Разбитый

      — Тетя Мэй, если я скажу, ты не будешь ругаться? — сломался он.       Разговор был долгим… Сказать, что тетя Мэй была в шоке, никак не сказать. Она стояла в оцепенении. Ее мальчик никогда бы не занимался наркотиками. Не таким она его воспитывала. И дядя Бен тоже.       — Ох, Питер, Питер, видел бы тебя отец, — она со злостью замахнулась поварешкой. Замерла на долю секунды. Она обещала Питу не ругаться. И лишь потом беспомощно опустила руки и села на стул. Тетушка устало потирала лоб и что-то бормотала себе под нос.       Брови Пита приподнялись домиком. Он посмотрел на нее виновато, подобно щенку.       — Тетя Мэй, прости меня, пожалуйста, — всхлипнул он, — я правда хотел, как лучше. Я видел, как вы с дядей пашете в две смены, пока я учусь и… — Питер растерянно развел руками, — я не мог смотреть на это сложа руки.       — Но наркотики! — упавшим голосом воскликнула тетя Мэй, — почему именно они? Почему не доставка пиццы или раздача листовок? Почему ты выбрал именно это?       Питер не мог ей сказать правду. Она душила его.       — Ты думал о том, скольким людям ты судьбу загубил?       Тетя Мэй принялась ворчать, что не для того она растила его, чтобы он пошел по косой дорожке.       Стоило очутиться дяде Бену в доме, как он ощутил напряжение. Неужто Питер опять яйца забыл купить или ушиб получил, пока катался на скейтборде или поздно вернулся, хотя последнее вряд ли. В принципе, что тут гадать — дядя Бен решил узнать все сам. Он снял ботинки, повесил шапку на вешалку. Потирая руки, он хотел сперва зайти на кухню — взять чего-нибудь. Однако замер в дверном проёме.       Мэй сидела на стуле, измотанная до ужаса. Даже выглядела намного старше положенного, чем обычно по вечерам. Питер лишь изредка виновато смотрел на тетю снизу вверх. Тот растерянно смотрел на обоих. В глазах читалось лишь одно:       «Что происходит?»       — Дядя Бен…– Питер поднялся на ноги и стыдливо смотря в пол проговорил, — прости меня, пожалуйста.       — Мальчик мой, за что ты извиняешься? — недоуменно спросил дядя Бен.       — Этот твой мальчик… дурь толкал, — вытерев лицо проговорила тетя Мэй, повергнув того тем самым в шок.       — Ч-что?! Что ты делал?! — обратился он к Паркеру, значительно повысив голос. Руки Бена сжались в кулаки, а костяшки побелели. Губы плотно сжались, образовав тонкую полоску.       — Я… Я хотел помочь… — голос дрогнул. Сломался. Питер не мог больше держать себя в руках. Слезы, впервые за вечер, предательски потекли по его щекам.       — Ах, помочь ты хотел? — Дядя Бен в мимике заметно иронизировал. — Питер, ты серьезно? В каком месте это помощью назвать можно? Нет, ты расскажи мне! Я послушаю! Только вот что-то я сомневаюсь, что ты хоть слово в свое оправдание найдешь! — Дядя Бен не сдерживал крика.       — Бен, милый, успокойся! Он признал свою ошибку! Он сам сказал об этом. Его никто не заставлял.       Бен фыркнул.       — И что? Мэй, подумай только! Питер и наркотики… — Он снял свои круглые очки, взялся большим и указательным пальцами за переносицу и прикрыл глаза. — Немыслимо!       