Чëрное солнце

День на ночь сменяется, за ночью утро идет. Путь не близок, не далек, а в пару дней не уложиться. Вот на утро третьего дня путники только и дошли. Место невольно напомнило Се Ляню дом Лазурного фонаря; стоит изба посреди поляны, на улице разные травы вывешены, ягоды целыми гроздьями. Вокруг летало несколько призрачных огоньков, которые, заметив Хуа Чэна, сразу скрылись. От царевича не укрылось, что тот сразу нахмурился, но спрашивать он не стал. Не его дело. Сейчас только надеяться, что тот, кто им нужен, дома, и его не придётся ждать или, того хуже, заходить в избу без разрешения хозяина. Но после первого же стука дверь отворилась, под едва различимое ворчание вроде «кого там принесло», что снова напомнило Ци Жуна. Это, впрочем, было неудивительно —Дядюшка Мэй! — Се Лянь улыбнулся. Хуа Чэн на этих словах так и застыл, как громом пораженный

***

—Я думал, он только Ци Жуна воспитывал Когда их наконец впустили и усадили за стол, Кащей чуть наклонился к царевичу, говоря тише, а то не дай боже еще ведун услышит – рассердится страшно, что о нем за его спиной говорят —О, ну да. Он мой двоюродный брат — заметив как после этой фразы вытянулось лицо у Хуа Чэна – совсем как у Фэн Синя, когда тот в Призрачном городе назвался Саньланом – Се Лянь не выдержал и тихо рассмеялся —Этот негодник хоть бы раз навестил! Приходил тут недавно, подобрал ребенка, а что с ним делать не знает, окаянный. Да чтоб без причины зайти ни в жизнь! Вечно что-то надо — Мэй Нянцин поставил перед гостями два чашки травяного отвара —А ты ничем не лучше! Пришёл, так еще этого притащил — Хуа Чэн никак на его слова не отреагировал, хотя в черном глазу мелькнул слегка оскорбленный вид, — несколько лет не приходил, а сейчас заявился. Какая проблема уже появилась? На лице Се Ляня появился самый виноватый вид, какой только мог быть. Но что же делать, если он правда пришёл за решением проблемы? В конце концов другого выбора, кроме как говорить, и нет уже. Повертев в руках чашку с отваром, царевич наконец вздохнул и сказал —Поветрие лик Мэй Нянцин так и остался стоять перед ними, замерев. Он ещё раз неверяще взглянул на Се Ляня и, не найдя в его лице хотя бы намека на шутку или ложь, с шумным вздохом опустился на скамью —Ты с этим ничего не сделаешь. —Что? Но я не.. — царевич поднял голову, уже было подрываясь с места, но Нянцин перебил его, ткнув пальцем в Хуа Чэна —А ты, мил человек, мог бы и сам ему рассказать, чем ко мне тащить! Тебе ли не знать проделки Безликого, а? Ни за что не поверю, что ты не знал, это его излюбленная... — ведун замолчал на пару секунд, подбирая слова, а затем убрал руку — ...забава. Хуа Чэн, намеревавшийся возмутиться, резко закрыл рот, так ничего и не сказав. Только широко распахнул глаза, с силой сжимая кулаки, так, что и Се Лянь, заметив его тревогу, коснулся плеча Саньлана. Не помогло —Нет — в голосе Хуа Чэна скользнуло недоверие —Да. Вот сам с ним и договаривайся, если помочь хочешь. А Се Ляня даже близко не подпускай, понял меня? —Он на Купальный день забавляется, а такого за ним не бывало! —Не бывало? Либо ты слеп как крот, либо его выгораживаешь. Или совсем идиот! Скольких Безликий так погубил? Не сосчитать даже! Мэй Нянцин встал из-за стола и посмотрел на Се Ляня, уже совсем отчаявшегося, словно хотел еще что-то сказать, и через минуту, наконец, добавил —Даже искать его не смей. Ты уже ничего не сделаешь Царевич поставил чашку на стол, закрывая лицо руками. В голове совсем все спуталось, а что делать и того непонятнее. Хуа Чэн пообещал, что ответ найдут, да и, может, и нашли уже, но чем дальше, тем все казалось сложнее