Интриган

      — Боже, что случилось! — восклицает Рин и кидается к Какаши, попутно доставая из набедренной сумки аптечку.       — Ничего, — отрезает он, отталкивает ее и запирается в ванной. Включает воду, стягивает с лица маску и впивается взглядом в собственное отражение в зеркале. Давно его так не были. Синяк на скуле уже налился лиловым. Размазанная по нижней части лица кровь из прокушенной губы и разбитого носа высохла и превратилась в бурые разводы, словно кто-то намеренно разукрасил его краской. Но страшнее всего выглядят не побои, а глубокие темные синяки под глазами. Надо бы поспать. Хотя бы пару часов. Хоть пятнадцать минут. Картинка перед глазами расплывается, и боль в синяках и ссадинах уступает тяжелому головокружению.       Какаши вернулся с полигона, когда солнце уже поднялось над крышами низких домов Конохи. Что он делал вторую часть ночи, не вспомнить. В голове туман и противный комариный писк, сводящий челюсть. Как же бесит все. Бесят внезапное бегство Обито с поля боя и его угрозы. Бесит, что Четвертый уже несколько недель не дает ему миссий. Бесят люди, бесит солнце, бесит бессонница и головная боль. Но особенно сильно бесит обеспокоенный голос Рин и аромат завтрака, идущий с кухни.       — Ты в порядке? — спрашивает она тихо, прислонившись лбом к двери ванной.       — Да.       — Давай я тебе помогу. Больно, наверное.       — Не надо, я в порядке.       — А я завтрак приготовила.       Он это уже понял. Следующим ее шагом наверняка будет скоропостижный переезд. Он уже почти видит, как в стаканчике у раковины вырастает из ниоткуда ее зубная щетка.       Ну и пусть. Пусть вольется в его жизнь и останется. Пусть врастет в него, заберется под кожу. И пусть Обито смотрит, как она захватывает жизнь Какаши своими тонкими девичьими пальчиками. Он ее не получит. Он останется несчастным навсегда. И Какаши останется несчастным. И Рин тоже. А все потому, что ей стоило думать головой, выбирая себе партнера. Сама так решила, вот пусть и получает сполна все то, что он может ей предложить.       Ничего хорошего Какаши ей не предложит. У него просто нет ничего хорошего. В нем нет ничего хорошего.       Какаши набирает полные ладони воды и окунается в них лицом. Влажная прохлада освежает голову. Хватит. Больно мрачные мысли опять лезут в голову. Никак от них не отделаться. Рин ни в чем не виновата. Это все его проклятое симпатичное лицо, век бы его не видеть. Притягивает женщин, как говно притягивает мух. Красавчик и умничка. Завидный жених с изрядно подтекающей крышей.       Ну, почему нельзя просто быть рядом с тем, с кем хочется? Почему это стыдно? Почему позорно? Почему нельзя подойти и сказать: «я люблю тебя» — и не увидеть отвращение на его лице?       Потому что это болезнь, медленно, но верно ведущая к сокращению рождаемости. А для Конохи будущее поколение — это все. Шиноби слишком часто и быстро умирают. Пачками. Целыми колоннами. В таких условиях приток свежей крови необходим. Перед смертью каждый ниндзя обязан оставить после себя замену. И если он не хочет, Коноха его вылечит.       «Хватит. Соберись!»       Какаши шлепает себя ладонями по щекам. Громкий шлепок эхом разносится по тесной ванной, отражается от стен и возвращается обратно пронзительным нестерпимо острым звуком. Опять бесит.       Он набирает полную грудь воздуха и медленно выдыхает. Считает до десяти раз, потом еще раз и еще, пока острый приступ раздражения не проходит. Затем он отодвигает в сторону защелку и распахивает дверь. Рин все еще здесь. Стоит, сжав пальцами аптечку. Такая милая и хрупкая. И это тоже бесит, потому что причинить ей боль после всего, что она для него сделала и еще сделает, это ужасно. Вот бы она реально была бы стервой, жестокой сукой и сволочью. Тогда Какаши оторвался бы по полной. А так без шансов.       — С кем ты подрался? — спрашивает она, склонив голову к плечу. В желтом свете потолочной лампы фиолетовые треугольники на ее щеках кажутся почти черными. Медовые глаза и кожа сияют. Легкий румянец на щеках красит ее лучше косметики. И все-таки она красивая. Не супер красавица, конечно, но очень даже ничего. Есть во что влюбиться.       — С Обито, — отвечает Какаши. — Хотел показать ему фокус с кунаями, а то он никогда сам не научится. А он взбесился.       — Почему? Он же сам тебя просил, — хмурится Рин.       — Потому что ты здесь. Заявил, что ты его девушка, и мне стоит держаться от тебя подальше. Может, он прав?       — Нет, не прав.       — Разве он не более достойная партия? Теперь, когда его шаринган пробудился, в клане его очень даже жалуют. Хорошая родословная и вообще… Ему есть, что тебе предложить, — говорит Какаши и молится, чтобы она с ним согласилась, и в то же время надеется, что она не согласится. Сам не знает, чего хочет. И как же быть?       — Да, — коротко говорит Рин, — и что с того?       — Как что? Он влюблен в тебя по уши. А ты его разве не любишь? — спрашивает он с показным равнодушием в тоне. Прощупывает. Анализирует. Хочет знать, каковы шансы на то, что мечта Обито сбудется. Нет, не та, что про Хокаге. Здесь у этого идиота ни шанса. А то, что про Рин и их совместное будущее без Какаши.       — Люблю, — кивает Рин. — Как брата. Мы с ним с самого детства каждый день вместе. Я все про него знаю. Это не интересно.       Какаши прыскает и прищуривается. Теперь ему становится интересно. В этой простой миловидной девушке кроется что-то еще помимо бесконечного желания всех вылечить? Или Какаши ее тем и привлек, что в отличие от Обито он в лечении нуждается? Обито она диагноз уже поставила, а вот Какаши еще диагностировать и диагностировать, так получается? Или же у нее есть еще мотивы?       — А я, значит, интересней? — спрашивает он.       — Да, — кивает Рин.       — И что же во мне такого интересного?       Она загадочно улыбается. Вот теперь флирт грамотный. Взрослый.       — Пойдем на кухню, — говорит она. — Пора завтракать.       — Я бы лучше вздремнул.       — Не-а, — мотает она головой. — У тебя миссия. Завтракай и иди к Хокаге. Он ждет.       На кухонном столе лежит письмо от Четвертого, заверенное печатью. Да, его ждет миссия, как шиноби отряда анбу. Миссия ранга S. От вида знакомого почерка Минато-сенсея руки начинают нестерпимо чесаться, и обрывок ночного кошмара четким образом встает перед глазами. Кровь на руках, ошметки плоти в щитке на защитной перчатке и ее хриплый голос.       Ка-ка-ши…       Он резко дергает головой, стряхивая видение. Сминает в руке письмо и направляется к выходу из тесной однокомнатной квартирки, такой же жалкой, как и квартира Сарутоби Асумы — сына Третьего Хокаге. Дышать в ней нечем. Для двоих здесь слишком мало места.       — Завтрак, — напоминает Рин и снова одаривает его беспокойным взглядом.       — Я не голоден, — бросает Какаши через плечо и поспешно покидает дом.       Четвертый внимательно рассматривает подросшего ученика. Прищуривается, словно пытается что-то из него вытащить. Какаши невозмутим. Стоит, смотрит в упор из-под темно-синей повязки с эмблемой Конохи на щитке. Ждет.       Четвертый вздыхает. Выглядит помятым и усталым. И бледным, словно мертвец. На миг его губы окрашиваются красным. Кровь сочится изо рта и капает на белый плащ четвертого Хокаге. Его взгляд стекленеет. Рассеивается.       По спине пробегает холодок. Какаши силой заставляет тело проснуться. Смаргивает видение. Это все от недостатка сна и нервов. Скоро пройдет. Миссия поможет отвлечься. Всегда помогает.       — Разведчики доложили, что в город неподалеку проникли шиноби скрытой деревни Травы. Сегодня там проходит большой фестиваль с участием Дайме, — говорит Четвертый. — Это большое событие, и у нас есть причины предполагать, что Трава задумала неладное.       — Нужны переговоры? — спрашивает Какаши.       — Нет. Надо тихо, чтобы не возникло вопросов.       Это странный запрос. Обычно Минато никогда не пользуется такими методами. По крайней мере Какаши он прежде подобных миссий не поручал. Но приказ Хокаге — закон. Какаши кивает, берет три фотографии вторженцев и засовывает в набедренную сумку, не глядя. Будет еще время изучить.       Он кланяется, надевает маску АНБУ и исчезает. Тихо — это значит, что тела не должны быть найдены. Никогда. Никем.       Шиноби чужой деревни не должны разгуливать по стране Огня без ведома Хокаге. На въезд любого жителя другой страны выдается специальное разрешение. Гражданские запрашивают его в резиденции Дайме, шиноби — здесь. У Хокаге. Раз данных о них нет, значит, они прибыли с тайной миссией против Конохи и страны Огня. Если Какаши их убьет, и их тела будут найдены и переданы правлению скрытой деревни Травы — это будет повод развязать новую войну. Сама Трава на такое не решится, но она может вступить в союз с Туманом, с которым уже давно отношения у Конохи не ладятся. Инцидент с Травой станет поводом для нападения. Но если вторженцы просто исчезнут… пропадут без следа, Трава ничего не сможет предъявить. Ведь никто не должен знать о том, что эти ниндзя вообще вторглись на территорию страны Огня.       Да еще и в город, где через пару дней с почестями должны встретить Дайме. Дело не чисто.       Какаши направляется в штаб АНБУ. На такую миссию требуется три человека, чтобы уравновесить силы. Возможности и ранг противника неизвестны. Хокаге об этом не сказал, потому что Какаши — капитан, и сам знает, как правильно организовать миссию.       Так, чтобы никто не остался в живых. Как же чешутся руки. Пальцы скользят от чужой крови. Сердце колотится со скоростью звука. И чувствуется терпкий запах смерти. А на его контрасте, пред его зловещем величием ярче ощущается жизнь.       Он возьмет с собой Обито. Конечно, он его возьмет.