Я тебя не помню

Тэхён был сильно удивлён, когда получил твёрдый ответ от Чонгука. После его ответа он умолял подумать дважды, а то и трижды, но тот оказался упрямым. Альфа согласился отдать почку для сына, уверяя, что если его орган поможет Минхо жить, не чувствуя боли, то готов пожертвовать. Чон готов пожертвовать всем для родных сердцу людей, лишь бы они не чувствовали боли и не болели. Решив не тянуть с этим, альфа определил дату операции, что должна состояться в течении двух дней. А до дня операции они сдавали все нужные анализы. Тэхён, который рыдал и благодарил его, с трудом верил, что наконец-то сын больше не будет жаловаться на боли в спине. Они вместе позвонили Чимину и тот, кажется, был рад в три раза больше, чем родители Минхо. — Я позвонил родителям и сказал им, — проговорил Тэхён, который сидел на корточках перед кроватью сына, на которой тот мило посапывал, и накрыл одеялом. — Реакция? — спросил Чонгук, стоящий возле двери и внимательно наблюдающий за приятной картиной. — Они не знают про тебя. Точнее про то, что донор — это биологический отец, — ответил омега и встал с места. Им так и не дали покинуть квартиру. Проживают здесь уже третий день и за эти дни Чонгук лично провожал Минхо в садик, иногда шёл в больницу, в которой работал и приходил при важных звонках, Тэхён ходил на работу, где продавал цветы и всё пока что было нормально. — А брат? — Не отвечает, — вместе выходят из комнаты и тихо закрывают дверь. Также вместе входят на кухню, омега по-хозяйски подходит к холодильнику и берёт себе яблоко. Садится на стул, а напротив него альфа. — Такое бывает, когда дел по горло. У него даже для себя времени нет. — Я всё ещё не понимаю, — хмуря брови, проговаривает Чонгук, сцепив руки на груди и задумчиво смотрит на яблоко, которое ест омега. — Почему до сих пор тебе ни разу не говорили обо мне? — Понятие не имею. — Они знали меня, Тэхён. Думаешь легко мне было заполучить твоё ледяное сердце? — уголки губ поднимаются наверх, когда омега кашляет, а после направляет на него свои округленные, красивые глаза. — Чего так смотришь? Знаю, ты этого не помнишь, но всё же скажу. Когда впервые признался тебе в любви, — Чонгук заткнулся и тихо хмыкнул, вспоминая те дни. — И подарил одну розу, ты бросил ее в мусор. Вскинул подбородок, презренно оглядел меня и ушёл, виляя своими изящными бёдрами. — Ты сразу на бёдра посмотрел, да? — хмыкнул Тэ и положил фрукт в сторону. — Естественно. Я не особенный какой-то там альфа, естественно буду смотреть на все изгибы тела. Тем более, тогда мне было двадцать четыре…пять… — А сейчас сколько? — поинтересовался омега. — Тридцать один. — Оу. Старый, — хмыкнул и с удовольствием смотрел на реакцию. — Чего? — Чонгук смешно округлил глаза, на что Тэхён захохотал. — Это я старый? — А разве молодой? — А хочешь, докажу тебе свою молодость? — толкнув языком в щеку ответил альфа, а взгляд вмиг изменился. — Интересно, — игриво протянул и хмыкнул Тэ, облизнул губы. Заёрзал на стуле и провел рукой по прядям, открывая вид на лоб. — И как же собираешься доказать? — лукаво посмотрел в глаза. — Думаю у тебя варианты уже готовы, — улыбнулся Чонгук и встал с места, надеясь, что правильно понял намёк. Да, и, очевидно было, что желание появилось у обоих. Нависая над омегой, положил левую руку на стол, а другой нежно гладил того по щеке. — Хочешь? — прохрипел он. Тэхён не знал, что ответить. Быстро сглотнул и выдохнул. Рука Чонгука на щеке казалась такой правильной, что хотелось пищать от восторга. Снова заёрзал на стуле и приблизился к лицу альфы. Его хотелось. Очень сильно