Питер побледнел от мысли, что дядя Бен никогда не сможет простить его. Губы тряслись, в глазах было столько же боли, сколько желания исправиться. И лишь когда дядя Бен посмотрел на Питера, его сердце сжалось. Взгляд помягчел.       — Ты… Ты точно больше не будешь? Хоть в этом-то я могу тебе довериться?       — Т-точно, — Питер часто закивал головой, кусая нижнюю губу.       — Обещаешь? — Бен с подозрением прищурился. Хоть из-под линз очков его взгляд видно плохо, так как они запотели, Питер уловил его.       Дядя Бен вздохнул и, подойдя к нему, заключил в объятия. Питер попытался улыбнуться, но сил не было. Его руки легли на спину дядюшки. Он шмыгнул носом.       Нет. Деньги — ничто по сравнению с этими объятиями, с этим прощением. Эта мелочь не заменит теплого взгляда тети Мэй и понимающего дяди Бена. Они семья, а значит, если кто-то упал, другие обязательно поддержат.       Вот только…       Как жаль, что Питер думал, что на этом все закончится.       Гарри Осборн… Отличник, уважаемый среди одноклассников и учителей. Гарри Осборн за здоровый образ жизни и никогда не допускал в себе погрешностей. Гарри Осборн, что следит за собой до такой степени, что не позволяет лишнему волоску выпасть.       Питер его сегодня не узнал. Мешки под глазами, покрасневшие зрачки неестественно сужены. Необщительный, да и первым делом, как пришел в школу и развалился за партой, досыпал бессонную ночь. Такого прежде не было.       Питер сел рядом с товарищем и подготовившись к уроку, по-дружески толкнул его в плечо.       — Хэй, — негромко, даже с нотками вежливости, подозвал Пит. Гарри не отзывался. Последовал тяжелый вздох. Питер очередной раз тряхнул того, но уже грубее.       — Гарри…       — А? — тот поднял резко голову, не разлепляя ресниц, осмотрелся по сторонам и пробормотав, что-то себе под нос, вновь уткнулся в парту.       Понимая, что видеть Гарри таким не должны, Пит наклонился и прошептал тому на ухо.       — Гарри, через две минуты урок.       — Пи-ит, — жалобно протянул тот, не поднимая головы, — дай мне поспать.       — А ночью, что делал? — с прищуром задался вопросом Паркер.       Гарри горько посмеялся и поднявшись протёр глаза.       — Иди ты, — хмыкнул он.       Несмотря на то, что Питер всегда доверял Гарри и всегда относился к любому его выбору с пониманием. Сейчас что-то подсказывало ему, что тот ввязался куда-то не туда. По поводу лучшего друга у него закрались сомнения.       Что же произошло такого, что Гарри не спал ночью? Питер не отрывая взгляда от товарища пытался понять, что же послужило причиной мешкам под глазами и убитого вида. Да, конечно, Гарри для поддержания авторитета ходит по клубам с друзьями, но не за три дня до съемки на обложку журнала. Олимпиад в ближайшее время не намечалось, а оценки в норме.       В этот миг у Пита пронесся образ голубых глаз. Неестественно суженных голубых глаз. Какие бывают лишь у наркоманов.       По телу пробежались мурашки. Нет, это не могут быть наркотики. Гарри в жизни бы не начал их принимать. Или…

