RESURRECTION.

Осенняя пора наступила с тихой грустью, когда природа готовится к спокойному сну. Листья древних деревьев, прекрасно окрашенные в золотистые, янтарные и пурпурные оттенки, плавно падают на узкие улицы города. Шорох осенних листьев под ногами напоминает зрителям о приближающейся зиме. На узких улочках городского периметра витает таинственная атмосфера. Стены домов, построенных столетия назад, словно говорят о замене времен. Шуршащий ветер играет в свою игру, нежно колыша деревья и задавая ритм тому, что происходит вокруг. Гул и шум заполняют эту оживленную часть города. Звуки автомобилей, проходящие радостные крики детей, а также гомон и смех взрослых наполняют узкие улочки огней и звуков. Все, кажется, буквально слились в одно целое. Издалека доносятся колокольные звоны, голоса, приглашающие внимание горожан к церкви. Этот звук, берущий их из оживленной рутины, напоминает о силе веры и надежде. Люди, улыбаясь, направляются к месту, где встречаются со своим творцом и найдут утешение для души. Глеб стоял за аналоем, окруженный иконами и горящими свечами. В его руках держалась старая книга, покрытая следами времени. Взгляд его был направлен куда-то вдаль, словно он искал что-то далекое и недостижимое. Крестьяне подходили к нему по одному, приветствуя его добродушной улыбкой. Викторов радостно отвечал на их приветствия, рассаживая каждого гостя на своем месте. Он был любим и уважаем в этом селе – благодаря своей доброте и отзывчивости. Но несмотря на внимание и приятное общение, кудрявому все время казалось, что что-то пропущено, что в его жизни отсутствует искомый кусочек пазла. Словно он потерял что-то важное и пытался вспомнить, что именно. Молодая девушка мелькнула перед его глазами внезапно. Несколько месяцев назад кареглазый заметил ее в церкви, когда она остановилась, чтобы помолиться перед иконой. Она была красива и загадочна, и Глеб сразу почувствовал, что она особенная. Но все это время он не мог найти времени или смелости, чтобы подойти к ней. Среди множества гостей, священник продолжал искать ее взглядом, надеясь, что она снова появится. Он воспоминал мгновения, которые "они" провели в церкви, где одновременно ощущали душевный покой и энергию притяжения друг к другу. Или только он к ней. Среди всех крестьян мужчина замечает светлую голову. Он понимает, что это та девушка, которая обратила его внимание на себя. Внезапно его охватывает волнение, комком стягиваясь в горле. Служивец церкви не понимает, в чем суть этого чувства. В его мыслях промелькнула идея о влюбленности, и это наполнило его ужасом. Бездумно он перекрестился, пытаясь избавиться от наваждения своих собственных мыслей. Пробивая последний звон колокола, тишина окутывает собравшийся народ. При свете утреннего солнца священник с достоинством открывает древнюю книгу и начинает свою речь, словно продолжая ее прочтение из молитвенных стихов. Мягкий шепот молитв уносится в воздух, наполняя сердца верующих чувством спокойствия и возвышенности. Слова Глеба дарят утешение и надежду, направляя каждого на путь истинного благочестия и миролюбия. Он рассказывает о силе веры, о непоколебимости духа и о милосердии, которыми должны проникнуться все, кто пришел на эту священную землю. Речь его звучит, как мелодия, погружающая слушателей в созерцание духовных глубин. Кудрявый стоит перед своими прихожанами, словно воплощение пророков, готовых нести свет и истину всем, кто готов воспринять их благословение. Он поднимает взгляд вверх, как будто обращаясь к высшим силам, и их ответ находит отражение в его речи. Люди прислушиваются, глубоко вдыхая каждое слово кареглазого. Бессменно текут его речи, слова, насыщенные духовностью и любовью, проникают в самые глубины души. Слушатели, забывая о земных бедах и тревогах, погружаются в мир благодати, приносящий надежду и озаряющий путь каждого человека. Мужчина продолжает свое торжественное слово, сменивая молитвы на звуки пронзительного проповедника. Он призывает каждого присутствующего к добродетели и состраданию, ставя перед ними непреложную истину о вере и самопожертвовании. Под звук колоколов, пронизывающий далекое небо, священник завершает свою речь. Его слова переполняют сердца слушателей благодарностью к Творцу и обращают их взоры к высоким горам веры и надежды. И в тот миг, когда прощальный звон колоколов завершает церемонию, чувство преклонения перед великим и