^°∆°^
Молодой парень вновь побежал в выбраном направлении, одновременно отогревая руки друг об друга, те уже успели окоченеть за время погони. Выдохнув облачко густого пара изо рта, с легким отчаянием, брюнет на мгновение прикрыл глаза, собираясь с мыслями. Уже приблизившись к предполагаемому месту нахождения пропажи парень еще раз прислушался и обнаружил, что Жое вновь переместилась. Не обращая внимание на направление движения, брюнет побежал в нужную сторону. В это время на парня в красной куртке, что держал поводок от шлейки в руке набросало немного снега. Со стороны рыжего вандала, прецепленного к шлейке послышалось фырканье в ответ на взгляд, осуждающий его действия. Подняв пушистую морду фамильяр-лис подошел к своему хозяину. На его голове незамеченным сидел пушистый зверек. Парень в красном приподнял бровь, присел около лиса и взял ласку с его шеи в свои руки. Очень заинтересованый находкой темноволосый еле устоял, когда в него врезался обладатель белых ушек, как у зверюшки в собственных руках, и поразительных глаз, цвета карамели. Брюнет, чуть не уронив человека, сразу встал ровно и посмотрел на того, в кого врезался. В темных глазах человека напротив отражался его силуэт. В вертикальном зрачке, был виден интерес. В теплых перчатках на руках активно вертелась зачинщица всего, что случилось до этого. Оба молодых человека несколько секунд смотрели друг другу в глаза, пока брюнет не сместил взгляд на то, что находится в руках напротив. – Прости, не знаю, что на нее нашло. Могу ее забрать? – немного прижав уши к голове, потупил взгляд на пригревшуюся в чужих руках ласку. Они вновь переглянулись, и в этот раз взгляд отвел человек в красной куртке, затем шагнул вперед, поудобнее перехватил поводок в руке, и подтянул к себе лиса. Тот, поскольку на него не обращали внимание, подумал, что сможет сбежать так же, как белый фамильяр, от своего хозяина, но потерпел поражение в борьбе со шлейкой. Та громко звякала бубенчиком и тянула поводок за ним, выдавая все планы с потрахами. Его подтянули к ноге, натянув поводок до предела. Брюнет на это улыбнулся, смотря на взаимодействие фамильяра и хозяина. Он сел на корточки, приподняв уши и посмотрел на человека в красной куртке, продолжающего стоять с его фамильяром на руках. – Ммм... Могу я..? – Да, – без уточнения что именно можно ответил темноволосый. Он сам аккуратно гладил чужую ласку, пригревшуюся в руке, большим пальцем. Сидевший на корточках парень потянулся рукой к карману и достал оттуда упаковку лакомств для ласок. Лис, смотревших вокруг безразличным взглядом, перевел глаза на человека перед ним. Уши возбужденно поднялись, а передние лапы начали переменать снег под собой. – Привет. Я Се Лянь, – парень улыбнулся на реакцию чужого фамильяра, который протянул лапу, а сразу за ней морду. – Эмин! – хозяин отдергивал своего фамильяра, но Се Лянь воспользовался сказаным именем в свою пользу. – Приятно познакомиться, Эмин. Если ты сядешь, то я дам тебе ее, идет? Лис, понимая, что нет смысла препираться против хозяина – замер, а после услышаных слов – сел, подравняв лапы, как по стойке "смирно". Се Лянь сдержал обещание, поднес к нагловатой морде ладонь, по которой тут же клацнули зубы, а затем прошелся язык. Брюнет поднялся, посмотрел на хозяина фамильяра-лиса и еще раз мило улыбнулся. – Се Лянь, – еще раз представился еще раз парень, – а в твоих руках моя головная боль – Жое, – ласка поднялась, услышав свое имя, но в руки хозяина прыгать не торопилась. Из теплого