хотелось. Между половинок медленно начала течь смазка, а половой орган начал увеличиваться, создавая дискомфорт в нижнем белье. Что случится, если они проведут эту ночь вдвоём? Правильно ли это? Не ошибка ли? Когда чужие губы прижались к его губам, закрыв глаза, выдохнул через нос и дал волю чувствам, инстинктам, эмоциям. Один раз. Ничего ведь не случится, верно? Чонгук нагибаясь целовал сладкие губы Тэхёна, лизнул нижнюю губу и прикоснулся к верхней. Рука, которая находилась на столе, переместилась на затылок омеги и сжала волосы. Улыбнулся в поцелуй, когда Тэ начал тихо мычать и поддаваться. Всё тело дрожало и от возбуждения, и от того, что он снова мог касаться того, кого любит. Проблемы оставили на завтра, забили на мысли и переживания, забили на всё. Продолжая терзать чужие губы, Чонгук подхватил Тэхёна под ягодицы, рычал в поцелуй, когда тот окольцевал ногами его талию, кусал и впихнул язык внутрь, собирая вкус яблока со рта омеги, который стонал в ответ, обнимал за шею и терся своим возбуждением. Исследовал каждый участок рта, с наслаждением слушал звуки из уст любимого, оглаживал ягодицы и бёдра. Пока Тэхён находился в этой комнате, Джин не желал оставаться с ними и всё время и видеть драму этой парочки. Поэтому арендовал другую квартиру, понимая, что в Америке они застряли, наверное, навеки вечные. Нагло просил денег у Чонгука и тратил их, гулял по городу, совершал разные ненужные покупки, лишь бы Чон бесился. Но тому было плевать. Ведь в жизни появились люди поважнее, чем деньги. В квартире никого не было, Минхо крепко спал, двоим не мешало ничего, чтобы отрываться друг от друга. Чонгук целовал щёки Тэхёна и медленно, осторожно, с любовью уложил на кровать, которая не была такой уж большой. С Джином они арендовали двухкомнатную квартиру, поэтому не обратили внимание на мебель. Если бы Чонгук знал, что после нескольких дней, здесь будет Тэхён, то обязательно бы обращал внимание на мебель. Особенно на кровать. А сейчас, когда он навис над омегой, она начала издавать скрип и характерные звуки, что напрягало обоих. — Может, докажешь свою молодость на другой поверхности? — издевательским тоном спрашивает Тэхён, прикусывает нижнюю зацелованную губу и хмыкает. Ногами оплетает спину альфы, руки находятся за шеей и тянут к себе для очередного сладкого поцелуя. Чонгук отрицательно качает головой, опирается на свои локти, жадно целует, языком исследует, будто хочет проглотить всего его целиком. Тэхён мычит в его губы после очередного укуса и двигает задницей, потому что там очень мокро и зудит сильно. В комнате слышится томные вздохи двоих, звуки поцелуев и мычания. Обоим головокружительно приятно. Альфа переходит к шее, засасывает кожу, как леденец и освобождает омегу от ненужной на данный момент ткани. Ставит свежие ярко-красные и бордовые отметины, довольно озирает их и улыбается. Садится на колени, брякает ремнем Тэхёна и тянет вниз штаны, но выражение лица тут же меняется, увидев небольшой шрам на левом бедре. Вопросительно смотрит на него, глазами спрашивает откуда этот шрам, ведь когда они были вместе на нём не было ни одного шрама, Тэхён никогда не занимался чем-то тяжелым, никогда ни с какой высоты не падал. Тогда откуда? — Получил ушиб во время аварии. А этот шрам тому доказательство, — объяснил Тэхён и замечая сожаление вместе с печалью в глазах напротив закатил собственные, сам избавился и от штанов, и от белья. — Собрался удовлетворять или жалеть меня? — хлёстко выдал он и зажмурился ещё от одной порции смазки. — Мне очень жаль, Тэ, если бы… — Если бы ты знал, всё равно ничего не мог бы