Твои рисунки

— Конечно, и так всегда… — устало промычал Гамбол.       Сегодня вновь Дарвин прошмыгнул в ванную первым, впрочем, как обычно. Гамболу и не принципиально — он готов уступить… За скромное вознаграждение в размере удвоенного срока игры за компьютером… Но Дарвин сидит там часами! Точнее, так кажется Гамболу. На самом деле, около сорока минут. Почему настолько долго для мальчишки — Гамбол не знает. Он и не задаётся этим вопросом. Это лично мой интерес.       Только ждать мальчик толком не умеет, ещё и этот надоедливый СДВГ, будь он неладен! Но копаться в телефоне ему уже надоело, поэтому копается Гамбол в вещах Дарвина. — А это ему зачем? — усмехнулся парень, крутя в руках матрёшку у открытого шкафа брата.       Тут одна бровь бывшего Зака поднимается, когда он переводит взгляд на выдвижной шкафчик прямо под столом со стороны Дарвина. — Хм… — протянул Гамбол.       В памяти всплывали отрывки. На цветных воображаемых картинках было изображено, как Гамбол заходит в комнату, а Дарвин в темпе кидает что-то в этот свой шкафчик и, стоя лицом к Гамболу, в панике закрывает. «И чего он там прячет?..» — уже про себя подумал Гамбол и с накипающим интересом взялся рукой за ручку.       Не быстро открывая шкафчик, словно оттуда точно выпрыгнет монстр, ожидающая чего-то очень классного ухмылка на лице Гамбола ползла всё дальше. И вот, наконец, момент истины…       Открыв секретный, таинственный, выдвижной ящик, азарт, а вместе с ним — и улыбка Гамбола сменились недовольным видом и вернувшейся скукотой. — Блокнот? Серьёзно?..       Перед мальчиком на выдвижной полке красовался всего один предмет — блокнот в пару раз больше ладошки, зелёного цвета. — Ладно… Ну, и что ты там пишешь? Планы по захвату мира? — попытался развеселить себя мальчик забавными предположениями. — Или признания в любви, обращённые к Керри… — театрально закончил Гамбол.       Парень недовольно и с щепоткой разочарования фыркнул, доставая блокнот. Ожидая ничего клёвого там не обнаружить, он покрутил его в руках. Ни сзади, ни спереди что-либо написано не было. — И что тут у нас? — Гамбол ждал чего-то банального.       Не дождался.       …Когда Гамбол открыл первую страницу, его зрачки заметно расширились. Аккуратно написанное Дарвином вступление гласило: «Блокнот со взрослыми рисунками с Гамболом и мной». — Что?! — громче всего вышесказанного воскликнул от неожиданности он и прикрыл рот свободной рукой — теперь гораздо страшнее, что тебя услышат, ведь «художества» Дарвина он явно не должен был видеть.       Уже дрожащей рукой он перевернул страницу, нервно сглотнув…

***

      Прикусанная губа, прищюренный взгляд, явное напряжение в штанах — и вот Гамбол перелистывает уже примерно пятнадцатую страницу. Блокнот оказался более занимательным, чем котёнок предполагал, а таланты Дарвина в творческой сфере гораздо больше. Теперь Гамбол был не в Элморе — он был с головой в новых ощущениях.       На рисунках его друг изображал разного вида «пошлости» с ними двумя. Некоторые страницы были милые, где они, например, вместе гуляли по весеннему парку, обмениваясь тёплыми явно не братскими взглядами. На других — картинки, которые точно запрещены к просмотру несовершеннолетним, но раз Дарвину — пятнадцать, и он это рисовал, то Гамболу в свои семнадцать, можно полагать, это разрешается. — О, Боже, — тяжело выдыхая, повторял парень.

Только бы Дарвин сейчас не зашёл, только бы не в этот момент!

      Страницы перелистываются быстрее.

Пожалуйста, побудь там ещё немного!

      С каждым листом рисунки всё детальнее.

Не заходи сейчас!

      …И вот, он уже на последней странице из заполненных. Только сейчас открылась дверь в комнату. Но Гамбол, наверное, впервые, всё продумал.       Волосы Дарвина были мокрые после душа, одежда немного влажная. — С возвращением, друг, — усмехнулся Гамбол, пряча блокнот за спиной.       В ответ на смешок брата, Дарвин с подозрением щурил брови. — А я не знал, что ты так хорошо и… нескромно… рисуешь, — ухмылка становится пошлее, блокнот в руках теперь не скрывается. — Нет, Гамбол! Отдай! — завизжал Дарвин. Тот в ответ снова спрятал тетрадку за спину и начал увиливать от брата. Приблизившись к столу, он спокойно положил блокнот на него. Дарвин поспешно схватил блокнот и, прижимая к себе, закрыл им лицо. Гамбол почему-то с облегчением вздохнул и выпрямился, перестав облокачиваться о стол. Он потрепал волосы друга, отчего тот ещё и хныкнул — ему было ужасно стыдно, мурашки бегали по всему телу. — А мне твои рисунки понравились, — честно признался Гамбол, подходя к двери — теперь его очередь идти в ванную.       Он с довольным видом одобрительно цокнул и подмигнул, когда из-за зелёной тетрадки появились глаза темнокожего мальчишки. Гамбол вышел и закрыл за собой дверь. Дарвин теперь прижимал блокнот к груди. — Зачем я это нарисовал… — спросил сам себя он. — Но… ему же понравилось…       У Дарвина мысли спутались, у Гамбола — распутались. Вот такая сиблинговая природная противоположность. Художник, чтобы отвлечься от всей этой неловкой ситуации, спустился на первый этаж, чтобы поиграть в приставку. Это помогло! А Гамбол… А что Гамбол?.. Могу сказать лишь то, что после просмотра таких страстей ему точно сегодня придётся немного задержаться в ванной.