***

      — Я отказываюсь быть в вашей игре, — твердо говорил Питер, крепко сжимая в руках мобильник.       Насмешливый голос из трубки говорил:       — Но тогда ты не получишь ничего, из того, что отработал.       Питер нервно кусал губы. Аргументов на подобное не нашлось, а деньги он считал, что получить надо.       — Но, — мужчина протянул небольшую паузу и затем продолжил, — выполнишь последний заказ — деньги твои, а наши любые отношения можешь забыть, как страшный сон. Как тебе предложение Питер?       Он мог поспорить на что угодно, что собеседник недобро скалился. Питер осмотрелся по сторонам. Вроде никого. Затем накрыл ладонью динамик мобильника и ответил:       — Это последний раз.       — Ну, конечно, Питер, ты же знаешь, я не держу работников дольше положенного.       — Клиент все тот же? — вздохнул Пит. Он кусал губы. Если хоть кто-то услышал бы его… Питер не представлял, что было бы дальше.

***

      Из воспоминаний его выдернула учительница, положившая перед ним лист с самостоятельной. Питер растерянно посмотрел на Гарри. Тот пожал плечами и стал что-то у себя писать. Что ж, придется полагаться на свои силы. Однако вместо самостоятельной, у Пита стал складываться в голове пазл.       А что если, клиентом все это время был Гарри?       Звучало как абсурд. Аргумент — образ жизни парня. Но вот… В городе на самом деле не так уж людей, которые способны регулярно покупать наркотики. У простых людей просто бы денег не хватило! А вот у Гарри…       Гарри толкнул аккуратно Пита в плечо. Тот поднял на него взгляд.       — Держи.       Это был листик с ответами. Питер благодарно кивнул и на скорую руку переписал ответ. Да, учился он неплохо, но не когда через две минуты будут собирать работы.

***

      Солнце приветливо улыбалось этим двоим. Аллея, и без того зеленая, распускала свои первые цветы. О кирпичную кладку едва слышно было, как ступали два парня. Один в дорогих мужских туфлях, а другой же в стоптанных временем кроссах, которые тетя Мэй уже два раза безуспешно пыталась выбросить.       — Мне говорят, становись рядом с этой девушкой, а она — француженка. Представляешь? — воскликнул Гарри.       Питер нахмурился немного и уточнил:       — Погоди, ты же говорил через два дня съемки.       — Какие два? — Гарри склонил голову набок, из-под солнечных очков не виден его прищур.       — Два дня, — сквозь смех возмутился Питер, — Не придуривайся.       Гарри рассмеялся. Затем повисла ненадолго тишина. Питер, прикусив большой палец, скользил по уже выученным чертам Гарри. Мягкие волосы, уложенные, как на парад. Глаза небесно-голубые, несомненно притягивали женское (а может и мужское) внимание. Зрачки уже не были так неестественно сужены, вернулись в нормальный вид…       Наркотики.       Питер должен расспросить Гарри про них. Но не здесь. Здесь слишком людно.       — Гарри, — Пит немного замешкался.       Тот словно почуяв, что-то неладное перебил его:       — Мороженое будешь?       — Нет, спасибо, — он сглотнул, — Могу у тебя уроки сделать?       Гарри расслабился. Плечи опустились. На губах вновь расплылась улыбка.       — Да, конечно, без проблем. Лимузин подъедет с минуты на минуту или ты всё-таки сначала зайдешь к дяде и тете?       — Не, давай сразу к тебе.

***

      Питер, подняв голову, скользил взглядом по комнате Гарри. Она всегда отражала его состояние. Если тот счастлив — лёгкий беспорядок, грустный — стол погребён учебниками. Вот только сейчас ни то, ни другое. Вообще ничего. Словно, кто-то выселил настоящего Гарри Осборна.       — Странно… У тебя же здесь стеклянный стол стоял, — озадачился Питер.       — Психанул на днях, — отмахнулся небрежно Гарри. Он подошёл к стойке и налил себе воды. Хоть в чем-то он не изменяет.       — Располагайся, — чуть приподняв бокал, произнес Гарри.       Питер неохотно положил рюкзак на диван и подошёл к другу. Он, почесав затылок, демонстративно прокашлялся.       — И все же, Гарри, где ты был?       — Не поверишь…в постели, — Гарри посмеявшись вновь отпил воды, — а что? В клубах искал?       — А серьезно? — Питер посмотрел на него исподлобья       Гарри занервничал. Рука сильнее сжала бокал, затряслась. Осборн отложил стакан и облокотившись о стойку, опустил взгляд. Челка спала, закрыв один глаз. Дыхание замедлилось. К горлу подступил ком. В глазах потемнело. В голове всплыло воспоминание.

***

      Гарольд Осборн величественно и скучающе восседал в кресле. Ноги лежали на интерактивном столе, а в руках была флешка. Он завороженно смотрел на нее, словно пытался понять ее подлинный смысл.       Вдруг в кармане завибрировал телефон. Гарри вскочил с места и достав мобильник, обеспокоенно спросил в трубку:       — Где?       Он облизал пересохшие губы и облегченно выдохнул. Сегодня он определенно не останется без него.       Гарри немедленно сел в машину и приказал шофёру ехать к назначенному месту. Он сильно нервничал во время поездки. Руки предательски тряслись. Причём очень сильно. Дыхание сбивчивое. А голове лишь.       «Наркотик. Наркотик. Наркотик. Наркотик. Наркотик.»       Вместе с руками стали трястись колени.       «Как же хочется ощутить его вкус.»       Они подъезжали к нужному месту. Дыхание, тело, мысли… Гарри не мог контролировать себя. Когда остановился лимузин, он вырвался из него и рванул в конец переулка к дому со ступеньками. Гарри присел на корточки, стал кончиками пальцев проходится под ступеньками, пока не ощутил этот пакетик. Волшебный пакетик…