сделать. Это уже прошлое, Чонгук. Уже произошло и ничего нельзя изменить. Не порть атмосферу в конце-то концов, — проговорил Тэхён и притянув Чонгука за плечи, завалил на кровать, сам нависая над ним. — Как ты меня обрюхатил, если такой тормоз? — начал снимать рубашку альфы, сам припадая к шее пока чонгуковы руки по-хозяйски держали его ягодицы, меж которых было очень мокро. Чон прорычал, чувствуя, как пальцы влажнеют и сразу же протолкнулся внутрь двумя пальцами, растягивая стенки на манер ножниц. Тэхён выгнулся в спине, сильнее припал к шее, оставляя красные отметины. Дыхание стало быстрым, тяжелым, движения нетерпеливыми, губы, то и дело терзали друг друга. Тэхёну хорошо. Хорошо, когда чужие губы целуют его, хорошо, когда чужие пальцы хозяйничают в нём, хорошо, когда этот мужчина нежит и ласкает. Хорошо с Чонгуком. — Что ты сделаешь, если наш сын войдёт сюда? — вдруг спросил Чонгук, входя в омегу уже тремя пальцами. Тэхён оголил его до конца и смотрел на его красную опухшую головку. Взрослый мужчина — большой и крепкий стояк с выпирающимися венами. Омега терялся в пространстве. Слова альфы доходили до него сквозь толщу воды. — У него крепкий сон, — пробубнил Тэ, не обращая внимания на то, что альфа назвал Минхо их общим и снова промычал. Чужие пальцы нашли заветную точку. — Думаю, я достаточно растянут, — выдохнул в губы Чонгуку и поцеловал их, прикусывал. Оба, как дикие животные любили кусаться и получали от этого только кайф. Рукой потянулся за спину, оттолкнул руку с промежности и обхватил член, направляя его в своё нутро. Оба стонали одновременно, Чонгук скрипя зубами от напряжения, сжимал талию Тэхёна. Пока тот опускался на его член, он жадно вдыхал аромат омеги, голодным зверем смотрел на все изгибы тела и взгляд остановился на чужих припухших сосках. Не отказывая себе ни в чём припал к ним губами, прикусил твёрдую бусинку, а Тэ вскрикнул и зацепился руками за его волосы на затылке. Омега мычал и медленно двигался назад-вперед, при этом сильно сжимал чужие волосы, не понимая, хочет оттолкнуть голову Чона от своей груди или притянуть ещё ближе, ещё плотнее. — Чо-он…ах… Чонгу-у-ук…ммм, — хотелось целиком отдаться. Хотелось, чтобы альфа был удовлетворён. Хотелось быть идеальным для него. Эти внезапные мысли пугали Тэхёна, противоречия внутри него съедали его. Два противоречивых чувства, сомнение, желание отдаться или отдалиться сводили его с ума. — Твоё тело…ммм, — то, как стенки сжимали член, давая поток удовольствия невозможно было описать словами. — Всё ещё прекрасно. Ты горячий, как всегда. Во всех смыслах, — ухмыльнувшись Чонгук всасывал омежьи соски, припадал губами то к одному, то к другому. Одной рукой тянул Тэ за талию ещё ближе, другой оглаживал бока, пока тот переходил на быстрый темп, скача на его члене и издавая прекрасные звуки, что ласкали уши альфы. Так бы и застрять на веки. Так бы остановить время. Только он и его Тэхён. Губами мазнул по коже, медленно потянулся к ключицам и засосал кожу. Рычал и сам поддался вперёд, вгоняя орган по самое основание. Напряжённые яйца бились меж половинок, издавая звуки шлепков. Движения становились плотнее, резче и грубее. Кровать всё время издавала характерные звуки, но обоим было плевать. Их тела блестели от пота. Влажные тёмные волосы Тэхёна прилипли ко лбу, он то и дело стонал, покусывая губы. Мычал и скакал, будто оседлал коня и быстро едет на нём верхом. Стенки приятно сжимали чужой орган, Чонгуку было до одури хорошо. А при попадании по простате и от поцелуев альфы на шее, Тэхёну было вдвойне приятно. Грудная клетка поднималась