***
Проснувшийся ранним утром Чонгук медленно разлепил глаза и непонимающе уставился в стену напротив. В голове с трудом всплывали воспоминания о том, что вообще-то у него дома гости и, собственно говоря, спит он совершенно точно не в своей обожаемой спальне. На какое-то мгновение стало грустно. Оставалось только поблагодарить самого себя за дальновидность и то, что в своём так называемом кабинете он в прошлый раз поставил небольшую кушетку, на которой можно было с относительным комфортом расположиться и если не поспать как следует, то хотя бы подремать. Ведьмак прислушался. В доме царила подозрительная тишина, и Чон подумал, что, скорее всего, гости ещё спят, либо, будучи, как он надеялся, достаточно вежливыми, стараются не шуметь, чтобы не разбудить гостеприимного хозяина. Правда, в том, что этим самым «гостеприимным хозяином» является он сам, ведьмак сильно сомневался. Он с большим трудом поднялся с жалобно скрипнувшей кушетки, размял затёкшие от неудобной позы ноги и руки и с хрустом потянулся. Нестерпимо хотелось пить, поэтому, сложив покрывало на стоящий неподалёку стул, он, быстро переодевшись в принесённую с собой вечером одежду, отправился на кухню. Пить, завтракать, да и в целом проверить, всё ли в порядке с его многострадальным домом. Пройдя по коридору до лестницы на первый этаж, он никого не встретил. Дверь в его спальню была закрыта. И Чонгук с облегчением подумал, что гости, скорее всего, ещё отдыхают, потому как слышимость в его доме была просто фантастическая. И если бы на кухне или в гостиной кто-то разговаривал, он бы точно это сразу же заметил. Не говоря уже о том, что даже тихие шаги на скрипящих при каждом, при осторожном движении разносились гулким эхом по всему дому. В гостиной всё также стоял гроб Юнги. Ну да, действительно, куда бы он мог за ночь деться. Но уж чего Чонгук с утра пораньше точно не ожидал, так это того, что створка гроба со скрипом распахнётся и из него на небольшой коврик возле камина практически вывалится помятый Хосок. Оборотень встретился с взглядом ошарашенного друга, странно хихикнул и, поправляя задравшуюся футболку, выпалил: — Доброе утро! Чонгук растерянно хмыкнул: — Да уж, доброе. Я хочу что-либо знать? Оборотень пожал плечами: — Ну, в зависимости от того, в каком настроении ты сейчас пребываешь. Ведьмак на мгновение задумался, постукивая себя пальцем по щеке: — Пожалуй, не хочу. Из гроба раздался хриплый голос вампира: — Ну и правильно, меньше знаешь, крепче спишь. Чонгук хмыкнул. Ну да, разумеется. Судя по всему, постигли дзен, вампир и волк вчера весьма успешно и крайне плодотворно. О чём недвусмысленно свидетельствовали яркие засосы на шее у Хосока и до противного довольное лицо вампира, выглянувшего следом. Юнги откашлялся и посмотрел на озадаченно переминающегося с ноги на ногу ведьмака и замершего возле гроба Хосока: — Вы меня, конечно, извините, хотя в принципе, можете даже и не извинять, но я, пожалуй, посплю еще. Ночка, знаете ли, выдалась достаточно утомительная, да и вчера я проснулся слишком рано. Чонгук заторможенно кивнул: — Да, да, конечно, я уже ухожу. Оборотень мгновение поколебался и, решив, что сбивать свой режим сна ради неизвестно чего он пока не готов, поплёлся вслед за ведьмаком, предварительно заботливо прикрыв крышку гроба. Чонгук, краем глаза следящий за действом в очередной и, видимо, не последний за сегодня раз, удивился, как далеко шагнул прогресс. Конструкция гроба напоминала шкаф с двумя створками. Весьма практично, надо признать. Любопытно, а как он транспортируется? Привязывает себя внутри или, может, там щеколда? Чон тряхнул головой. Вряд ли Юнги будет настолько любезен, что согласится провести экскурсию по своему жилью. На кухне в раковине горой возвышалась оставленная вечером посуда, и ведьмак печально вздохнул. Надеяться, что тарелки и кружки помоют себя самостоятельно, не приходилось, но и мечтать не вредно, как говорится. Засучив до локтя рукава рубашки и зачем-то кратко помолившись, он приступил к ненавистному мытью посуды. Хосок, прошуршавший сзади, напевая какой-то