***
Чонгук пребывал где-то между вселенской печалью и нечеловеческой радостью. Пограничное состояние мешало сосредоточиться на экспериментах и в целом сильно отвлекало от насущных дел. К болезненному сожалению добавлялась иррациональная паника, и ведьмак большую часть времени просто переживал, перекладывал вещи с места на место, совершенно не занимался своей привычной работой. Вообще волноваться особо было не о чем. По крайней мере, он старательно пытался себя в этом убедить. Получалось буквально никак. В последнее время Чонгук стал равен ничем не обоснованной панике, плохо спал, мало ел и находился большую часть времени в какой-то прострации. Хосок пропадал по ночам вместе с Юнги и, судя по ворчащим жителям деревни, проводил свободное время весьма продуктивно и совершенно точно не прилично. Днём теперь он преимущественно отсыпался после активного досуга, оставляя Чонгука развлекать эльфов и фею одного. Сомнений в том, что времяпрепровождение именно такое, ни у кого не возникало. Основательно помятые, они оба были до противного счастливы и довольны жизнью. Кланово-стайная вражда между вампирами и оборотнями была благополучно стёрта, зацелована, и неизвестно, что ещё они там с ней сделали. Жалоб ни от кого, кроме редких пожилых жителей деревни, не поступало. Только дезориентированный во времени суток Хосок, первое время пытающийся не спать от слова совсем, быстро сдался. Особенно после того, как уснул на кухне лицом в супе. Волк в целом мог похвастаться удивительной гармонией, воцарившейся в его жизни. Отношения с холодным в любом смысле вампиром складывались как нельзя лучше. Они умудрились идеально сочетаться всем — от температуры тел до полярности характеров, и буквально олицетворяли «минус на минус равно плюс». С эльфами общительный Хосок тоже быстро нашёл общий язык и с большим удовольствием помогал Джину с домашними делами. О том, что все они, по сути, являются гостями в доме Чонгука, никто не вспоминал. Чон вообще забыл дорогу к себе и если и ходил туда, то за вещами и то, чтобы перетащить необходимые в гостиную ведьмака. Как они вдвоём помещались в гробу — вопрос открытый, но тот же Чонгук отгонял от себя назойливые, неуместные вопросы. Джин и Тэхён, не стесняющиеся никого и ничего, продолжать своё путешествие в ближайшем будущем явно не планировали. Прочно оккупировали бывшую спальню Чонгука и, как тот мельком заметил, проходя в один день мимо приоткрытой двери, успели навести там свои порядки. Вернее, старался в основном старший, перетаскивая со всех возможных мест в доме горшки с понравившимися цветами в комнату. Чимин в предоставленном ему кукольном домике особо не зависал, предпочитая проводить время с Джином, или и вовсе куда-то улетал сразу после завтрака, возвращаясь ближе к вечеру. Тэхён хихикал, прекрасно осведомлённый маршрутами друга, но не признавался никому. Смысл раскрывать чужие тайны? Тем более ничего противозаконного фея не делала, просто изучала окрестности в поисках идеальной для них локации. Чонгук, выселенный из собственного жилья в каморку, не возникал, наивно полагая, что когда-нибудь то этот беспредел закончится, и он вернётся к своей обожаемой кровати. Конечно, спустя практически две недели совместного проживания, их разъезд представлялся весьма смутно, но, как справедливо рассуждал ведьмак, всё имеет свойство заканчиваться. Так оно и произошло. С той лишь разницей, что закончилось не время пребывания странных гостей в их доме, а терпение и кто бы мог подумать — Тэхёна. Младший эльф старательно окучивал ведьмака, приносил растения, зачастую весьма редкие, находя их благодаря эльфийской магии, помогал Чонгуку в лаборатории, хотя это больше походило на попытки убиться самому и убить всех присутствующих в доме. Чон наивно полагал, что Тэхёну просто скучно, и он старается занять свободное время хоть чем-нибудь. О том, что эльф имеет на него далеко идущие планы, думать было не с руки. Ну, где он, а где младший Ким? Давно догадавшиеся куда всё идёт старшие не вмешивались. Пару раз, правда, Хосок пытался вразумить недальновидного друга, но тот лишь отмахивался, продолжая свято верить в то, что Тэхён просто хочет подружиться. Юнги и Джин просто делали вид, что ничего не видят и не слышат. Прекрасно понимающие, что вставшего на путь окучивания непробиваемого ведьмака эльфа не собьёт и тараном, просто ждали, когда Чонгук сдастся или хотя бы догадается о происходящем. Правда, надежды на это таяли с каждым днём. Букеты, тщательно составленные знающим язык цветов Тэхёном, отправлялись на ингредиенты. Съестное просто благодарно съедалось. Мелкие знаки внимания наивно в зачёт не шли. Чонгук был то ли дурак, то ли просто не искушённый ничем юнец. Оборотень доверительно сообщал, что друг его чист, как слеза младенца во всех местах, за что регулярно получал в лоб от вампира или самого Чона, умудряющегося слышать то, что его касалось, но не до конца. Дом Чонгука медленно, но, верно, превращался в деревенский филиал общежития при магической академии в столице. Не то, чтобы это было поводом для жалоб, но привыкший годами жить с самим собой ведьмак был весьма шокирован. Правда, во всём, конечно же, были свои плюсы. Они наконец-то начали нормально есть, и стабильные три отравления в неделю отошли на второй план. Теперь можно было больше времени посвятить себе и своим экспериментам. Участие Тэхёна практически в каждом из них, конечно, сбивало с пути истинного, но Чон периодически сдавался и не мог не признать, что иногда помощь эльфа была по истине неоценимой.***
