Сказ о том, как Арса замуж выдавали

Если бы Антона сейчас спросили, что он делает, он наверняка не смог бы ответить. Потому что сам не знает, что творит. На лбу Арсения тоже, как ни странно, красным горел вопрос: "Что ты делаешь?" К слову, красным горели не только буквы. Арсений тоже так слегка воспламенился и покрылся ровным слоем румянца. А всё потому, что кому-то очень недалёкому взбрело в голову водить кончиками пальцев по чужой коленке. - Арсюш, ещё блинчиков? - спрашивает Майя. - Нет, спасибо, я уже наелся. Арсений хотел, очень хотел (нет) встать, но пальцы сжались на колене, немного поднявшись выше. - А мне, мам, можно ещё немного? Очень вкусно! - Конечно, Антош. Антоша! Не Антоша, а сволочь последняя! Что же он с Арсением-то делает? Этот, кстати, метался меж двух огней, с одной стороны он просил остановиться, с другой умолял не заканчивать это. - Арс, тебе как? - М? Арсений походу совсем выпал из диалога. Мда. И что сказать сейчас? Шастун, кажется, понял замешательство мужа и переместил руку ещё ближе к паху. Сволочь. Сволочь. Сволочь. - Повтори, - голос не узнать... Мда, Арсений Сергеевич, он прочистил горло и продолжил, - повтори вопрос, пожалуйста. - Я хочу показать тебе город, ты как, за? - Д-да. - Отлично! Как ни в чем не бывало Антон отнимает руку, поднимается из-за стола и идёт одеваться на улицу. Это будет непростая прогулка, Арсений чувствует...