святым невыразимым сходит на ум. По окончанию речи, Глеб по привычке находит блондинку глазами. Девушка ему улыбается, кивает, будто говорит: все прошло отлично. «Все прошло отлично», - подумал Остапович, улыбнувшись в ответ. Он закрывает книгу, которую держал перед собой, и готовится к уходу. Он собирался уже повернуться, как его останавливает женский голос. -- Простите, отец... Можно вас на минутку? - Остапович оборачивается и видит перед собой высокую, стройную девушку с глубокими голубыми глазами. Мужчина резко осознал, что та самая девушка, которая привлекла его внимание, подошла к нему. Сердце его опять трепетало в груди. В его голове вновь размышления о любви, и отец Глеб снова скрестил руки, произнеся себе низким голосом молитву о прощении у Господа. Его мысли переплетались в замысел о том, как совершить этот роковой шаг – признаться в своих чувствах к ней. Образ ее прекрасного лица и легкой улыбки наполнили его душу и не давали покоя. -- Конечно, с удовольствием, - отвечает он, ощущая некую необычность в голосе незнакомки. Он останавливается, наблюдая, как она медленно приближается к нему. -- Не могли бы Вы, отец, провести со мной индивидуальную беседу ? Батюшка, благословите в дорогу. Собираюсь поехать. Матушка нынче приболела, нужно съездить в соседнюю деревню за лучшим из лучших лекарей. - Незнакомка складывает перед собой руки ладонями вверх, строго правую на левую. -- Давайте мы встретимся около заката солнца. Нынче буду занят, прошу простить. Блондинка, понимая важность произнесенных слов, кивала и улыбалась, взирая на кудрявого с мольбой в глазах. Чувствуя тепло, она покинула церковь, наполнившись надеждой и верой в свои силы. Глеб, сопровождавший ее, опускал взгляд в пол, окунувшись в свои размышления. В его глазах мелькнула улыбка, обрамленная осознанием, что они снова встретятся этим вечером. Искренне счастливый от перспективы близкой встречи, он насыщался предвкушением эмоций и приключений, которые скоро ожидали их обоих. Или только его. Этот вечер, окутанный загадками и возможностями, обещал стать особенным. Для Викторова он стал символом будущего, полного надежд и обещаний. Вечер наступил быстро. Остапович стоит у иконы Христа, ждет незнакомку, чтобы ее благословить. Двери храма распахнулись, и внезапно появилась позади него тень девушки. Мужчина ощущает, что его сердце колотится так громко, что кажется, будто оно выбьется из груди. Он проглатывает ком в горле, будучи полон смущения и волнения. Взяв икону в руки, он крестится и медленно оборачивается, чтобы встретить ее взглядом. Перед ним стоит девушка с красивыми глазами, окутанными таинственной магией. Кудрявый с трудом поддерживает улыбку на своем лице, потому что его внутренний мир переполняют многочисленные эмоции. Он чувствует, как настроение меняется, и внутри него снова оживает чудо – надежда на то, что этот вечер принесет нечто особенное. Девушка, словно вершина снежного покрова или образец изысканности, поднимает руку и, нежно улыбаясь, касается иконы. В этот момент священник почувствовал, что все его сомнения и печали исчезли, и пришли только светлые мысли. Он понимает, что мгновение их встречи запечатлено во времени, и оно будет с ним всегда. Глеб и незнакомка обмениваются взглядами, словно строят непроизнесенные обещания друг другу. В тишине храма звучит какой-то магический мелодичный шепот. Они чувствуют себя настолько близкими, словно души, когда-то разделенные, вновь соединились. -- Простите за столь резкий и неприличный вопрос, но.. Вы испытываете ко мне что-то более, нежели как к девушке крестьянке ? - Рука Викторова застыла в воздухе. Он не думал, что так открыто пускает слюни на нее. В голове возникло непреодолимое желание поцеловать незнакомку, но отец Глеб вновь перекрестился и отступил от блондинки. Его сердце колотилось от страха и стыда. Он проклинал свою слабость, свои неподдельные чувства, которые всегда мешали ему быть обычным священником. Глеб был проклят. -- Неистовство, что Вы такое глаголите ? - Остапович вновь перекрестился и вслух произнес молитву. Он карит себя за то, что испытывает влюбленность к обычной крестьянке, будучи священником. Ему запрещено испытывать чувства и заводить отношения, так как это мешает чистоте духовной. Он ощущает глубокий конфликт между своим призванием служить церкви и просыпающимися в нем эмоциями. Глеб балансирует на грани двух миров - мира