***
Когда лисы вывалились из стадиона на парковку, им в глаза тут же бросилась та самая черная машина, которая была тут пару дней назад. В этот раз Нил без возражений подошел к заднему сидению и что-то сказал в чуть приоткрытое окно. Ники и Элисон старательно пытались понять, о чем велся разговор, но незнание японского сильно усложняло задачу. Заглянуть в машину, чтобы наконец увидеть этого богатого «коллегу», тоже не получалось. Они остались ни с чем. Нил повернулся к ним и махнул рукой, собираясь садиться, но требовательный тон Дэн заставил его снова посмотреть на команду. — Когда ты вернёшься? — Не знаю. Скорее всего к завтрашнему утру. — Серьезно? — удивился Кевин, переживающий, что Джостен опоздает на утреннюю тренировку. — Абсолютно, — сказал Нил, громко хлопнув дверью.***
— Итак, что мы имеем. Ники активно расхаживал по гостиной девушек. Рене что-то готовила на ужин, а Элисон в косметической маске выбирала фильм, который они сегодня будут смотреть. Дэн и Мэтт морально поддерживали Рене и периодически комментировали диски, которые просматривала Элисон. — Это очень богатый парень, который как-то связан с работой Нила, и имеет с ним довольно близкие взаимоотношения, — продолжил Ники. — Ты опять упустил важные детали, — оборвала его Элисон, — Нил сегодня мылся дольше обычного. Это заметила даже я, а во-вторых, он сказал, что приедет завтра утром. Я почти уверена, что знаю, чем они будут заниматься всю ночь, — заключила довольная девушка. — Точно! Ты, как всегда, права, солнце. Жаль, конечно, что у него кто-то есть, но это все равно так круто! Надо будет расспросить его побольше на эту тему, когда он вернётся. — Ммм, а ты уверен, что он хочет об этом говорить? — уточнила Дэн. — Он же полностью отнекивается от любых отношений и даже сегодня назвал этого человека просто коллегой. Тем более, я думаю, что вы оба просто преувеличиваете. — А почему, по-твоему они вместе уехали на всю ночь? — возразила ей подруга. — Мало ли. Может, они в клуб собираются или просто хотят устроить вечерние посиделки с ночевкой. Что вы до людей докопались, вот честное слово. — Вы просто скучные. И ничего не понимаете, — тяжело вздохнув, ответил Ники. Но тут же просиял и метнул на пару горящий взгляд. — Давайте сделаем ставку! — Прекрасная идея! — поддержала его Элисон. — Ставлю сотку на то, что это его любовник, — сказала она и положила купюру на стол. — Еще плюс сотня, — хлопнул по столу Ники. Дэн тяжело вздохнула. — Мне кажется, вы ведете себя как дети, — но, чуть помолчав, она закатила глаза и добавила. — Но я в игре. Ставлю восемьдесят долларов на то, что они просто друзья. — Ага, «просто друзья». Знаем мы таких. — саркастично заметил Ники. — Ужин готов! — крикнула с кухни Рене, которой посчастливилось не участвовать в этой перепалке.***
— О господи, как я скучал по дорогому вину, — сладко протянул Нил с бокалом красного в руке. Он стоял на просторной и хорошо оборудованной кухне, оперевшись поясницей на стойку. Ичиро сейчас жил в пентхаусе довольно далеко от Пальметто. Пожалуй, завтра Нилу потребуется около трех часов, чтобы добраться на машине до стадиона. Однако было бы большой ложью сказать, что сейчас Нил не был рад находиться здесь. — Ахах, какое бы имя ты не носил, кровь Веснински течет в твоих венах, — легко усмехнулся Ичиро, так же наполняя свой бокал. — Верно. Я уже пытался отречься от своего наследия, однако это бессмысленно. Натаниэль всегда будет жить во мне, — слегка улыбнувшись, ответил Нил. Он давно смирился с тем, что не сможет жить без кровопролития. Выросший в мире жестокости и убийств, человек не может вдруг стать святым. То, что он всеми способами старается выжить, не делает его похожим на отца. Ну, может отчасти. У Натаниэля не было совести или морали. Его сердце не ледяное и не жестокое. Его просто нет. Его больше нет. Никто не может обвинить хомячиху в том, что она ест своих детей, потому что у нее нет понимания того, что это неправильно. С Натаниэлем так же. У наших, как он, совести нет по определению. Он был жесток для себя, а не для других. И жил он тоже только для себя. Наверное... Ичиро приблизил лицо к выпавшему из этого мира на мгновение Нилу и слегка коснулся губами его виска. Нил вздрогнул, перевел испуганный взгляд на парня, но, быстро поняв, кто перед ним, слегка улыбнулся. Он сверкнул глазами и опалил горячим дыханием чувствительную кожу шеи. Ичиро тяжело выдохнул, впиваясь ногтями в ладони. Все так же не отрывая рта от шеи мужчины, Нил протянул: — У нас есть какие-то обязательные дела? Потому что если мы не сделаем их сейчас, то, боюсь, больше к ним не вернемся. — Е-есть кое-что, но, думаю, это может подождать. — Хорошо, как