она предпочла чужую перчатку, в которой ее мордочку и тело периодически поглаживали пальцы, а не душный карман. – Хуа Чэн, – коротко представился парень в красной куртке, все же протягивая руку с лаской ее хозяину. – Очень приятно! – Се Лянь вновь улыбнулся, принимая подношение и сразу сажая ту за край куртки, и давая мягкий ломтик мясного угощения. Возникла неловкая пауза, которую прервал Эмин, тявкнув и потянувшись к чужой ладони, не то прося еще вкусняшку, не то ласку, подрагивающей от холода ладони. Се Лянь сразу потянулся к морде лиса, тогда как хозяин рыжего фамильяра, заметив чужую подрагивающую ладонь отдернул лиса и стянул с себя одну перчатку, сразу протягивая ее замерзшему человеку. Се Лянь поступив взгляд пару секунд принял чужой акссесуар, надевая его на ладонь, которой принялся поглаживать лиса по морде и иногда чесать за правым ухом, а вторую же спрятал в карман. – Спасибо... – смущенно прижав уши к голове, тот вновь выпрямился, руку в перчатке продолжал, то сжимать, то разжимать, пытаясь ее согреть. Со стороны Хуа Чэна, заметившего это поступило внезапное предложение: – Не против ли ты зайти ко мне? – Хуа Чэн был выше Се Ляня примерно на пол головы, из-за чего, чтобы удивленно потупить взгляд, вглядываясь в чужие глаза, пришлось приподнять голову. Предложение было спонтанным и необычным, особенно для людей знакомых менее часа. – Хорошо, я не против, – ответил Се Лянь, вновь смущенно улыбнувшись.^°∆°^
Они дошли до многоэтажного дома примерно за 10 минут, и за это время успели узнать немного базовой информации друг о друге. Хуа Чэн оказался младше Се Ляня почти на год, из-за чего с уст лиса довольно быстро привыкшего к компании ласки слетело обращение "гэгэ". Се Лянь смешно, по мнению Хуа Чэна, хмурился и шевелил ушками – как мог показывал недовольство из-за прозвища. Поэтому, незадолго до того, как они зашли во внутрь многоэтажки, он узнал, что Хуа Чэн третий сын – назвал того "Сань Лан", но это не дало даже близко похожего эффекта, как его собственная реакция. Уже поднявшись на нужный этаж и заходя в чужую квартиру Се Лянь почувствовал легкое смущение. Ему сразу предложили снять куртку и сменить обувь, которую еще на улице начали иногда смерить странным взглядом, на домашние гостевые тапочки. Жое, которая все время находилась под курткой перебралась на плечо, собралась прыгать, но ее придерживали замершими руками. Се Лянь отдал хозяину перчатку, еще раз поблагодарив за теплый аксессуар и предложение зайти в чужой дом. Он спросил можно ли выпустить Жое скакать по паркету, изучая новую местность. Хуа Чэн кивнул, но сказал, что перед этим нужно почистить ласку. Сам же взял лиса на руки, и сказал идти за ним. Так Се Лянь, Хуа Чэн и пара пушистых фамильяров оказались в ванной. Лиса поставили в ванную, начав искать подходящий температурный режим чтобы помыть лапы. Эмин поглядывал из-за плеча хозяина на гостя. Почувствовав небывалый прилив наглости, тот начал препираться и пытаться выбраться и показаться перед гостем, не мокрой, будто облезлой, тушкой. Се Лянь, видя эти попытки "доминирования" только тихо посмеивался, тогда как хозяину рыжей, а не белой, бестии было совсем не смешно. Хуа Чэн, "домашний" Хуа Чэн, проявил свою сущность, из-за чего на голове появилась пара больших темно-оранжевых уха. Они немного разъехались в стороны из-за недовольства, а потом поджались к голове, создавая чуть агрессивный вид. Эмин, видя "такого" хозяина, не решил лишний раз рисковать и успокоился. В это время Жое