Мой дом — твой дом

В коттедже, к неудивлению Ганнибала, оказалось множество камер. Поэтому пришлось провести профилактическую беседу с владельцем здания, в ходе которой были получены видеозаписи и его органы для будущих трапез. Дело за малым: отмыть кровь с полов коттеджа и салона машины, а затем увезти тело Аланы подальше. Вопрос заключался в том, а вспомнит ли Уилл о случившемся? Когда Лектер усердно спаивал профайлера, он не ожидал чем всё обернётся. В его планы входило лишь бо́льшее раскрепощение парня и укрепление их отношений, в связи с воздействием алкоголя на организм. С одной стороны, он надеялся, что Грэм запомнит их поцелуй, но вот насколько его травмирует тот факт, что по его вине доктор Блум больше никогда не откроет глаза? Не важно. Важно было то, что сейчас Уилл был в его руках. Буквально. Доктор нёс его вверх, по лестнице к ванной комнате. Уже засохшаяся кровь пачкала лацканы дорогого костюма Лектера, пока тот прижимал к себе безвольное тело. Отложив грязную одежду в сторону, психиатр наклонился над душевой, подставляя обнажённого Уила под горячии струи воды. Алая жидкость окрашивала поддон, делая того похожим на черное облако. Грэм, слово падший ангел, мирно спал на нём, высвобождая всю ту мглу, что находилась в его душе. Это определенно должно послужить прототипом к новой картине Ганнибала. Облачение доктора постепенно намокало и тяжелело от воды, но он того не замечал, перебирая пальцами вспененные кудри профайлера. Руки опустились к плечам, царапая кожу. Ему хотелось вонзить клыки зубов в шею, разрывая плоть. Залезть пальцами под ребра, обнажая его душу. Однако было желание сильнее этого. Желание сохранить Уилла. Желание защитить его любой ценой от внешних факторов, оберегая того как самое ценное сокровище в своей жизни. Психиатр приоткрыл веки заключенного, находившегося в его объятиях. Зрачки метались из стороны в сторону. Интересно, что ему сейчас видится? Положив два пальца на пульс, Ганнибал для себя заключил: – «Он скоро очнется. »– закончив с бесстыдным разглядыванием Уилла, который был сродни бабочке на предметном стеклышке перед глазами биолога, Лектер понёс его в кровать. Оставалось надеятся, что когда Грэм придёт в себя, его внимание будет сосредоточенно на том, что они возможно переспали. Но если он вспомнит об убийстве, он будет чувствовать вину. В том числе и за половой акт. Конечно, это серьёзно пошатнет психику профайлера, но ведь Лектер всегда готов прийти на помощь, выставляя себя в лучшем свете. – «Стоит подготовить шприц с успокоительным, либо подмешать его в стакан с водой». – Да, Ганнибал, план восхитительный, если мы правильно поняли. Надежный, как швейцарские часы, которые на запястье психиатра, показывающие шесть утра. Неужели он так долго провозился с разделыванием тел и подделыванием улик? Потеря хватки — не иначе. Уилл перевернулся с боку на бок, сминая одеяло. Со лба стекло несколько капель пота. После, Грэм резко открыл глаза, вскакивая с матраса. Он исступлённо смотрел в стену, пытаясь осознать, что происходит. Ладони нервно сжимали простынь, хватаясь за неё, как за спасательный круг. Вена вокруг гортани пульсировала, заставляя кровь приливать к голове – Что я здесь делаю? – резонный вопрос, учитывая все обстоятельства. – Уезжая от Аланы, у тебя ухудшилось самочувствие. – Ганнибал не стал отвечать, что именно профайлер делает в его постели, тем более голый. – Я практически ничего не помню... Какого чёрта я без одежды?! – после этих слов, Уилл, сломя голову, побежал в ванну, обматав все своё «ниглеже» одеялом. Кадык дёрнулся, и в чашу унитаза через рот вышло все то, что Грэм ел и то, что точно не должен был пить. И даже несмотря на то что профайлер был накрыт одним одеялом, с губ стекала рвота, а глаза говорили: «Ты сдохнешь медленной и мучительной смертью, мразь», психиатр все равно готов был бы повторить вчерашний поцелуй. – «Этого явно следовало ожидать» – в любом случае, шприц с успокоительным в кармане не был лишним. – Что вчера было? Мы ведь должны были поехать к Алане. Но по итогу... Что по итогу? Я ведь вчера не пил! – Лектер подошёл ближе с опаской, как укротитель подходит к разбушевавшемуся зверю. И как только Ганнибал собирался мимолетно коснуться щеки напуганного, как удар в челюсть остановил его. Кулак Уилла звонко разрезал воздух, целуя лицо Ганнибала и оставляя на том красную отметину. – Сволочь, я вспомнил, что было вчера! Ты меня просто споил! Воспользовался моим состоянием. Где тогда была твоя вежливость?