***

      Питер не должен знать. Гарри знал, как тот отнесётся. Его он не поймет. И повезет, если не отвергнет.       — У Флеша.       — Да-а? — протянул Питер, чуть прищурившись, — Неужели. Он со мной готовился к контрольной.       — А потом ко мне пошёл, — отпарировал Гарри, отрицательно качнув головой.       — Его отец забрал на машине.       Гарри не знал куда себя деть. Питер внимательно смотрел на того. Его подозрения подтвердились. Вот только Гарри… Признается ли он сам или ему придётся прибегнуть к уловкам.       — Гарри, зачем ты мне врешь?       Гарри посмотрел на него враждебно и прошипел:       — Я не вру. И вообще что ты тут устроил.       — Гарри, врешь же…       Ну, конечно же он врёт. Как он сможет признаться, что фентанил принимал. Гарри испытал чувство эйфории, забвения. Головокружительное чувство. Он никогда в жизни не был так счастлив. Боль его не волновала. Внешний мир был где-то вдали. Грезы… Только фентанил смог унести туда его.       — Хорошо, как давно ты принимаешь?       Гарри ядовито хмыкнул. Он поднял на него взгляд. Враждебный и отстраненный. Это определенно не тот Гарри Осборн, которого Питер знал два месяца назад.       — Никогда, — отрезал тот.       Питер тяжело вздохнул и потерев лоб устало посмотрел на того. Почему же его друг ему больше не доверяет? С ним стало так тяжело говорить…       — Гарри, я не буду тебя осуждать, просто скажи.       Питер сделал шаг навстречу. Осборн глаз не поднимал. Смотрел на запястья. На свои запястья, которые едва заметно отдавали дрожью. Страх это или то, про что Питер случайно узнал.       — Что это? — осторожно спросил парень       Молчание.       — Как давно? — Питер положил руку на плечо и чуть сжал его, — Что тебя сломало?       Что же ты испытываешь Осборн, утаивая правду? Вину иль безразличие. Посмотришь тебе в глаза и не поймёшь…тут ли ты вообще? Питер никогда не видел их такими отрешённым.       — Гарри, — слегка качнул того, — не молчи, скажи хоть что-нибудь!       Голос Паркера сорвался. Желание помочь убивало.       — Гарри, что с тобой? — отчаянно спросил Питер. Ему невыносимо смотреть на такое состояние друга. Питер сделал это с ним. Вспомни он, сколько раз он делал эти закладки…       — Со мной все в порядке, — Гарри стиснул кулаки. Ногти впились в ладонь. Он сделал шаг назад и посмотрел со злобой из-под челки.       — Тогда, просто ответь. Когда последний раз принимал?       — Не принимал, сказал же, — глаза Осборна сверкнули.       Питер покачал головой. Да не, он смеется. Что ж, придётся применять тяжелую артиллерию.       Питер, сглотнув, произнес:       — Мефедрон, кокаин, амфетамин, фентанил, мескалин у меня есть все.       Гарри поднял на того взгляд. Почему же в глазах твоих не злость, а надежда? Зрачки расширились. Чувствовалось, как замедлилось его дыхание. Замерло. Казалось, мгновение и Гарри схватился за его плечи и начнет просить эти вещества. Но этого не происходило. Тот держал себя в руках. Затем мелькнуло недоверие. Гарри фыркнул:       — Что за чушь.       В этот момент Питер достал мешочек с порошком. Гарри не верил своим глазам. Они же бешеные деньги стоят. Питер не врёт.       Если Гарри сейчас признается, объяснит Питеру ситуацию, то быть может тот поверит и поймет. Они смогут вступить в очень выгодный союз. Гарри — деньги и защиту, Питер — фентанил.       Питер почувствовал, как всё с треском в нем сломалось. Звуки перестали существовать для него. Впрочем, как и всё, что его окружало. Глаза жгло. Он плотно сжал губы и кивнул. Он понял, что к чему. Жаль, что поздно.       — Так и думал, — тот швырнул пакетик с сахарной пудрой под ноги. Питер отшатнулся от Гарри. Он больше не хотел иметь с ним ничего общего. Не хотел иметь дел с наркоманом. Иногда спасение утопающих — дело самих утопающих. Гарри не нужна помощь. Он ее отбросит. Питер развернулся и, чтобы Гарри не видел, как на глаза наворачиваются слезы, ускорил шаг.       — Что ты… Твою мать, ты не так понял. Пит, куда ты, — Гарри поднялся с дивана. Он догнал Паркера, схватил за плечо, — остановись.       Питеру понадобилось приложить большие усилия, чтобы не дать волю слезам. Он взяв себя в руки, твердым голосом произнес:       — У меня не было денег на обучение, мне пришлось прятать закладки. Знаешь, где ты был? У дома со ступеньками. Так ведь? Так вот это было мое последнее задание. Я тебя сгубил. Сейчас ты побежишь за мной, не потому что я тебе по-настоящему нужен, а потому что у меня есть контакты дилера.       — Ты даже не знаешь что сломало меня, — прошипел через зубы тот. Руки тряслись. Это было безумно обидно. Надежды разбились вдребезги. Он больше никогда не почувствует себя по-настоящему счастливым. И без того забытый, юноша стал в итоге не нужен. Давись своими деньгами Гарри Осборн. Тони под своими наркотиками. Питеру будет плевать. Норман и не узнает, лишь Менкен обрадуется твоей ломке. Нет, только не эта реальность. Как же хочется сбежать от нее.       — Что же, не в тот сайт зашёл? — насмешливо произнес Паркер.       Гарри отстранился от него и с отвращением посмотрел. Взгляд стал отдаленным. Холодным. Он больше не будет держать Питера. Никто ему больше не нужен. Наркотики его утешение.