быстро, альфа и омега делили один воздух на двоих. — О, боже! Ах! Я, — омега сглотнул, не зная, что сказать. Голова не соображала. — Я не могу, — скулил. Заметив, как движения Тэхёна стали медленными и дыхание того было тяжелым, Чон понял, что тот устал. Повалил того на спину, навис сверху, потянул руки омеги вверх и придерживал за запястья. Другой рукой раздвинул ноги и вошёл с новой силой, вдалбливался в красное колечко мышц из которого обильно вытекала смазка. Резко входил и выходил, желая привести к разрядке обоих. Тэ закатил глаза от удовольствия, собственный орган находился между животами и получал нужное трение от резких движений, омега подмахивал бёдрами к чужим толчкам, продолжал всё время стонать и даже кричать от наслаждения. Сердце бешено стучало, будто желало сломать кости. Всё тело дрожало, омега закрыл глаза и нахмурился, снова увидев воспоминания: Они с Чонгуком находились где-то в саду, вокруг порхали бабочки, деревья были укутаны в зелёные лепестки, розы были посажены вокруг и только-только начали распускаться. Тэ и Гук лежали на пледе на траве и соединялись телами. Тэхён так же стонал и ногтями разрисовал полосы на спине альфы. Чон вколачивался в его нутро, не сдерживал себя, рычал и всё время кусался. — Кончай в меня, — хриплым тоном просил Тэ. — Уверен? — он посмотрел прямо в глаза, зрачки были расширенными от возбуждения. Движения замедлились. — Вдруг… — Я хочу этого, Гуки. Давай, — после этих слов, Чон притянул его ближе и смачно поцеловал, изливаясь внутри горячего тела. — Люблю тебя. Омега резко открывает глаза, а над ним снова эти смольные глаза, что смотрят будто в душу. Поверить до сих пор сложно. Сложно поверить в то, что они были вместе, а Минхо их сын. И это было в саду? Там они создали их замечательного сына? В таком красивом месте? Тэхён вдруг начинает улыбаться и отвечает на тягучий поцелуй. Это было в прекрасном месте, чувства были приятными. И даже сейчас они приятны. Этот альфа вызывает в нем такие эмоции и чувства, что хочется порхать в небе. — Всё нормально? — выдыхает в губы Чонгук и трётся носом в щеку. — Всё замечательно, Гуки, — широко улыбается Тэхён, а альфа с изумлением смотрит на него. — Ты снова что-то увидел? — Ага. Увидел то, чем мы сейчас занимаемся, — хмыкнул Тэ, но сразу же нахмурился и открыл рот в немом стоне — альфа кончил прямо вовнутрь и допустил сцепку, отчего сперма стимулировала простату. — С ума…ах…сошёл?! — Прости, — выдохнул Гук и улыбнулся. Не было ни намёка на сожаление, по взгляду было видно. — Я не хочу забеременеть, — начал паниковать, глазами бегая по лицу напротив. Поджимал пальцы ног, снова выгнулся в спине и с громким вскриком кончил между животами. — Почему? — Чонгук непонимающе нахмурился и огладил бедро омеги, пока тот дрожал и приходил в себя после оргазма. — Не хочу снова стать проблемой на голову родителей и растить ребёнка один. Это трудно. — Что значит растить одному? — альфа медленно вышел из омеги после сцепки, отпустил его запястья и прилёг рядом. За талию притянул Тэхёна к себе и пристально посмотрел в глаза. — Я тоже буду рядом. — А как же Елена? — с нотками обиды пробурчал Тэ и только сейчас понял, что Чонгук изменил ей. С ним. Он стал причиной измены. Господи! — Вот только пожалуйста не думай о ней сейчас, — твёрдо произнёс Гук и поцеловал в лоб. — Спи. — Сначала в душ, умник. На рассвете Чонгук проснулся от прикосновения чужих пальцев к щекам. Тэхён изучал его лицо, а мыслями летал где-то в облаках. Ночью, прежде чем идти в душ они снова утонули в постели, снова удовлетворяли друг друга, желание затмило