Наверня-ка это ты мне наркоту в лекарство добавил! Я отказывался от алкоголя, потому что думал, что тогда моё состояние точно полетит куда подальше. Но ты все равно сделал, как тебе хочется! Это отвратительно. – последующие ругательства в своём посыле не отличались. Только к режущим словам добавились толчки в грудь и несколько пощечин. Больно, но терпимо. Лектер продолжал смирно стоять на месте, ожидая пока Уилл выместит всю злобу, заодно анализируя его восклицания. – Уверяю тебя, между нами ничего не было. – Да-да, конечно! Мы всего лишь поцеловались в твоей машине, а на следующее утро я просыпаюсь в твоей кровати без одежды! Наверное я просто шёл в свою комнату, споткнулся, с меня слетели все вещи и я упал к тебе в объятья. – Знай, если бы между нами что-то и было, ты бы точно этого не забыл. Щёки парня покраснели, но тот продолжил: – Серьёзно? Даже в такой ситуации ты умудряешься надрачивать на свою идеальность во всех областях? – Прошу, прекрати грубить. Тебе придётся поверить моим словам, другого выхода просто нет. – доктор сжал запястья Грэма, впечатывая того в раковину. – Ошибаешься. Я могу сказать Джеку, что ты меня изнасиловал, пока я был в отключке. Думаешь если тебя все любят, ты можешь творить что захочешь? Интересный поворот событий. Лектер действительно считал, что известие о половом акте с ним скорее вскружит голову профайлера, нежели оставит вмятины на лице доктора. С глаз парня катились слезы, грудная клетка нервно вздрагивала, пытаясь вобрать в себя как можно больше воздуха. Премаляры впивались во внутреннюю сторону щеки, превращая ту в мясо. – Будь так, но тогда уже мне придётся сообщить Джеку, кто виновен в смерти Аланы Блум. – сердце Лектера разрывалось, отказываясь биться. Было невыносимо больно смотреть на страдания его ėriena, но это необходимая мера. Он не позволит никому забрать у него Уилла. Даже самому Уиллу. Тишина. Именно так выглядит молчание на похоронах. Вот только сейчас хоронили далеко не Алану, а остатки психики Грэма. Профайлер замер, а затем вздрогнул от нежданной боли в предплечье. Игла пронзила тонкую кожу, вводя в тело вещество, которое довольно быстро накрывало сознание, сметая все чувства. Несколько слабых попыток вырваться ни к чему не привели. – О каких наркотиках ты говоришь, Уилл? – вспомнив о словах парня, спросил Лектер. Парень бы упал, если бы его не держали, при чем слишком сильно, пытаясь выпытать ответ. – Уилл. – психиатр повысил голос, пытаясь достучаться. – В моём лекарстве от галлюцинаций и бессонницы нашли псилоцибин. Наверное поэтому мне было ещё хуже. Это ведь ты его туда добавил? Значит, когда ты спаивал меня, ты знал, что это может сказаться на моем здоровье. Но зачем? – Ты говорил об этом Джеку? – Нет, я сам пытался понять, для чего тебе это. – Кто дал тебе эти препараты? – Ганнибал не прерывал зрительный контакт, всё больше вклиниваясь в сознание и личное пространство Грэма. – Ноа Даллес, мой лечащий врач из окружной больницы. – от этих слов брови Ганнибала опустились, а длинные пальцы сжали запястье профайлера еще сильнее. – Он выписал тебе рецепт? – Нет, у него стенд с препаратами, разработанных клиникой. Он отдал их лично. – Ты продолжаешь терапию у него? – Да, но из-за обстоятельств мы решили, что необходимо прекратить её на некоторое время. Мы собирались возобновить лечение через