Mon

      Ветер становится холоднее к вечеру. Новый порыв пробирает до самых костей, и Дани благодарна, что отец напомнил ей про кофту, в которую она сейчас кутается.       Отец.       Даниэль останавливается и испуганно озирается, чувствуя неприятный холодок страха, потому что понимает — стемнело. Стемнело, а она понятия не имеет, где находится. И что самое интересное, дороги, посыпанной гравием, — нет: Дани стоит на узкой тропинке среди деревьев и не понимает, как здесь оказалась.       Как и сказал Крис, она спустя несколько минут, когда смогла себя заставить, развернулась и пошла обратно тем же путём, которым они поднялись сюда. Она не сворачивала нигде и не тормозила, а просто шла. Находясь под впечатлением от этой клокочущей злости глаз Минхо, Дани хотелось расплакаться почему-то, а ещё пойти вслед за Крисом, будто сердце настоятельно требовало объяснений от Минхо. Но она шла в другую сторону, медленно спускаясь с пригорка.       И теперь тревога с каждой секундой новые и более сильные волны вибрации посылает, заставляя даже кости зудеть. Кончики пальцев покалывает, словно в них сотни иголок воткнули разом, дышать становится как-то тяжело, и Дани резко оборачивается на шорох за спиной. Никого. Но сердце учащённо колотится, а страх заботливо обхватывает горло, сжимая хватку всё сильнее. Не так Даниэль представляла себе свой день рождения, ой не так.       Шорох, будто кто-то ходит рядом, повторяется. Это не помогает думать логически, поэтому Дани просто поддаётся инстинкту и устремляется в ту сторону, откуда, скорее всего, пришла. Она бежит, петляя между деревьями, спотыкаясь об их корни, уворачиваясь от веток, так и норовящих ударить по лицу. Бежит, задыхается и резко тормозит, когда различает перед собой практически отвесный спуск горы, уходящий куда-то вверх. Если бы Дани пришла отсюда, она бы точно запомнила, как оказалась внизу, но она не помнит. А значит, что всё это время бежала не туда. Шелест приминаемой травы сменяется скрежетом когтей, видимо, по булыжниками, чьи очертания Дани может определить в полумраке, и она отступает назад, лихорадочно всматриваясь в темноту леса.       И когда нечто огромное выпрыгивает перед ней, Дани не сдерживается и кричит, оседая на землю и закрывая голову руками.

* * *

      — Минхо, стой! Стой, кому говорят! — Крису приходится напрячься, чтобы догнать разъярённого Минхо, за которым даже Хëнджин не успевает, но ему это удаётся. — Что случилось?       Крис хватает Минхо за плечо, останавливая, и тот, как несколько минут назад, раздражëнно ведëт им, вырываясь из цепкой хватки.       — Они опять были на нашей территории! А этот не дал мне разорвать их на куски, — Минхо кивает на подошедшего Хëнджина.       — Не дал, потому что это нарушит условия договора, — отвечает тот спокойно, и Крис согласно кивает.       — Да к чëрту ваш договор! — Минхо всплëскивает руками. — Какого хера они вообще заявляются к нам? Или вы ждëте, пока кого-то из наших опять выкрадут?       Наступает тишина. Кажется, даже птицы перестают щебетать от негативной энергии, которой так и пышет Минхо. По его коже проходит видимая волна дрожи, и он, скрипнув зубами, отворачивается от Криса с Хëнджином и ударяет кулаком ближайшее дерево. Достаточно толстый ствол не выдерживает удара и, издав протяжный стон, надламывается и падает.       — Она не была нашей, — мрачно констатирует Хëнджин.       — Она была моей, — Минхо резко разворачивается и вперивает бесноватый взгляд в него.       — Перестань, — Крис обращается к Хëнджину и хлопает его по плечу, — проверь, пожалуйста, как там приготовления идут. Мы вернёмся чуть позже.       Кивнув и смерив Минхо многозначительным взглядом, Хëнджин уходит в лагерь, и Крис, посмотрев ему вслед, снова оборачивается к Минхо.       