знаешь... Это было согласие. Нил дал разрешение на любые действия Ичиро, не нарушающие их договоренностей. Морияма мог раскладывать его на любой поверхности, разрушать изнутри и снаружи, заставляя худощавого парня трястись от оргазма. Мог владеть податливым телом, но не душой. У Натаниэля Веснински больше нет души. Когда-то он уже отдал ее другому человеку. Безвозвратно. Навсегда. Но, конечно, Ичиро знал, что Натаниэль не подчиняется. Ни в жизни, ни в постели, ни где-либо еще. Он никогда не был единственным управляющим ситуацией. Он никогда не доминировал с ним полностью, лишь частично, когда ему давали такую возможность. Но Ичиро не сопротивлялся этому, наоборот, признавал его равноправным партнером, чего не делал ни с кем другим. Натаниэль был уникален, неповторим, прекрасен, и Ичиро выиграл джекпот, оказавшись с этим мужчиной в одной постели. Бледное лицо исказила голодная улыбка, а в черных глазах загорелась искра возбуждения. Он скользнул рукой по гибкой спине, останавливаясь на пояснице, и несильно сжал талию. Ичиро вдавил Натаниэля в столешницу, раздвигая сильные ноги. С приоткрытых губ сорвался тихий стон. Чужие руки блуждали по разгоряченному телу и давили на самые чувствительные места. Натаниэль распалялся все больше от бесчисленных поцелуев и прикосновений. Ичиро так и не коснулся его губ, которые с ним всегда оставались девственными. — Ичи… ах... — Что тебе нужно, Натаниэль? — Морияма самодовольно оскалился. — Я хочу почувствовать... тебя. Заставь меня забыться. — Я обещаю, что этой ночью ты не сможешь думать ни о чем, кроме моего члена. — Да, да, я хочу... — Чего ты хочешь? — повторил Ичиро. — Трахни меня быстрее. Ичиро кусал белую шею, оставляя там красные следы. Подросток под ним стонал и распадался на части, все больше и больше прижимаясь к крепкому мужчине напротив. Натаниэль услышал, как расстегивается его ремень и ширинка, а затем почувствовал длинные пальцы, скользнувшие под его белье. Нат откинул голову на кухонный шкаф и протяжно застонал, полностью отдаваясь охватившему его удовольствию. Через несколько минут грубые движения заставили его кончить с громким рыком. Обессиленной лужицей он скатился вниз, однако Ичиро быстро подхватил его, поднимая на руки. Спальня, к счастью, была недалеко. В легком полумраке две фигуры опустились на шелковые простыни. Нат утопал в пышных подушках и волнах одеял, наблюдая из-под трепещущих ресниц за тем, как высокий брюнет над ним освобождается от сковывающей движения черной рубашки. Его джинсы так и остались на кухне. Возможно завтра утром Нат будет бегать по квартире, ругаясь на все вокруг, в поисках этого элемента одежды, но не сейчас. Сейчас все его мысли заняты рельефным телом, которое вдавливает его в матрас. Сильные руки невесомо проходятся по длинным ногам, пуская по телу Натаниэля электрические заряды. Мурашки расползались по коже. Еле ощутимые, невесомые касания ярко контрастировали с грубыми укусами. На ягодицах расцветали полумесяцы от длинных ногтей Ичиро. Морияма навис над подростком. Как будто бы случайно дернув коленкой, он задел уже набухший красный член, и необъяснимое тепло разлилось у Натаниэля в животе, когда он увидел, как тонкие губы напротив расползлись в самодовольной усмешке из-за сдавленного стона, вырвавшегося из трепещущей под ним груди. В сумраке спальни раздался характерный щелчок открывающейся смазки. Нат слегка вздрогнул, а затем почувствовал, как предвкушение разлилось по его венам. Длинные, тонкие, холодные пальцы нежно коснулись напряженного колечка мышц и слегка протолкнулись внутрь. Парень взмыл грудью и чуть не задохнулся от резкого контраста температур. Первая фаланга вошла в него, а Ичиро внимательно следил за эмоциями на лице Ната, который не обращал никакого внимания на легкий дискомфорт, наслаждаясь слабой заполненностью. Несколько минут в комнате стояла тишина, нарушаемая лишь рваными вдохами и пошлыми хлюпами. Ичиро дразнил его, сгибал пальцы и разводил их ножницами, врезался ногтями в мягкие стенки, срывая с алых губ стоны, но раз за разом обходил простату стороной. Маленький комочек нервов, который может подарить необыкновенное наслаждение, так и остался нетронутым. — Чего ты хочешь, Натаниэль? — вновь промурлыкал Ичиро ему на ухо, когда в парня легко входило три пальца. Это был их вопрос. Это было их разрешение. Ичиро всегда соблюдал границы Натаниэля. — Я хочу, чтобы ты жестко трахнул меня, — прошептал рыжий парень, неотрывно глядя в черные глаза. Ичиро замер. Хрустальная голубизна почти светились в темноте, прожигая его своим холодом. Втянув воздух через зубы, Морияма наконец с облегчением расстегнул свои собственные штаны. Ичиро наклонился к