***

Они гуляют по городу почти час. Просто идут молча. От Антона не следует ни слов, ни действий. А Арсений так-то от нетерпения и непонимания сгорает - Антон? - М? - Что это было? - Ты о чём? Лыбится, гадёныш... Знает же прекрасно! На секунду Арс теряется. Может ему привиделось? - Утром. - А что было утром? У омеги язык не поворачивается сказать. - А! - ну, слава богу! Стоп. Он что уже забыл? А сейчас обидно даже стало..., - извини, думал, ты не заметишь, - Арсений мысленно поперхнулся и умер, - слушай, я правда не хотел, но он так лежал... - Кто? - Блин, я его у тебя с тарелки умыкнул, не наелся, - и плечами пожимает, - а он так лежал, что... - Антон!!! Ты! Ты! Ты... Я ненавижу тебя! Слышишь? Арса уже трясёт по-настоящему. Но когда улыбка человека напротив растягивается до ушей, хочется убивать. НеПопов набрасывается на мужа с кулаками, но изящные кисти перехватывают и прижимают к груди. А затем Антон целует, нежно, аккуратно, но как-то по-собственнечески. Язык проникает внутрь Арсового рта, проходится по зубам, а затем Шастун слегка прикусывает и тут же зализывает чужую нижнюю, и Арсений стонет в голос. Не отпуская чужих запястий, Антон отстраняется и осматривает результат. Губы красные и слегка опухшие. Поплывший взгляд. Волосы растрёпаны. Внутри взрываются тысячи фейерверков. Неужели это всё ему? Ему одному? Антон не удерживается и чмокает в уголок рта. - Сильно ненавидишь-то? - Даже не представляешь насколько, - хмыкает Арсений. Город они всё-таки смотрят. Вернее сказать, Антон пытается показывать, а Арсений на него залипает. И смотрит тем самым взглядом нищенки... Не в состоянии оторваться хоть на секунду. Будто видит первый раз. Будто не было этих всех месяцев... Домой они идут не торопясь, наслаждаясь моментом. - Арс? - Да? - Подождёшь меня тут? Я сейчас вернусь. Хорошо? - Без проблем. Антон быстро целует в щёку и испаряется. УжеШастун идёт к ближайшей лавочке и садится. Он и не думал, что бывает так... Это за гранью понимания. Это из другой вселенной. Если бы Арсению сказали бы месяц назад, что его чувства взаимны и он будет идти с Антоном рука об руку, разговаривая абсолютно ни о чём, он рассмеялся бы этому человеку в лицо. Но жизнь сложная штука, и Арсений благодарен ей за лучшего в мире альфу, в которого он врезался бесповоротно. - Привет. Как звать? - Арсений, - омега отвечает на автомате, продолжая витать в своих мыслях. - Круто, Санёк. Будем знакомы. Только сейчас НеПопов понимает, что не один, что с ним пытаются завязать знакомство. - Вы что-то хотели? - Как официально! А если скажу, что тебя хочу? - Это вряд ли, - Антон! Как во время! - Добрый вечер. Антон? На лице незнакомца отражается весь спектр эмоций, которые только бывают. - Опять в защитники заделываешься? Ты не думай, у меня кулаки так и чешутся. А ты, - кивает он Арсению, - с ним что ли? Дохлый номер. Он же неудачник. Что, Антоша, попёрли из Москвы? Вернулся в родные степи? Неудивительно. Я вообще поражён, что ты до столицы доехал... Антон, кажется, совсем скис, и Арсений понимает - надо спасать. Он медленно поднимается со скамейки и встаёт чуть сбоку от Антона, говоря ему: - А я говорил, Антон, что неудачу приношу. Ты глади, если ещё немного со мной поживёшь, квартиру в Питере продать придется и в Москве тоже! Хотя, с моим уровнем удачности всю фирму отдавать придётся. - Квартиру? Фирму? Поживёшь? Сколько вопросов! - Ну да, Антон у нас бизнесмен влиятельный. Тот, по-моему, наконец очнулся и включился в игру, мстить - значит мстить: - Арсений перестань, если мы продадим ВСЕ квартиры, машину и компанию, у нас останется вилла у моря. А с тобой я разводиться не собираюсь... У того, кажется, теперь совсем концы с концами не состыкуются и герой просто сбегает, скомканно попрощавшись. - А у тебя правда вилла есть? - Есть, но она не моя уже... - А чья? - Бывшей подарил. Говорить об этом как-то слишком легко, но лишь Антону, потому что Арсений весь напрягается. Хочется его успокоить, потому что нельзя быть таким тревожным сырочком! - Аааарс, иди сюда. В объятиях хорошо, тепло. В объятиях родного человека ты дома. Кстати! - Домой? - Домой! Они заваливаются в квартиру, извиняются за задержку, споласкиваться по очереди в душе и, не ужиная, направляются спать. - Мне на пол? Ха, он ещё спрашивает! Ну Антон! - Ты знаешь, я тут подумал... - Я понял, лезь уже! И Арсений лезет, и устраивается совсем рядом и обнимает. - Доброй ночи, - кивает омега, прикрывая глаза. - А мы чего, спать будем? - вот те на! - Нууууу, а есть варианты? Антон медленно опускает руку на чужую ягодицу и несильно сжимает. - Антон! У тебя мама в соседней комнате! А, то есть в принципе он не против? - Она приняла снотворное. Это последнее, что говорит Антон, потому что потом он затыкает поцелуем своего мужа. Этот совсем не похож на первый, он страстный, отчаянный, Шастун словно хочет съесть его. Альфа подминает мужа под себя и начинает терзать шею. Медленно, мучительно медленно. Он прикусывает кадык, проводит языком по ямочке, выцеловывает ключицы. - Антон, я больше не могу. Всё это напоминает пытку, Арсений под ним уже извивается ужом, не в состоянии контролировать хоть что-то, Арсений скулит, не зная уворачиваться или подставлять шею. Антон спускается ниже к груди. Задевает зубами сосок и Арсений всхлипывает - слишком хорошо, чтобы быть правдой. Антон начинает крутить тёмные бусинки между пальцами, то слегка потирая, то выкручивая до боли. - Ан-ан-он... - Чего? - Хочу тебя! - Ну, так проси... Ещё и издевается! И где силы только находит? - Пожалуйста... - Что "пожалуйста"? Я не понимаю. Альфа соединяет языком созвездия, смотря прямо в глаза. - Хочу тебя! Во мне! Антон, я больше не могу. Язык заплетается, мысли путаются... Но слишком хорошо, чтобы останавливаться. Без слов Антон переварачивает Арсения и аккуратно вводит первый палец, парень под ним всхлипывает, сминая в руках простыни. Затем второй, третий... - Антон, Антон, Антон... В одну секунду становится пусто, Арсений не в состоянии даже стонать. Антон входит медленно, стараясь не причинить боль или дискомфорт, но как только Арс привыкает, начинает двигаться быстрее и уже не останавливается. - Антон? И как сил только хватило выговорить? Шастун наклоняется вперёд, целует в висок и ждёт конец предложения. - Поставь метку. - Ты уверен? Подожди, ты серьезно? Кажется, он рад, очень рад. Антон начинает ускоряться, подхватывает член Арсения, надрачивая в такт, затем наклоняется вперёд и прокусывает нежную кожу, оставляя метку. Арсения выворачивает чуть ли не наизнанку, он выгибается так, как не может даже дикая кошка. Кончают почти одновременно, а затем оба падают на постель. Арсений не может пошевелить даже пальцем. Антон же поднимается и вытирает их обоих полотенцем. После ложиться обратно, чувствуя, как тёплое тело прижимается к правому боку, обнимая всеми конечностями. Так хорошо Антону не было никогда...