Лишь в мечтах

A Little Death — The neighbourhood — советую включить на фон!

      Я не хотела, чтобы вышло так. Я не желала этих чувств, ведь знала, что тебя не интересует вся эта тематика отношений и их вытекающие. Я знала, но не смогла взять контроль над сердцем. Не сумела, побоялась разрушить себя, упустила момент, опоздала..        Сама виновата, верно, дура! Но теперь не представляю свою жизнь без тебя. Если утром не увижу твоё лицо хоть на секунду — день для меня будет прожит напрасно, ведь именно для этого я существую — для тебя, мой милый.       Каждый раз, как замечаю тебя сидящим в гостиной, читающего книгу в свободное время, мне так хочется подойти ближе, прикоснуться к шелковистым волосам, дотронуться до пушистых ушей, дотянуться до мягкой бледной кожи.. Моё сердце так отчаянно жаждет тебя, мой дорогой Аластор, но мозг всё ещё может подавать хоть какие-то здравые мысли из-под пелены моей одержимости.       Твои глаза, смотрящие в душу, что могут прочесть тебя на сквозь, твои элегантные движения, манящие руки, а талия.. а этот голос.. О, Люцифер, что же ты, радио демон, творишь со мной? Утянул моё сердце прямо из-под носа, сам того не зная. А я тоже хороша: ничего не сделала, чтобы предотвратить это..        Мне не стыдно признать, что, будучи художником, вся моя команда завешена твоими портретами, над которыми я сидела и днями, и ночами, вырисовывая каждую ресничку, каждый волосок.. но не передаст мольберт тех ощущений, которые я могу получить вживую. Мой ум каждый день тыкает носом меня в реальность, в которой я могу лишь грезить о тебе по ночам, мой милый Аластор.. Но сердце каждый раз кричит громче: прикоснись, прикоснись, прикоснись!        Меня терзают сомнения в собственной здравости — никто не мог вызвать у меня столько чувств прежде. Никто, слышишь? Никто. Лишь ты один, ты особенный.        Чувствуя слабый запах твоих духов, когда ты проходишь мимо, все эти бабочки в животе, когда ты заводишь со мной незамудреную беседу, спрашивая, как я спала.        Я знаю, кто ты. Я знаю твою натуру. Я знаю все твои деяния. Поверь мне, мой дорогой Оверлорд, я знаю, кого люблю.        Но как жестоко смотреть на тебя и осознавать, что мои мечты останутся в моей голове, что они ограничены реальностью и стенами, которые ты воздвиг возле себя. Моё сердце никогда не будет биться от взаимности на признание, мои губы никогда не прикоснутся к твоим, ведь это вызовет лишь отвращение. Мои руки никогда не будут свободно передвигаться по твоему телу каждую ночь, я не смогу почувствовать каждый шрам на мягкой коже. Каждый твой волосок не будет одарен моим вниманием..       Мой трезвый ум говорит бросить, постоянно твердит, что это неправильно, несуразно, глупо! Но тогда почему каждую ночь я пытаюсь хоть как-то заглушить свои фантазии таким извращённым методом? Каждую ночь мои руки не обнимают подушку, а опускаются куда-то. Кисти крадутся ниже, чтобы поступающая волна возбуждения утихомирилась на несколько мгновений. Уже чувствуя жар собственного тела, я непроизвольно закидываю голову вверх, закрывая глаза и отпускаю слабо слышный стон. Ах, почему мне приходится удовлетворять себя таким способом? Почему я просто не могу почувствовать тебя рядом? Почему не могу ощутить твои касания, ведь я так этого хочу, Аластор!       Протяжные, томные вздохи чередовались с короткими, рваными выдохами, наполняя комнату. С каждой секундой в этом месте становилось всё жарче и капельки пота, появившиеся на её лбу, исследовали лицо дальше, скатываясь на висок, приветствуя шелковистые локоны, делая их мокрыми.       Шелудивые руки делали своё дело, пока перед закрытыми глазами, в мечтах и фантазиях, он в очередной раз появлялся с своей фирменной улыбкой. Снова он, снова Аластор и никто другой. Она представляла его взгляд из-под полузакрытых век, рисовала не злобный оскал, а лёгкую ухмылочку, скрывающую свои мотивы.        Взгляд её нашёл портрет демона на стене, а затем вновь наступила тьма, вновь её фантазии стали настолько реальными, что хотелось остаться в них навсегда. Хотелось, чтобы ночь длилась вечно.        Совсем тихие стоны наполнили комнату. Действовала практически бесшумно, заглушая любые звуки, слетавшие с её губ рукой.        Вот он навис над ней, вот он тянется к её шее, покрывая нежную кожу млечным путём из поцелуев. Её руки тянутся к галстуку Аластора, снимают его быстро, расстёгивая рубашку, и лишь Оверлорд спустил бретельку шёлковой ночнушки с её плеча, как зубы впились в эту бледную кожу. Тихий вскрик, а затем рука юной леди потянулась, чтобы прижать его голову к плечу, желая, чтобы Аластор оставил на ней слишком явные следы, пометил её, как свою. Она мечтала видеть ревность в его глазах во время этого процесса, хотела, чтобы он повторял, как заевшая пластинка одно и тоже: моя, моя, моя..        Лишь в своих мечтах она могла ощутить его прикосновения. Могла почувствовать, как его рука ползёт по бедру, заворачивая во внутреннюю его часть.        Только тогда её тело радушно принимало демона. В этих фантазиях пальцы Оверлорда без капли смущения дёргали край её нижнего белья, никакого отвращения с его стороны, лишь удовлетворённый взгляд, когда грешник видел её извивающееся тело под собой, не знавшее, куда деться от этого возбуждения и жара. Ощущение его пальцев и ничего более. Лишь тихие стоны с её стороны и вздохи от Аластора.        То, как он властвует над ней, то, как меняется его темп с умеренного на быстрый и наоборот. То, как Аластор продолжает жадно кусать её тело, слизывая кровь, оставляет засосы и поцелуи на полюбившемся участке её шеи: там, где скрыть эти метки невозможно.        Воображение рисовало его совсем другим по мере того, как удовольствие от собственных действий подкатывало всё ближе, дыша в затылок.       Аластор никогда не согласился бы на это. Его не интересуют отношения, а секс вызывает лишь отвращение.. но сердцу не прикажешь. Оно желает лишь этого грешника, её Аластора.        Но вот он здесь: не наяву, а в её фантазиях продолжает нашёптывать сладкие похвалы хриплым голосом. Горячее дыхание Оверлорда у её уха разгорячило не на шутку, а когда грешник нежно прикусил мочку, сердце забилось по-новому. Однако его темп нельзя было назвать нежным: грубые, властные толчки, показывающие кто её хозяин. Напоминающие, кому она продала свою душу несколько лет назад.       Ах, как же хорошо.. настолько хорошо, что по окончанию, томного стона избежать не удалось. Застыв в этой позе, девушка открыла глаза, а его образ исчез в ту же секунду. Он не успел закончить вместе с ней. Дыхание было рваным, учащенным, волосы, спадающие на лоб, оказались мокрыми от пота, а щёки красные то ли от стыда, то ли от возбуждения, не покидающего её до сих пор. Вот бы ночь не кончалась, вот бы это продолжалось вечно.       Пара глаз, следившая за ней из теней в ту ночь, на утро не сказала и слова. Аластор давно всё знал, а сейчас спокойно допивал кофе на балконе, обдумывая эту ночь, как он делал последние две недели.       Если у неё нет шансов, тогда что это за след от чьих-то зубов на её ключице?