Mon

      — Дани! К тебе гости!       Через открытую дверь комнаты прекрасно слышно голос отца с первого этажа, но Даниэль не шевелится. Она целый день лежит в пижаме на своей кровати, раскинув руки и ноги в стороны, и смотрит в потолок. С того момента, когда Минхо пришёл и напрямую высказал нежелание иметь что-то общее с ней, прошло три дня. И Дани всё ещё тоскливо и больно от того, что она услышала в свой адрес. А ещё ей непонятно, почему же так обидно и с чем вообще связано её апатичное настроение, ведь, объективно, на слова абсолютно незнакомого человека ей должно быть всё равно. Но нет. Три гвоздя в её сердце «Я. Не. Хочу» ржавеют и заставляют раны кровоточить. И что самое интересное, Дани не было так плохо, даже когда Чонгук её бросил.       — С тобой всё хорошо? — голос Криса заставляет застыть буквально на мгновение: Дани растопыривает пальцы на руках и, скосив взгляд на друга, снова смыкает их, чтобы опять растопырить.       — А не видно? — она переводит взгляд обратно на потолок.       — Ну, — Крис чешет кончик носа, — твой отец сказал, что у тебя депрессия из-за того, что бросил парень. Поэтому, думаю, что не всё хорошо.       — Проницательно, — отзывается Дани, — я точно приблизилась на одну ступеньку к депрессии, но не из-за Чонгука, — она садится и хмуро смотрит на друга, упираясь руками в край кровати. — Минхо приходил.       — Я знаю.       Конечно, Крис знает. Злость, сопротивление, отрицание и непреодолимое влечение одновременно, — всё это терзает и раздирает Минхо на части. Трудно представить, но стая чувствует только одну десятую от того, что накрывает Минхо, однако и этого достаточно, чтобы быть в раздрае. И Крис может с уверенностью сказать, что импринтинг Хёнджина с Соён прошёл намного проще. Хотя там ситуация была, мягко говоря, не простая.       — Кто бы сомневался, — Дани закатывает глаза и стягивает нервным движением резинку с волос.       — Прогуляемся? Мне есть, что тебе рассказать.       — Я к вам не поеду, — отрезает Дани, но её сердце с силой толкается в рёбра, стоит только подумать о том, что можно увидеть Минхо. Она прижимает ладонь к груди и морщится. — Господи, да что происходит со мной…       — Об этом я и хочу поговорить, — Крис прячет руки в карманы своих брюк и кивает на дверь, — к нам не поедем. Как насчёт побережья?       Немного подумав, Даниэль кивает и встаёт с кровати.       — Выйди, я переоденусь.       Дани спускается на первый этаж и находит Криса на кухне, сидящим за столом с её отцом. Она наугад достала первые попавшиеся шорты из шкафа и футболку, поэтому, поймав странный взгляд отца, осматривает себя, задавая вопрос:       — Что не так?       — Куда собираетесь? — Хису спрашивает, отпивая кофе из кружки, и зыркает быстро на Криса.       — Прогуляемся по побережью немного, — тот отвечает и делает вид, что ничего не замечает, вставая, — привезу Дани в целости и сохранности.       — Если не привезёшь, позвони хоть! — кидает им вслед Хису, и Дани с Крисом переглядываются уже у выхода из магазина.       — Почему мне кажется, что папа нас сводит? — Дани забирается в пикап друга и пристёгивается, устраиваясь на пассажирском сиденье.       — Тебе не кажется, — Крис ловит её удивлённый взгляд и заводит машину, — тут мне тоже есть, что рассказать тебе.       — Господи, начни уже хоть с чего-то, — Дани хнычет, — например, с того, что со мной? У меня будто температура и кости ломит, апатия и плакать хочется практически двадцать четыре часа в сутки. Я не понимаю, какого чёрта меня задевают слова Минхо о какой-то его одержимости. При чём вообще тут я?       И пока из Дани сыпятся вопросы, она не замечает, что они уже добрались до ближайшего прохода к морю.       — Я начну по порядку, и, наверное, с того, что Чонгук твой тебе вообще ничего не рассказывал по сути о нас, — Крис выходит из машины первый и обходит её, открывая дверцу со стороны Дани и протягивая ей руку.       — Он не мой, — она хмурится и хватается за ладонь друга, выбираясь на улицу.       — Да-да, — Крис соглашается. — В общем, у нас, у оборотней, много волчьих повадок в силу того, что внутри нас живёт волк. После его пробуждения мы перестаём принадлежать себе и всю оставшуюся жизнь делим тело, разум и всё-всё с волком. Эта сущность очень сильна, поэтому сопротивляться волку практически невозможно. Да и смысла особого нет, ты только хуже себе делаешь, — Крис смотрит на идущую рядом Дани, которая рассматривает свои ноги, утопающие в песке. — Ты знаешь, что волки моногамны?       — Слышала что-то такое в школе ещё, — Дани убирает волосы с лица, растрепавшиеся из-за ветра из хвоста.       — У нас всё точно так же, только есть один нюанс, — Крис останавливается, и Дани, пройдя ещё несколько шагов вперёд, тоже замирает и оглядывается.       — Какой?       — В нас природой заложен, — он подбирает слова, вращая кистями рук в воздухе, — механизм. Наверное, можно так сказать. Он помогает выбрать идеально подходящую пару конкретному оборотню, но не спрашивает мнения потенциальных партнёров. Этот механизм называется импринтинг, запечатление. И это не всегда проходит гладко.       — К чему ты ведёшь? — Дани не понимает. — Ты запечатлился? А при чём тут я?       — Ты мне нравилась до недавнего времени, — Крис вздыхает, а Дани открывает рот из-за внезапного признания, — а запечатлился Минхо.       В голове Даниэль пусто и бегущей красной строкой огромными буквами написано: «Error. Not found». Пазл не складывается.       — Что ты сказал? — Дани моргает несколько раз и мотает головой из стороны в сторону, фокусируясь на лице друга.       — Ты должна понимать, что стая — это одна большая семья. Ни один волк не будет претендовать на пару другого волка. Романтический интерес отключается автоматически, стоит только случиться импринтингу, поэтому для меня ты теперь член семьи, сестра.       — Погоди-погоди, — Дани подходит к Крису и кладёт ладони на его широкие плечи, когда, кажется, улавливает суть, — Минхо запечатлился на мне?       — Да.       — Зачем?       — Ты прослушала момент про подходящую пару? — Крис улыбается, но улыбка получается немного печальной.       На фоне слышен шум волн, накатывающих на песчаный берег, но у Дани такое чувство, что это вода не песок гоняет туда-сюда, шелестя, а её мысли медленно и уверенно стираются в порошок. Даниэль опускает руки и отходит на несколько шагов в сторону, поворачивается лицом к морю, подставляя лицо ветру и вдыхая глубоко.       — Подходящая, говоришь… — Дани опускает взгляд и, заметив камешек рядом с ногой, наклоняется и поднимает его, чтобы в следующее мгновение бросить в воду. — Он меня ненавидит, о какой паре вообще может идти речь.       — Это не так, — железная уверенность в голосе Криса заставляет оглянуться на него. — Он не ненавидит тебя.       — Откуда тебе знать? — невесело усмехается Дани.       — Стая, забыла? — он указательным пальцем постукивает себя по виску, но этот аргумент не очень убеждает её. Крис вздыхает и подходит к Дани, становясь с ней рядом. — Тебе плохо от того, что вы не принимаете того, что случилось. Ты ещё понятно — по незнанию, а вот Минхо… Он мучается в десятки раз сильнее. Упрямый, как чёрт знает что, и от его упрямства страдает вся стая. Он горит в огне сопротивления волку, и все мы вслед за ним, а сделать ничего не можем.       Горит в огне? Это чувство Дани тоже понимает, потому что ей иногда кажется, что она случайно упала в костёр и тлеющие угли попали под кожу. Их не вытряхнуть и никак не достать, поэтому они прожгли плоть уже до костей. Ещё один вид боли в этом коктейле страданий.       — Что ты хочешь от меня? — Дани понимает, что Крис приехал сегодня не просто так, и переводит взгляд на него.       — Поехали к нам.       — Нет, — Дани морщится, снова положив ладонь на грудь: проклятый гвоздь в сердце будто прокручивается, и это уже не смешно.       — Пожалуйста.       — Нет, — гвоздь втыкается с новой силой и будто пытается пройти насквозь, но широкая шляпка не даёт этого сделать.       — Ты сейчас и себе, и ему делаешь хуже.       — По твоим рассказам, хуже, чем Минхо, я сделать не могу.       — Можешь. Когда он в таком состоянии.       Тон, которым Крис произносит это, заставляет Дани посмотреть на друга и нахмуриться.       — Если ты сейчас пытаешься играть на моих чувствах…       — Минхо серьёзно ранен, — Крис перебивает её, не давая договорить, — его внутренняя борьба с волком не помогает восстановлению, а наша ведьма не всемогущая, к сожалению.       — Что случилось? — Дани не акцентирует внимание на слове «ведьма», ведь не это сейчас важно.       — Забрёл на чужую территорию, — размыто отвечает Крис, — я не успел его остановить до того, как понял, что он задумал, потому что Минхо умеет контролировать свои мысли очень хорошо, когда ему это нужно. Пожалуйста, давай съездим к нам. Он без сознания. Просто побудь рядом, а потом я отвезу тебя домой.       Дани думала, что все эти дни чувствовала себя ужасно, но как же она ошибалась. Сейчас, после услышанного от Криса, её будто неаккуратно на две части разрывают, как лист бумаги, а потом комкают со всей силы и злости. И ощущение, будто кости перемалывают, подкрашивает, словно Дани травинка, срезанная острым лезвием. Она медленно садится и обхватывает себя руками.       — Мне станет легче от этого? — она спрашивает тихо, и Крис, который опускается на корточки рядом с ней, обеспокоенно кладёт ладонь на её плечо.       — Должно. Вам обоим должно полегчать.       — Тогда давай попробуем, — Дани цепляется за руку друга и встаёт с его помощью.       — Спасибо, Дани.       Это просто невыносимо. Даниэль не хочет проверять, где граница её терпения всего этого и насколько её хватит, как и не хочет знать, что может быть дальше, если всё продолжится и не разрешится. Поэтому она соглашается помочь. Эгоистично, но не ради Криса и спокойствия его стаи, а ради себя.       Когда они подъезжают к поселению, Крис глушит машину и поворачивается к Дани лицом. Она смотрит в ответ и ждёт, что он хочет сказать.       — Ты только не пугайся сильно. Он правда паршиво выглядит.       — Всё настолько страшно? — находясь здесь, Дани уже чувствует какое-то облегчение. Не полное избавление от ощущения зуда в костях, но заметное улучшение.       — Он подрался с другими оборотнями. Когда мы не в человеческом облике, контроль практически полностью на стороне волка и там нет пощады.       — Хватит меня запугивать, — Дани сглатывает, — мне и так не очень хорошо.       — Просто хочу, чтобы ты была готова к тому, что увидишь.       Непонятно почему, но Дани кивает, соглашаясь. Она представления не имеет, что её ждёт, но выходит из машины и плетётся за Крисом по грунтовой улице. Ночь, подкрадывающаяся медленно, уже накрывает всё вокруг своей сумеречной мантией, поэтому в некоторых окнах домов уже горит свет и фонари по краям улицы зажглись. И если дом Криса находится в самом начале, то сейчас они доходят практически до самого конца улицы и сворачивают с неё, удаляясь ещё немного в лес.       — Пришли, — Крис смотрит на Дани и кивает на дом впереди.       Поднимаясь по скрипучей деревянной лестнице, Дани прислушивается к ощущениям. Страх отступает, оставляя после себя тревогу за состояние Минхо, но в целом она чувствует себя вполне нормально, насколько это может быть. И когда Крис, открыв дверь, отходит в сторону, произнеся «мы приехали», Дани видит красивую девушку-блондинку с длинными волосами, которая цепким взглядом подведённых чёрным карандашом глаз держит весь фокус на себе, не позволяя заглянуть себе за спину.       Хриплый вздох, отчётливо слышный в тишине, повисшей между ними, отвлекает девушку, и она оборачивается к кровати, возле которой стоит, и склоняется над кем-то. Дани неосознанно делает шаг вперёд, и теперь перед ней предстаёт действительно пугающее зрелище. Минхо лежит на кровати, прикрытый окровавленной простынёй, из-под которой видно только одну его руку до плеча и ногу до паха. И то, как изодрана кожа и разорваны мышцы, заставляет панику подкатить к горлу Дани, сжимая его тисками. Ей страшно даже представить, что творится с телом Минхо под простынёй.       — Я же говорила, что пара поможет, — девушка оглядывается на Криса и переводит взгляд на Дани, — теперь точно жить будет.       — Это Соён, — Крис подходит к Дани и приобнимает её рукой за плечи, — наша ведьма. Всё будет хорошо.