неизвестный миру мотив себе под нос, поставил чайник и расставлял на стол оставшиеся чистыми чашки. Чонгук, вооружённый губкой, взвешивал за и против, решив, что любопытство не порок, но явный победитель всё-таки уточнил: — Так и что же у вас вчера произошло? Помнится мне, ты не самый большой поклонник вампиров по объяснимым причинам. Хосок застыл с щербатым блюдцем в руках, и ведьмаку, повернувшему голову на друга, на мгновение показалось, что оборотень даже дышать перестал: — Ну, Юнги может быть крайне убедительным в аргументации некоторых, эээ, вопросов, да. Волк поёжился и почесал отливающую всеми оттенками фиолетового шею, пытаясь натянуть футболку повыше. Чонгук хихикнул, мгновенно осекаясь под подозрительным взглядом недовольного Хосока, и примирительно поднял руки: — Я понял, понял. — Понял он, рад за тебя, — бурчал оборотень, продолжая раскопки в сервантах в поисках чего-нибудь съедобного, — когда ты начнёшь покупать домой еду? — Тогда же, когда в нашей деревне появится кто-нибудь её продающий. И я сейчас не про бабушек с пирожками. — Справедливо, — хмыкнул Хосок, открыл было рот, чтобы спросить что-то ещё, но на кухню вплыл помятый от сна Тэхён с Чимином на плече. Чонгук, судя по выражению лица, забыл вообще обо всём на свете. Его не смущала даже стекающая в расправившийся рукав мыльная вода. Он просто завис, уставившись на сонного эльфа. Оборотень хихикнул. Не каждый день можно наблюдать, как безразличного ко всему, что не касается экспериментов ведьмака сбивает с пути истинного эльф. Посмотреть было на что. Заспанный, с явным отпечатком подушки на красивом лице, Тэхён красовался в широкой рубашке, видимо, принадлежавшей широкоплечему брату, которая под взглядом хозяина дома медленно съезжала с загорелого плеча. — Доброе всем утро! — мелодично поприветствовал присутствующих эльф и прошёл к одному из стульев, усаживаясь. Хосок кивнул, продолжая свои изыскания, но пока дальше обнаружения явно зачерствевшего столетие назад хлеба не продвинулся. Стало любопытно, как Джин умудрился здесь найти что-то съестное и приготовить восхитительное рагу. Талант, не иначе. Чимин вспорхнул с плеча и, шустро взмахивая сиреневыми крылышками, пролетел к медитирующему Чонгуку, добравшись до ведьмака, он помахал крошечной ручкой перед его лицом и, не добившись никакой реакции на свои действия, слегка размахнувшись, ударил ведьмака в нос маленькой молнией. Парень вздрогнул, позорно хрюкнув и покраснев до самых ушей, отвернулся обратно к посуде. Тэхён, оперевшись о стол локтями, положил голову на ладонь и, хихикая, наблюдал за происходящим. Его точно так же, как и брата, сильно удивляло поведение капризной феи, но лишних вопросов, в отличие от Джина, он не задавал, предпочитая занимать выжидательную позицию. Понять Чимина временами было очень сложно, но он крайне редко ошибался в своих симпатиях. И если готов был поступиться принципами и прилип к ведьмаку, значит, было в нём что-то как минимум хорошее. Мысль до конца развить, по обыкновению, не дали. В кухню царственно вплыл, как всегда, идеальный со всех возможных сторон Джин кивнул присутствующим и, совершенно не стесняясь никого, сдвинул Хосока подальше от холодильника и шкафов к столу. Дезориентированный оборотень так и завис с тарелкой в руках, глупо хлопая глазами. Чимин, зорко следящий за всем происходящим, хихикнул, продолжая летать вокруг красного Чонгука. Ведьмак ворчал что-то себе под нос, и слышащая опять же всё фея восторженно заливался смехом, находя смущённого парня весьма забавным. Старший эльф тем временем, скептически изучив скудное содержимое холодильника, оценил количество ингредиентов для определённо убийственного шедевра. В том, что они именно такие, сомнений почему-то не было. Внимательный Джин успел за короткое время осмотреть дом и пришёл к выводу, что затерявшийся в забытой всеми ведьмак весьма талантлив, и в целом расставаться с ним не особо то и хотелось. В довесок к аргументам шёл семафорящий веснушками оборотень, явно не страдавший до знакомства с Чонгуком гетерохромией. Идея, которую