Свежий глоток свободы

— А если была бы возможность, чтобы ты исправил в своей жизни? — спрашивает Мира, поглаживая Льва, пока он лежал на её ногах, смотря на звезды. Летняя поляна вдали от города, звёздное небо, ночное время, прохладный воздух, машина их где-то вдалеке под деревом; изредка вой волков, который ничуть не пугал странников. — То, что не познакомился с тобой раньше, — отвечает Зулькарнаев, улыбаясь. Мира тянется к нему за очередным сотым поцелуем, хихикая. Сердце всякий раз наполнялось теплом, когда её светлые сталкивались с его карими глазами; всякий раз сердце билось чаще, когда он обнимал её, прикасался, проводил пальцами меж её светлых волос, вдыхая весь нежный и приятный аромат девушки. Он каждый раз целовал её так, как в последний. Мира это понимала. Исключительность в их отношениях была в долгих разговорах, о смысле жизни, о семье и о быте, порой касалась Бога. Но всё это было ничто. Лев находил всяческое удовольствие узнавать девушку, когда посещал с ней выставки, галереи, музеи и театры, пару раз ходили на оперные балеты. Конечно, наскучивало, но даже так Лев и Мира чувствовали себя самыми особенными людьми на планете. Считал себя недостойным, считал себя не тем, кто нужен ей, но те мысли особенно от него уходили, когда она целовала его, когда она бежала к нему сквозь дождь и летние грозы, чтобы увидеть его между тяжелыми съемками. Бежала, сломя голову, бежала, натирая мозоли на ногах до дыр, принося при этом собственноручно приготовленную выпечку. За долгими объятиями они находили себя. Он понимал, прекрасно понимал, что рано или поздно тот самый день икс настанет, правда не знал когда. Приподнимается с её коленок, улыбается. Аккуратно прижимается к ней, накрыв ладонями её от любви горящие щеки. Мира не понимает, но затем все её мысли перебивает Лев в потоке настойчивого поцелуя. Вскоре его настойчивые, при этом нежные поцелуи, содержавшие в себе весь тот покой и, одновременно с этим, жалкую слабость перед ней, переходят на скулы, вычерчивая. Мира смеется, держит за его затылок, улыбается и от любви горит. Его губы на её белоснежной и тонкой шее. Он старается быть нежным, старается как можно меньше оставлять засосов, но те происходят совсем непроизвольно, словно по чей-то чужой воле. Мира чуть постанывает, ощущая, что Зулькарнаев отводит края её футболочки, прилипая мокрыми губами к тонкой кожице ключиц, проводя языком по кости, оставляя за собой не менее ласковые поцелуи, доносящиеся в её теле дрожью, самой настоящей игрой на скрипке. Она помогает снять с себя футболку и падает в длинную и мягкую траву. Зулькарнаев нависает сверху, продолжая с таким же упоением изучая её тело от прилива нежности губами. Мира боится издавать звуков, боится сделать что-то не то. Имея опыт с парнями, она всё равно чувствует себя невинной девчонкой, впервые столкнувшаяся с миром взрослых. Дорожкой поцелуев доходит до кромки её шортиков, смотрит на неё снизу вверх, сглатывая ком: — Позволишь? Она медленно качает головой и Лев спускает вниз бегунок молнии, затем и саму джинсовую ткань, открывая себе вид на нижнее белье девушки. В горле от подобного сразу засыхает, а сердце становится биться чаще. Зулькарнаев боится притронуться, он все смотрит, затем в глаза Миры, шмыгая. Легкий летний ветерок, словно бы холодными прикосновениями прикасается к меж ног Матвеевой, отчего её кожа покрывается мурашками приятными, пленяя за собой абсолютно всё. Она стыдливо прикусывает губу, ведь буквально лежит перед ним в одном только лишь нижнем белье. Затем легким движением руки Лев спускает сами трусики, аккуратно убирая их рядом. Он оглядывается по сторонам, приподнимая девушку за бедра и пристраиваясь между. Высунув язык, он прикасается к её мокрому влагалищу, отчего Мира чувствует целый разряд тока, проходящему по всему телу, так и заполняя каждую клеточку кожи. Она сжимает грудь, борясь с внутренним желанием. Все мысли словно перекрыты, кислорода не хватало, несмотря на то, что все действие происходит на поляне вдали от кипящего от жизни города. Это было так… странно. Холодный ветер как бы с благодарностью относился к прикосновениям Льва, подстраиваясь под его медленные и ласкательные движения. Он проводил языком, раздвигая им мокрые складки, заставляя Миру выронить первый протяжный стон. — Я могу закончить, моя милая, — сквозь учащенное дыхание произносит Лев. — Нет, продолжай… — отвечает девушка, сжимая и срывая траву рядом. Он целует её ляжки, чуть покусывает и, словно бы настоящий кот, зализывает, как будто бы раны. Снова прикасается к складкам, чувствуя на кончике языке её горькую смазку, но от этого факта наслаждение практически удваивается. Сам того не понимает, но заходит внутрь своим языком, плавно начиная двигаться в ней. Мира шипит сквозь зубы, опуская на его голову руки, надавливая и царапая. Внутреннее блаженство сражалось с таким же бессилием перед Мирой, хотя он старался показать ей всем своим видом, что у него весь контроль над ситуацией. Нужно было только чуть-чуть подождать. В джинсах чувствуется тесный дискомфорт. Лев тяжело вздыхает, продолжая глумиться над половыми губами Миры. — Ты… ты делаешь это впервые? — спрашивает