Время шло. Компания привыкала друг к другу. Кто-то просто мирился со своим положением, но всё чаще возникало понимание того, что разъехаться им будет весьма и весьма сложно. Да и, честно говоря, таких желаний ни у кого и не возникало. Единственным значительным неудобством было отсутствие достаточного места для всех присутствующих. И как расширяться, Чонгук не понимал. Да и, здраво рассудив, не решался поднять такой вопрос. Мало ли решат, что он просто пригрелся на чужой шее, довольный готовой едой и порядком в доме. Или, наоборот, устал от всех и хочет поскорее выгнать. Душевные терзания разрешились сами собой в один из вечеров. Перемазанные с головы до ног какой-то очередной экспериментальной бурдой, отливающей при свете люстры красным, Чонгук и Тэхён ввалились на кухню за пару минут до ужина. Смирившийся с тем, что брат встал на тернистый путь помощника экспериментатора, Джин, мельком оглядев грязную компанию, комментировать не стал. Даже привычно не начал ворчать и гнать драться за ванну. Ведьмак и эльф даже если и удивились, то виду не подали. Есть хотелось со страшной силой, и тратить драгоценные ресурсы на препирательства и выяснение отношений было чревато. За ними следом вполз сонный Хосок, уселся за стол и, подперев голову рукой, закрыл глаза. Днём нормально поспать не дали. В лаборатории наверху постоянно что-то взрывалось, и он катастрофически не выспался. Впрочем, в этом он был не одинок. В кухню, шаркая ногами и хмурясь, вплыл Юнги, покосился на притихших в одном углу младших и, фыркнув, прошёл на своё привычное место. Да, да. У них уже образовались «свои» места, порядок которых не нарушался ни в какое время суток. — Так вот о чём я там? — громко поставил на центр стола небольшую кастрюлю Джин. Все присутствующие дружно переглянулись. Эльф молчал последние полчаса так точно, и понять, о чём идёт речь, было слегка нереально. — Ты молчал? — уточнил Тэхён. — Я громко думал! — цыкнул на него брат, — я хотел сказать, что наконец-то созрел. — И до чего наша поздняя ягодка созрела? — громким шёпотом уточнил у поморщившегося Юнги Хосок. Джин махнул на болтуна лопаткой, укоризненно погрозил ему пальцем и продолжил: — Как вы все знаете, я давно хочу открыть волшебную лавку и продавать различные товары для всех слоёв магического и не только населения. Чонгук нахмурился. Кто эти «все», которые знают, ему лично было не ясно. Потому как за всё время, проведённое под одной крышей, разговоров ни про какие лавки и прочее не поднималось ни разу. Правда, как он успел заметить, тот же Хосок понимающе кивнул, да и остальные тоже не выказали никакого удивления. Получалось, что единственный дурак, пребывающий не в курсе последних событий, был сам ведьмак. Потрясающе. Эльф тем временем спокойно продолжал, не забывая раскладывать еду по тарелкам. — Чимин был крайне любезен и нашёл нам не плохой дом, где можно открыть и лавку внизу, и лабораторию для Чонгука. А также там есть большой сад-огород и просторный второй этаж, где мы все сможем жить. И это совсем недалеко отсюда! — А? — открыл было рот ведьмак. — И я рад, что ты и твой друг согласны работать вместе с нами! — припечатал ушлый эльф. Хосок хохотнул, не зная, что его забавляет больше: то, как виртуозно Джин их трудоустроил, или вытянувшееся от удивления чужой наглости лицо Чонгука. По большому счёту, аргументов против у них двоих, даже при огромном желании не нашлось бы. Жить в забытой всеми деревне до самой старости было не самой лучшей перспективой. И они регулярно задумывались о том, чтобы уехать. Вопрос всегда упирался в наличие, а точнее полное отсутствие денег на реализацию своеобразного побега. — А как же… — снова начал Чонгук. — Не беспокойся, мы уже всё продумали. Твой дом продать нереально, как и Хосока. Поэтому эту недвижимость можно будет оставить как фазенду для отдыха, если нам потребуется. Переезд оплатим мы, а потом вы просто всё отработаете в лавке, — улыбнулся во все зубы Джин, усаживаясь за стол. Ведьмак не знал, плакать ему или смеяться. Объективно крыть было нечем. Оставалось только смиренно ждать продолжения и собирать свои вещи на выезд. О том, сколько всего им предстоит