духовного и мира земного. Его сердце тянется к этой простой, но непостижимой женщине, которая ничего не знает о его внутренней борьбе. В его личной трагедии нет места для легкого решения, и он осознает, что придется принять нелегкий выбор. Он должен найти способ справиться с этими запретными чувствами и одновременно сохранить свою верность своей вере. Глеб, глубоко проникнувшись словами молитвы, обреченно улыбается, чувствуя на себе тяжесть своих сомнений и безысходность своего положения. Он понимает, что только истина, только божественное провидение помогут ему найти путь в этом противоречии, которое разрывает его на части. Лишь время покажет, сможет ли он найти ответы на свои внутренние проблемы и сохранить свою душевную чистоту, равно как и сохранить свое призвание и верность Богу. -- Я благословляю Вас на дальний путь, а теперь прошу, покиньте храм. Священник внимательно осмотрел икону, а затем поставил на место. Повернувшись, он осторожно отошел от крестьянки, чувствуя глубокую смуту и разочарование. Она была прекрасной девушкой, но запрет все перечеркивал. Это словно удар в сердце. Девушка стояла безмолвно, опустив взгляд вниз. Боль теперь стала невыносимой, и она не могла справиться с тем, что сказала. Ее глаза наполнились слезами, и она вынуждена была стукнуть себя по лбу от горя. Затем она крестилась и медленно направилась к выходу из храма, шаги ее были тяжелыми и медленными. Перед выходом из церкви, голубоглазая остановилась, обернулась и посмотрела на спину святого отца Глеба. Беспокойство легло на ее сердце. Сомнения пронзили ее мысли и заставили задержаться на мгновение. Девушка была верующей, росла в семье, где вера стояла на первом месте. Всю свою жизнь она считала церковь святыней, местом, где можно найти утешение и ответы на множество вопросов. Она верила в силу молитвы и исповедь, в то, что святой отец Глеб, заменивший ее духовного наставника, тоже привнесет благословение и мудрость в ее жизнь. Спина святого отца подавала ей сигналы тревоги, словно прозрачный знак, возникающий из глубины ее собственного подсознания. Она испытывала тяжелое бремя нерешительности, не зная как понять происходящее. Выдохнув глубоко, девушка решила оставить его одного и попрощаться с церковью. Безмолвно поклонившись и приложив крест к губам, она вышла из храма. Кареглазый остановился около огромной иконы, величественно возвышающейся перед ним. Свято место, непостижимая сила величия и веры пронизывали воздух, заставляя его сердце колотиться сильнее. Он дотронулся до креста на своей груди, словно искренне и беззаветно призывая высшую силу на помощь. Прислонив иконостасу губы, священник позволил себе нарушить священную тишину и растечься его душевным каплям. Закрыв глаза, он стал один на один со своей горечью, с острым осознанием неполноценности своей жизни. Внутри дрожала жалость к себе, что хоть он и является служителем Божиим, но собственная судьба лишила его по наружности прелестей совсем человеческих. Хотя в душе Викторов носил свечение небесного света, радушие и духовное благо, он болел от отсутствия нежности другого человека, запретными мечтами постигнуть обычные краски земной любви. Он жаждал испытать ту светлую силу, что озаряет сердце матери, когда она глядит на своих любимых детей. Он завидовал тем, кто несокрушимо держит в своих объятиях близкого человека, кого так безгранично любят. Но среди всех возможностей и страстей, живущих в Глебе, пребывала неотвратимая тоска, глубоко исторенная в его душе. Это была горечь воспоминаний, ведь он когда-то имел возможность избрать путь человеческого счастья. Божественный призыв всегда оставался страстным магнитом, стремительно притягивающим его в объятья священнического служения. Только лишь на этом пути он мог восславить веру, спасая чужие души. Тяжелым помутнением благородного предназначения стало осознание дорогой цены, заплаченной им в обмен на сакральное призвание. Остапович пробуждался каждое утро безусловно преданному своему делу, нося в своем сердце особый груз – тоска от утраченных возможностей. Он действительно жаждал испытать близость с другим человеком, обнять в объятиях того, кого искренне и неизменно любит. Слезы на его лице оказались словно дождем сплетенными ожелиями, безысходными нитями его душевной муки. Глеб наотмашь пролил горькие капли своей тоски перед лицом величественной иконы, приносящей миру зарождающуюся надежду.