разум. Они не желали отстранятся, всё время целовались и кусались, получая от этого наслаждение. В итоге принимая душ и там отдавались друг другу, после чего уснули обнажёнными. Чон повернул голову в его сторону и мягко улыбнулся. — Ты так и не ответил, — задумчиво проговорил Тэхён, указательным пальцем ведя от шеи к груди альфы. — Вы вместе? — с надеждой поднял взгляд, желая услышать отрицательный ответ. Тэхён не хочет услышать то, что Чонгук с Еленой вместе. Казалось, он не готов к такому ответу. — Я прилетел сюда, чтобы не жениться на ней, — признался Гук. — У меня, — голос стал тише и будто бы ком стоял в горле. — У меня с ней намечалась свадьба, — крепче начал держать Тэхёна в объятиях, который после услышанного хотел отодвинутся. — Нет, Тэ, выслушай. После твоего ухода мне было очень больно, не мог смириться с тем, что потерял тебя. Она и папа были рядом, не дали мне сломаться. Папе нравилась Елена, он хотел, чтобы я связал свою жизнь с ней. Она не плохая, честно. Очень добрая, хорошая, ни разу не говорила неправильных слов, ни разу… — Замечательно, — прошипел Тэ сквозь зубы. — Хвали её, пока я у тебя в постели, после горячего секса, — снова пытался отодвинуться. Слова альфы больно было слышать. Вся атмосфера испортилась, как и настроение. Теперь совершенно не хотелось видеть Чонгука. Какого хрена Чон переспал с ним, если для него Елена самая добрая и хорошая. На кой чёрт Тэхён сам подался?! — Тэхён, — единственное чего не желал увидеть альфа — разочарование в глазах напротив. — Отвали от меня. Не трогай, — сквозь зубы прорычал тот и наконец выпутался из объятий, которые, казалось, душили. Нашёл свои вещи и гневно начал надевать их. — Тэхён, выслушай, пожалуйста, — лучше бы он молчал. Но Чонгук не желал, чтобы между ними присутствовала ложь. Он не хотел что-то скрывать от омеги. — Не хочу ничего слуш… — омега сильно нахмурился, чувствуя сильную боль в висках. Глаза потемнели, тело стало будто ватным. Резко присел на пол, отчего Чонгук, который успел надеть лишь штаны быстро подбежал к нему. — Что с тобой? — Боль… — не успел договорить и упал на руки Чонгука, глаза закрылись, а дыхания не было, заставляя сердце альфы упасть вместе с ним, а кровь застыть в венах от страха. Не такое утро он ждал. — Поздравляю, Тэхён~и, внутри тебя растёт крепкий малыш, — проговорил Сынмин, проведя аппаратом по животе омеги. — Посмотри, слышишь, как бьётся его сердце? — улыбнулся он. — Вижу! — широко улыбнулся Тэхён и смотрел на аппарат УЗИ. Видел, как стучало крохотное сердечко. Маленький такой, даже невозможно разобрать где голова, где ноги, где что. Только видел, как сердце стучало и слышал этот стук через аппарат. Был на седьмом небе от счастья, улыбка никак не спадала с лица. Божечки-и-и, у него внутри растёт маленький комочек. Маленький такой, вообще ничего не разобрать. Его малыш и Гука. Их ребёночек. — Дайте мне снимки пожалуйста. — Конечно. Без проблем, — улыбкой ответил на улыбку Сынмин. Вытер с живота омеги гель, после распечатал снимок и дал советы. Твёрдо советовал не нервничать и избегать стресса. Записал на прием и поставил на учёт, сказал прийти через две недели, чтобы узнать о состоянии малыша. — Что если он мёртв? — проговорил Джин, смотря на Тэхёна, который лежит без сознания на кровати, и на Чонгука, у которого красные глаза. Тот сидит и держит руку омеги, гладит его, беспокоится о состоянии, места себе не находит. — Повторишь это слово и вылетишь отсюда, — холодно ответил Гук. — Через окно, — закончил таким же тоном. — Что ты ему сказал? — закатил глаза на чужую угрозу. — С чего он вдруг ни