перевезти, думалось с большим трудом. Всё-таки не одну сотню лет он обитал в этой деревне и в этом доме. Успел обрасти всевозможными нужными и не очень штучками. — В целом новый дом готов к переезду, необходимо только выяснить сколько чего и куда, — продолжал разглагольствовать Джин, не обращая внимания на сосредоточенного Чонгука. Стадия принятия нагрянула быстрее, чем ему хотелось бы. Наверное, всё из-за того, что он и сам давно хотел сбежать из умирающей деревни туда, где не нужно ждать заплутавших торговцев, не нужно искать и выискивать, где подзаработать и в целом жизнь продолжается и бьёт ключом. Решение принятое единогласно и без непосредственного участия ведьмака неожиданно показалось единственным правильным. По крайней мере не вызвало никаких протестов и противоречий. За исключением приступа паники за свои бесценные разработки и лабораторию. Впрочем, если они не продают дом, то нужды в спешных сборах нет и они не ограниченны по времени. — Я же говорил, что мы теперь всегда будем вместе, — хихикнул Тэхён, вырывая из размышлений Чонгука. Тот недоумённо покосился на довольного эльфа: — Да? — Мне кажется, что Чонгук-а отстаёт в развитии, — хрипло выдал Юнги, закатывая глаза. Эпопея с бессмысленными и безрезультатными попытками обратить внимание рассеянного ведьмака на себя с участием почти всех проживающих под одной крышей начинала утомлять и не безосновательно злить. — С чего это вдруг?! — взвизгнул оскорблённый Чонгук, отодвигая от себя тарелку с салатом. — Да с того, что ты дубина дальше своего носа не видишь ничего! Тебе цветы дарят — ты букеты потрошишь, тебе редкие камни тащат — ты их на эксперименты, тебя гулять зовут ты со своим сачком всех ворон в округе до нервного тика доводишь! — вскипел окончательно вампир. — Да что не так-то? — ведьмак моргал, переводя взгляд с одного на другого присутствующих и честное слово не понимал в чём проблема. — Дайте я его ударю! — вскинулся Джин, пытаясь подняться. Вокруг него кружил хохочущий Чимин и размахивая руками сыпал на эльфа какую-то блестящую пыль. Старший оглушительно чихнул и плюхнулся на стул. — Они имеют в виду, — хохоча выдавил Хосок, — что ты нравишься Тэхёну и он вообще-то за тобой ухаживает. Чонгук благополучно подавился и судорожно хватал воздух ртом, стараясь вдохнуть и желательно ещё и выдохнуть. Ужин, который должен был преподнести одну для всех приятную новость, медленно, но верно превращался в птичий рынок. Галдели все, кто мог. Волк просто заливисто ржал, запрокинув голову. Чонгук, потрясённый открывшимися перспективами переезда и отношений с обалденным эльфом, тихо обтекал на стуле, стараясь не встревать в общую перепалку. Спустя полчаса он вообще с трудом мог сказать, что обсуждали. Впрочем, остальных это волновало мало. Тэхён был практически на седьмом небе от счастья, ибо ведьмак попыток побега не предпринимал и молча пережёвывал салат, уставившись в одну точку. А это могло означать только одно, что когда до него окончательно дойдёт суть происходящего и они нормально поговорят, он примет заботу от эльфа и их будет ждать весёлая вечность вместе. Джин быстро пересказывал свой бизнес-план внимательно слушающим его Хосоку и Юнги. Волк неожиданно для самого себя проникся идеей и, честно говоря, за прошедшее время слушал витиеватые рассуждения старшего уже раз 30, но не жаловался. И правда, было очень интересно, что из этого всего у них получится. Не то чтобы он не верил в успех, но долю рациональности тоже хотелось бы иметь. Впрочем, для этого у них был скептически настроенный вампир, вставляющий едкие комментарии в уж больно радужную речь эльфа. Чимин, всё ещё хихикающий сам с собой, порхал над компанией, щедро осыпая их фиолетовой пыльцой. Ему было понятно с первой минуты в этом доме, что будущее их тесно переплелось и компания их просуществует ещё долгие годы, что его не могло не радовать. Теоретически жизнь налаживалась. Впереди был муторный переезд и огромное количество ссор на ровном и не очень месте, ремонт и практически драки за свободные комнаты. Спустя несколько веков сидящий на крыльце своей лавки Джин смотрел, как Тэхён гоняет заливисто хохочущего Чонгука по небольшой лужайке, и улыбался. Всё получилось даже лучше, чем они могли себе представить. На втором этаже что-то грохнуло, окно комнаты Хосока и Юнги распахнулось настежь, и на лужайку не грациозно спланировал волк, следом показалась всклокоченная голова вампира, и вечернюю тишину разрезал хриплый крик: — На себе бы экспериментировали идиоты! Компания обернулась на голос, затихла и грянул дружный хохот. Чёрные волосы Юнги мерцали и переливались в неверном свете фонаря. Жизнь продолжалась. Впереди было ещё множество экспериментов: удачных и не очень. Радостные моменты чередовались с печальными, но самое главное, что они были вместе и разъезжаться, и, правда, не планировали.***