Прошло уже больше полугода с тех пор, как Лиëн вернулась в свою стаю. Точнее, как её вернули в свою стаю, потому что Ким Лиëн — жена вожака. Но Минхо до сих пор не отпустил её. И на самом деле это всё уже настолько достало Криса, что он иногда не против нарушить мирный договор и проредить немного стаю Вана, потому что они, очевидно, нарываются. Но потом здравомыслие к нему возвращается, и Крис понимает, что не будет первым лезть на рожон. На его плечах лежат забота о его стае, управление кемпингом и ещё куча мелочей, из которых строится быт всех, за кого он в ответе. За Минхо он в ответе в том числе.       — Давай пройдёмся, — Крис указывает в сторону речки, которую ещё не видно отсюда, но уже слышно журчание воды.       Минхо делает несколько глубоких вдохов и выдохов, прикрыв глаза, а затем открывает их и переводит взгляд на своего вожака.       — Нотации читать будешь?       — Обсудить ночное патрулирование хочу, — Крис закладывает руки за спину и двигается вперёд.       А у Минхо нет выбора идти следом или нет, потому что слово вожака — Альфы — закон. Даже если звучит этот закон как просьба. Иногда Минхо ненавидит свою сущность из-за этого. Однако он всё равно, немного помедлив, в несколько шагов босыми ногами по ковру из травы и опавших листьев догоняет Криса.       — Ты прав, появления стаи Вана на нашей территории участились. Это выглядит очень подозрительно, будто нас пытаются спровоцировать.       — Одно слово, и я оторву голову и Вану, и каждому, кто сунется к нам.       — Мы не нападëм первыми, — отрезает Крис, — я не буду тем, кто снова развяжет войну.       В мире оборотней случаются стычки между стаями, но лишь однажды столкновение интересов за территорию переросло в настоящую, кровопролитную войну. Тогда всё удалось уладить подписанием мирного договора, которого придерживался ещё старик Бан, дед Криса, поэтому без веской причины вожак не будет рисковать жизнями членов стаи.       — Ты это уже говорил, — Минхо отмахивается, уходя немного вперёд.       — Послушай, — Крис вздыхает, наблюдая, как Минхо садится на камень у реки, когда они доходят до неё, и зачëрпывает руками воду, умывая лицо, — ты же понимаешь, что другой исход был маловероятен. Лиëн — жена Вана, они связаны. Это был лишь вопрос времени, когда она вернётся.       Минхо клацает зубами.       — То есть тот факт, что она сбежала явно не от хорошей жизни, тебе ни о чём не говорит?       — Говорит, — Крис внешне настолько спокоен, что бесит Минхо ещё сильнее, — о том, что она не приняла эту связь. Послушай, чем больше ты сопротивляешься, тем хуже. Тебе, твоей паре, да и другие в стае чувствуют это давление, поэтому беспокойство становится частью жизни всех. Ты помнишь, как было с Хëнджином? — Минхо ведёт плечом, уставившись на своё отражение в воде.       Конечно, он помнит. Хëнджин второй после Криса — он бета, и большую часть времени он проводит в Сокчо, где проживает часть стаи. И когда с ним случился импринтинг, охренели в стае буквально все. Не то чтобы это было редкое явление, ведь сама природа выбирает тебе в пару того, кто идеально подходит по всем параметрам, просто пара Хëнджина оказалась немного… ведьмой. И это было очень неожиданно. И ещё большей неожиданностью оказался её характер: Соëн сыпала проклятиями и угрозами, открещивалась от Хëнджина, прекрасно видя, кто он на самом деле, но в итоге сдалась. Когда её суженый лежал раненый где-то на границе территории стаи, именно Соëн смогла его найти первой. Она же его и выходила, на этот раз осыпая проклятиями, что он не думает ни о себе, ни о ней.       — Помню.       — И ты помнишь тогда, как всем было плохо.       — К чему ты клонишь? — Минхо переводит усталый взгляд на Криса.       — К тому, что Лиëн приняла свою пару.       — Откуда ты знаешь?       — Ты сам это почувствовал сегодня. Волки Вана ведут себя спокойнее, потому что пара их альфы вернулась домой. И она захотела, — Крис делает акцент на «захотела», — вернуться. Отпусти её. Ты же мой лучший нападающий, если что-то случится, а ты не будешь собран, мы не выстоим.       — Я люблю её, — не унимается Минхо, — и если бы не твой приказ…       — Ты бы уже оторвал голову Вану и привёл Лиëн обратно, — заканчивает за него Крис, — но приказ есть, ты остаёшься на нашей территории. И сейчас мы пойдём к храму проверить туристов, а потом вернёмся в лагерь и будем праздновать.       