она, словно находясь в тумане, полностью одурманенная гнетом парня. — Да, — признается Лев, нарушая собственный покой меж её ног. Он сжимает ляжки, слегка шлепнув. — Тебе нравится, Мир? — Я хотела бы, чтобы ты вошел. — Рано, очень рано… — специально снова языком проводит по её промежности, поддразнивая девушку. Она боится делать лишних движений, поэтому дает Льву весь контроль над ситуацией. Его язык в ней — это всё, что сейчас важно. И даже несмотря на это, Мира тоже хочет сделать ему приятно. — Стой… — приподнимается на локтях, боясь преждевременно кончить. — Да? — Ляг как я, — она улыбается. Лев не знает, что она задумала, но это явно ему должно понравиться. Он отстраняется и ложится рядом. Вставая с продавленной травы, на которой была её фигура, она улыбается и располагается сверху парня, лицом к его паховой зоне. Лев всё понял. Он прикасается к её попе, раздвигая, рассматривая узкое колечко её ануса, затем и половые губы. Вспоминая про то, что они как бы находятся на улице, он произносит: — Достань из моих карманов салфетки антибактериальные, — с хрипотцой просит он. — Ты серьезно? — Мира усмехается, пытаясь расправиться с его ширинкой. — Я серьезно. Выполняя просьбу, она находит эти чертовы салфетки и протягивает ему пачку. Лев открывает пачку, вытирает ладони, протягивает снова Мире. Она, закатывая глаза, делает то же самое. Тогда он наконец прикасается пальцами к её влагалищу, двумя раздвигая её складки, а затем медленно, но верно, вставляет внутрь сначала один. — Господи! — выкрикивает Мира, чувствуя, как волной по телу расплылось возбуждение. Она расправляется с его джинсами, грубо опуская их вниз. Также справляется с боксерами, проиграв нечестную схватку со здравым рассудком. Головка члена смотрит прямо на неё, сверкающая под лунным светом, она выглядела куда лучше, чем в порнофильмах. Прикасаясь кончиками пальцев, Мира слышит глубокий стон парня сзади и улыбается. Затем его язык вновь прикасается к её лону, но только уже с одним единственным пальцем внутри. Мира выгибается, обхватывая его член кольцом из пальцев. Сжимая в руках, она подмечает, что орган довольно твердый и толстый. Размыкая губки, накрывает ими головку, чувствуя на кончике языка горькую смазку. Ещё один порыв прохладного ветра. Мира мокнет, по спине её обнаженной проходит очередная волна мурашек, но затем она насаживается ртом на его член глубже, стараясь не прикасаться зубами. Минет делает она не впервые, но второй раз точно. Тем временем Лев теребит языком её клитор, добавляя и второй палец, а другой рукой держится за её зад, легко сжимая. — В тебе так горячо, — на выдохе произносит Зулькарнаев и снова утыкается носом в её лоно. Губы Миры дрожат. Она начинает медленно вести рукой по его члену вверх и вниз, слегка сжимая. Лев от того непроизвольно шлепает её, отчего Мира чуть дернулась. — Тебе не больно? Но девушка отрицательно мычит с его членом во рту. Одной рукой надрачивает ему, а другой старается удержаться, держась за колосья. Высовывает язык, круговыми движениями проводя по члену, чувствуя каждую венку. Его рот тоже был занят, поэтому он не мог ничего ответить. Зато доказывал это действиями. Насаживал её на свой язык, бродил внутри, изучая, чуть пошлепывая, так как понимал, что Мире это очень нравится. Она берет член так глубоко, что Лев буквально задержал дыхание, боясь случайно кончить и заполнить её ротик. Мира отлично справляется с этой работой, давится, чувствуя жжение в глазах и горле, но продолжает. Высовывая член со рта, девушка проводит по своим губам головкой, выдавливая слюну и обмачивая ею. Прочие хлопание и звуки громом наседали на Льва. Ему было трудно сдерживаться. Она причмокивала, снова насаживалась, массируя его яички. Мира чуть бедрами двигается, тем самым трахая рот Льва. Чувствует нескончаемый поток наслаждения, затягивающий узел внизу живота, с какой силой ей дается сосать, ведь несмотря на такой сложный и требующий достаточной концентрации процесс, она достигает пика — дрожит. Лев вставляет в неё свои два пальца, делая пару не совсем грубых, но и не нежных толчках, которые выдавали всю его неопределенность действий в оральном сексе. Ведь только с Мирой он мог позволить такое. Мира ускоряется, давится, чувствуя подступающую тошноту. Она и рукой ускоряется, чем провоцирует непроизвольные тяжелые стоны Льва. — Я сейчас кончу, — вздыхает он. Но Мира не останавливается. — Тебе так нравится мой член? Она сжимает его ляжки, надрачивая себе в рот и густая сперма выстреливает ей на язык, заполняя её рот, касаясь стенок горла. Лев сжимает её попу, оставляя очередной слегка грубый шлепок. Проглатывает его семя, снова насаживаясь до основания и выдавливает остатки себе на язык. На ватных ногах она приподнимается, Лев протягивает ей салфетки и она вытирается. Мира не может ничего сказать. — Это было так… опасно, — парень протирает свой член салфетками и подтягивает джинсы. Он встает и помогает Мире найти её одежду. Быстро одевает девчонку, берет на руки и несёт в машину. От усталости и буйного оргазма девушка засыпает на задних сидениях. Зулькарнаев заботливо накрыл её одеялом. Он эту ночь под покровом звезд никогда не забудет.