месяц. – Ясно, я понял. – Лектер продолжал смотреть в глаза Уиллу, и тот, не выдержав, стыдливо отвернулся. – Ч-что ты имел в виду, когда сказал про смерть Аланы? – Я говорил это буквально, ты виновен. Если ты признаешься, тебя не простят ни за что и никогда. Но я не зол, общественное мнение никак не повлияет на наши взаимоотношения. Я никому не скажу о твоем деянии, единственная твоя задача не делать глупостей. – Лектер ловко манипулировал своим положением, выставляя себя в благородном свете спасителя и надёжного друга. Если бы не лошадиная доза успокоительного, Уилл бы давно высказал всё что думает. – И чего ты хочешь взамен на твоё молчание? Не считая «не делать глупостей». – Объятья в течение десяти секунд, не более. – твёрдо ответил Ганнибал. Парень уже начал жалеть, что спросил, но был рад, что ответ не «встань раком». Забавно, насколько же поднимутся ставки, когда Ганнибал расскажет о профайлере то, чего он сам не знает. *** Катц была в небольшом шоке, когда узнала, что и на телефоне Уилла нашли ту же запись, что находилась в лаборатории. Всё дело было в том, что видео было перенесено на мобильник далеко до того, как его украли. Если её догадка верна, возможно, что Грэм и причастен. Правда вот к чему? Она вернулась к тому месту, где были прикончены госслужащие. Как думали все остальные, то это дело рук Гидеона. Но она обладала небольшим количеством информации, недоступной для других. Подойдя к крыльцу, она осмотрела не до конца вытертую кровь. В кармане брюк лежали результаты анализов. Содержание гласило: «Участок местопроишествия 76 м². Вирджиния, Вульф-Трап. Улики: простреленный замок. Пуля и гильза относятся к глоку 21. Табельное оружие ФБР. Перед дверью следы крови стрелявшего. Стрелявший ранен. Группа крови четвертая отрицательная». Просмотр данных состава отдела, Гидеона и специальных агентов подтвердил догадку. Четвертая отрицательная, самая редкая группа крови, и думать долго не пришлось. Единственный кто обладал ей — Уильям Грэм. Дверь проскрипела, представляя взору Катц помещение, которое давно было покинуто людским духом. Было ощущение, что оно пустовало уже несколько лет, а не одну неделю. Девушка прошагала к кровати Уилла, осматривая уже затертую временем и взглядами криминалистов, простынь. Разгладив полотно, она увидела пятнышко. Совершенно незаметное и крохотное. Засохшая кровь. Она была не лучшим художником, и её глазомер был развит не сильно (так уж сложилось, что скрипка импонировала большим образом), но мысленно получилось рассчитать рост парня и примерно под чем находилась улика. Если смотреть от подушки, то локтевой сустав, возможно, его оборот. Внезапно её осенила догатка. Беверли понеслась к ванной. Сейчас она была быстрее бегуна на астероидах. Правда с грацией ей не очень повезло, и препятствия бы она не преодолела, так и сейчас, жертвой её порыва стали комод и ваза. Через какое-то время аптечка таки была найдена. Катц уже всем телом чувствовала, что когда босс узнает о её своевольствея, ей не сдобровать. Но если она права, множество людей не погибнет от рук маньяка... А может и маньяков. Бинт на месте, упаковка не тронута. Шприцы тоже... Нет! Действительно, все шприцы были на месте, но на внутренней части остались разводы, похоже, что от воды. Кто-то мыл использованный шприц? Но это ведь одноразовые. Девушка никогда бы не поверила, что у профайлера все настолько плохо с финансами, что он моет одноразовые шприцы. В конце концов, использованной, мытой туалетной бумаги Катц не видела. В голове уже заработали нейронные связи, придумывая догадки. Одной из самых правдоподобных была: вместе с телефоном находились диметилртуть, псилоцибин и мескалин. Второй галлюциноген используют и в качестве инъекций. Казалось бы, загадка решена, но осмотрев корпус повнимательней, девушка обнаружила все те же следы крови. Зачем Уиллу понадобилось брать кровь у себя самого? Странно, ведь при осмотре