услышав звуки воды явно стала вести себя более активно. Она любила купаться, правда не любила, когда ее моют. Но просто плавать она могла долго. Случайно не удержав рвущегося на свободу фамильяра, Се Лянь успел только вытянуть руку, когда быстрая, юркая ласка в два прыжка, от рук до раковины, от раковины в ванну, запрыгнула к Эмину в воду, с мелкими брызгами. Се Лянь тихо чертыхнулся и сразу начал просить прощение, извинившись при этом около 15 раз. Хуа Чэн перевел пару раз глаза с ласки на ее хозяина, затем обратно, после чего в его глазах заиграл хитрый блеск и он, зачерпнув немного воды из ванной, аккуратно брызнул ею в лицо Се Ляню. Тот от неожиданности замолчал, потом понял, что произошло и засмеялся. По ванной комнате, отражаясь от плитки на стенах, лился хоть и тихий, но звонкий смех, после которого и Хуа Чэн тоже засмеялся. Когда они вновь перевели глаза на пару фамильяров, смеяться захотелось только больше. Полностью мокрая Жое забралась на спину Эмина, а тот, не такой мокрый, но из-за воды, которая пропитала часть шерсти снизу выглядел еще более комично. На, пока еще, сухую шерсть на спине капала вода с Жое, скатываясь вниз и капая с мокрых "сосулек" длинной шерсти внизу грудной клетки. Се Лянь с Хуа Чэном выловили мокрое белое нечто, и завернули ее в полотенце. На этот раз Се Лянь держал "шаурму", как в шутку прозвал ее Сань Лан, крепче. Вскоре Эмин тоже был чистый, но полотенцем просто накрыт, и они вышли из ванной. Сань Лан сопроводил Се Ляня на кухню, поставил чайник и увел Эмина в комнату. Жое полутрупом лежала на коленях Се Ляня, вывернувшись из полотенца. А через пол минуты послышался цокот коготков лиса, и шагов его хозяина. Хуа Чэн поставил чайник кипятиться и сел напротив Се Ляня, Эмин сел рядом с ним. Оба взглянули на гостя изучающим взглядом, а тот в ответ увыбнулся и протянул еще не высохшему лису лениво потягивающуюся Жое. После этого лениво подтягиваться она больше не могла. Оба фамильяра ускакали в неопределенном направлении, а их хозяива подняв уши смотрели друг на друга. Чайник вскипел и одновременно у обоих дернулось ухо, находившееся ближе к щелчку-оповещению. Хуа Чэн поднялся, подходя к чайнику. – Чай? – Да. Зеленый, если есть. Уже через пол минуты Се Лянь грел пальцы, которые вообще никогда не отогревались, о теплую керамику белой кружки. Хуа Чэн держал в руках похожую кружку, но с немного отличающимся рисунком черных разводов. – Сань Лан, о чем мы можем поговорить? Хуа Чэн сначала приподнял уши, потом и голову, посмотрев на гостя стабильно-хитроватым взглядом. – Не важно о чем я с гэгэ буду говорить, если этот разговор просто будет, – тот лукаво прикрыл один глаза, который и так был скрыт за прядями волос, а другой просто прищурил. – Тогда начнем с погоды, затем тема появится сама. Хуа Чэн кивнул.^°∆°^
Се Лянь сказал правду. Погода плавно перешла на зимнюю одежду, которая, почему-то, перешла к обуви, в которой Се Лянь бегал за Жое по засыпанному снегом парку. Эта тема быстро сошла на нет и перетекла в тему обсуждения милых черт Эмина, которые подметил Се Лянь и странностей Жое, которые, как неожиданно, заметили оба. И Сань Лан сказал, что у Жое и Се Ляня милые ушки. Смущенный Се Лянь уплыл. Он прижал уши ближе к голове, отпил чай, пряча часть смущения за керамической защитой. Но после все же сказал, что тоже посчитал большие пушистые уши обоих лисов очень милыми, чем немного смутил Хуа Чэна. Повисла пауза, за которую оба быстро обдумали следующую тему разговора, в каком-то плане