с того, не с сего… — Закройся, Джин. Мне сейчас не до тебя. — Но, — Джин действительно заткнулся, когда Тэхён вдруг промычал и нахмурился. Чонгук весь подобрался к нему. — Тэ, милый. Слышишь меня? — альфа пожалел тысячу раз, что рассказал Тэхёну правду про Елену. Пожалел про все сказанные слова. Вколол ему нужные препараты, пытался привести в чувства, но не получилось. Тот никак не просыпался. Омега фотографирует и очень бережно кладет снимки УЗИ на соседнее сиденье. Нет терпения, чтобы самому дойти и рассказать, хочется, чтобы любимый поскорее узнал про счастливую новость. Уже воспроизводит в голове, как Гук для начала зависает, потом снова будет смотреть на фото, а дальше появится его широкая заячья улыбка. Господи! Как же не терпится! Тэ отправляет фото контакту «любимый Гуки», ставит телефон в держатель на панели и заводит машину. Опускает окно, чтобы поток свежего воздуха немного охлаждал горячее лицо, ведь от счастья, щёки покраснели и горят огнём, стоит только подумать о реакции любимого. Омега кусает губу, хмурится, когда не получает ответа вот уже минут пять, а Чон ему всегда отвечал вовремя или Тэхён сам себя накручивает. Но вот, слышится мелодия сообщения, Тэ улыбается, тянется рукой к панели и забирает телефон с держателя, не отрывая взгляда от дороги. Видит, что сообщение пришло от Чонгука, останавливает машину на обочине и открывает, читая текст: «Что это, блять, такое, Тэхён?!» Тэхён моргает пару раз, хмурится, ничего не понимая, а смс продолжают приходить: «Подумал, что таким образом решишь, что позову тебя на алтарь? Мне не нужны дети, я не собираюсь растить чужого ребёнка, непутёвый ты омега!» «Мне нужна карьера. Мне нужно обеспечить свою семью, ты-то чего на шею вешаешься?! Не пиши мне больше. Всё кончено.» «И да. Это была всего лишь мимолётная любовь. Тебя я никогда не любил и не собирался. Ты — избалованный. Ты — не знаешь, что значит работать кровью и потом. Уверен, ты даже не знаешь, какая ответственность нужна, чтобы растить ребёнка.» И каждая строчка бьёт по самому больному месту. Будто бы вонзили нож в сердце. «Если собираешься сказать, что ребёнок мой, то я отказываюсь от него самостоятельно. Я не готов. Мне всё это не нужно. Не пиши, не звони больше.» — С ним что-то не так, — взволнованно проговорил Чонгук, когда Тэхён сильнее двигал головой в разные стороны, а из закрытых глаз стекали слёзы. Джин тоже испугался, только хотел подойти, но дверь в комнату медленно открылся и внутрь зашёл Минхо с заспанным лицом и гнездом на голове. Были видны чёрные тени под глазами, а они сами опухли. Лицо бледное, так и кричит о плохом состоянии. — Папочка, у меня спина болит, — сказал он но осёкся, увидев Джина и Чонгука — думал здесь спит только папа. Обзор на Тэхёна Джин закрыл и поднял альфочку на руки, выходя с ним. — Почему болит спина? — Не знаю. Но очень больно, — хныкал он и держался за место, которое болело. Из комнаты вышел хмурый и обеспокоенный Чонгук, посмотрел на Минхо и взял его на руки. — Что случилось, малыш? — Дядя, у меня спина болит очень сильно, — глаза увлажнялись, а мир Чонгука начал рушиться. Страх сковал тело, заставляя и сердце, и руки, и ноги дрожать. С одной стороны Тэхён, с другой Минхо. Альфа разрывается на куски. Невыносимо видеть боль в их глазах, невыносимо видеть слёзы. Невыносимо быть дядей для родного сына. — Джин. Позвони в скорую. Другого выхода нет. *** Минхо вкололи обезболивающее, спит в палате под присмотром Чимина, который является его личным врачом с рождения. Джин сидит напротив палаты и ожидает Чонгука, который пять минут посидит