Грэма, в заключение, никаких травм найдено не было. Неужели он сам взял у себя кровь, а затем попытался воспроизвести капли крови, разлетевшихся от удара пулей? – Нет, это чертовски глупо! Не мог профайлер измазать плитку своей же телесной жидкостью, он ведь понимал, что опознают его слишком быстро. Только если он не был под веществами. Нет, даже некоторые врачи по-нормальному в вену попасть не могут, а тут человек не в себе легко берёт у себя кровь... За окном раздался лай. Вроде совершенно обычное дело, но для такой глуши. Девушка игнорировала посторонние звуки, пытаясь докопаться до истины, но вскоре шум стал невыносимым. Вернувшись на улицу, она была в миг опрокинута каким-то псом, оставляющим слюни на её макияже и грязь с лап на одежде. Густую золотистую шерсть обвивал ошейник со значком. – Уинстон? – пропавший пёс Грэма. Почему он прибежал только сейчас? На передней лапе, покрытой землей и несколькими листочками была прикреплена повязка. Сначала Беверли решила, что собака была травмирована и поэтому лапу перевязали, но повязка была совершенно новой и почти не испачканной. Сняв ту, девушка обнаружила невероятной сходство с Аланой? – Доктор Блум! – ткань одного из её любимых платьев. Она часто кичилась натуральностью его материалов. Мол, какой-то там дорогой шёлк и так далее. Определенно это оно. Но тогда где сама Алана? *** – О-объятья?! – в любой другой момент Грэм бы согласился, но ситуация казалась до жути неуместной. – Ты сам спросил чего бы мне хотелось, я всего лишь смело озвучиваю свои желания. – Доктор нагло придвинулся ближе, закрывая Уилла от всего белого света. Профайлер встал на носочки и задрал голову, но не для того чтобы сделать требуемое, а чтобы зрительно казаться выше и больше. В любом случае, у него не получилось, и даже на носочках он доставал только до подбородка Ганнибала. Лектер обхватил ладонью шею профайлера. Вдоль руки психиатра проходила пульсация от сонной артерии, ускоряясь с каждой секундой. – Ты выглядишь слишком напуганным обстоятельствами. Представим, что я тебе угрожаю и собираюсь убить. Что бы ты сделал? Можешь причинять мне вред без зазрений совести и без каких-либо действий с моей стороны, это поможет почувствовать контроль над ситуацией. Но я не сдвинусь с места, если ты продолжишь стоять как статуя. Чувство тепла ушло с шеи и парень остался стоять у раковины, обременённый одним лишь вопросом: – «А что делать дальше?» – если представить, что Ганнибал действительно является его соперником в драке, как его остановить? Конечно, Уилл знал несколько приёмов и был в хорошей физической форме, но понимал, что не вывезет только из-за массы, его скорее всего просто задавят. И как здесь выжить? Эта мысль полностью срезала все действия успокоительного, заставляя мышцы болеть, наливаясь кровью, а сознание работать быстрее. И только в этот момент мультяшная лампочка идей загорелась над головой Грэма. Но иной раз человеку кажется, будто он очень хитёр; именно тогда он обычно и делает глупости. Хотя в дальнейшем глупостью он свои действия не посчитает. Уперевшись одной стопой в пол, а другой в стену, Уилл фактически прыгнул на Ганнибала, обвивая ногами его талию. Эффект неожиданности был что надо. Психиатр, пытаясь сохранять равновесие, шатнулся назад, взмахивая руками в воздухе. Профайлер обхватил шею доктора, запуская пальцы в волосы и потянул их на себя. Их губы соприкоснулись, и теперь Уилл точно знал, что его не убьют. Доктор даже не станет пытаться. Только спустя секунды три непрерывного поцелуя с привкусом рвоты, не так профайлер себе представлял их поцелуи (да, он представлял и довольно часто), Грэм осознал, что его куда-то несут. В общем-то было понятно, что следующий пункт назначения: постель и на этом весь его контроль заканчивается. Мягкие простыни приняли на себя худое тело, но затем уже сам Грэм ощутил себя в роли подушки, когда психиатр вжал его в матрас, выбивая