больше не желая продолжать эту. Хотя они могли оба обманывать себя, говоря, что тема смущающая, и это не то, что можно так сразу обсуждать, но в обоих внутреннее тепло очень внимательно вслушивалось во все следующие фразы, чтобы не пропустить приятный комплимент от человека напротив. Слово, другое, еще одно. Они разговаривали около двух часов. Чай в кружках остыл и кончился, а лис и ласка продолжали болтать. Взглянув на телефон, который брякнул впервые за этот день, оба немного расстроились. Се Лянь взглянув на гаджет периферией зрения увидел и время. – Ого.. Сань Лан, прости, мне пора идти, уже довольно поздно. – Гэгэ не хочет остаться подольше или на ночь? Се Лянь немного округлил глаза от такого вопроса, а в ответ сказал: – Я и так занял слишком много времени Сань Лана. Оба посмотрели друг на друга немного расстроенными глазами, но встали и прошли в соседнюю комнату, из которой уже на протяжении часа не было слышно цокота когтей. Оба удивленно вздохнули увидев Эмина на лежанке и свернушуюся в его передних лапах Жое. Это было очень мило. – Гэгэ хочет будить Жое и идти в холод домой? – Хуа Чен лукаво улыбнулся, сверкнул обоими глазами и прижал уши к голове, заканчивая образ лиса-соблазнителя. Се Лянь не зная как сопротивляться этому лукавству, растерянно накрыл хитрое лицо Хуа Чэна рукой. Он вызвал неподдельное удивление со стороны лиса, который поднял уши и скосил глаза на руку. Се Лять просто старался не соблазниться на эти уговоры, но это получалось из рук вон плохо. Гостевая спальня, которую занял Се Лянь была довольно обычной. Шкаф, стол и стулья у окна и большая двухспальная кровать. Было удобно и приятно, но одиноко. Жое спала с Эмином и будить их не хотелось, да и сам он просто привык обнимать одеяло, накрывать все лишь пледом. Но сейчас уснуть – становилось, как будто, невыполнимой задачей. Се Лянь вышел из комнаты и посмотрел, спит ли хозяин квартиры в соседней комнате. И когда он убедился, что своими действиями не разбудит этого человека – тихо позвал: – Сань Лан... Упомянутый поднял голову навострив уши, а увидев на пороге своего гэгэ, вовсе расплылся в слегка лукавой улыбке и пригласил Се Ляня зайти. Тот прошел и сел туда, куда ему позволил хозяин – на край кровати. – Прости Сань Лан... Мне трудно уснуть сейчас. Я правда не хочу тебя отвлекать.. Но может мы можем посмотреть фильм? Хуа Чэн улыбнулся Се Ляню и положил свою руку ему на плечо. – Гэгэ может выбрать фильм, который хотел бы посмотреть, – Хуа Чэн улыбнулся не только губами, но и глазами. Уже через 10 минут они увлеченно смотрели фильм, переодически даставая из большой тарелки со снеками что-то вкусное. Но через час Се Ляня потянуло в сон. Ласка несвязано что-то говорил, находясь между сознанием и сном, но вскоре положил свою голову на плечо Хуа Чэна, пару раз шевельнув, придавленым к чужому плечу собственной головой, ухом.^°∆°^
Се Лянь проснулся в чужих объятьях на диване. Длинный пушистый хвост лиса обнимал, не то талию, не то бедро, но это было не так важно, как то, что это был лисий хвост. В это же время его собственный, не такой длинный, как рыжая метелка, кончик, которой подрагивал – щекотал, был стиснул между их ног. Не успел Се Лянь смутиться, как из-за спины послышался глубокий вдох, чужая грудь на секунду сдавила его, пока рука перехватывала поперек груди еще крепче. Ласка поджимал к голове меховые ушки, не мог сосредоточиться ни на чем, кроме теплой руки, мощно перехватывающей грудную клетку и чужого пушистого мягкого хвоста. Весь