разгоряченному лицу и нежно, почти невинно прикоснулся к чужим губам своими. Целомудренность поцелуя ощущалась для Нила гораздо острее благодаря противоположному, горячему и тянущему ощущению внизу. Нил закатил глаза и поддался тазом вперед. Он хотел больше, сильнее, глубже. — Еще... сильнее, — застонал он, прогибаясь в спине, когда почувствовал, как головка члена слегка задела его простату. Ичиро схватил его за талию и насадил настолько глубоко, насколько мог. — Да! Да, еще, прошу, — вскрикнул Нил, наслаждаясь окатившей его волной удовольствия. Ичиро врезался в Нила все сильнее и сильнее, выбивая из него громкие стоны. В ярко голубых глазах плескались искры, а разгоряченное дыхание врезалось в глубокую тишину спальни. Нил хватался за простыни и сжимал их до побелевших костяшек, он думал, что порвет их к чертям собачьим, когда все его тело поразила неконтролируемая дрожь. От самых кончиков пальцев он чувствовал вибрации, которые лишь усиливались с каждым толчком. Ему было хорошо. «Слишком хорошо», — подумал Нил, и излился себе на живот. Через какое-то время Ичиро тоже кончил, перемешивая последствия их удовольствия на испещренном шрамами загорелом теле. Морияма плюхнулся на кровать рядом с Нилом достаточно далеко, чтобы избежать случайных прикосновений, но настолько близко, чтобы иметь возможность слушать чужое дыхание. Нил не любил физический контакт после секса и Ичиро прекрасно об этом знал. Нил спал со многими людьми. У него был невероятно обширный опыт во всем, что касалось секса, и границы его тоже были давно выверены и проверены. Ичиро был первым человеком в его жизни, кто не просто брал его тело для удовлетворения собственных желаний, а предоставлял возможность выбора. Он показал ему, какое невероятное удовольствие можно получать не только посредством воздействия на эрогенные зоны, но и обращая внимание на психологическое и эмоциональное состояние партнера. Между ними был только секс и работа. Ничего больше. Но Нилу этого было более, чем достаточно. — Теперь время работы, — сказал Нил, уже выровнявший сбившееся дыхание. Он повернулся на бок, с интересом разглядывая хорошо знакомые острые черты лица. — Ух, ты уверен? Я бы еще полежал, — устало протянул Ичиро. — Не думал, что ты такой старый, — озорно усмехнулся Нил, поднимаясь с кровати. — Оденься быстрее, иначе мы еще не скоро займёмся делами, — заметил брюнет, не сводя глаз с крепкой, жилистой спины и тонкой талии. Нил лишь хитро ухмыльнулся и плавно соскользнул с высокой кровати, выразительно выгибая спину. Ичиро чуть не задохнулся от пронзительного взгляда этих прекрасных глаз. Озорные чертики плясали в бескрайней глубине лазурного океана, заманивая в свои тайны, словно сирены. И Ичиро не мог оторваться от пленяющих искр затягивающих его на самое дно. Он мог смотреть в эти глаза бесконечно, раз за разом находя в них что-то новое. Но в какой-то момент Нил все-таки прервал зрительный контакт и пошел в сторону кухни, где на полу все еще одиноко лежали его джинсы.***
За окном уже разливался тусклый утренний свет, пробуждая замерзший на ночь город. Тихо. Тепло. Сонно. Именно так выглядело самое близкое к идеалу утро в понимании Натаниэля, который развалился в громоздком кресле, укутавшись в мягкий шелковый халат, с чашкой крепкого кофе. Одетый в домашние штаны Ичиро сидел напротив, задумчиво глядя на умиротворенную панораму города, время от времени поднося холодный фарфор к мягким губам. Парни сидели в комфортной тишине, не нарушая интимное общение с собственными тараканами в голове, без которого не обходилось. Они оба были не здесь. Каждый летел вслед за мыслями, стараясь не пропустить ни одной. Однако через какое-то время густое молчание с треском разбилось от громкого в этой обстановке голоса Мориямы: — Я думаю тебе стоит это знать, — медленно начал он. — У меня пока нет подробностей и деталей, но, наверное, стоит предупредить тебя заранее, — Натаниэль продолжал пялиться на окно незаинтересованным взглядом, однако Ичиро буквально видел, как навострились фантомные ушки, затерянные в когда-то рыжих кудрях. — В последнее время под тебя очень старательно копают. Мои люди… — Кто? — оборвал его Ниэль на полуслове. Очередной мудак хочет отомстить за смерть другого придурка? Или его отец решил возобновить поиски даже находясь в тюрьме? Скучно. Не интересно. Он жаждал страсти. Крови. Жестокости. Слишком долго он сидел на месте, это противоречило самой его сущности. Его организм зависел от адреналина, который не могли подарить никакие наркотики. — Мара Сальватруча, — словно раскат грома в весеннем небе, прозвучал его голос для Веснински. О да. Это точно было интересно. Натаниэль нездорово усмехнулся.