весь воздух из лёгких. Лектер опустился к шее и когда Грэм почувствовал легкую боль от того, что мужчина провел языком по его коже, он понял: вчера ему оставили метки и сейчас на них по-свойски акцентировали внимание. Под Ганнибалом было тепло и Грэм для себя обнаружил, что был бы не против спать подобным образом каждую ночь, хотя скорее всего так ему переломают все кости. Но для мужчины этого явно было мало, так как сейчас он снимал с себя пиджак, не переставая кусать и целовать белую кожу профайлера. На дорогой ткани остались бурые пятна, и в голове прижатого в постель тут же родились фантазии о том, как доктор легко и жестоко расправляется с людьми, а сейчас трепетно проводит узоры языком по ключице Уилла. Жар накатил новой волной, когда бёдра Ганнибала вжались меж ног профайлера. Даже сквозь брюки чувствовался стояк Лектера. Грэм стыдливо закрыл глаза, прикусывая губу. Доктор приподнял голову Грэма. – Я хочу, чтобы ты смотрел на меня, – повелительный тон заставил парня невольно кивнуть, а после задрожать от слов, произнесённых на ухо. – Только на меня и более ни на кого. Я убью каждого, кто посмеет украсть твой взгляд. Укус в мочку уха. Укус за щеку. Укус за плечо. Клыки беспорядочно бродили по телу, оставляя за собой метки. В низу живота стало неимоверно тепло и это чувство стало подниматься выше к самому сердцу. Вслед за рубашкой на пол полетела и нижняя часть костюма. Глаз Уилла нервно задергался. Ему хватало вторжения неприятностей в повседневную жизнь, а теперь еще и предстояло вторжение двадцати трех сантиметрового члена в его «лоно». Заметив растерянный вгляд, Ганнибал оставил поцелуй на краешке губ и приподнялся на локтях. Несмотря на то, что предэкулянта, тянувшегося тонкой струйкой, было достаточно, Ганнибалу бы этого не хватило. Мужчина потянулся к прикроватному комоду, доставая лубрикант. – Это так странно — держать смазку в ящике возле кровати. – Что тебя удивляет? – Не знаю, просто мне кажется, что это не очень подходящее место, я держу такие вещи исключительно в ду́ше. – Жестокая реальность холостятской жизни толкает на безумные действия. В том числе и желание держать лубрикант всегда под рукой. Открою тайну: он есть и в моем душе, да и практически в каждой комнате. – доктор говорил это с придыханием, наслаждаясь тем, как Уилл краснеет ещё больше от каждого слова. – И в моей? – Неисключено. – Ганнибал опустился к груди, покусывая кожу вокруг сосков. Уилл громко застонал, выгнувшись в спине, когда мужчина начал осторожно посасывать розовые бусины. – Извращенец!.. Ах!.. Я тебя прикончу, если узнаю, что ты мастурбировал на кого-то помимо меня. – Не беспокойся, Mano gėlė, в моих фантазиях был только ты. – Ганнибал опустил смазанную ладонь к бёдрам Уилла, другой рукой раздвигая его ноги шире. Грэм вздрогнул, когда подушечка пальца мягко соприкоснулась с уже мокрым бутоном. Вскоре все три фаланги оказались внутри. Уилл вжался всем телом в одеяло. Пальцы сжимали простыни, а ноги предательски разъезжались в стороны, отказываясь хоть как-то служить опорой. Ганнибал вновь вернулся к младшему, запечатляя на губах поцелуй и заставляя их языки переплетаться. Изо рта Лектера вырвался непроизвольный рык. На нижней губе профайлера, от очередного укуса, выступила капля крови. Лектер изнывал от желания приступить к делу, но приходилось терпеливо ждать пока Грэм привыкнет. – Išbandžiau daugybę patiekalų, bet tu esi pati geidžiamiausia iš visų! Второй палец. Уилл начал дышать глубже, пытаясь подсчитать каждый удар своего сердца, которое билось как птица о прутья клетки. – Aš nužudysiu bet ką dėl tavęs. – фразы, произносимые Лектером, больше походили на молитву его божеству, коим и являлся нижний, нежели на искусные признания в любви. Третий палец. Профайлер тихонько пискнул и вжался в тело, нависшее над ним. Он застонал громче, когда почувствовал движение внутри. Боль и дискомфорт постепенно уходили, уступая