здесь, потом наведается на нижний этаж к Тэхёну, который до сих пор не проснулся. Разрывается между двумя родными людьми. — Как он? — спрашивает Сокджин у Чимина. — Состояние ухудшается. Необходимо провести операцию, — серьёзным тоном молвит доктор и тяжело вздыхает. — Мы все эти четыре года искали подходящего донора для него, а именно, когда тот нашёлся состояние ухудшается. — садится рядом с Джином. — Мне так Тэхёна жаль. — Тэхёна?! Это Чонгук всё время находится в напряженном состоянии. Ему своих проблем мало, так ещё и почку отдать собрался. И что будет потом? — яро защищает друга омега. — Тэхён, наверняка, снова исчезнет забирая с собой сына, а мой друг, есть вероятность, что останется колекой. А ты говоришь Тэхёна жаль?! — А ты поставь себя на его место, — а этот тоже защищает Тэхёна, который за эти годы стал близким человеком. Можно и другом назвать. — Попадаешь в аварию, а после пробуждения не помнишь пять лет жизни. Думаешь, что являешься школьником, но внутри тебя есть ребёнок, отца которого не знаешь. Тебе твердят, что любимый человек мёртв, а учишься ты в меде. Но и тут облом, ты не помнишь то, что учил. Бросаешь универ, бросаешь родной город, страну, переезжаешь в другой. И самое больное то, что ребёнок у тебя родится с травмой почек. Чуть не случается выкидыш, из-за того, что после аварии снятся кошмары, организм всё время находится в стрессе. Какого было бы тебе после этого? Ты бы мог справиться? Вот Тэхён сейчас лежит без сознания, возможно от переживаний по сыну. Вот скажи, у тебя есть ребёнок? — Нет, — хрипло отвечает Джин, наконец-то понимая Тэхёна. — Это очень трудно, поверь мне. У меня есть двое детей и даже когда один из них просто так кашляет, я не нахожу себе места. А тут у Минхо обе почки отказывают, это угроза жизни, если не найти донора, то он просто может умереть, понимаешь? Человек может жить с одной, с Чонгуком ничего не случится, поверь. Вчера днём он приходил и сдал все анализы, всё у него отлично, потому что занимается спортом. Если он не станет донором — Минхо умрёт, а вместе с ним и Тэхён. И если Чонгуку они важны, то он тоже уйдёт за ними. Я не говорю о физическом состоянии. А эмоционально-моральном. Твой и мой друг потеряются внутри себя, этого ли хочешь ты? Джин плакал. Действительно плакал выслушивая все эти слова. Но одно в голове никак не укладывается и он озвучивает это: — Что значит любимый человек мёртв? — шмыгает носом и резко стирает влагу с лица — ненавидит показывать слабость. — Отец Минхо же Чонгук. — Именно этого я и не понимаю, — оба омеги поднимают голову, когда в отделение заходит запыхавшийся Чонгук. Работники больницы странно косятся на него, но под взглядом Чимина отводят глаза и уходят по своим делам. — Как он? — сразу же спрашивает Чонгук. — Почки отказывают, нужно срочно делать операцию, — отвечает Чимин и встаёт с места. — Но там Тэхён… — Он всё ещё не очнулся? — Нет, — поджимает губы Чонгук, не понимая, что происходит с его омегой. Ни он, ни здешние работники не могут его привести в чувства. — Если хочешь, чтобы проводили операцию, то готовься. А за Тэхёна не беспокойся, я сам присмотрю за ним, — оповестил о своём решении омега. Такого друга не легко найти. — Чимин, Чимин! — в отделение заходят беспокойные люди — альфа и омега лет сорока или сорока пяти. Чонгук застывает на месте, перестаёт дышать, а глаза расширяются. — Что с нашим Минхо? — спрашивает Ёнджун, крепко сжимая руки доктора. Плачет, плачет, плачет. Мусон тоже смотрит с беспокойством. — Ему нужно срочно сделать операцию, господа Ким. Иного выхода нет, — поджимает губы Чимин, не