мир резко сократился сначала до одной квартиры, затем комнаты и в конечном итоге сжался до дивана, на котором он первый позволил себе уснуть. Размышления прекратились, когда местечка на загривке, которое сейчас ничем не было закрыто, коснулся чужой нос. По сравнение с рукой, которая его касалась, нос был холодный, и от прикосновения его к теплой коже по всему тело пошли мурашки. Се Лянь попытался немного переместиться, но его вновь прижали к себе сильнее. Теперь шеи касался не только нос, но и теплое дыхание. Но Се Ляню не пришлось долго ждать пробуждения лиса. На удивление тот проснулся совсем скоро. Как только тот открыл глаза и увидел перед собой чужой загривок – сразу же потерся об него носом, а затем щекой. Се Лянь тихо пискнул и как будто попытался сбежать или сжаться до размеров, все так же лежащей в лежанке Эмина, Жое. Получилось это очень скверно, но и сам Хуа Чен вскоре понял что происходит и тут же отпустил ласку. Тот, чуть не упав с края дивана, тихо пискнул-поблагодарил и все же сел на пол, опираясь спиной в диван и поджал ноги ближе к груди. Хуа Чэн оперся на локоть, приподнялся, и увидел раскрасневшегося гэгэ. Это было очень мило. Прижатые максимально плотно к голове уши, розовые щеки и нос, чуть поджатые искусанные губы. Чем была вызвана подобная реакция он смутно догадывался, но посмотрел в глаза ласки. В них незаметным было возбуждение. Чужой хвост тихо бил по полу. Се Лянь облизнул губы, отчего они смутно заблестели слюной. – Сань Лан... – тот тихо позвал его по "второму имени" и уткнулся носом в сведенные колени. Хуа Чэн немного поменял свое положение на диване так, что смог обнять своего гэгэ за плечи и немного перетянуть его выше. Ласка со скрещенными, и уже не так сильно поджатыми к груди ногами, оказался в теплых объятьях. Все ощущения были будто увеличены в сто раз, и от обычного обьятия Се Лянь почувствовал еще одну легкую волну возбуждения. Он запрокинув голову и уткнулся своим носом сначала в чужую щеку, о которую потерся, а затем так же в теплую шею. Он сам был "открыт и беззащитен", отчего Хуа Чэн упивался возможностью контроля. Его собственное возбуждение приходило не так явственно, как у Се Ляня, но тот мог его чувствовать. Хуа Чэн приподнял свободный край футболки, очертил не сильно выраженные мышцы живота, поднялся вверх по груди и щипнул твердый сосок. Со стороны ласки послышался тихий скулеж, и он запрокинул голову, будто открывая шею для чужих рук и губ. Это "открытие" не было упущено лисом и тот начал вести дорожку легких поцелуев от уголка челюсти к подбородку и вниз по шее. Вся цепочка закончилась легким засосом на косточке ключиц и тихим скулежем под самым ухом. Возбужденный ласка хотел получить большего. Се Ляня под бедрами обняли ноги лиса, чтобы тот не ускользнул вниз, а руки вновь спустились к животу и ниже. Под футболкой Се Ляня не было ничего, кроме нижнего белья. Ткань характерно топорщилась, а на определенном месте приобретало масштабы мокрое пятнышко. Хуа Чэн огладил ладонью чужое возбуждение через ткань, получив первый тихий стон. Одна рука лиса вновь поднялась к груди, а другая стянула резинку белья, обхватила горячую плоть. На головке вновь образовалась пара капель, которые тут же были стерты большим пальцем и распределены дальше по длинне, беря медленный темп. Рука на груди в это время поочередно массировала, щипала и терла топорщущиеся покрасневшие бусины. Тихий скулеж ласки быстро сменился на стоны наслаждения и блаженства. Все, что с ним делал