Сокджин мусолил в своей голове на протяжении, наверное, целого столетия, вновь всплыла в сознании. Он вздохнул, соображая, что бы приготовить на завтрак и как переманить товарищей на свою сторону. В том, что оборотень идёт исключительно в комплекте с ведьмаком, он был уверен. С другой стороны, уговорить волка то, судя по лиловой шее, будет не сложно. Тэхён, прекрасно помнящий о розовой мечте своего брата, за мыслью, пробегающей на его лице, следил краем глаза. Больше всего в данный момент его волновал пылающий ведьмак, сосредоточенно трущий одну несчастную тарелку. Чимин, явно выспавшийся и пребывающий в хорошем настроении, порхал вокруг него и периодически подлетал поближе, дёргая ворчащего Чонгука за волосы. Отмытый от неизвестного происхождения жижи, переодетый в чистое, Чон был едва ли не влажной мечтой младшего эльфа. Высокий, стройный, с витиеватой татуировкой на правой руке, уходящей куда-то под одежду, и переливающейся меткой феи на левой щеке, ведьмак заставлял умильно улыбаться. Под подозрительным взглядом обернувшегося на него Джина Тэхён стушевался и начал всматриваться в резное окно, выходящее куда-то на задний двор, где стараниями, по всей видимости, Чонгука, был устроен небольшой огород. Брат скорбно вздохнул, но промолчал, продолжая изобретать съедобное из абсолютно точно не. Хосок разобрался наконец со своими руками, блюдцами и своим нахождением в пространстве и, просто решив не путаться под ногами, отплыл под фикус, стоящий в углу кухни. Неловкая тишина, повисшая в помещении, неприятно била по ушам, и Тэхён, откашлявшись, повернулся к замершему оборотню: — Как вечер прошёл? Волк икнул, в очередной раз пытаясь поправить отсутствующий ворот футболки, и неопределённо мотнул головой: то ли соглашаясь, то ли что-то отрицая. Эльф тем временем продолжил, ответ на вопрос он в целом и не ожидал услышать, да он и не нужен был. Результат, так сказать, чудесного времяпрепровождения был на лицо. — А вы знали, что вампиры в виду своего долголетия и в большинстве своём тяжёлого характера по верности легко могут сравниться с оборотнями или эльфами? Хотя не то, чтобы сейчас можно кого-то удивить бессмертием или чем-то подобным, — протянул Тэхён, уставившись на покрывающегося красными пятнами Хосока. — Тэхён! — цыкнул на него Джин. — А чего Тэхён сразу? Я просто констатирую всем известные факты и стараюсь разбавить гнетущую атмосферу. — Получается? — брат, обернулся на него через плечо, старательно мешая в сковороде добытые овощи. — Не уверен, но я не собираюсь сдаваться! — хихикнул младший. — А мы вам не мешаем? — Хосок перестал нервно дёргаться и решил, что и правда терять больше нечего. Можно и в беседу вклиниться. — Абсолютно точно нет, но ты бы мог поучаствовать в беседе и поделиться интересными фактами из своей жизни. Например, рассказать, как давно тебе нравятся вампиры? — Тэхён полностью повернулся к волку и улыбнулся, тот понял, что зря вообще открыл рот и принялся с важным видом натирать крупные листья фикуса. — Я так и знал, что всегда, — победно пропел эльф, удобно устраиваясь ровно на стуле. Чонгук, справившись наконец с посудой, чувствовал себя официантом, в очередной раз накрывая на стол. Поколебался пару мгновений и сбегал в свою лабораторию за небольшим, будто кукольным набором посуды для Чимина. Фея в восторге вцепился в маленькую чашечку и, похоже, расставаться теперь с ней не планировал. На мысленный счёт внимательного ведьмака упало ещё немного любви от впечатлённого подарком Пака. Джин, виртуозно размахивающий лопаткой, поставил на огонь ещё и чайник, и теперь к общим шорохам добавилось тихое шипение закипающей воды. Чонгук переглянулся с нахмуренным Хосоком. Почему-то появилось давно забытое чувство домашнего уюта, за какие-то жалкие часы они умудрились даже толком не познакомившись, как будто сродниться. И не любящий компаний ведьмак почувствовал укол сожаления. Расставаться с эльфами, да даже с вампиром, будет весьма тяжеловато. Задумчивые хозяева и подозрительно деятельные гости ещё не знали, что разъехаться им уже не суждено.***