Настолько тяжело сопротивляться словам вожака, что Минхо чувствует, как на его плечи будто давит небо. И ни капельки не легче от того, что Минхо понимает — Крис прав. Сегодня, когда он гнал непрошенных гостей прочь, чувствовал изменения в них, но признавать это Минхо не собирается. Он дождётся, когда стая Вана нападёт, это лишь вопрос времени, и тогда их вожак ответит за всё.       — Что за праздник? — Минхо сдаётся, и его плечи опускаются под гнётом ауры Криса.       — День рождения Дани.       — Этой девки, что была с тобой?       — Выбирай выражения, — Крис смотрит на Минхо укоризненно, — она моя подруга, её отец попросил помочь, поэтому веди себя спокойно.       И они удаляются к храму, петляя между деревьев и обсуждая, что Минхо будет патрулировать завтра ночью восточную часть их земель.       Когда Минхо спускается в лагерь, на нём всё так же нет футболки (она заправлена за пояс штанов), но уже есть обувь: армейские ботинки, отлично подходящие для гор. Сумерки сгущаются над лесом, и яркие гирлянды, растянутые между домами, освещают пространство между ними. Крис идёт следом, и стоит им ступить в пятно света, как тому сразу прилетает вопрос от Хису:       — Где Дани?       — Она не вернулась? — Крис осматривается и принюхивается незаметно.       — Нет, я думал, она с тобой, — Хису взволнованно вытирает руки о футболку и тоже оглядывается.       — Я сказал ей спускаться этим же путём несколько часов назад, — Крис резко оборачивается к Минхо, — зови Хëнджина и Сынмина, нужно прочесать окрестности.       — Нужно звонить в полицию! — Хису достаёт телефон, и все его движения выдают нервозность. — Поисковой отряд вызывать! Господи, а если что-то случилось? Вдруг на неё напали дикие звери?!       — Успокойся. Ты не сможешь дозвониться — здесь не ловит, — Крис наблюдает, как к ним приближаются те, кого он попросил позвать, — мы знаем этот лес, как свои пять пальцев. Жди здесь, если Дани вернётся, сообщи по рации.       Скоординировав всех и вложив в руки Хису рацию, отобранную с пояса Сынмина, Крис вместе с ним, Минхо и Хëнджином устремляется в темноту леса. Их силуэты практически сразу растворяются среди кустарников и деревьев. А спустя мгновение массивные лапы огромных волков рвут когтями ковёр из опавшей листвы.       Не сговариваясь, все четверо бросаются врассыпную, поделив между собой лес на секторы, и через несколько секунд в головах Сынмина, Хëнджина и Минхо всплывает образ Дани и её аромат. И Минхо в облике волка замедляется, практически останавливаясь, потому что взгляд девушки из памяти Криса заставляет сердце пропустить удар. Минхо встряхивает головой, пятится на несколько шагов назад и с новой силой устремляется вперёд. Ему будто жизненно необходимо становится найти эту Дани, и невидимый внутренний компас ведёт его вперёд, заставляя перебирать лапами, взрывать когтями влажную землю до тех пор, пока он не чувствует тот самый аромат девушки, смешанный с вонью какого-то хищника. Минхо-волк со всей силы врезается в оскалившегося тигра, резко развернувшегося в сторону, и сносит его с лап. Дани сидит на земле, согнувшись и прикрыв голову руками, но когда она слышит вой волка и звуки борьбы, смешанные с рычанием, подбирается вся и быстро встаёт на ноги, прижимаясь спиной к прохладному склону. Она вглядывается в густую темноту, которая кажется бархатной тканью, и ткань эта колышется от ветра и каждого движения тех, кто дерётся где-то впереди.       Луна, круглая, яркая, будто услышав дикое, гулкое сердцебиение Дани, выходит из-за туч, и её свет пробивается через кроны деревьев, освещая тускло всё, что происходит. И Дани теряет дар речи, когда видит гигантского приближающегося волка, который с каждым шагом становится всё меньше и в итоге обретает человеческие очертания. Тигра больше не видно.       — И ты оборотень, — выдыхает Дани, уставившись в чëрные бездонные глаза обнажëнного Минхо, и падает в осязаемые объятия бархатной черноты.