лис приносило удовольствие. Стимуляция снимала и нагоняла возбуджение одновременно, и ласка излился в чужую ладонь, пару раз толкнувшись в нее самостоятельно. Вместе с оргазмом тело накрыла легкая чувствительность. Соски, с которых не убрали руку, начали болеть от каждой секунды лишних прикосновений. Ласка сам ушел от чужих прикосновений, а лис не мог ничего с этим сделать. – Са... Сань Лан, прости... – Все хорошо, гэгэ. Лис, все еще не отошел от произошедшего. Его собственное возбуждение упирались в Се Ляня, тот внаглую потерся об него, не до конца понимая, к чему это может привести. Понял он это спустя несколько секунд когда его опрокинули на мягкий диван. – Сань Лан, подожди... Но Сань Лан тяжело дышал, жался к другому телу и иногда скулил из-за болезнености его возбуждения. Теперь ласка видел отзеркаленного себя. В расширенных зрачка будто не было ничего кроме похоти и ласки. Лис прижался носом к чужой шее, вновь ставя холодную точку, которую затем ополяет горячим дыханием. Руки Се Ляня тянутся к чужим штанам, стягивая их ниже колена. Чужое нижнее белье топорщится чуть ли не сильнее его собственного чуть ранее. Ласка аккуратно сжимает горячую плоть через ткань, а затем проводит по длинне парой быстрых движений. Лис продолжает нависать над ним, почти вылизывать шею своим дыханием. В ход идут язык и губы, из-за чего шея быстро приобритает потрепанный вид. Розово-красные следы под кадыком и ближе к ключицам расцветают быстрее, чем ласка успевает запустить свою руку к чужому члену напрямую. Он помогает себе второй рукой стянуть ткань ниже, и обхватывает весь член. Сань Лан тихо то скулит, то стонет, часто толкаясь в чужую ладонь. Лиса подводят собственные силы из-за чего чего он немного опускается и переворачивается боком. Се Ляню открываються новые возможности. Он быстро выходит из зоны попадания чужих губы по его коже, при этом увереннее приближается к головке чужого члена рукой, продолжая его массировать. Еще через пару таких движений на возбужденной плоти оказывается язык. Он осторожно облизывает кожу, а затем погружает головку в горячий рот, помогая себе рукой. Лис не выдерживает подобного напора слишком долго. Перед концом, он пытается схватить ласку за волосы, чтобы оставить теплый рот на своем возбуждении, как можно дольше. Пара толчков бедрами в чужой рот и от него отстраняются доводя до пика простой стимуляцией рукой. С довольно громким стоном Сань Лан изливается в чужую руку, а после скулит. Се Лянь сам ложится ему на грудь, подстваляясь под теплые руки. Его гладят по волосам, спине и плечам. Сам же Се Лянь трется носом чуть выше чужой ключицы, а после начиная покусывать кожу там, будто мстя за десяток засосов. – Гэгэ... Прости... – Чуа Чэн говорит тихо, голос немного хриплый. – Ммм... Сань Лан... Как тебе идея пойти в душ? – Се Лянь перестает кусать чужую кожу, лижет один раз, то, что покраснело из-за не очень острых клыков и начинает подниматься. Хуа Чэн не слыша в чужом голосе ни обиды, ни чего-то подобного, встает быстрее своего гэгэ. У него получается быстро сориентироваться в пространстве, поэтому он подхватывает покосившегося обратно, в сторону дивана, ласку на руки, и те вместе идут в ванную. Медленно, тягуче. Там они смогут почувствовать тоже, что и несколько минут назад, но не заслоненное пеленой возбуджения. Лишь два фамильяра– лис, чьи глаза прикрыты белым комком, и ласка, чью морду почти полностью накрывает лисья лапа, знают, что происходило тут совсем недавно... Ну и может быть соседи.