздался голос Джона Сноу над двором, и некоторые из мужчин посмотрели друг на друга. Нед и Робб последовали за ним, не выглядя слишком обеспокоенными тем, что старковский бастард обращается к двум всадникам. — Лорд Ворон, — сказал Тормунд, появившись над плечом рыцаря. — Ты стал меньше. — А ты, кажется, забыл свое место, — ответил Джон, его лицо расцвело улыбкой. Тормунд вспомнил, это было ясно для Джона. — Я пришел, чтобы присягнуть свой меч Красной Волчице и ее дому, — сказала Бриенна семье, надеясь, что Санса где-то рядом и помнит. Ей было страшно спрашивать о Сансе по имени, на случай, если она не помнит. Рыжеволосая вышла из-за спины отца, уголки ее губ приподнялись. — Красная Волчица принимает твой меч, — сказала Санса, и Бриенна чуть не закричала от облегчения. Санса и Джон помнили. Все остальное не имело значения. — Будет сделана комната для леди Бриенны и ее... спутника, — указала Кейтлин своим служанкам, когда оба спрыгнули с лошади. Некоторые стражники начали неуверенно мешкать, собираясь возразить, пока Нед не протянул руку, заглушив их беспокойства. — Мы рады видеть вас в нашем доме, — сказал он, а затем кивнул в сторону обоих гостей. — Моя дочь Санса будет отвечать за ваше благополучие, пока вы находитесь в Винтерфелле, и если кто-то причинит вам беспокойство, скажите моей дочери. Стражники посмотрели на молодую Старк, заметив, что она ведет себя иначе, чем они помнили. Они разошлись по своим делам, некоторые медленнее других, когда Тормунд ухмылялся безумно, сжимая Джона в крепком объятии. — Как ты успела сюда так быстро? — спросила Санса, переходя через снег, чтобы встретить своего друга, когда двор очистился. — Откуда ты пришла? — Тормунд украл коня. Потребовал, чтобы мы поехали в Винтерфелл, и у меня не было другого выбора, — честно ответила Бриенна. — Я проснулась засыпанной снегом на рассвете и бродила, думая, что, должно быть, перешла в рай, но тогда он появился из ниоткуда, в руках кровавая огромная палка, крича о богах и прочем. — Мы вернемся в мой солярий еще раз, Родрик. Сегодня вечером мы не присоединимся к остальному замку, — сказал Нед своему человеку, направляя остальную часть своей семьи ближе к тому месту, где Санса и Джон приветствовали незнакомцев. — Отец, Робб, это Леди Бриенна из Тарта. Она была моим присяжным мечом в нашей прошлой жизни. Самый свирепый воин, которого я знала, — рассказала тем, кто был в недоумении. — Я помню тебя, — сказала Кейтлин, кивнув, глядя на вмятины в броне Бриенна. — Ты присягала мне. Бриенна кивнула, грязные светлые волосы упали ей на глаза, когда она опустила подбородок. — Я сделала это, моя леди, но... — Не суждено было. Я рада, что ты была рядом с моей дочерью, когда я не могла, — ответила Кейтлин, вставив руку в локоть Неда, почувствовав очередную волну тошноты, вспоминая страх неизвестности, была ли Санса жива или мертва. — Теперь я вспомнил, почему Винтерфелл всегда казался мне хорошим домом, — сказал Тормунд с восхищением, оглядывая двор и взглядывая на башни и стены замка. — Да, так оно и есть, — ответил Нед напряженно. Он знал, что этот человек был союзником его детей, но он все еще был одичалым. Он не знал этого человека. — Тормунд Великанья Смерть, это мой отец, Нед Старк, — представила двух мужчин Санса, узнав напряжение в воздухе, когда Нед скрипнул зубами, а Тормунд пожал плечами. — Похоже, теперь ты можешь поспарринговать с Арью, как ты всегда хотел, — добавила она к дикому человеку, когда Арья приветствовала Бриенн. — Теперь она еще меньше, чем прежде. Было бы нечестно, — ответил мужчина, оценивая Арью и понимая, что она стоит только до его торса. — Ты тоже. Раньше я не мог на тебя свысока смотреть. Санса нахмурилась. Хотя она подсознательно стыдилась своего высокого роста, когда только приехала в Королевскую Гавань в начале, уверенность Сансы приходила от того, что она могла смотреть в глаза или свысока смотреть на окружающих. — Мне это не нравится, — тихо сказала она. — Я была леди Винтерфелла, женой, королевой, а теперь я всего лишь ребенок десяти трех лет. — У тебя есть знания о твоей прошлой жизни и все, что нас ждет, — вдруг появился за ней Джон, положив руку на ее плечо, прошептал он ей в ухо. — Ты все еще леди Винтерфелла, и ты все еще моя жена. — Я за тобой, Джон, но не дай бог кто-то еще услышит тебя говорящего это. Она едва женщина, а ты опять ее брат, — проговорил Тормунд шепотом, глаза его были на Кейтлин, когда она свирепо глядела на Джона и Сансу. — Нам следует отойти в мой солярис. Мы сможем говорить там свободнее, — сказал Нед, громко хлопнув в ладоши и переключив свой вес с одной ноги на другую. Кейтлин и Робб были одинаково нервны, как от прибытия незнакомцев, так и от слов Джона, которые неслись на ветру. — Начну с моего повествования.