Без названия

Он проходил мимо музыкального корпуса и снова слышал эту прекрасную мелодию. В голове всплыл образ длинных, тонких пальцев, постукивающих по клавишам пианино. Кажется, сегодня музыкант вновь пытался сыграть Лунную сонату Моцарта, но также, как и несколько дней назад пальцы нажимают не так клавишу и раздаётся фальшивый звук, разбивающая всю конструкцию произведения. Парень встаёт у окна откуда слышалась мелодия. Он был тайным слушателем музыканта. Он был тем, кто готов приходить к этому зданию каждый день лишь бы услышать мелодию вновь, ему было неважно что будет играть сегодня. Моцарт, Шопен, Бах или же Бетховен, это было для него неважно. Парень прикрывает глаза и прижимается спиной к стене. Середина сентября, ещё не успело похолодать, но даже так кирпичная стена была холодной от чего по коже пробежали неприятные мурашки. Тучи над головой парнишки стали сгущаться, и он только успел подумать о том, что скоро пойдёт дождь, как на нос упала холодная капля. Болеть ему не хотелось, всё же было только начало учебного года, нужно показать себя на новом месте, а не лежать в постели с температурой под тридцать восемь. Грустно вздохнув, парень быстрым шагом вернулся в общежитие, но в голове всё ещё была и мелодия, и длинные пальцы, и фальшивый звук. Даже он казался прекрасным.                               

***

Актовый зал оказался довольно большим, он был ярко украшен гирляндами и шарами, а над сценой висела лента, которая поздравляла присутствующих с окончанием первого семестра. Для парня это казалось странным, зачем нужно было устраивать мероприятие, на котором должны присутствовать все первокурсники, в канун новогодних каникул, все рвутся уехать домой, а им приходится сидеть здесь и выслушивать нудную и монотонную речь директора. Так думал и наш главный герой пока не заметил за директором пианино. В сердце закралась надежда «А вдруг это будет тот музыкант?» Парень всё так же каждые выходные стоял под окном музыкального корпуса, чтобы услышать, тонкую льющуюся от сердца мелодию. На сцену вышел высокий, черноволосый парень, одетый словно с иголочки. Его пальцы были длинные и тонкие, прямо как воображение сидящего в первом ряду парня. Он завороженно смотрел на то как музыкант на сцене садится на круглый стул на одной ножке, как тот хрустит пальцами прежде чем положить их на чёрно белые пластинки. А затем весь зал заполнился мелодией. Сердце в груди застучало сильнее. Лунная соната, то что музыкант на сцене репетировал уже больше месяца. Он ожидал, что пальцы брюнета снова нажмут не на ту клавишу, представил, как эти тёмные брови сведутся к переносице и как раздражённо он вновь захлопнет крышку. Но этого не произошло. Никакого лишнего звука не звучало сегодня из-под этих бледных пальцев. На таком же бледном лице, играла сдержанная полуулыбка, глаза смотрели только на клавише. Для парня прошла словно секунда с тех пор как музыкант сел на стул, но все уже аплодировали законченному выступлению. Он смотрел лишь на него и когда их взгляды встретились, сердце было готово выпрыгнуть из груди. Эта милая улыбка пианиста, она была просто обворожительна, от неё бабочки в животе словно подловили настроение и стали кружиться словно балерины. Голубые глаза со сцены смотрели в зеленый, после они стали смотреть куда-то ещё, куда то, куда не должен был смотреть завороженный парень. Там стояла девушка с букетом цветов, она мило улыбалась пианисту, а затем направилась к сцене. Он возненавидел белые розы, он не хотел видеть их рядом с брюнетом что принял их с особой нежностью. Он не хотел видеть как-то прижал их к своей груди поцеловал девушку в щёку. Он услышал тихое «спасибо». Сердце стало отплясывать чечётку. Этот голос, он прекраснее любой мелодии, любой песни, которые дальше звучали на этой сцене, ничто не могло сравниться с ним. Тихий, робкий, без изъянов. Именно такой был голос пианиста. По завершению мероприятия он так и не смог подойти к пианисту ведь «Зачем? Разве ему это нужно? У него уже есть близкий человек, я буду лишним». Парень встал и направился к двери, каждый шаг отдавал какой-то болью и непонятно почему. Ему хотелось спросить кого-то, узнать, что за странное чувство так больно бьётся о грудь так словно готово выбить ему лёгкие и рёбра. Но он этого не сделал. Он сразу же запер свои чувства, не понимая, что его провожает пара любопытных глаз того, кем он так восхищался. Пианист принял белые, как снег за окном, розы от своей любимой старшей сестры, но взгляд был устремлен в спину лишь одного человека. В спину того, кто с тихим восхищением наблюдал за ним несколько месяцев, в спину того, кого он каждый раз замечал, но боялся спугнуть.                                     «Значит ушёл…» Не кто из них так и не решился поговорить друг с другом, не было больше и тайного слушателя, и фальшивых нот, и чувств, с которыми музыкант бил по черно-белым клавишам. Иногда нужно не бояться признать свои чувства и желания, а самое главное их нужно воплощать, ведь если вы ничего не сделаете, то ничего и не случится.