***

      — И тебе привет, Менкен, — не поднимая взгляда на монитор, произнес Гарри. Он устал от этих звонков. Этот Менкен говорит одно и тоже. Что его отцу тяжело. Ему не до него, но что он не должен сдавать по учебе. Что Гарри нельзя позорить семью. От этого учтивого, приторно-лестного голоса воротит нос. Хочется все его слова засунуть куда подальше. Неужели отец не видит, что этот готов на все, лишь бы получить его наследство. Вряд ли отец выживет в этом году.       — Как оценки? — приторным голосом проговорил мужчина.       — Стабильно, — не поднимая глаза бросил Гарри. Он решил последний пример, и подняв взгляд открыл вкладку с ответами. Сверял их.       — Гарри…       — М? — Гарри слегка ударил пальцем по интерактивному столу. Он скоро ответил на всплывшее сообщение подруги. До Менкена ему нет дела. Не хотелось встречаться взглядом с поросячьими глазками.       — Болезнь Нормана оказалась неизлечимой. Тебе она досталась по наследству.       Гарри замер. Он скорым движением прошёлся языком по губам. Глаза расширились. В голову невольно пришло воспоминания о кровати, что спрятана за ширмой. Когда Гарри было одиннадцать, ему не позволяли туда подходить. Он общался с отцом стоя напротив постели. Гарри обычно представлял самые ужасные язвы на теле Нормана. И вот сейчас, ему говорят, что у него будут такие же. Он также будет лежать в кровати, никому не нужный. Вот только будет одно различие. Нормана в отличие от него будут помнить.       «Ты умираешь, Гарри Осборн.»       Отпечатались в сознании богатого юноши.

***

      Из воспоминаний резко вырвали следующие слова:       — И какого это, стать мальчиком, что бегает за марихуаной? — раздалось на весь зал, на что ответа не последовало.