место одному лишь наслаждению. Темп ускорялся и в определенный момент Ганнибал задел комок нервов, вызывая у Уилла протяжный всхлип. Он закрыл рот руками, напуганно смотря в алые глаза напротив. – Я хочу слышать тебя. – покорное исполнение просьбы принесло ещё большее удовлетворение. Грэм уже стал самостоятельно двигать бёдрами, требуя более глубокого проникновения, стимулируя себя чужими пальцами. Доктор зарылся лицом в кудри профайлера, пряча свою восторженную улыбку в каштановых локонах. Несмотря на то, что Ганнибал ещё ничего не получил, дышал он куда более надорвано. Вынув пальцы из уже разработанного отверстия, мужчина обхватил ствол давно твердого члена и подставил головку ко входу. Зрительный контакт не прерывался. Они хотели смотреть друг на друга. Тем более в этот момент. Толчок. Ещё немного и их стон услышали бы все соседи, но поцелуй поглотил весь звук оставляя только мычание. Уилл стал царапать спину Лектера, пытаясь хоть как-нибудь вынести накатившее наслаждение. – Ах! Ещё, пожалуйста! – мужчина потянул доктора на себя. Тот шептал на ухо что-то неразборчивое, иногда заменяя слова утробным рычанием. Ещё один толчок. Член снова задел простату, заставляя всего Уилла от макушки до кончиков пят дрожать. Движения Лектера стали более быстрыми, и с каждым разом приносили всё больше наслаждения. – Ах! Да, да, да! Не останавливайся, прошу! – он практически выбился из сил, тратя на слова последний воздух. Ганнибал же, будто обезумел. В ярко красных радужках плясали бесы, но и те казались куда более разумными и спокойными чем сам мужчина. – Tu jautiesi gerai, mano brangioji? Мой милый. – Уилл расцарапывал спину Лектера до крови, стараясь вжаться в него как можно сильнее. Движения доктора, как и дыхание, стали неравномерными. Мужчина обхватил член профайлера, Вспышка. Сперма попала прямо на живот профайлера. Грэм выгнулся в спине, выкрикивая имя старшего. Вскоре за ним последовал и Ганнибал, кончая внутрь. Сил двигаться больше не было. Всё тело накрыло пеленой, оставляя возможность только смотреть в потолок, тяжело дыша. Психиатр вышел, но затем не упал на парня сверху и не лег рядом, а одним движением перевернул его на живот, продолжая вдавливать того в матрас. – Э-эй! Я думал, что мы закончили! – его будто не слушали, не давая никакого ответа, а только невнятное мурчание на литовском. Ганнибал положил правую ладонь на живот Уилла, желая чувствовать давление, оказываемое им, а левой сжал его шею так, что у парня потемнело в глазах. Контролем, о котором говорил психиатр, здесь и не пахло. Одним толчком он вошёл во всю длину, начиная снова вдалбливаться в беспомощного Грэма, позволяя тому разве что всхлипывать. В последнем проснулась воля продолжать, когда Ганнибал укусил его за затылок, как львы кусают за холки своих партнеров, во время спаривания. Он хотел удержать Уилла на месте, а Уилл убегать то и не собирался. – Aš nužudysiu visus dėl tavęs! – в этот раз, чтобы кончить, Лектеру потребовалось меньше времени, но и на этом он останавливаться не собирался. Каштановолосый уже как тряпичная кукла — валялся на кровати, продолжая покрываться всё новыми засосами и кровоточащими укусами. Он явно не был готов к столь продолжительному «испытанию». Его тело уже готовилось быть подверженным к новому раунду, когда к их стонам присоединился зазвонивший телефон. Впервые Уилл был так рад тому, что секс внезапно прерывается, ведь сил продолжать уже попросту не было. Ганнибал нежно погладил тыльной стороной ладони щеку Грэма и взял трубку. После услышанного, он лучезарно улыбнулся, прищуриваясь, словно лис. По голосу было понятно, что звонил Джек. Оглашать новости не пришлось, Уилл внимал каждому сказанному слову. По завершению вызова, он сел в постели и радостно обнял доктора. – Неужели они нашли его? – Да, Mieloji. Ещё один долгий поцелуй. Теперь-то, в теплой кровати, в объятьях друг друга у них всё будет хорошо. Ведь так?