решаясь идти на чувства и обнять их, хотя хочется. Это место работы, а показать жалость не решит проблему. — А где Тэхён? — спрашивает альфа и только потом осматривается по сторонам. Вот она. Встреча. Решающий момент. Чонгук после исчезновения Тэхёна приходил в то место, где работали родители омеги, но ни один из них не выходил на встречу. — Что ты здесь делаешь?! — рычит Мусон и держит Чонгука за воротник, припечатывая к стене. — Что ты здесь забыл, щенок?! — презренно кричит во всю больницу. Джин быстро встаёт, удивляется такому обращении к Чонгуку и подходит, пытаясь оттолкнуть злого мужчину. Два медбрата тоже подбегают, услышав крик и пытаются оттолкнуть мужчину от Чонгука. Ёнджун с Чимином тоже уговаривают альфу отойти. — Я задал вопрос, ответь сейчас же! — Я здесь ради сына стою, — Чонгук хмурится и держит чужие запястья, не понимая, чем мог так натравить на себя отца Тэхёна. — Уберите от меня руки, господин Ким, — шипит в лицо. — Сына?! Какого сына?! Тут только мой внук… — Ваш внук и есть мой сын. — Сын?! — презренно отпускает чужой воротник, Ёнджун и Чимин держат Мусона в стороне. Омега отправляет сотрудников работать и твердит альфе успокоиться. Но тот никак не успокаивается, взгляд испепеляет Чонгука. — Какой сын, если сам от него отказался? — Что? Я никогда не отказывался от Минхо, — злобно говорит Чонгук, сжимает кулаки. Почему на него клевещут? — Отказался, — возле двери отделения показывается Тэхён, лицо которого все в слезах. — Ты отказался от него, Чонгук, — все переводят взгляд на омегу, чей голос ломается. — Тэхён, что ты такое говоришь? — хмурится Чонгук, беспокойно смотря на него. Внутри становится легче от того, что омега очнулся. Но тяжело от его слов. Альфа надеется, что эти слова прозвучали из-за того, что тот только что проснулся и возможно ещё не в себе. — Не я тебя бросил, Чон, — голос холодеет, но дрожит. Глаза Тэхёна сверкают от слёз. — А ты. Ты отказался от нас. Ты нас бросил. Меня бросил, как только узнал про мою беременность. — Боже, Тэхён, — Ёнджун закрывает рот и нос руками, глаза слезятся. — Ты… — Да, папа, — сквозь боль в глазах, омега улыбается и шмыгает носом. — Я вспомнил пять лет жизни, — переводит холодный взгляд на Чонгука. — Помню, как легко ты от нас отказался. Ещё и не постеснялся меня обвинить в том, что я исчез, я изменил, я бросил бедного тебя, а ты якобы страдал, мерзавец. — Подожди Тэхён, ты кажется не знаешь, что говоришь. Я никогда не бросал тебя, ведь любил. И люблю до сих пор… Я не знал о твоей беременности… — Ложь! Ты знал! Я тебе отправил снимки, а ты написал такое, что… — Я не видел никакие фотографии, Тэхён, о чём ты? — сердце альфы бешено стучит, желая вырваться. Боже, что омега говорит? Какие фото? Когда это он отказался? Он бы жизнь легко отдал, но никогда не отказался бы от Тэхёна. А узнав о сыне тем более. — Иди отсюда, Чонгук, — молвит Мусон, пока Ёнджун обнимает сына. — Уходи, пока цел. — Воу-воу, успокойтесь вы все, — вмешивается Джин. — Усмерите пыл, дяденька, — возмущенно смотрит на отца Тэхёна. — Сейчас главное Минхо. Давайте для начала поможем ему, а дальше выясним кто кого бросил. Тут уже очевидно, что что-то не чисто. И мы все всё спокойно решим, хорошо? Без ненависти. Без ссоры. Разберёмся. Но для начала, давайте поможем Минхо. Сокджин внутренне обещает себе разобраться во всём. Ведь эти ненавистные взгляды старших в сторону друга небезосновательны. Да и слова Тэхёна тоже. Всё странно и запутано. Есть такое ощущение будто кто-то вмешан в эту историю. Есть третье лицо. Потому что Тэхён и Чонгук уверены в том, что говорят.